Мальчики

«Ну нет у нас мальчиков. Я не знаю. Вы сами себя так растите, что вы – слабый пол. Мужчины почему-то слабее. Мы так и растим наших мальчиков, что они у нас слабее. И все, они в это свято верят. Мы же слабее, мы не должны здесь биться.» Этери Тутберидзе в интервью Первому каналу. Когда Леша пришел к Этери Георгиевне, у него был дупель. У Адика были все тройные, все каскады с ними и Леша сам видел, как тот уже пробовал триксель. Леше Адик сначала показался совсем холодным и колючим, прямо как мокрые перчатки после падений. Он почти ни с кем не говорил, и только прыгал, прыгал, прыгал. Леша тоже так хотел. Прыгать высоко, легко, быстро крутить и не падать плашмя. У них была разница всего лишь в год. У Адика были этапы кубка России и поездка на юниорские прокаты, у Леши были сплошные падения. Леше казалось, что Адик не разговаривает с ним, потому что считает себя круче, но потом он понял, что Адик вообще ни с кем не говорит. Здоровается, прощается, а между тренировками сидит один в углу и молчит. Заговорили они впервые наверно почти через месяц после Лешиного прихода. Морис как то в перерыве включил футбол, играли Ливерпуль и Манчестер. И Адик сказал: -Ну здесь Манчестер точно выиграет. Леша на это чуть водой не поперхнулся. -Бред. Ливерпуль затащит. Их тогда рассадили в разные углы раздевалки, на всякий случай, и Леша оказался совсем сбоку и матч не посмотрел. Потом, когда шел домой, неожиданно почувствовал удар по плечу и уже успел испугаться, но услышал голос того, кого определенно не ожидал. -Извини. Ну, что так получилось сегодня. Ты ж не видел ничего совсем, да? Адик шел рядом, накинув чехол от коньков поверх рюкзака, и пытаясь отдышаться после бега, видимо догонять пришлось долго. -Да ладно. Это ж они дураки. А сыграли всё равно вничью, я слышал. Адик кивнул, видимо решив, что разговор на этом закончен и дальше пошел молча. Через несколько кварталов махнул рукой и свернул. Полгода спустя Ливерпуль выиграл у Манчестера 3:1. И Леша шел на тренировку такой довольный, как будто сам играл там на поле. Адик посмотрел на него, хмыкнул и, взяв вещи, пересел на соседнее место в раздевалке. -Ты только не зазнавайся особо, ага? Мои твоих ещё вынесут. -Это кто кого вынесет ещё. Леша закончил завязывать конек, задумался и сказал, не успев подумать. - А давай в футбол на выходных?- и сам испугался. Ну какой футбол? Они и разговаривали то пару раз всего. Куда он лезет вечно? Но Адик посмотрел на Лешу с искренним интересом и кивнул. -Давай. У меня за домом поле есть. И мяч тоже. Мяч Леша всё таки берет свой. Он у него любимый, подаренный дедушкой на новый год, и исключительно счастливый. Адик машет ему руками из-за дома, показывая, что идти надо туда, и сам идет на встречу. -Привет. Тот лишь кивает и показывает рукой вперед. -Вон. Там снег давно счистили, так что можно хорошо играть. На этот раз кивает Леша. Начинают они аккуратно, просто перекатывая друг другу мяч, иногда несильно отталкивая его в сторону. Но потом оба понимают, что играют неплохо и переходят к настоящим попыткам отобрать мяч. Леша даже пару раз прокатывается в подкате, но Адик быстрый, легкий, и прыгает на поле так же легко, как на льду. Когда мяч опять улетает далеко за поле, Леша падает на землю и машет руками. -Всё. Перерыв. Адик падает рядом. Земля ещё холодная, середина марта, но им всё равно, они просто лежат и пытаются отдышаться. Леша смотрит вбок и видит, как Адик широко улыбается, закрыв глаза. Его черные волосы растрепались, на щеках появились ямочки, а лоб измазан в земле. Впервые Леша думает, что Адик красивый. На сердце отчего-то становится легко и хорошо, и Леша тоже закрывает глаза и улыбается. Они так и продолжают иногда собираться, чтобы