Последнее Рождество

Зима. Наступает тот день, когда жители Зверополиса будут прощаться со старым годом и под радостные возгласы встречать новый, оставляя всё негативное в прошлом и надеясь на лучшие перемены в будущем. Природа, будто бы понимая настроение граждан, засыпала город чистым и белоснежным снегом, даруя по-настоящему сказочное и волшебное настроение к предстоящему празднику. Всё готово к знаменательному событию, однако... Ник вот уже которую неделю не выходит из своей квартиры, а сам он спит 15-ый час. На работе он как месяц уже не появлялся, никто не может до него дозвониться. Ник просто-напросто был отрезан от всего мира. Некоторое время назад он будто бы очнулся в другой реальности, совсем отличающейся от той, что было до одного злополучного дня. В один миг вся почва под ногами просто исчезла — больше нет никакой опоры и поддержки, вместо этого вечный мрак, который так и манит тебя погрузиться в неё с головой. Ник неохотно и медленно открывает глаза, будто бы просыпаясь от прямых лучей яркого солнца. Первое, что он видит — свой потолок, от которого отклеивается большой кусок обоев и свисающую паутину на люстре. Жилище было в ужасном состоянии: разбросанные на полу бутылки из-под алкоголя, валяющиеся сигаретные бычки, протекающий холодильник, ржавеющая плита, набитая грязной посудой раковина и огромный склад мусора в прихожей — в таких условиях лис живёт уже очень долгое время. Ник не торопился никуда вставать, самое лучшее на данный момент было просто лежать и смотреть на вверх, абсолютно ни о чем не думая. Была бы его воля — он бы так провел всю жизнь, однако это было невозможно как минимум из-за сильной потребности в спиртном. Всё-таки решившись подняться он не спеша садится и проводит рукой по всему лицу, пытаясь очнуться. Несмотря на то, что Ник время от времени спал больше, чем нужно для лиса, он никогда не мог нормально выспаться. У него были огромные мешки под глазами, его взгляд выражал холод и безразличие, тело было словно как у мертвеца — чуть ли не каждая кость рёбер была видна, а на его руках и груди присутствуют многочисленные порезы и глубокие шрамы. Ник начал осматривать свою комнату на наличие хоть одной бутылки, в которой осталось капля алкоголя. —Походу я выжрал уже всё, что мог — прискорбно сказал Ник. Немного вздохнув, он закрыл глаза и приставил ладонь ко лбу. Голова жутко раскалывалась, каждодневное питье безусловно давало о себе знать, но, как и любой другой алкоголик, он уже не мог просто взять и остановиться, а апатичное состояние лишь только мешало бросить. Да и зачем? Ник явно уже ни на что не рассчитывал, он просто существовал сам до конца не осознавая почему. —Придется идти за добавкой...— тихо молвил Ник. Он приподнял голову направо и посмотрел на свои настенные часы. —16:00... Учитывая то, что сегодня все магазины будут закрываться раньше обычного — нужно торопиться — подумал лис. Неохотно встав он похлопал себя по карманам, пытаясь нащупать пачку сигарет. Найдя то, что искал, он неуклюже направился в сторону парадной, пытаясь всячески обходить груды хлама у себя под ногами. Это было сделать достаточно не просто, потому что на полу огромное количество не только всяких бутылок, но и другого мусора, с которым лис не имел желание распрощаться. Стоя перед своим шкафом, Ник не особо мучился над выбором одежды — просто выбрал то, что хотя бы относительно было приемлемо на глаз, потому что остальные вещи были либо порваны, либо сильно испачканы. Одев на себя лёгкое серое пальто на голое тело — он выдвинулся в путь. Выйдя на улицу Ник сразу ощутил лёгкий холод по всему телу. Зима была не сказать, что сильно суровой, однако какой никакой минус всё равно ощущался. Пальто хоть и немного спасало от мерзлоты, но полностью согреть им себя было практически невозможно, особенно учитывая, что под ним ничего не было. Смирившись с этим, лис чуть ускорил шаг и пошел дальше. —Всё равно до магазина недолго добираться, потерплю — сказал себе Ник. Понемногу наступала темнота, однако сам город был жив и ярок как никогда: дети резвились и смеялись, магазинные вывески пестрили рождественскими украшениями, с разных сторон доносилась