На своём месте

Как всегда, все построенные мною планы обломались в последний момент мною же. Я очень скучаю по дому, поэтому, конечно же, я собиралась сделать оливье и нарядить ёлку в европейском стиле. — Ко-не-ч-но-жеее, — протягиваю я, конструируя мотибану. Это такая композиция из бамбуковых ветвей, на которых теперь, моими стараниями, висят моти различных форм — персика, конфетки, мандарина и рыбы со странной головой. Вообще, по поверью, каждый член семьи (а это целая я и девочка в зеркале) должен съесть с наступлением нового года столько штучек этого десерта, сколько лет ему исполнилось, но я боюсь, что в этом случае умру от ожирения. Хотя, по крайней мере, сделаю это со счастливой улыбкой на лице. Тактика моих действий на сегодня очень проста: посетить синтоистский храм, сделать подношение, посмотреть на салютики. Возможно, купить напиток из сладкой чёрной сои и закадрить какого-нибудь красавчика. Хотя рассчитывать на последнее сильно не стоит: практически все будут со своими семьями, а третьей меня навряд ли куда-то примут. В чате Карасуно уже вовсю перебрасываются поздравительными открытками, которые до умиления похожи на картинки от бабушек из воцаппа. Атмосфера в беседе просто чудесная, тон ей задает фотка Тобио с надутыми щеками и стикером на лбу, которую Цукишима поставил на обложку. Эта фотография была сделана во время наших недавних предрождественских посиделок, а Кагеяма на ней всё никак не может угадать слово «монарх». Даю себе слово, что этот вечер обязательно повторится ещё. Натягиваю куртку и посильнее заматываюсь шарфом. Многие девушки сейчас одеты в праздничные тёплые кимоно; я тоже хотела приобрести такое, но это оказалось чересчур дорогим удовольствием. Чуть не забыла деньги на пожертвование! Подумав, беру побольше. Всё, уже пора бежать. *** Хината Шоё в нынешний вечер был чуть более дёрганным, чем обычно, но чуть менее, чем перед предстоящими матчами. Волосы, всегда лежавшие хорошо и естественно, сегодня казались то лохматыми, как будто он какой-то мальчишка-младшеклассник, то по-дурацки прилизанными (после нескольких капель маминого геля). Может, они всегда выглядят так глупо, а он просто не замечал? И почему у него такая угловатая фигура? Невысокий и худой, навряд ли о таких парнях грезят девчонки. Конечно, у него уже появлялись мышцы, и особенно заметны они были в области плеч и икр, но именно эти места парадная школьная форма облегала меньше всего. К слову, надевать сейчас эту самую форму было тоже по-дурацки, но других вариантов Шоё не видел. Не идти же в спортивном костюме? А брюки, купленные в прошлом году, стали коротки на щиколотках и не выглядели достойно с серым худи, которое должно было принести парню удачи. Хината окинул взглядом своё отражение и присел на корточки, горестно вздыхая и закрывая глаза. Он был так рад, когда подслушал разговор девушек-менеджеров своего клуба и узнал, куда отправится Хитока в новогоднюю ночь! А теперь понятия не имел, что ему делать с этой внезапно свалившейся на голову информацией. Он хотел «случайно» встретить Ячи на улице, угостить её сладким чаем и пирожным и сразить девушку наповал своим чувством юмора и обходительностью. И конечно проводить данные манипуляции Хината собирался обладая безукоризненным внешним видом. А теперь… — Сынок, ты готов? — донеслось из кухни. Оттуда выплыла мама, на ходу снимая фартук — она допекала рыбный пирог для новогоднего стола. — Давай, уже пора садится за стол, чтобы не опоздать на площадь до колоколов. Госпожа Хината обнаружила своего сына сидящим перед зеркалом в прихожей. Выглядел он так, как будто его только что выгнали из волейбольной команды. На языке вертелась куча вопросов, но мудрая женщина только лишь подошла к сыну и потрепала его по голове — Я могу тебе помочь чем-нибудь? — мягко спросила она. Шоё помотал головой, не поднимая