Карт-бланш

      В понимании Чайльда сюрпризом был дорогой подарок, стопка новеньких, крупных купюр, ну или, на худой конец, какой-нибудь дико замороченный завтрак в постель. Но никак не ранний подъём в пять утра под привычно сдержанное и безэмоциональное:       — Баобэй, наш самолёт вылетает через сорок минут, — следом за словами, только что разлепивший глаза сонный Тарталья видит уже сложенную акуратной стопкой на постели свою же одежду. Чжун Ли стоит у оконной панели и, любуясь только-только занимающимся рассветом, поправляет воротник белой рубашки. Его приведённый в порядок изысканный вид особенно раздражает похожего на только что вылупившегося цыплёнка Аякса. Иногда молодой человек невольно думал, а точно ли Моракс, с которым он обычно флиртует, и стоящий перед ним солидный, вечно занятой мужчина — это один и тот же человек? — Водитель уже ждёт нас внизу.       Чайльд закрыл рукой лицо и протёр заспанные глаза, сбрасывая с себя одеяло. Да, это определённо он. Будучи с Чжун Ли, Тарталья никогда не знал, что случится с ним в следующий момент. Так и теперь, сидя в салоне частного самолёта, он смотрел на расположившегося перед ним с чашкой кофе и свежей корреспонденцией мужчину и не понимал, что вообще происходит. У него не было ни малейшего представления, куда, зачем и почему они летят. Аякс смотрел в иллюминатор на стелящиеся под самолётом облака и жевал поданые ему в качестве завтрака круассаны. После вчерашних игрищ у него болело всё, что находилось ниже плеч, он то и дело ёрзал на месте, вставал под предлогом похода в уборную, а сам долго и напряжённо смотрел в зеркало. На душе было особенно неспокойно. Он то и дело ловил на себе отстранённый взгляд Моракса, который, то ли случайно, то ли специально отрывался от своего чтива, чтобы оглядеть рыжеволосого парня. Чайльд не был ясновидящим или гадалкой, но он совершенно точно осознавал, что сегодня должно будет произойти что-то очень важное.       После семи часов изнуряющего полёта они прибыли на Тайвань. Такой резкий скачок из Скандинавии в островную Азию больно ударил по испытывающему все прелести акклиматизации юноше. Тарталья, и без того скверно владеющий китайским языком, плохо понимал местную речь старательно уводящих его куда-то в сторону людей. Думая, что Моракс задержался на таможенном контроле, он и вовсе потерял его из виду. Чуть позже ему пришло сообщение от Чжун Ли, что тот уехал по одному важному делу. Мужчина обещал вернуться и просил подождать пару минут, пока за Чайльдом не приедет такси, чтоб он мог спокойно добраться до отеля, но на этом моменте Тарталья закрыл мессенджер и, удерживая кнопку питания, полностью отключил свой телефон. Нет, это уже ни в какие ворота. Мало того, что его подняли ни свет ни заря, притащили на другой конец земли, так ещё и хотят посадить под замок в четыре стены. Тарталья самодовольно хмыкнул и пошёл прочь от того направления, куда его вели провожатые.       Уйти далеко не получилось, сзади его остановили сразу двое высоких мужчин в одинаковых чёрных костюмах и на чистом английском вежливо попросили Аякса вернуться обратно. Раздражать Чайльда было крайне опасно, а уж указывать уставшему и явно недовольному происходящим Тарталье так и вовсе было сродни добровольному самоубийству. Молодой человек понятливо кивнул и, улыбнувшись, уже поворотил голову, как будто намеревался точно исполнить просьбу секьюрити. Мужчины в костюмах заметно расслабились и вовсе не ожидали, что порученный им для наблюдения юноша столь резво и нагло, даст им обоим под дых и с злорадной усмешкой рванёт прочь прямо к услужливо открывающимся автоматическим дверям выхода. Оправившись от внезапного нападения, охрана, наспех сообщая о ЧП, спешно попыталась догнать наёмника, пока тот не успел далеко уйти и затеряться в многоликой толпе только что прилетевших людей.       