поиграть в футбол. Почти не разговаривают, но кажется, их обоих это устраивает. В следующем сезоне Адик уехал на юниорские этапы гран при, потом съездил на взрослый чемпионат россии и наконец стал четвертым на первенстве. Леша… Леша научился докручивать тройные. Не всегда и в половине случаев с последующим падением, но это был уже прогресс. В том сезоне они почти не общались, Леша в основном катался с малышами, а когда они пересекались в раздевалке, то опять сидели по разным углам. Леша смотрел все прокаты Адика, каждый по многу раз, слушал комментаторов и мечтал, что вот про него так же будут говорить. И Этери Георгиевна тоже обязательно его будет хвалить. Он может и не поедет на юниорские этапы в тринадцать, но когда-нибудь обязательно поедет и тоже привезет медали. В конце концов, он же у лучшего тренера катается, вон, Юля в прошлом году юниорский чемпионат мира выиграла и он тоже выиграет. А Леша рос. Все прыжки, которые были, сыпались. Ни о чем новом даже и речи не шло. Этери Георгиевна говорила, что надо подождать, что рост закончится, и тогда запрыгает, а пока работать над тем, что есть. После каждой тренировки хотелось плакать и бросить это всё. Этери Георгиевна как-то вообще завела разговор про то, что быть тренером тоже хорошо, вот Леша может выучиться и придти к ним работать. Сергей Викторович будет рад. Но Леша не хотел тренером. Вернее, хотел, конечно хотел, но не сейчас. Сейчас хотелось кататься. Но получалось отвратительно. Даже то, что вроде легко докручивалось в прошлом сезоне, в этом приносило проблемы. Тогда Леше впервые приходит смска от Адика. «Пошли в футбол?». Леша думает о том, что ему наверно нельзя отвлекать Адика, у него международные старты, финал гран при, но потом забивает и пишет «Пошли». Они опять только осторожно перекидывают мяч. Адик, казалось, ужасно боялся получить даже малейшую травму, но Леша его понимал. И был благодарен даже за это. За возможность покидать мячик, не думая ни о каких прыжках и перспективах или их отсутствии, в его случае. Потом они опять лежат на траве и смотрят на небо. -Мне иногда страшно. Леша удивленно поворачивает голову и смотрит на Адика. Примерно так же, как пару лет назад, вот только они оба выросли. Адик не улыбается, он смотрит прямо на Лешу, серьезно и без тени веселья. -Ну знаешь, я почитаю всё это, послушаю, а потом мне снится, что я даже чемпионат России не выиграю в итоге. Ну. Как Полина. Она же тоже. -Ты же не Полина. Она девочка. Да и перешла она. А ты ведь не будешь переходить? Адик сел по-турецки и опять посмотрел Леше прямо в глаза, как будто хотел увидеть там что-то, но найти не мог. -А нельзя переходить? Леша аж задумался на несколько секунд от удивления. -Зачем? У меня мама говорит, что если не здесь, то нигде. -А ещё она тебя наверно сегодня на футбол не отпускала, но ты же пошел. Леша отвернулся. Он не понимал, к чему этот разговор, а говорить просто так не любил. Но и Адик тоже не любил, значит не просто так начал. -Извини. Я не про это вообще. Просто. Просто иногда вспомню, какая она последние месяцы была и мне страшно становится. Леша тоже сел. Адик теперь не смотрел на него, он смотрел на землю и выдирал травинки. По одной. -Адик. Адик, посмотри на меня. Тот поднял голову и Леша увидел, что он плачет. Адик стер слезы ладонями, оставив на щеках следы грязи, и поднял глаза на Лешу. -Ты выиграешь. Ты всё обязательно выиграешь. Ты же пятым на этом чемпионате был. В пятнадцать, да так никто бы не смог. А ты смог. Ты ещё столько раз выиграешь, что считать уже тяжело будет. Леша улыбнулся, потому что это была абсолютная правда. Адик то не выиграет? Трижды ха. -Я очень хочу. Знаешь, как сильно? Я выиграю, ты будешь вторым и мы на олимпиаду поедем. -Ну