взгляда. Он чувствовал какую-то обиду, жалость к себе, вызывающие посасывание под ложечкой. Да, он хороший волейболист, но что еще? Так себе ученик, так себе старший брат, так себе внешне… — И всё-таки, мне бы очень хотелось как-то поддержать тебя, — рука мамы приободряюще сжала плечо. — Ты можешь рассказать мне всё-всё, что творится на душе, знай, я тебя никогда не осужу и всегда буду на твоей стороне… Конечно, если ты не будешь отказываться от моей готовки, — попыталась пошутить она. Может быть, она и права… Всё-таки мама — девочка, и наверняка знает, как сделать лучше. Хината поднял сухие, но всё равно очень грустные глаза. — Мне нравится одна девочка, — начал он, ковыряя пальцем ковёр. — Сегодня она будет на площади и я собирался её позвать, а я выгляжу как придурок: и штаны топорщатся во все стороны, и волосы по щиколотку. Я хотел костюм надеть, но так официально тоже по-дурацки получается, и я не знаю… — А брюки от костюма не подошли к твоей любимой серой кофте? — немного улыбаясь, спросила мама. Её сынок так вырос, уже пытается произвести впечатление на девушку… «И волосы по щиколотку отрастил», — хихикнула она про себя. Глаза Хинаты стали похожи на два блюдца гречишного цвета. — Не знаю, я… я не пробовал. А что, так можно, что ли? Комната наполнилась мелодичным смехом женщины. Почти сразу прибежала Нацу, заревновавшая, что мама и братик веселятся без неё. — Так, Шоё, — начала составлять план действий госпожа Хината, — ты идешь мыть голову, а затем примерь одежду. Нацу, ты пока сходи, пожалуйста, на кухню, и посчитай чтобы вилок, тарелок и стаканов было всем достаточно. А я… схожу кое-куда, и заодно напугаю вашего отца у подъезда. Не скучайте, я быстро. — дети смотрели на женщину с плохо скрываемым обожанием. — Ну, чего сидите! Давайте-давайте! Через полчаса семья уже соберется за столом, отведает праздничные блюда и сделает несколько памятных фотографий. Немного ранее госпожа Хината поможет Шоё правильно высушить волосы и вручит дополнение к его новогоднему подарку — приятно пахнущие духи. Парень окончательно воспрянет духом и точно будет готов сразить самую милую, по его мнению, девчонку наповал. *** Ду Бон, лавируя между людьми на площади, проклинал всё на свете. Погода была не праздничной; салюты, бьющие вдалеке, не разглядеть с площади. Неизвестно, сколько еще ждать и получится ли что-то вообще. Одно Ду Бон знал точно — если всё получится, с каникул он вернется самым крутым парнем параллели. Несколько дней назад, когда парень сидел в классе и пытался разработать самую удачную конструкцию бумажного самолётика, к нему подошли три девушки: Кохэку, Асука и Ясу. Ду Бон до сих пор помнил, как затряслись руки и слова застряли в горле: обычно женский пол редко сам обращается к нему, а здесь еще и такие красотки… Они обступили его, одна из них даже присела на его парту, открыв вид на длинные ноги. Подруги смеялись, заправляли волосы за ушки и мило хлопали глазами. Они предлагали парню свою дружбу, обеды вместе и походы в кино на выходных, нужно было лишь помочь им в одном маленьком дельце. Услышав план, парень пришёл в ужас, но всего лишь на несколько секунд. В конце концов, ничего непоправимого, а остальное… Это не его дело. Задание было простым, как таблица умножения: Ду Бону предстояло ограбить новенькую, пришедшую в их класс в этом году. Она приехала учиться по обмену, имеет европейскую внешность и поэтому обязана всегда носить с собой документы, регулирующие условия её пребывания в стране. Плюс каждые три месяца ей было необходимо отмечаться на учете в миграционной службе. Без документов у неё точно возникнет куча проблем: в лучшем случае она знатно понервничает и отвалит кучу денег, а в худшем её просто депортируют. Так же парень подозревал, что его цель возьмёт с собой деньги на всякие гуляния и пожертвования, и собирался в этот вечер