Чайльд и сам прекрасно понимал, что на фоне местных высокий рыжеволосый иностранец будет более чем заметной персоной. Нужно срочно сваливать от аэропорта куда-нибудь в город. Недолго думая, Тарталья выскочил на стоянку такси, где водители задорно, словно чайки, зазывали туристов и приезжих воспользоваться их транспортными услугами. Секьюрити наступали на пятки, и у Аякса не было права на ошибку. Автобус слишком большой — его легко остановить, то же можно сказать и про машину, а вот мопед… Быстый, манёвренный, можно легко затеряться, да и сделать остановку на нём возможно вообще где угодно. Ничего не объясняя, Чайльд быстро сел на заднее сидение очень обрадованного наличием клиента владельца мелкого транспортного средства, и со всем возможным упорством принялся повторять слово «центр» на всех знакомых ему языках. Долго ждать не пришлось, и всего через пару секунд двое запыхавшихся телохранителей недовольно смотрели вслед встраивающемуся в общий поток машин мопеду, на котором, прижавшись к спине водителя, их покидал Аякс.       Поездка от аэропорта к главной площади столицы была более чем насыщенной и захватывающей. Тарталья то и дело оборачивался назад, чтобы проверить, нет ли за ним погони и, видя отсутствие оной, приходил в восторг. Как и в любом азиатском мегаполисе, в Тайбэе было шумно, людно и как-то особенно волнительно от вида громадных, уходящих под облака стеклянных высоток бизнес-центров. Чайльд очень старался не отвлекаться от дороги, но яркая реклама на фасадах зданий постоянно цепляла взгляд молодого человека. Пару раз водитель грубо крикнул ему, вероятно, намекая, что своими попытками лучше рассмотреть то или иное изображение, Тарталья раскачивает и без того не самый устойчивый мопед. Аякс, сам того не ведая, попросил высадить его возле парка Даань. Дело было в том, что до юноши только-только начинало доходить, что за услугу провоза с него непременно захотят попросить оплату, а у Чайльда нет с собой и копейки наличных денег. Собственно говоря, именно так всё и произошло. Под подозрительным взглядом худого загорелого мужчины, наёмник принялся демонстративно смущенно выворачивать пустые карманы. Дело грозило обернуться фиаско, поскольку водитель был вот-вот готов позвать на помощь местных полицейских, но Тарталье всё же удалось решить и этот вопрос. Откупившись от таксиста своим пиджаком, Аякс от нечего делать побрёл по раскинувшемуся прямо посреди загруженного города парку.       Здесь было тихо, и ничто не напоминало о суете большого мегаполиса. Под ногами хрустел белый снег, а на ветках деревьев всё еще виднелись старые, побуревшие листья. Совсем немного и отдалённо это напоминало дом. Чайльд, не имея целей и не зная времени, долго блуждал по роще, устремлял свой взгляд то на белое, как молоко, небо, то оборачивался назад, чтобы посмотреть на оставшуюся позади него вереницу шагов. Тарталья думал. В самолёте, рядом с Чжун Ли, да и вообще с какими бы то не было людьми рядом начинаешь невольно вычищать свои мысли, выбирать из них то, что кажется неважным или просто неуместным. Оказавшись наедине с самим собой, потерянным в густом лесу посреди каменных джунглей в чужой для себя стране, понимаешь, что прятаться больше не от кого. И от этого становится очень легко на душе. Кроссовки начали пропускать воду от талого снега, а без пиджака и верхней одежды было очень холодно. Молодой человек совсем озяб и раскраснелся, он потёр друг о друга размёрзшие ладони и вздрогнул всем телом. Уединение уединением, а ещё минут десять, и он замёрзнет до смерти. Как глупо с его стороны будет так бездарно скончаться где-то в сугробе. Нужно найти способ согреться.       С этими мыслями Чайльд вышел на более широкую и уже протоптанную тропинку с лавочками и ночными фонарями. Он окончательно заблудился и лишь надеялся, что эта дорога сможет вывести его хоть куда-нибудь. Примерно через несколько минут не чувсвующий более ничего, кроме холода, Тарталья вышел к каменной набережной. Отсюда ещё больше шли потоки студёного ветра, зато появились люди: несколько парочек и гуляющие с детьми мамочки. Аякс чихнул и стряхнул со своих рыжих волос белые хлопья снега. Поворотившись было назад, чтобы вернуться пусть и не в самый тёплый, но безветренный парк, молодой человек краем глаза заметил в нескольких метрах от себя какую-то палатку. Из небольшой трубы ресторанчика шёл дым, а на двери висела табличка «OPEN». Что именно обещал посетителям ресторан «Народный выбор», Чайльд разобрать так и не смог, да это было и не важно. Тарталья, чуть ли не срывался на бег намереваясь, всеми правдами и неправдами напроситься в палатку, чтобы погреться.       