эй. Я то тебя ещё выиграю может, тоже мне нашелся. Адик улыбается, толкает Лешу в плечо, валит его на землю и смеется. -Выиграешь конечно. Адик тогда взял медаль на юниорском мире, а Леша наконец отобрался на первенство России, пусть и старшее, и даже стал там не последним. На следующий сезон Адику поставили «взрослые» программы, как выразилась Этери Георгиевна. Аж Жулина приглашали. Сарабанду и Рахманинова. Леше, как пошутил тогда Сережа Воронов, отдали оставшиеся куски Нотр Дама, правда непонятно, куда дели нормальную часть. Время, когда он учил тройные прошло, однако ближе к чему-то более серьезному он не стал. Ему стукнуло 15, трикселя не было, каскады были всё так же с недокрутами и всё больше появлялось вопросов - а зачем? Зачем собственно страдать, если можно не страдать. Но если и были у Леши хорошие качества, которые он сам в себе ценил, так это упрямство. Так что он каждый день шел и прыгал. Адик рядом катал программу с четверным и трикселями, но Леша не завидовал. Чем дальше, тем большего от него хотели тренера, и тем меньшего он сам. Они не повторяли тот разговор, но Леша помнил страх в глазах, когда Адик говорил про Полину. Сам Леша на девочек обращал мало внимания, они часто приходили и так же часто уходили, кто-то выиграв, кто-то нет, кого-то выгоняли. Их было много, и Леша многих даже по именам не помнил. И на Полину в последние месяцы внимания не обращал. Да и вообще не обращал. За Адика же было страшно. Но тот отмалчивался, уходил, если Леша пытался поговорить и окончательно замкнулся. А потом съездил на два этапа и как будто успокоился. Перед тем, как уехать на чемпионат России даже подошел к Леше. -Ты извини, что я так, ладно? Просто мне фигово было, а ты бы не помог. В раздевалке никого не было, они стояли прямо у входа. Леша у стены, Адик, чуть придерживая его за локоть, сбоку. Леша кивнул, попытался отойти, но Адик не дал. Положил ему вторую руку на плечо и посмотрел прямо в глаза. И, кажется, в этот раз нашел то, что искал тогда, на футбольном поле. -И у тебя всё хорошо будет. Прыгнешь ты триксель. Я за жизнь не видел никого, кто работал бы для этого больше тебя, так что прыгнешь. И поедем на олимпиаду. Вместе. Адик улыбнулся, чуть натянуто, как бы спрашивая, а можно ли, не против ли Леша или тот не готов принять извинения. Леша кивнул. Наклонил голову и тоже улыбнулся. -Конечно прыгну. И поедем. Только я тебя обойду. Адик подошел чуть ближе и Леша понял, что тот его сейчас впервые в жизни обнимет, но тут открылась дверь и зашел Сережа. Адик зло посмотрел на него и отошел от Леши. -Вы если это, того, я мешать не буду.- Сережа улыбнулся и сделал вид, что сейчас выйдет, но Адик отодвинул его плечом и вышел первый. Леша удивленно уставился на дверь. -Он нервничает немного. Всё нормально. Леша на это кивнул и тоже вышел. Пока Адик боролся за медали на чемпионатах России и Европы, Леша получил недопуск на первенство. Это поначалу показалось какой-то шуткой, причем совсем несмешной. Что значит ему нельзя кататься? Ну неправильные там циферки на кардиограмме и что с того? У всех ведь что-то болит. У Адика спина, у Сережи колени. А у него даже и не болело ничего, просто врач сказал «физические нагрузки запрещены» и всё. Этери Георгиевна неожиданно на тренировки приходить запретила, даже не хореографию, хотя Леша и пытался ей объяснить, что ничего страшного и умирать он совсем не собирается. В результате Леша 4 месяца не катался. Коньки мама спрятала куда-то, чтобы он не пошел кататься сам. Лешин день состоял из школы и абсолютного ничегонеделания. Через неделю надоело, через месяц он был готов завыть. Он пересмотрел все фильмы, которые были, перечитал все книги и убрался в комнате пару десятков раз. Адик