немного разбогатеть. Конечно, может статься так, что она будет сегодня не одна, но этого ничего: он знает, где находится её дом. Он доведёт дело до конца. Погруженный в свои мысли, Ду Бон побрёл к храму, что бы занять стратегически выгодную позицию на ступеньках, спрятавшись за камфорным деревом. Перед ним шла высокая девушка, повторявшая его маршрут. Парень хотел было обогнуть её, чтобы добраться до места быстрее, но внезапно вспомнил это зимнее пальто, слишком тёплое для японской влажной зимы. Узнал эти волосы, на которых осели капельки воды. Ду Бон резко уходит влево, чуть не сбивая какого-то колючеволосого парня в коротком клетчатом пальто — попадаться сейчас на глаза ей нельзя. Всё складывается хорошо. Новенькая одна, он нашёл её. Осталось дождаться подходящего момента, сделать дело и возвращаться в школу седьмого января королём параллели. *** Хината шёл чуть впереди своей семьи, нервно подпрыгивая. Как поступить лучше? Как создать почву для длительного общения? Сначала Хината решил быть самим собой, но потом ему показалось, что это как-то скучно. Самим собой он был всё это время, на тренировках и внеклассных занятиях, но дальше приятельского общения у них с Ячи как-то не зашло. Она помогала ему (и этому придурку-Кагеяме) с несколькими предметами и никогда не отказывала в том, что бы остаться на тренировке побольше. А сегодня даже скинула ему поздравительную открытку в личные сообщения. Хината достиг хорошего результата, но ему нужен был лучший. — Земля вызывает Шоё, — гаркнул ему в ухо отец, протягивая чуррос. — Держи, твой любимый, в шоколадной глазури. — Спасибо, — как-то растерянно ответил мальчик, забирая сладкую палочку. В его голове усиленно шла разработка стратегии. «Что мы имеем?» — спросил мысленно он сам себя. –«Ячи-сан придёт в этот храм сегодня около одиннадцати с мамой, потому что та ходила сюда со своими родителями в детстве», — анализировал Хината. –«А вообще, она живёт далековато отсюда. Проводить я её не смогу, не бросит же она свою маму? Блин, опять я думаю с конца. Прежде чем атаковать, нужно принять мяч». — Сынок, так где ты встречаешься со своей одноклассницей? — спросила мама, нарушив все нормы конфиденциальности. Нацу удивленно завращала глазами. — Чтоооо? Братик, у тебя свидание?! — Мама! Блин, ну что такое! — Хината в секунду покраснел, не хуже висящего под крышей лавочки с напитками бомбори*. Отец шуточно нахмурился. — Следите за речью, молодой человек. — Он так наигранно погрозил пальцем, что стало ясно — он не только не ругает парня, но и пытается помочь ему. — Где твои манеры? Вот Нацу у нас никогда так не говорит! Маленькая девочка важно закивала рыжей головой. Мама тут же подключилась, рассказывая мужу, как дочка помогает ей, пока он находится на работе. Родители знали, что Шоё волнуется и старались съехать с щекотливой темы, за что мальчик был им очень благодарен. — … и слепила фигурку зайца, — усердно перечисляла девочка, — даже Сато-сан похвалила меня… «Только бы живот не начало крутить…» — пронеслось у юноши в голове. — Шоё, — тихонько позвала его госпожа Хината, — а вон та девочка- это не она? Проследив за указывающей рукой, он действительно увидел Хитоку — она фотографировала свою маму около какой-то новогодней композиции. Сердце ушло в пятки. — Боже, — пролепетал он. — Они же должны были придти к одиннадцати! Почему они уже здесь! Боже, что же делать… — Откуда ты знаешь? Вы всё-таки договорились о встрече? — Нет, я подслушал их разговор с Киёко-сан, — борясь с желанием погрызть ногти, ответил Хината. — Мам, — голос Шоё начал садится, — я понятия не имею, что мне делать… Женщина улыбнулась, кладя руки на плечи сына. — Успокойся. Выдохни. — с небольшим нажимом произнесла она. Хината послушно выпустил весь воздух из лёгких. — Во-первых, ты замечательно выглядишь. — Парень шмыгнул носом, выражая