И действительно, оказавшись внутри, Аякс облегчённо выдохнул и принялся усиленно растирать руки. Здесь было тепло и вкусно пахло едой, желудок невольно отозвался жалобным урчанием, напоминая, что Тарталья по собственной дурости остался без гроша в кармане.       — Добро пожало… — голос девушки резко оборвался, когда она встретилась взглядом с только что вошедшим посетителем. Реакция Чайльда была ровно аналогичной, юноша стоял на месте, думая, не мерещится ли ему то, что он видит?       — Ты?! — в один голос выдохнул и молодой человек, и девушка. Одинаковое удивление было понятно выражено на разных языках.       — Сян Лин, по-моему вышло очень остро, а ты как думаешь? — из двери показалась голова ещё одной девушки. Её округлое, мягко очерченное пшеничными волосами лицо также было знакомо Тарталье.       Чайльд приучил себя не недооценивать всю силу случайной вероятности. Когда работаешь в экстремальных условиях, в голову приходят тысячи вариантов и планов одной и той же операции: когда-то срабатывают стандартные протоколы, а иногда необходимо хорошенько напрячь мозги, чтобы вывернуться из западни. Удивительно и сумбурно было осознавать, что каждая из миллионов маленьких случайностей привела Тарталью в ресторан «Народный выбор». Но Аякс был этому вполне счастлив, поскольку теперь он не только имел возможность хорошенько отогреться, но и поесть острой лапши задарма. Молодой человек не спешил и большей частью упорно смотрел в тарелку, понимая, что как только он закончит свою трапезу, то ему непременно придётся начать разговор. Жаль, Сян Лин совершенно не было дела до этой логики, и она первой нашлась что сказать.       — Столько лет прошло, а всё равно неловко…       — О да, напоить незнакомого человека какой-то гадостью и свести его с другим мало знакомым мужчиной — я даже не знаю какое слово ещё можно подобрать, — Чайльд вовсе не имел обиды ни на одну из девушек за произошедший четыре года назад инцидент, да и на последствия их шалости, кстати, тоже. В его язвительности отражалась лишь затаённая на Чжун Ли обида за те странные перемены, что происходили с ним последние несколько месяцев и в особенности сегодня. Моракс стал более отстранённым, грубым и как будто что-то старательно скрывал от своего протеже. Взять хотя бы ту же историю с Аль-Хайтамом. К чему такая секретность с бывшим? Аякс сглотнул комок в горле и с ещё большим усердием принялся наматывать одной палочкой на другую рисовую лапшу. Может, это он сам что-то неправильно сделал или сказал? Тарталья всегда выражал свои эмоции ярко и импульсивно, но был честен, и даже сам Чжун Ли с улыбкой на лице говорил, что ему это нравится, так в чём же его вина?       — Не дави так на Сян Лин, она все это время чувствовала себя виноватой за тот коктейль, — Люмин сверкнула своими золотистыми глазами и сжала плечо, стараясь одёрнуть подругу Сян Лин.       — Мне просто нужна была помощь в открытии ресторанов, — Чайльд уже успел хорошенько рассмотреть девушку и признал в ней одного из подающих большие надежды молодых шеф-поваров. Известное имя — это очень хорошо, но далеко не каждый готов вкладываться в инициативы ещё совсем юной предпринимательницы. Плечи молодого человека опустились, и он взглянул на Сян Лин тем особенным взглядом старшего брата или родителя, который мог успокоить практически любого.       — Кто старое помянет, тому глаз вон, можешь спросить у Кэйи, — под пристальным наблюдением Люмин он и хозяйка «Народного выбора» примирительно пожали друг другу руки. Беседа пошла сама собой дальше, Сян Лин умела расположить к себе слушателей, и уже через некоторое время к ним присоединилась и Люмин. Они пили чай, пару раз китаянка отрывалась от беседы, чтоб обслужить входивших в ресторанчик новых посетителей. Вид её притом был самым счастливым и радостным.       — Бизнес это вовсе не её. Она творец, рекламист, кулинар, но никак не отстранённый наблюдатель, — проговорила светловолосая девушка, наливая из фарфорового чайника горячий напиток в чашку Тартальи.       — Поэтому этим аспектом номинально занимаешься ты.       — Именно, — она немного помолчала, глядя на собственное отражение в поверхности зелёного чая в чашке и, опустив её на стол, чуть придвинулась к молодому человеку, переходя на доверительный тон, — Слушай, а ты ведь тоже во многих странах бывал, наверняка имеешь много полезных контактов, верно?       Резкий уход от лёгких общих разговоров к размытой конкретике несколько озадачил Чайльда, но он всё же согласно кивнул.       — Я ищу кое-кого… — она достала свой телефон и через несколько секунд повернула его экраном к Аяксу. На смартфоне высвечивалось изображение какого-то юноши с длинной светло-русой косой, тот был как две капли похож на Люмин, — Это мой брат Итэр, несколько лет назад он пропал без вести. То тут, то там всплывают сведения о нём, я знаю, он жив, но найти его у меня не получается. Может, ты его видел где-нибудь?       Лицо девушки преисполнилось мольбой и отчаянием, было видно, что она уже далеко не первый раз задавала подобный вопрос людям, каждый раз получала отказ, но всё равно продолжала верить в лучшее. К сожалению, Тарталья не имел поводов обрадовать её, и молодой человек покачал головой, беря с тарелки покрытый карамелью лунный пряник. Ему хотелось как-то ободрить Люмин, и он замолк, подыскивая слова.       — Я не знаю похожих на твоего брата людей, — губы девушки растянулись в сухой тонкой улыбке, выражавшей досаду, она убрала телефон к себе в карман, — Но я правда желаю тебе удачи в поисках, и надеюсь, Итэр найдётся. Со своей стороны обещаю поспрашивать о нём у старых знакомых и информаторов.       Люмин кивнула и попыталась увести беседу в другую сторону, чтобы не быть объектом чей-то жалости.       — А как у тебя дела с этим Чжун Ли? Он, вроде, человек неплохой: и Сян Лин с ресторанами помог, и мне исправно предоставляет самую свежую информацию о поисках. Вы встречаетесь?       Настала очередь Чайльда тяжко вздохнуть и, облокотившись, на стол, отвести взгляд в сторону.       — Что-то типа того, но… Я от него сбежал.       — Он делал тебе плохо? К чему-то принуждал? — Люмин напряглась и вмиг посерьезнела. Всего за час общения она успела настолько проникнуться симпатией к новому знакомому, что была готова надрать уши этому «каменному дракону», будь он хоть самая главная шишка на всём континенте. Тарталью это развеселило и, улыбнувшись, он качнул головой.       — Нет. Пожалуй, он делал мне даже очень хорошо, но… Меня тревожит его скрытность. Раньше мне было абсолютно всё равно, я и не предполагал, что смогу привязаться к кому-то настолько сильно. Я как наркоман, только моя ломка начинается в тот момент, когда Мор… Чжун Ли отдаляется или обращает на меня меньше внимания, — было очень странно, что он впервые решил обличить свои чувства в слова в разговоре с девушкой, которую он толком узнал не так давно. Возможно, в том и заключалась лёгкость, с которой они общались друг с другом. Между ними не было никаких обязательств.       — Ты похож на мою подругу — Паймон. Она такая же любительница быть в центре внимания, — Люмин улыбнулась и поднялась на ноги.       — Нет же, я вовсе не эгоист и… — Аякс хотел было поведать девушке о своей семье и деле, которому он посвятил многие годы, но быстро замолк. Первое уж слишком напоминало попытку оправдаться, а о втором лучше и вовсе не заикаться, его просто не поймут.       — Прошло уже четыре года, и самое время определиться с тем, что делать дальше. Можно разойтись, в конце концов, вы два совершенно свободных человека. Это один вариант, — Люмин наставительно понизила голос, убирая посуду со стола. Тарталью как будто окатили холодной водой. Он никогда и не задумывался о разрыве. Как можно прекратить то, у чего даже нет чёткой формы и наименования? И, тем не менее, само предположение о подобном исходе отозвалось неприятной горечью в душе молодого человека, он поджал губы и спешно спросил:       — А второй вариант?       — Дай ему время. Если он сам захочет объявить о расставании, то скажет об этом прямо. Иногда люди уходят в себя или отдаляются. Не потому что потеряли интерес к тем, кого любят, но им нужно чуть больше личного пространства. Чтобы свершились перемены, гусенице нужен кокон.       