You Bought What?

      Рождество. Это его первое празднование с Лиамом. Ещё год назад Тео даже не представлял, что может оказаться здесь. Лежать на диване в центре зала беты в окружении ёлки с подарками и украшениями на каждом дюйме её ветвей. Рождественские песни негромко играли, тихо напоминая о том, что у него могло быть. О спокойствии, которое он нашёл.       Это определённо была запоминающаяся ночь.       – Ты же знаешь, что нам нельзя открывать подарки до завтра, правда? – спросил Лиам.       Руки аккуратно держали коробку, обеспечивая её полную безопасность.       – Не делай вид, что тебе не интересно, что там внутри, – Тео фыркнул, закатив глаза.       Рейкен мог учуять каждый химосигнал, и Лиам был практически настоящим, скулящим щенком, виляющим хвостом.       – Что там?       – Открой и узнаешь.       – Мама убьёт меня…       – Тогда очень хорошо, что Дженны здесь нет.       Лиам опустил взгляд на подарок и вновь поднял на Тео, покусывая нижнюю губу. Его пальцы стучали по обёрточной бумаге, покалывая от желания прорваться сквозь тонкую оболочку, покрывающую коробку. Койот вздохнул, повернувшись к Лиаму лицом, прикоснувшись к его рукам. Кожа к коже.       – Подарки на завтра, но в них ничего не изменится, если ты будешь ждать, – чего химера не сказал, так это того, что сам не мог дождаться.       Сердце Тео угрожало разорваться в груди, продолжающее биться ровно благодаря одной только практике.       Бета моментально пошевелился. Его руки разорвали бумагу, разрушая барьер между ним и подарком внутри. Когти, выпущенные наружу, разрезали ленту. Крышка откинулась, и... Лиам замер. Брови сдвинулись к переносице. Нижняя губа приоткрылась. Бета тупо уставился на коробку, приподнял упаковку и пристальнее вгляделся в то, что лежало под ней.       Тео сидел рядом с ним. Его сердце практически выпрыгивало из груди. Плечи были напряжены. Грудь сжималась с каждой секундой, проходившей в тишине. Лиам ни разу не пошевелился. Вообще никаких признаков.       – Ну? – прошептал химера, сглотнув, когда эти голубые глаза поднялись, чтобы встретиться с его собственными, а затем хрипло пробормотал: – Обычно люди говорят… что-нибудь.       Моргнув, Лиам бросил последний взгляд на подарок, прежде чем спросить:       – Ты купил нам одинаковые пижамы?       Щёки Тео покраснели, его взгляд уткнулся в собственные ноги. Рейкен никогда не делал этого раньше. Не то чтобы он когда-либо отмечал праздники. Жизнь в канализации с Ужасными Докторами не совсем способствовала праздничной атмосфере.       – Возможно… – чем он занимался? Должен ли он объясниться? Тео не ожидал, что Лиам просто... уставится. – Это плохо?       Лиам опустил руку на его собственную секундой позже. Пальцы Данбара легко скользили по его пальцам, переплетаясь с ними – знакомое прикосновение. Молчаливое обещание, что бета не уйдёт. Это ослабило панику Тео. Эти же пальцы вытирали его слёзы, вызванные ночным кошмаром. Он медленно поднял глаза, осторожно встречаясь с ярко-голубыми ирисами. Губы приподнялись в легкой, искренней улыбке.       – Мне нравится, – сказал Лиам более низким, чем обычно, голосом. – Я просто никогда не думал, что ты будешь тем, кто их купит.       И Тео тоже. Раньше бы он категорически отрицал, что участвовал в покупке. Химера с репутацией полной сарказма и власти. Он не был банальным и сентиментальным... если только это не касалось Лиама. Подайте на него в суд. Бета был для него всем.       – Я просто подумал, что было бы неплохо, э-э, разделить это с тобой. Воспоминания детства, которых у меня никогда не было, – пробормотал Тео, покусывая нижнюю губу. Было так много того, что он упустил. Это было похоже на то, что у него могло быть – момент, который легко воссоздать. – Это просто казалось... романтичным, – прошептал химера, снова опустив взгляд на вновь растянувшуюся ухмылку, ещё сильнее прижимаясь к дивану. Рейкен чувствовал, как его уши горят, сглатывая от короткого нажатия пальцев Лиама.       – Так и есть, – согласился Лиам. – Я думаю, ты смотрел слишком много фильмов "Холлмарк". Что дальше? Споёшь посреди моего матча по лакроссу? Будешь бежать по аэропорту, чтобы помешать мне сесть на мой рейс?       Глаза Тео сузились, лоб наморщился в ответ на вопрос.       – Не будь смешным, – он фыркнул. – Я бы не хотел, чтобы меня застали поющим.       – Оу. Ты был бы великолепен.       – Лиам, я же говорил тебе. У меня нет слуха. Может, я и люблю тебя, но я не готов выставлять себя дураком перед всей твоей командой и противниками.       Он впился взглядом в нижнюю губу Лиама, выпяченную вперёд, чужие глаза расширились и опустились. Ох уж этот маленький манипулятивный засранец.       – Перестань дуться, – что это даст ему? Хныканье. Жалкая мольба. Это было нечестно. – Я не умею петь, Лиам.       Без изменений.       – Напомни мне, почему я хотел повторить для тебя момент из фильма?       – Я очарователен, – Лиам улыбнулся, практически вибрируя на диване рядом с ним.       – Скорее, невыносимый.       – Поэтому ты изо всех сил старался купить подходящую пижаму?       Хорошо. Итак, Тео точно не мог отрицать это, но как он мог защитить себя? Бета поставил своей задачей на сегодня вывести его из себя, в полной мере воспользовавшись его редким взволнованным состоянием. Однако его руки никогда не покидали химеру. Постоянно поддерживая их ободряющие успокаивающие объятия. Лиам приподнялся, чтобы пробежаться по подбородку Рейкена, щекоча нижнюю часть, подталкивая, убеждая Тео встретиться с умоляющим взглядом, который ждал его, и только тогда наклоняясь. Губы прижались к губам койота. Он растворился в этом контакте, став единым целым со своим парнем. Химера не знал, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть говорить это. Его парень.       – Я, – выдохнул Лиам сквозь поцелуй, – люблю –, их тела сливались, – тебя.       Тео ничего не говорил. Лишённый дара речи, он оставался словно немым. Застывший под грудью беты. Подчиняющийся каждому его капризу. Когда чужие губы отстранились, спина Рейкена выгнулась дугой, а рот потянулся следом. Протестующий скулёж вырвался наружу, лишая всякой надежды скрыть, насколько он был потерян. Ошеломлён. Моргая, койот наблюдал за Лиамом с глуповатой улыбкой, преображающей его черты.       – Я тоже тебя люблю.       – Значит, ты позволишь мне сфотографироваться с тобой на Рождество? – спросил Лиам.       Фыркнув, он покачал головой.       – Ни за что.       – Пожалуйста, Тео.       – Если я скажу "да", ты покажешь фото всей своей семье. Возможно, даже всей стае. Так что нет.       – Но ты бы выглядел так мило, – проворковал Лиам.       – И именно поэтому, Лиам, ты не сделаешь эту фотографию, – он не собирался показываться на глаза Стайлзу или Скотту, не говоря уже о Малии и Лидии, одетый в пижаму с рисунком рождественской ёлки. Он бы никогда не хотел оказаться в подобной ситуации.       – Я думал, ты хотел быть романтичным?       Глаза Тео сузились, жёлтые огоньки мерцали, переливаясь с зелёными. Бета всегда был засранцем, но сейчас это было излишним. Рейкен не собирался сдаваться.       – С тобой, – фыркнул он. – Не с Лидией. Стае не нужно меня видеть. Ты не хуже меня знаешь, что, если я соглашусь на фотографию, все они получат копию к концу дня. Я сомневаюсь, что ты продержишься хотя бы час, прежде чем отправить её стае.       – Это будет весело, – настаивал Лиам, ухмыляясь.       – Для тебя – может быть. Это не ты будешь тем, кто отбивается от вопросов Стайлза, блядь, Стилински, – он зашипел, извиваясь под непоколебимой ухмылкой и приподнятой бровью. Лиам был таким самодовольным, уверенным, что Тео уступит. – Я не буду этого делать.       – Что, если я пообещаю, что это останется между нами?       – Нет.       – Пожалуйста?       Ох, черт. Лиам надулся. Почему он всегда дуется?       – Это низко, – пробормотал Тео, глаза вернулись к своему обычному зелёному цвету, от его звериных черт не осталось и следа. – Ли...– заскулил он, – ты физически неспособен сдерживать себя.       – Я обещаю, Тео. Никто больше не увидит.       Лиам использовал самый грязный приём, прикусив губу.       – Я не могу...       – Если я кому-нибудь покажу, ты можешь рассказать им о том, как я проиграл то пари.       Брови Тео мгновенно взлетели. С того дня прошло шесть месяцев. Лиам заставил его поклясться их отношениями, что он никому не расскажет. А теперь парень предлагает...       – Правда? – он смотрел на Данбара, когда получил решительный кивок. – Я думал, ты сказал, что "умрёшь от стыда", если стая когда-нибудь узнает?       Щёки Лиама вспыхнули.       – Да, и я действительно умер бы. Следовательно, я обещаю выполнить свою часть сделки. Я буду глупцом, если дам тебе повод рассказать им.       – Значит, если хоть один человек за пределами этого дома хотя бы заподозрит, что я носил эту пижаму, я могу рассказать всем о том, что ты провёл две недели в ярко-красных трусах?       Лиам съёжился, побледнел и с трудом сглотнул, прежде чем повторить:       – Да.       – Хорошо.       – Да?       – Надейся, что ты сможешь держать себя в руках, Ли. Я прибью тебя, если ты этого не сделаешь.       – Поверь мне, – Лиам поморщился. – Я знаю.       Взяв бету за руку, Тео поднялся с дивана – он крепко держал коробку в другой руке – и направился к лестнице. Они могли бы поговорить об этом позже. Сейчас он устал. Он молча прошёл мимо своей двери и вместо этого направился прямо в спальню Лиама. Взяв одну из пижам, он отпустил руку Лиама и снял с себя рубашку. Рейкен ухмыльнулся, когда почувствовал взгляд, скользящий по его обнажённой груди. Химера фыркнул. Запах похоти усилился раз в десять, когда он снял штаны.       – Может быть, вместо того, чтобы пялиться, – сказал койот, скривившись от резкого запаха смущения, наполнившего воздух, – тебе тоже следует переодеться.       Посмеиваясь, когда бета, спотыкаясь, сам начал раздеваться, пытаясь нащупать руками вторую пижаму, он закончил одеваться, после чего повернулся к Лиаму с мягкой улыбкой.       – Я так люблю тебя.       Бета остановился. Лиам криво улыбнулся, заметно краснея.       – Я тоже тебя люблю.       Как только Лиам наконец закончил переодеваться, Тео утащил своего очаровательного дурачка в постель.