пришел где-то в феврале. Уже сильно после чемпионата Европы, где получилось не всё, но многое. Даже не предупредив, просто пришел и позвонил, сказав «открывай». Пришел прямо с тренировки, с коньками, при взгляде на которые Леше ужасно захотелось заплакать, кинул вещи и вытащил диск из рюкзака. -Будешь играть? В результате они пару часов прорубились в японскую игрушку, где надо убивать монстров максимально жестоко и быстро. Она была явно старая и с убогим сюжетом, но это хоть что-то. В процессе Адик переполз к Леше на кровать и дал тому уткнуться носом себе в шею. -Всё будет хорошо. Врачи поворчат немного ещё, для порядка, а потом разрешат. Ты ж их иначе штурмом возьмешь. Рука Адика у Леши в волосах ощущалась удивительно правильно, как будто её место именно там, просто раньше как-то до этого не додумались. Леша молчал. Ему хотелось верить, очень сильно хотелось, что так и будет. Что будут обязательно совместные чемпионаты России и на олимпиаду они вместе поедут. Но каждый новый отказ врача эту надежду убивал всё сильнее. -Лех, ну. Бывает такое. Это же ничего страшного. Обязательно разрешат. И ты ещё всё выиграешь. Даже у меня. Последняя фраза получилась какой-то смазанной, как будто Адик хотел пошутить, но шутка показалась слишком тяжелой. Леша выпутался из его рук и испуганно посмотрел. -А у тебя чего случилось? Адик ответил не сразу, сначала задумался, а потом вдруг улыбнулся. Нехорошо так, печально. -Да всё как обычно. Спина чуть болит, немного ноги, ничего нового. Этери Георгиевна расстраивается, что я вращения делать не могу. -Расстраивается? Леша многое мог представить, но не расстроенную Этери Георгиевну. -Ну. Наверно это можно так назвать.- Адик хмыкнул. -Да не, в общем то всё хорошо. Но ты, это, ходи давай по своим врачам, с тобой лучше будет. Леша уставился на Адика и застыл. Ему как то никогда не говорили до этого, что с ним будет лучше. Адик же опять улыбнулся, наклонился к нему и втянул в объятья. Леша ткнулся лбом в плечо и понял, что вот так он готов оставаться всегда, пошли к черту все тренировки и четверные. Дышать Адику в плечо было уютно, он вообще был сейчас очень уютный, непохожий на себя обычного, и от осознания, что был он таким только для Леши было немного страшно, но хорошо. Страшно, потому что Адик доверял ему, только ему, никому больше. И Леша не собирался это доверие ломать. В апреле, наконец, врач дал допуск. Леша ещё в жизни не радовался льду так, как тогда. На первой же тренировке он собрал все тройные, получил похвалу от тренеров и шел домой окрыленный собственным счастьем. Почувствовав удар по плечу, Леша не испугался. Адик всегда имел свойство здороваться довольно странно и без слов. -Ну что, как оно? -Лучший день в моей жизни. Адик на это хмыкнул. -Ну я рад за тебя. Правда. Очень рад. Следующий сезон начинается с шуток Адика про музыку к его произволке. «Миссию» они с Лешей садятся смотреть вместе. Они сидят на кровати, прижавшись плечами друг к другу и врубив фильм на телевизоре. К середине Леше кажется, что это не лучший фильм из возможных, чтобы брать саунд из него для Адика. Какой из него священник-иезуит, спасающий индейское племя? Когда умирает последний из главных героев, Адик утыкается Леше в плечо и долго смеется, хотя сам фильм к этому не располагает. -Постараюсь как нибудь не помереть, изображая смерть. Леша прижимает его к себе и тоже смеется. -Только попробуй, я тебя сам тогда убью. Они сидят так ещё какое-то время после титров. Фильм действительно тяжелый и от него у Леши нехорошее предчувствие, хотя на самом деле всё хорошо. У Леши наконец пошел триксель, Адик собирается выигрывать этапы, по крайней мере он на это настроен и вполне готов. Они ходят с тренировок вместе, сидят рядом