В сухом остатке после разговора с Люмин Чайльду стало спокойнее, и вместе с тем захотелось покинуть «Народный выбор». Он уже достаточно воспользовался чужим гостеприимством, да и желания затевать новый диалог у парня больше не было. Он с благодарственным кивком принял у светловолосой девушки фирменную куртку ресторанчика и, надев её, поворотился к выходу.       — Как? Уже уходит? — разочарованно ахнула Сян Лин и вцепились в руку Люмин, как бы намекая, что им стоит остановить Тарталью, но та лишь фыркнула и покачала головой.       — Спасибо за всё, но мне уже пора. Постараюсь как можно скорее вернуться домой, меня там ждут.       — Что ж, раз уж и правда собираешься домой, то советую перед этим заглянуть на холмовую площадку. Это совсем недалеко, прямо и вверх по ступенькам. Каждый год там парочки запускают фонарики. Красота неописуемая, сходи, не пожалеешь!       Аякс махнул рукой, давая понять, что услышал пожелание хозяйки ресторана, и вышел на улицу. Его вновь окатило волной холода и сырости, но, благодаря выданной ему дутой куртке, мороз больше не пробирал молодого человека до костей, и он чувствовал себя вполне комфортно. Солнце уже садилось за горизонт. Зимой закат быстро сменяется сумерками, а те в свою очередь - ночью. Если поторопиться, то Чайльд успеет до темноты выйти из парка, а там… Планов на то, что же ему делать дальше, не было. Всё же придётся прибегнуть к помощи Чжун Ли. От этого становилось немного неловко, поскольку его вспышка самолюбия и внезапный побег могли стать неприятным сюрпризом для Моракса. Первым делом нужно извиниться перед ним за ребяческое поведение.       Тарталья поднял голову вверх и заметил на выступе высокого не то холма, не то скалы красные огоньки и мотыляющиеся на ветру разноцветные ленты. Оттуда же доносились и еле уловимые звуки гуциня. Аякс успел побывать в более чем дюжине самых разных стран, но всё то были поездки, касающиеся его миссий. Времени для ознакомления с колоритом местной жизни наёмник никогда не имел, а потому шанс увидеть то, что обычно показывают на экране телевизора, манил и заставлял повременить с желанием вернуться домой. «Ведь такое бывает всего раз в году. И кем я буду, если так глупо пропущу это зрелище?» — молодой человек закусил нижнюю губу, взьерошил свои рыжие волосы и, чувствуя дух авантюризма, бросился вперёд к прямой лестнице из каменных блоков.       Ровная элипсовидная площадка шумела и переливалась десятками, если не сотнями людей, которые собрались здесь с одной целью — насладиться прекрасным. Помимо местных здесь были и туристы, а также съёмочная группа какого-то местного телеканала. Около самого борта стояли две девушки в однотонных кимоно: та, что была с длинной косой цвета индиго, держалась холодно и отстранённо, как будто делала большое одолжение говорящей подле неё девушке с милыми розовыми ушками. Здесь было достаточно иностранцев, так что Тарталья не чувствовал себя белой вороной. Он остановился посреди мощёного мозаикой круга и взглянул в небо, где на безоблачном просторе мигали звезды и восходила белая луна. Позади Аякса остался небольшой буддистский храм, где последние прихожане спешили купить талисманы на удачу и написать своё желание на деревянной табличке. Дух праздника сообщился молодому человеку, его также охватило неясное, но яркое чувство ожидания и трепета, он заложил руки за спину и радостно улыбнулся.       — Чайльд! — Тарталья откликнулся далеко не сразу, а потому сильно пошатнулся, когда на него навалилась целая лавина шумных, радостных и довольно подвизгивающих детей. Тевкр то неловко отлипал от старшего брата, чувствуя себя уже достаточно взрослым для сантиментов, то вновь принимался обнимать его, забывая обо всём при виде Чайльда. Антон, ухватившись за плечи молодого человека, прыгал, пытаясь громче всех что-то сказать. Во всём этом балагане Аякс умилился тому, как повзрослели его младшенькие, и только Тоня — щербатая рыжеволосая девочка — оставалась всё такой же худенькой и невысокой, так что Тарталье не составило труда взять её на руки. И как они только тут оказались?       — Глупый, глупый Чайльд! — деловито произнесла Тоня, грозя старшему брату пальчиком и спрыгивая на землю.       — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я в некотором роде согласен с девятилеткой, — Чжун Ли подкрался к молодому человеку сзади и, обвив руками талию, положил голову ему на плечо. Беглый киллер был пойман и не имел ни единого шанса увильнуть от приветственного поцелуя. Чайльд смутился и потёр покрасневшую щёку, ему было всё ещё неловко сближаться с Мораксом на глазах младшеньких. Мужчина время от времени был гостем их скромной обители. Как это обычно бывает, когда Аякс тушевался, не зная, как лучше представить их с Чжун Ли отношения, дети всё и сами прекрасно понимали и снисходительно делали вид, что ни о чём не догадываются, чтоб ещё больше не смущать брата, — Но я рад, что ты нашёлся.       — Мы несколько часов ждали тебя в отеле! — Тевкр топнул ножкой и, когда первая радость прошла, принялся обиженно дуться на Чайльда, — Хотели тебе сюрприз устроить, а в итоге ездили с дядей Ли по всему городу.       — Ага, мы тебя на камерах видели. Такой маленький и смешной! — фыркнула от смеха Тоня и прижалась к руке молодого человека, — А мы столько всего готовили, чтобы порадовать тебя.       Девочка дёрнула Моракса за рукав, и, как ей это представлялось, скрытно подмигнула Чжун Ли. Раньше она была просто без ума от красивого дяди-иностранца, который всегда приносил им подарки и сладости, когда приходил в гости. Он казался ей кем-то вроде принца. Но, набираясь мудрости и становясь старше, девочка отказалась от своего намерения непременно захомутать этого принца. Во-первых, когда тебе девять лет и у тебя ещё вся жизнь впереди, не очень-то дальновидно пытаться приударить за уже староватым для тебя мужчиной. Во-вторых, как добрая и понимающая сестра, она вознамерилась во что бы то не стало устроить счастье Чайльда и Моракса, в её представлении, он был лучшим кандидатом на роль принца для их погрязшего в какой-то странной работе Тартальи. Все звёзды сошлись в руках Тони.       — Я всё испортил? — пожимая плечами, смущённо поинтересовался Аякс, глядя в отливающие золотом глаза Чжун Ли, который принял самый строгий и наставительный вид, будто учитель, что собирался прочитать долгую и нудную нотацию.       — Почти, но у тебя есть шанс реабилитироваться, — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, дети восторженно взглянули на то, что всё это время держали в руках стоящие позади них Бэй Доу и Нин Гуан. Девушки почти синхронно кивнули только что заметившему их Тарталье. В руках у них было несколько бумажных фонариков в сложенном виде. Подхватив фонарик и передавая его друг другу, дети с задорным гиканьем понеслись вперёд, намереваясь самостоятельно, как взрослые, запустить свой первый аэростат. Бэй Доу и Нин Гуан пришлось догонять непосед, прекрасно понимая, что без них эта рыжая свора сможет натворить таких бед, что даже вся «Ли Юэ Inc.» не будет в состоянии покрыть финансовый ущерб. Глядя им вслед, Чайльд думал, о том насколько мало его младшеньким нужно для счастья, даже обида за побег Аякса уже была забыта. Кстати о ней.       — Моракс, я… Малость дал маху, признаю. И если тебе нужно некоторое время для одиночества… — Чжун Ли прикрыл рукой лицо, содрогаясь от беззвучного смеха. Вне всяких сомнений это его Чайльд. Молодой человек непонимающе вскинул бровь, но мужчина уже одёрнул себя и выставил вперёд красную сферу из хрустящей бумаги с иероглифом.       — Сейчас начнётся запуск фонариков, нам тоже следует подготовиться.       Пока Моракс расправлял складки фонарика и прикреплял подвес, который должен был служить источником горячего воздуха, молодой человек держал всю конструкцию и рассеяно смотрел по сторонам. Вокруг было так много парочек и влюблённых: одни, уединившись, тихо говорили друг с другом, другие дурачились и веселились. Мимо них носилась Бэй Доу с отнятым у детей фонариком, а стоявшая в стороне Нин Гуан сдержанно улыбалась, прикрывая рот ладонью и наблюдая эти догонялки. Даже Сян Лин и Люмин уже были здесь и, увидев стоящего рядом с Чжун Ли Тарталью, поспешили сделать вид, что у них внезапно появилось другое очень важное дело. Чувство всеобщего счастья и ожидания было велико, но молодой человек никак не мог ощутить внутри себя спокойствие. Скомканное извинение было вовсе не тем, что Чайльд действительно хотел бы сказать Мораксу в этот вечер.       