приятная и лёгкая музыка... Однако Ник, будто бы специально игнорируя всё происходящее вокруг, смотрел себе под ноги и как ни в чем не бывало продолжал идти дальше. Дорога до магазина казалась Нику бесконечной, он будто бы попал в цикличный круг, с которого невозможно сбежать. Все эти многоквартирные дома, фонари, прохожие — будто бы не имели никаких индивидуальных черт, всё смешалось в одну большую мешанину, в которой невозможно было найти отличий. Даже несмотря на пёстрые рождественские гирлянды и улыбок зверей — для Ника всё казалось бесцветным и мертвым. Именно в тот праздник, когда все собирались в кругу семьи — Ник чувствовал себя ещё более одиноким, чем прежде. Рождество — событие, которое не имеет никакого значения без тех, кто тебе близок. Не имея этого, данный праздник превращается просто в очередной день в календаре и не более. Ник это хорошо понимал, поэтому лично для него рождество просто перестало существовать. И, видя остальных зверей, лис ощущал себя чужим на этом балу торжества. Он потерял какой-либо смысл куда-то идти, потерял смысл вообще что-либо делать. Он потерял самого себя, но самое важное — потерял того, кто был очень дорог. Наконец-то дойдя до магазина, Ник зашёл внутрь. Это было небольшое уютное помещение, вполне себе привычное среди занимающихся малым бизнесом в Зверополисе. В обычный день сюда приходит немало народу, однако сегодня никого нет, т.к почти все давно разошлись по домам. Единственный, кто был всегда на месте — 60-летний пожилой свин, продавец и владелец магазинчика. Он мирно сидел у себя за прилавком и что-то внимательно разглядывал в газете. —Здравствуйте, мне как обычно — устало сказал Ник. —Хм, паренёк, я вижу ты не изменяешь своим традициям даже в канун рождества — робко ответил продавец, смотря на лиса. Осматривая его с ног до головы и давая ему алкоголь он дополнил: —Ты хоть это...следи за собой, а то выглядишь, как сбежавший с концлагеря. —Спасибо, я в порядке — сухо ответил Ник, кладя бутылки в пакет. Свин всё также продолжал смотреть на него немного недоумевающим взглядом. —Извини конечно, я понимаю, что это не моё дело и всё такое, но когда ты ходил сюда с той крольчихой — ты был совершенно другим. У вас что-то случилось? Ник замер и удивлённо оттопырил глаза , а к его горлу подошёл ком. Лис явно не ожидал такого вопроса, и несколько секунд он стоял и даже не знал, что сказать. Наконец то собравшись, он ответил: —Да нет, всё нормально, просто...просто произошли некоторые перемены — немного растерянно ответил Ник. Взяв свой пакет, он, больше ничего не сказав, развернулся и пошел к выходу. Продавец, молча наблюдая за уходящим Ником, прекрасно понимал, что молодой лис солгал, однако он уже не хотел что-либо отвечать пареньку. Свин стал немного жалеть, что вообще спросил за его жизнь. Выйдя из магазина Ник, отойдя на пару метров, прижался спиной к стене. Он просто смотрел на вверх, наблюдая за медленно падающими маленькими снежинками, и даже не знал, о чем конкретно думать. Некоторая доля необъяснимой тоски овладело его телом. Нику было не охота возвращаться домой, по крайней мере в данный момент. Он просто хотел отдохнуть от постоянно терзающих его мыслей. И вдруг он вспомнил то, где уже давно не бывал. —Парк у озера, то самое наше "особое место" с Джуди, где мы любили проводить больше всего времени. Мы просто смотрели на озеро целыми часами и нам больше ничего не было нужно... —задумался Ник. Придя сюда, Ник подошёл к перилам и посмотрел на тихое и мирное озеро. Даже спустя время оно никак не изменилось, всё так же оно оставалось домом для местных уток и лебедей, которые мирно себе плавали и поедали хлеб от пришедших сюда жителей. Лис вытащил из кармана пачку сигарет и с небольшим облегчением закурил. Сигаретный дым никогда особо не нравился Нику, особенно его противное послевкусие во рту, однако сам процесс расслаблял его, помогал отвлечься и давал хоть на небольшой срок спокойно подумать. С этими белыми никотиновыми палочками он мог почувствовать себя свободным — свободным от самого себя, свободным от этого бренного мира. Ник просто смотрел вперёд, это место так и веяло непередаваемым ощущением спокойствия. Он вспоминает то время, когда заботы были никчёмными, а каждый день был словно праздником для души... *** —Ник. —Да? —Как ты думаешь, будем ли мы всегда любить друг друга? Знаешь, я столько знаю случаев, когда пары клялись друг другу в верности до конца своих дней, однако всё заканчивалось в течение нескольких лет. Я просто переживаю, что с нами может произойти то же самое... —Ну знаешь, морковка, всё что угодно может случиться. Понимаешь, я старше тебя практически на 10 лет... Я уже не самый молодой и...