в раздевалке и собираются по выходным играть в компьютер. На этапе в Москве Леша идет болеть за Адика прямо в мегаспорт. Сидит где-то в углу, на самом верху трибун, и вживую смотрит, как Адик выигрывает короткую. Это кажется сказкой. После не самого удачного этапа в Америке, он берет медаль на своем втором этапе. Потом они сидят вместе у Адика в квартире, перед ними стоят несколько коробок пиццы и бутылка колы, и они празднуют. Он не прошел в финал, но тогда их это не волнует. У Адика впереди чемпионат, у Леши первенство и им хочется верить, что всё будет так, как они хотят. Они чокаются кружками и Адик читает импровизированную речь про светлое будущее мужского одиночного, выросшего на их замечательном катке. За месяц до чемпионата России Леша видит, как Адику колят обезболивающие. От вопросов тот отмахивается, объясняя всё простым «спина» и Леша не пристает. У всех что-то болит, это нормально, он доверяет Адику, а значит всё будет хорошо. Две недели спустя Адик уходит с тренировки. Не докатывает программу до конца и уходит. Леша порывается выскочить за ним сразу, но слышит грозный окрик и идет катать свою программу. В раздевалке Адика Леша не застает, на смски тот не отвечает, а разговаривать по телефону не любит, поэтому Леша не пытается звонить. Встречаются они практически перед отлетом на чемпионат России. Адик выглядит хреново, хреновей, чем когда бы то ни было. И просит только об одном. -Не смотри. Пожалуйста, Леш, не смотри. Я не хочу. И утыкается лбом в Лешино плечо. Леша прижимает его к себе и стоит в панике. У них всегда было наоборот. Адик выигрывал, Леша смотрел, Адик успокаивал, Леша паниковал, Адик старше, пусть всего на год, но гораздо больше успел увидеть. Леша целует Адика в макушку, поражаясь собственной смелости и говорит, почти шепчет наверно: -Не буду. Адик, всё хорошо будет, не хочешь, я не буду смотреть. Не получится сейчас - выиграешь следующий. Ты главное не бойся. Адик тогда уходит молча и Леша, смотря в его прямую спину, думает, что никогда ещё Адик не выглядел таким сломанным. После Адик уже не приходит на тренировки. Сначала кто-то говорит про травму, про то, что он вернется, и Леша верит. Правда верит, потому что иначе просто не может быть. Но потом ему приходит смска от Адика. Предпоследняя. «Я ушел. В цска. Извини.» Нет, на этом жизнь конечно не заканчивается. Как будто кому-то назло, Леша с квадом выигрывает старшее первенство и всё таки отбирается в сборную. Ему ставят красивые, «почти взрослые» по мнению Этери Георгиевны, программы и в планах появляются юниорские гран при. К тому же, Леша слышит, что Адик катается, ему кажется тоже поставили программы и он выкладывает в инсту счастливые фотки со сборов. И Леша даже радуется за него, в конце концов, он то знает цену улыбки Адика. Значит, ему хорошо. Значит они правда ещё поедут вместе. Хотя бы на чемпионат России, олимпиада ещё нескоро. Не было никаких официальных объявлений. Наоборот, говорили, что Адик восстанавливается, что пропустит начало сезона, но будет кататься. А потом пришло «Я всё. Ты там выиграй обязательно и за меня тоже». И всё. Леша не поверил. Пытался звонить Алику, но тот не отвечал, он никогда не отвечал на телефон. Леша прошел на чемпионат России. Прямо в том же сезоне. Выступил плохо, но прошел. И юниорский мир выиграл. Адик никогда не выигрывал, не смог, не успел, пошел выступать по взрослым, а Леша смог. Потом опять были травмы и разговоры про «а может тренером». И честно говоря, Леша был готов. Смысл трепыхаться, если всё равно уже не будет ничего. Но потом понял, что он может стоять после тренировок, без обезболивающих, сам, на своих ногах, и пока он может, он будет кататься. И за Адика тоже, потому что Адик не мог.