сомнение. — Подойдешь, поздороваешься с девочкой, скажешь, что рад её видеть. Затем представишься её маме, поздравишь с новым годом. Не забудь поклониться! — чуть сжала кисти рук на плечах женщина. Шоё кивнул. — А дальше всё будет хорошо. У тебя всё получится! Только не дави на неё сильно, и обязательно похвали её наряд. — Я понял, — загробным голосом сказал Хината, сверля взглядом папу, который кружил Нацу на руках. Та хохотала, откинув голову. — Ну, я пошёл. Мальчик нервно натянул края куртки пониже и почему-то сделал несколько шагов в противоположную от Хитоки сторону. Затем по-солдатски развернулся на пятке и направился к фотографирующимся. Госпожа Хината показала ободряющий жест сжатым кулачком. — Хината! Привет! — Ячи заметила Шоё раньше, чем он приблизился вплотную. Мама Хинаты поспешила вернуться к мужу и дочери, дабы не смущать сына. — Не знала, что ты будешь здесь! Жесты Хитоки были немного неловкими, как будто бы она смущалась, но улыбка была абсолютно искренней. Мальчик понял это и как-то сразу внутренне расслабился. — Привет, Ячи-сан, — спрятав руки в карманах брюк, поздоровался Хината. Потом, спохватившись, сложил их за спиной. — Ты очень хорошо выглядишь сегодня, — с неподдельным восхищением выдохнул он. Ячи зарделась. Затем Хината поклонился и представился маме девочки. Та сообщила, что наслышана о нём, представилась в ответ и посетовала, что очень рада познакомиться с другом дочери, но ей надо зайти к подруге, работающей в этом храме. Неизвестно, было ли это правдой, но вскоре мама, загадочно поблёскивая глазами, исчезла в стенах здания. Предварительно они с Хитокой условились встретится здесь же перед боем колоколов, который должен был состояться через полтора часа. — Не хочешь чуррос? — показывая кулак с немного раскисшей сладостью, предложил Хината. Ячи удивленно подняла брови. — Нет-нет, не этот, — замахал руками он, — я куплю тебе новый. — Да, пойдем, — улыбнулась Хитока, переминаясь на носочках. — Мне нравится с малиновым конфи. — Здорово, я никогда такой не пробовал, — охотно поддержал разговор Шоё. Юноша немного взлохматил волосы в очаровательном жесте, стараясь скрыть волнение. — Я дам тебе укусить, — пообещала девочка. *** Я сделала пожертвование в храме, но оставаться в нём мне не захотелось — такое времяпрепровождение показалось мне скучным. Поэтому вскоре я вновь оказалась на улице. Очень многие уже разошлись для совершения последней в этом году молитвы, и улицы заметно опустели. Я подошла к уличному торговцу — поглазеть на красивые необычные штучки и, в конце концов, приобрести бамбуковую лопатку для загребания счастья. — С вас пятьсот йен, красавица, — щурясь в улыбке, сообщил продавец. — Но здесь написано четыреста, — потянула за край желтенькой бумажки. — Это цена до молитвы, — покланиваясь, сказал мужчина. — А теперь, когда все просят благополучия для себя и своей семьи, а я торчу здесь с вами, цена возрастает. Я возмущенно фыркаю. — Или вы увидели это, — обвожу пальцем своё покрасневшее от прохлады лицо, — и решили, что я ваш счастливый шанс заработать побольше в уходящем году. Знайте, боги не любят таких хитрецов. — А ты всё ворчишь, — обращается ко мне смутно знакомый голос. Человек подходит совсем близко, и я узнаю его. — Может, поэтому у тебя и нет друзей? — У меня есть друзья, Ду Бон, — уверенно отбиваю я. — И, слава всем богам, это не ты. — Ладно-ладно, не злись, — поднимает руки в примирительном жесте парень. — Я не хотел тебя обидеть. — С трудом верится, — прищуриваюсь я. Затем-таки протягиваю продавцу пятьсот йен, забираю лопатку и порываюсь уйти. Надоедливый одноклассник не пропускает меня. — Постой, не убегай так сразу, — шагает еще ближе Ду Бон. — Давай оставим недопомолвки в прошлом году, ладно? — Недомолвки, — поправляю я. Он цокает языком, но вроде бы даже не начинает раздражаться. — Я тут подумал, ну что