кто знает, вдруг когда-то в будущем ты засмотришься на молодого перспективного кролика и без всяких угрызений совести бросишь меня одного старого, немощного, больного доживать свои последние деньки в одинокой комнатушке... —Ник, ты вообще дурак? Как это тебе в голову то пришло? —Ахаха, видела бы ты сейчас себя со стороны. —Это не смешно, думай хоть что говоришь! —Ну ладно, не обижайся. Если серьезно, то я практически уверен, что всё у нас будет хорошо. —Правда? —Да, я тебе обещаю, можешь не сомневаться. ... —...Ник —Что? —Ты знаешь, здесь так красиво...Это место мне напоминает на Малые Норки, то время, когда я ещё будучи маленькой крольчихой ходила со своими братьями и сестрами на наше большое озеро. Это было так давно... —Хм, кстати, может как-нибудь на днях съездим к твоим родителям? Попробуем взять отгул у шефа и ты мне покажешь свое место? А то давно я никуда не выбирался за пределы города —А это не плохая идея, надеюсь, что шеф нормально на это отреагирует —Даааа, шеф и "нормально" это же такие сопоставимые вещи... —Ну посмотрим, надо просто попасть в тот момент, когда у него будет хорошее настроение. —Ты имеешь в виду никогда? —Ну да, как же я могла забыть... *** Ник стоял так достаточно продолжительное время, пока не увидел слева от себя молодую пару. Он не мог точно расслышать о чем они говорили, однако этот пронзающий взгляд, смех и улыбки влюбленных — он ни с чем не мог спутать. В какой-то момент у Ника помутился разум. Лис видел эту счастливую пару и понимал, что сегодня он с Джуди мог бы быть на их месте, если только всё пошло по другому. Ник осознавал, что беззаботные и счастливые дни так и останутся навсегда частью прошлого. Эта мысль разрывала его изнутри. Чем больше он смотрел на них, тем больше ему становилось хуже. Вся эта боль, отчаяние, горе, бушующие в его душе уже долгое время, будто бы одновременно нанесли удар по сердцу. Ник отвернулся и, еле сдерживая слезы, смотрел на озеро, положив руки на голову. Там он вглядывался в себя — в своё отражение, в того, кого больше всех ненавидел, кого хотел лишить жизни. Он был переполнен эмоциями — Ник еле сдерживался, чтобы с горя не спрыгнуть вниз. —Я виноват, я во всём виноват...—тихо бормотал Ник. Ник вернулся домой, он зашёл к себе и медленно закрыл за собой дверь. Тишина... Даже несмотря на то, что весь город празднует рождество Ник, стоя в коридоре, впервые смог ощутить полную тишину, лишь гул ветра слегка слышен где-то за окнами квартиры. Лис зашёл в свою комнату и внимательно осмотрел её. Именно здесь когда-то вместо беспорядка и меланхоличного антуража — царило тепло, уют и романтические посидели за бокалом вина. Особенно тогда, ровно год назад... *** —Морковка, держи, счастливого рождества! —Ух ты, Ник, спасибо. Ты не представляешь как мне приятно. —Ну ладно, не томи, открывай. ... —Ого, кулон. Выглядит достаточно дорогим, сколько он стоит то хоть? —Эммм, а это уже не важно. Как он тебе? —Ник, он просто прекрасен, но...я не знаю...такие подарки — это конечно приятно, просто я считаю, что тебе не стоило так тратится, я же пришла к тебе не ради всего этого. —Ой, та ладно тебе, меня же насильно это никто не заставлял делать. Джуд, всё хорошо. Да и я ж прекрасно понимаю, что твой главный подарок — это я сам, так что ревновать каким-то другим вещичкам не собираюсь. —Ой, Николас Уайлд, вы никогда не меняетесь, хи-хи *** —Рождество... Тот самый день, когда я понял, что не могу жить без неё...