Это невероятное путешествие сквозь время и страны завораживало Чайльда, и вместе с тем он боялся, что когда-нибудь этой сказке придёт конец. Аякс опустил взгляд на фонарик и коснулся расправлявших иероглиф мужских пальцев. Чжун Ли говорил ему столько приятных слов, сколько сам юноша не мог слышать и за всю жизнь. Именно благодаря ему он сейчас здесь, со своей семьёй и верой, что ему подвластно вырваться из своего прошлого, перешагнуть через случайность, которая предопределила всю дальнейшую жизнь. Тарталья ощущал к нему самую искреннюю благодарность и признательность, но даже так внутри него расцвело другое, ещё большее чувство, которое хотелось непременно разделить с Чжун Ли. Чайльд не видел его лица из-за красной сферы и, набравшись мужества, сказал то, что сам мужчина повторял ему перед каждым расставанием.       — Я люблю тебя, — он сжал руки под своими ладонями так крепко, будто боялся, что Моракс прямо сейчас вырвется и убежит прочь, но этого не произошло. На красных от мороза и смущения щеках играли желваки, он очень волновался. Аяксу стало намного легче от того, что он сказал, словно с души упал тяжёлый камень и разбился на мелкую гальку.       — Хочешь зажечь огонёк? — не дожидаясь ответа, мужчина достал из кармана зажигалку и вложил её в руку молодого человека. Тарталья принял это как должное и, щёлкнув кремниевым колёсиком, наклонился вниз, чтобы поджечь фетиль. Чайльду показалось странным, что площадка для свечи-горелки уж больно тяжёлая. Стараясь не задеть пламя, молодой человек наклонился ещё ниже и обнаружил внизу небольшой отсек с крохотной коробочкой. На первый взгляд бархатная шкатулка не представляла из себя ничего особенного и Аякс хотел было просто положить её в карман своей куртки, но любопытство заставило его открыть кейс.       Горячий воздух быстро заполнял красные, белые и розовые фонарики, один за другим, они отрывались от земли и поднимались вверх, сливаясь со звёздами. Люди тыкали пальцами в небо, стремясь не упустить выпущенного ими шара, дети смотрели полными восхищения глазами на мало-помалу отдаляющийся от них фонарик. Тоня улыбалась во весь рот и, взяв за руки Тевкра и Антона, прыгала на месте, будто и сама хотела взлететь и посмотреть с высоты птичьего полёта на весь парк.       Когда он выпустил фонарик вверх и смог наконец лицезреть Чайльда, то юноша позабыл обо всём, что его окружало, и смотрел на расположившиеся на мягкой подушечке парные кольца. Моракс ощущал себя уязвимым, потому что знал, как много для него будет значить ответ Тартальи. Мужчина был готов и к отказу, и к попытке перевести всё в шутку. Но Чжун Ли никак не мог не сделать этого, точно также, как и Аякс, не сдержавшись, сказал ему самые важные и нужные слова несколько мгновений назад.       — Чайльд, ты лучшее, что случалось в моей жизни, — молодой человек и сам прекрасно понимал, что ему делают предложение, но всё же в жизни есть такие ситуации, к которым никогда нельзя быть на все сто процентов готовым. Все взгляды были устремлены в небо, никто не замечал того, что происходило меж Чжун Ли и Чайльдом, никто не мог бы упрекнуть их или склонить Тарталью к тому или иному выбору. Аякс взял из коробочки одно кольцо и сделал вид, что смотрит сквозь него на такую же идеально круглую луну.       — Предлагаешь мне заключить контракт?       — Последний и очень значимый контракт, — уточнил Моракс, когда рыжеволосый парень надевал украшение на его безымянный палец. Люмин была права — чтобы свершились перемены, гусенице нужен кокон. И Чайльд уже вполне созрел, чтобы иметь возможность свободно расправить крылья и покинуть сковывающие его условности.       — Жаль, что в моей карьере так навсегда и останется одна недовершённая миссия, — притворно-грустно вздохнул Аякс, любуясь уже надетым на палец платиновым кольцом с гравировкой.       — Не расстраивайся, баобэй. Если тебя это успокоит, то холостяка во мне ты абсолютно точно уже убил, — проговорил Моракс, притягивая своего жениха для поцелуя.