***

      Заставив себя открыть глаза, Тео насупился, глядя на пустую кровать. Манящее тепло прошлой ночи ушло. Перевернувшись на другой бок, он вздохнул. Взгляд Рейкена уткнулся в голый белый потолок наверху. Сердцебиение Лиама доносилось из кухни внизу. Разве бета не мог хотя бы одно утро продержаться без еды? Разве он так много просил – проснуться рядом со своим красивым парнем? Вдохнуть его аромат, уткнувшись носом в эти великолепные, мягкие светлые пряди? Хорошо. Он действительно становился сентиментальным. Вздохнув еще раз, Тео поднялся с постели. Ноги коснулись пола. Неохотно койот начал спускаться вниз, чтобы увидеть то, ради чего Лиаму было так необходимо встать ни свет ни заря. Преувеличивал ли он? Может быть, но это же Рождество. Они должны были быть в постели вместе. Не охотясь за чипсами или сэндвичем.       Скользнув за спину Лиама, Тео обхватил руками талию беты. Его голова устроилась на изгибе шеи этой занозы в заднице.       – Ты действительно бросил меня рождественским утром?       Лиам фыркнул.       – Расслабься, королева драмы. Я планировал приготовить тебе завтрак в постель, но, учитывая, что ты уже здесь...       Тео застонал при виде авокадо и банановых тостов, разложенных на подносе. Тарелки с беконом и настоящими бельгийскими вафлями. У химеры потекли слюнки. Как он мог упустить этот соблазнительный аромат? Потянувшись за кусочком, Рейкен отдернул руку из-за сильного шлепка.       – Эй!       – Научись хорошим манерам.       – Я голоден, – ещё одно фырканье, и Тео был не в состоянии предотвратить обессиленный скулёж. – Ну же, Ли. Один кусочек.       – Нет. Ты сможешь забрать свою тарелку, когда она будет готова, – Лиам усмехнулся, закатывая глаза, всё это время проверяя бекон.       – Если бы ты любил меня, накормил бы.       Лиам откинул голову назад, плача от истерического смеха. Койот сверкнул глазами, выпятив нижнюю губу так далеко, как только мог. Если Лиам мог использовать своё обаяние против него, то он мог сделать то же самое.       – Детка, ты действительно собираешься заставить меня голодать?       – Да, – сказал Данбар как ни в чём не бывало.       – Так нечестно. Это же Рождество.       – И что?       – Тебе суждено провести этот день со мной, а не смотреть, как я умираю медленной смертью.       Бета закатил глаза, качая головой с широкой улыбкой, отказываясь отступать. Одной рукой Лиам снял бекон, пока он не подгорел, и заменил его свежим, сырым куском.       – Это жестоко, – Тео застонал. Слушать шипение бекона и чувствовать восхитительный аромат сиропа, покрывающего вафли, было пыткой. – Как ты можешь рассчитывать на то, что я буду стоять здесь и не съем ничего?       – Легко. Это называется самоконтролем.       – Это называется "самоконтролем", – передразнил Рейкен, искажая свой голос.       Лиам фыркнул, поворачиваясь в его объятиях, чтобы ухмыльнуться, глядя химере в глаза.       – Бедный малыш. Как бесчувственно с моей стороны просить тебя подождать с завтраком всего несколько минут.       – Это не смешно, – Тео надулся. Данбар совершил ошибку, повернувшись так, чтобы мог видеть выражение лица химеры вместо того, чтобы просто чувствовать его. Теперь Рейкен ни за что не проиграет.       – Если ты думаешь, что я позволяю тебе воровать еду из-за простого недовольства, ты заблуждаешься.       – Ли...       – Иди сядь, Мальчик с дерева, – Лиам хихикнул, поворачиваясь обратно к плите.       – Меня не так зовут, – Тео зарычал.       – Это пока что.       – Я клянусь, если ты ещё раз назовешь меня так...       – Как? Мальчик с дерева?       – Лиам... – предупредил он.       – Да?       Это выглядело так невинно, что взгляд Тео ожесточился.       – Не называй меня так.       – Тебе идёт. Какое прозвище может быть лучше для тебя и твоей новой пижамы?       Верно. Это то, что он получил за попытку быть романтичным и сделать что-то приятное. Глупая отсылка и ещё один раунд дразнилок. Как весело.       – Ты можешь просто выслушать меня хоть раз?       – Я думаю, что слушаю тебя более чем достаточно. Погоди. Иди сядь, и я, возможно, подумаю о том, чтобы забыть это прозвище.       