нам делить? — продолжает парень. — Мы ведь одноклассники, вполне можем помогать друг другу и всё такое. Ты мне с химией, а я тебе с японским, например. — Я хмыкаю, как бы намекая на «недопомолвки», но он, кажется, не понял. — Что скажешь? — Я не буду помогать тебе с химией, уж извини, — Ду Бон кивает, — но мы действительно можем стать просто приятелями-одноклассниками. — Протягиваю руку, и он пожимает её в знак примирения. — Ну что ж, счастья тебе в новом году, приятель-одноклассник. Мне уже пора идти. — Встречаешься с кем-то? — любопытствует он с хитрым взглядом. — Нет, — склоняю голову набок я. — Режим дня соблюдаю. — Снова сарказм? — Нет, — честно отвечаю я. — Теперь я буду тренироваться в сарказме с неприятелями-одноклассниками. «И с Сцукишимой», — добавляю про себя. — Ну ладно, — втягивает холодный воздух Ду Бон. — Раз уж мы теперь приятели, может, сходим посмотреть салют? — неожиданное приглашение. — Я знаю поляну, где его будет видно гораздо лучше чем здесь. И вид там красивый, — добавляет, пожевав губу. Я сомневаюсь. Зачем мне идти куда-то с человеком, который мне не особо приятен? С другой стороны, делать всё равно особо нечего. Даже домой нельзя пойти поесть оливье — ведь я его не приготовила. Тем более, нужно же мне общаться хоть с кем-то их моих одноклассников? — А далеко туда идти? — спрашиваю я. Если больше десяти минут, то откажусь. — Чуть меньше десяти минут, — улыбается Ду Бон. Вот блин. — Ладно, идём. *** — Да где же этот Мерзикава?! — в десятый раз за полчаса чертыхнулся Иваизуми Хаджиме, впрочем, не вкладывая никакого эмоционального окраса в обращение к своему лучшему другу. Парень, безусловно, был раздражен тем, что он не может найти Ойкаву, но он знал, что скорее всего, вышеупомянутый сейчас никак не реагирует на внешние раздражители и не берет телефон именно поэтому. «А если он просто не слышит, то я прочищу ему уши», — решил про себя Хаджиме. — О, это же Иваизуми-сан! — прокричал Матсукава Иссей своей небольшой компании, состоявшей из Киндаичи и Ватари. Третьегодки и второгодка гуляли вместе, не испытывая никакого возрастного дискомфорта, и это было прекрасным примером их командности. — И не лень тебе эти суффиксы выговаривать, Матсукава? — обратился к нему Иваизуми. — Привет, ребята. Не видели Ойкаву? — А он разве не у тебя за спиной? — приподнял брови Киндаичи. — Если нет, тогда это очень странно. Иссей и Ютаро переглянулись, и на мгновение в их глазах можно было бы прочесть шутки о люльке, переноске и матери-наседке. Впрочем, в слух они этого никогда не скажут, пока не надо будет прогулять контрольную в травмпункте. Потерявший надежду (и Ойкаву) Иваизуми оглянулся назад, но, к сожалению, никого там не обнаружил. — Ладно, парни, я тогда пойду, — поднял руку в прощальном жесте Хаджиме. — Увидимся на тренировке. Я напишу, когда можно будет приходить в спортзал. — И вас с новым годом, Ива-сан, — сказал удаляющемуся старшекласснику Шинджи. Иваизуми уверенно циркулировал среди людей, выглядывая каштановую макушку. Он знал, что совсем скоро большинство из этих людей зайдут в храм для последней в этом году молитвы и отведения благодарностей. «Если я найду этого Дурокаву живым-здоровым и без суицидальных наклонностей, я тоже пойду в храм», — пообещал себе Хаджиме. «Только сначала довыбиваю ту дурь из его башки, которая сейчас там сидит». Какой-то прохожий резко сменил направление и пихнул его плечом, и, возможно, Ива хотел бы выслушать извинения по этому поводу, но у него зазвонил телефон. — Ну и что ты бегаешь по площади, как бешеный пёс? — смеялся в трубке голос его лучшего друга. — Меня ищешь, что ли? — Ойкава, — прорычал парень, поднося динамик максимально близко ко рту. — Где тебя черти носят? — Меня скорее носят нимфы, — игривым голосом ответил Тоору, и несколько женских голосов вторили ему колокольчиками смеха. — Дамы, я