без Джуди — сказал Ник. Он так и продолжал стоять, не зная, что делать дальше. Ник начал медленно опускаться на колени — эмоции переполняли его. Он закрыл глаза ладонями и начал тихо плакать. —Если бы я только тогда успел, если бы я только... Этого бы не произошло — всхлипывая сказал Ник. — Почему? Почему всегда всё заканчивается именно так? Он неторопливо лег на пол в окружении стеклянных бутылок и прочего мусора. Чувство одиночества и отчаяния достигли предела. Мир будто бы остановился. Ничего не осталось, кроме Ника и его душераздирающей боли. Ничего больше не имеет смысла. Радость, счастье, веселье — всего этого больше нет. Крольчиха, в которой он видел смысл жизни, уже никогда не ответит ему. Он больше не услышит её красивого голоса, её милого смеха. Не почувствует тепло её тела, нежность её губ... Всё это останется лишь в воспоминаниях — навсегда. —Мама, моя покойная мамочка...зачем ты меня родила? Зачем я существую? Зачем я существую, если даже не могу защитить того, кого люблю? Лучше бы я никогда не рождался... Я проклятое никчёмное отродье, не заслуживающее жизни... Ник так и продолжал лежать, омывая свое лицо слезами. Всё это время он глушил свои эмоции алкоголем, надеясь, что сможет позабыть всё, однако с каждым днём ему становилось всё только хуже. И именно сегодня, всё то, что так его терзало — вылилось в адскую агонию и безумие. Ник начал до крови наносить себе глубокие порезы на теле — его острые лисьи когти вполне справлялись с этой задачей. Процесс самоистязания хоть и приносил Нику физическую боль, однако в каком-то плане это даже давало ему своеобразное и изощрённое чувство удовольствия. Даже в наказании самого себя было что-то, что хоть немного помогало Нику в данный момент. Так, истязая своё истощенное тело, он провалялся несколько часов, лишь думая о том, как бы всё это поскорее закончилось. *** —Доктор, пожалуйста, скажите, что с ней всё будет хорошо, умоляю. —Извините, офицер Уайлд, при всём моём желании я не могу пообещать вам этого. —Как же так, разве больше ничего нельзя сделать? — Мы делаем всё, что в наших силах, однако результаты достаточно не утешительные. Честно говоря, я не уверен, что она протянет даже до завтрашнего дня. Ранение очень серьёзное, пациентка потеряла много крови. Шансы на выживание очень маловероятны... *** —Миссис Бонни, я... —Больше ничего не говори, я устала слушать твои бредни. Это всё ты виноват, если бы не ты она была бы сейчас здесь... —Мне очень жаль —Мне всё равно, твои слова не вернут мою дочь. Прошу, уйди, не хочу больше тебя видеть... *** Ник сам того не заметил, как уснул на полу. С его пасти текла слюна, а тело было испачкано его собственной кровью. Он никогда ещё не чувствовал себя таким измотанным. — Я так устал...—тяжело сказал Ник. Найдя в себе последние силы, он встал и не спеша подошёл к своему шкафчику и открыл его. Полицейский пистолет... Не подсчитать ситуаций, когда это оружие выручало Ника в самых разных ситуациях, однако настал тот час, когда оно в последний раз окажет ему услугу. Лис даже не стал его проверять — он прекрасно знал, что пистолет заряжен и снят с предохранителя. Он подошёл спиной к стене и, опираясь об неё, медленно присел на пол. Осталось последнее — Ник достал сигарету и поджёг её. Он давно хотел покинуть этот мир, но только сейчас для себя решил, что больше нет смысла терпеть. Зачем жить, если вся твоя жизнь — сплошное мучение? Зачем жить, если не ощущаешь радости, любви, заботы? Зачем жить, когда ты и так знаешь, что уже никогда не выберешься из глубокой ямы, именуемой вечным одиночеством и чувством вины? Именно об этом и думал Ник, докуривая свою сигарету. Однако время пришло. Он взял пистолет с пола и начал медленно подносить его к своему рту. Нику было очень страшно: сердце билось с неистовой скоростью, а руки дрожали, но он понимал, что так больше продолжаться не может. Засунув пистолет так глубоко, насколько это возможно, Ник готовился нажать на курок. —Джуди, надеюсь там, где мы встретимся, ты меня простишь. Ты бы знала, как мне всё это время было плохо без тебя. Я так хочу увидеть тебя снова... — подумал про себя он со слезами на глазах. ... Выстрел Тело Ника скатилось по правой стороне стены и упало на пол. Его безжизненный взгляд смотрел куда-то вдаль, в пустоту. Наконец он остановил это бесконечное мучение. Всё было конечно, навсегда...