Нахмурившись, Тео фыркнул. Развернувшись на пятках, он отошёл и рухнул на ближайшее сиденье за столом. Вот вам и победа над Лиамом. Кстати, о дьяволе. Когда тарелка была поставлена перед химерой, его глаза расширились от изобилия еды. Бекон и вафли были сложены в башенку, покрытую сиропом. И все эти тосты с авокадо и бананами, которые он наконец мог съесть. Спасение. Не было другого слова, чтобы объяснить всю ту слюну, что образовалась в уголке его рта. Не обращая внимания на фырканье беты, Рейкен схватил вилку, как только она коснулась стола, и тут же отправил непристойную порцию вафель в рот. Со стоном он прикрыл глаза.       – Хочешь, я оставлю вас наедине? – Лиам усмехнулся.       Открыв глаза, Тео посмотрел на бету, чтобы уменьшить своё желание прибить его.       – Заткнись. Ты же знаешь, что я их обожаю.       – По всей видимости, – Данбар фыркнул.       – Я накажу тебя.       – Как я мог забыть. Никогда не вставай между тобой и вафлями.       Закатив глаза, Тео проигнорировал продолжающиеся комментарии, предпочитая сосредоточиться на божественном вкусе. Через несколько секунд его тарелка опустела.       – Есть ещё? – спросил химера, глядя на бету своими милейшими щенячьими глазами.       – Хочешь сказать, ты можешь съесть и это? — спросил Лиам, приподняв бровь. – Я так не думаю.       – Пожалуйста, детка? – он умолял, выпятив губу и изображая столько отчаяния, сколько только мог. Это было слишком вкусно, чтобы не воспользоваться положением по максимуму.       Лиам покачал головой, улыбаясь и уходя с тарелкой в руке. Когда бета вернулся, Тео принялся за доверху наполненную тарелку. Еда едва ли задержалась на ней, исчезая так же быстро.       – С Рождеством, — крикнула Дженна, входя на кухню.       Она поцеловала Лиама в щёку, затем быстро поцеловала Тео, прежде чем направилась к кофемашине. Щёки химеры мгновенно покраснели. Он никогда не привыкнет к этому, а Лиаму никогда не надоест смотреть, как он краснеет.       – С Рождеством, – пробормотал Рейкен.       – Классные пижамы. Они новые?       – О, да, – Лиам усмехнулся, подставляя парня. — Тео купил их для нас.       – Ой, как мило, – заворковала женщина.       Рейкен же планировал задушить бету во сне. Он просто сидел, спокойно завтракая, как будто ничего не произошло. Дэвид спустился, и пока химера не успел возразить, поцеловал Дженну и обнял Лиама.       – Доброе утро, мальчики.       Чужая рука взъерошила ему волосы, и он попытался скрыть улыбку. Что? Возможно, ему нравился случайный контакт. Всю свою жизнь он был лишён нежных прикосновений. Кто мог обвинить его в том, что он ищет их сейчас? Он чувствовал себя в безопасности с Лиамом и его семьёй.       – Утро, – пробормотал он в ответ.       – Счастливого Рождества, пап, – Лиам улыбнулся.       – Так, – спросила Дженна, садясь рядом с ними, Дэвид опустился рядом, оба держали чашки горячего кофе. – Кто готов к подаркам?       Широкая ухмылка на лице Лиама ослепляла. Сердце остановилось на миг. В следующую секунду Тео осознал, что его тащит за собой вскочивший со своего места Данбар. Он, запнувшись, влетел в гостиную, где оказался бесцеремонно распластанным лицом вниз на груди беты. Лиам, перевернув химеру на спину, невинно улыбнулся его сощуренному взгляду. Дэвид и Дженна появились в гостиной следом, не сильно отстав от них. Рука парня пробежала по волосам Тео, а его пальцы начали массировать кожу головы. Когда Тео закрыл глаза, отдаваясь блаженному прикосновению, он едва заметил, в какой момент подарки были розданы. Он смутно слышал своё имя. Небольшой предмет опустился рядом с ним. Через мгновение появились ещё два. К его растущей куче добавился ещё один, прежде чем Рейкен задремал. Он мог открыть свои подарки позже. Сейчас у него было всё, что нужно.       Как оказалось, Лиам сделал фотографию. Вернее, он попросил Дженну сделать это фото. На нём Тео спал на коленях беты, и их одинаковые пижамы были прекрасно видны. Точнее, рубашка Лиама – всё остальное было закрыто телом химеры. Как раз-таки его наряд и был на виду. В конце концов, Рейкен не возражал.       Они хорошо смотрелись вместе в одинаковых пижамах.