отойду на минутку, — галантности друга не было предела. Хаджиме начал злиться. — Ты можешь просто сказать где ты, Дурокава? — Ива-чан, — отойдя от спутниц, Ойкава вмиг посерьезнел. — Я же сказал, что не хочу видеться ни сегодня, ни на каникулах, и вообще до того момента, как меня выпишут из больницы. Отстань от меня! — Ты предполагаешь, что тебя выпишут из больницы только после каникул? — выхватил из его речи самое важное Хаджиме. — Не знаю… Наверное. Слушай, я хорошо провожу время, у меня прекрасная компания… Может даже выпью сегодня. Отвали, а? — Я просто отдам тебе подарок и всё, — заверил Иваизуми. — Не буду промывать тебе мозги или что-то ещё. Честно. — Что, и даже бить не будешь? — преувеличенно бодро сказал Ойкава. — И даже бить не буду, — пообещал юноша. — Кто ты такой? Ива-чан никогда бы не упустил возможности ударить меня! — на автомате шутит друг, но Хаджиме знает, что это веселье напускное. — Да заткнись ты! — Молчу, молчу, — Иваизуми четко представил, как Тоору приподнимает руки в примирительном жесте. — Приходи на ту мостовую через час. — Которая рядом с парком? — Ага. — Хорошо. Не дай Бог тебя там не будет, Мерзикава! — Хватит обзываться! Хаджиме положил трубку спустя еще несколько препираний с товарищем. Почувствовал небольшое облегчение. «По крайней мере, он не сидит в одиночестве. Это хорошо. Но раздумывает над тем, что бы выпить. Это плохо. Но согласился встретится… Это хорошо», — взвешивал в уме молодой человек. Решив оценить ситуацию на месте, Иваизуми отправился в храм. У него есть ещё час. *** Для полной праздничности момента не хватало кружащихся хлопьев снега, но и без него тоже было очень красиво. Ячи, которую Хината затащил на каток, держалась за ботик и восхищенно оглядывалась вокруг. Сам парень активно нарезал круги по льду. Он распахнул ворот, щеки его раскраснелись, глаза блестели, и в целом он выглядел очень притягательно. Девушке нравилось наблюдать за ним. Она попыталась сделать несколько скользящих движений, но не смогла перебороть себя и убрать руки от бортика, поэтому начала заваливаться назад. Хината оказался возле неё стремительно: обхватил рукой за лопатки, одновременно тормозя коньками и хватаясь второй рукой за бортик. Ячи поняла: она всегда была в поле его зрения несмотря на то, что он носился по всей площадке, как угорелый, и ей стало тепло от осознания этого факта. Этот момент был достоин объектива лучшего фотографа, но, к сожалению, в этой местности таких не водилось. — Ты не умеешь кататься? — чуть запыхавшись, спросил парень. — Ну… Да, — смутилась Хитока. — Мне показалось, что это не так, — продолжал Шоё, не убирая руку со спины своей спутницы. — Ты так радостно поддержала мою идею сходить сюда. — Я хотела научиться, — еще больше покраснела Ячи. — Мне казалось, что это проще… — Ничего страшного, — сверкая улыбкой, заявил Хината. — Перед тобой сейчас стоит прекрасный инструктор, который научил кататься свою младшую сестрёнку за два сеанса, — Шоё отпустил Ячи, пафосно отъезжая назад спиной и указывая на себя большим пальцем. Сзади него неудачно плюхнулся на лёд какой-то подросток, и Хината споткнулся об него. — Я буду счастлива обучаться у Вас, сенсей, — высоким голосом ответила Хитока, тактично дожидаясь, пока парень вернет себе горизонтальное положение и отряхнет крупинки снега. — Тогда давай, клади руки мне на плечи, — Хината эффектно развернулся спиной к девушке, — и я буду ехать вперед, а ты переноси вес в одной ноги на другую. — Он взглянул на изящные женские ручки с короткими ухоженными ногтями — Ты без перчаток? Возьми мои, замерзнешь же, — протягивает, по-прежнему стоя спиной к Ячи. Та хочет отказаться, потому что ей не холодно, но этот жест слишком мил, и через мгновение тонкие пальчики оказываются в меховом плену. — Ну, готова? Едем? — Едем, — улыбается Хитока. — Только можно я тебе руки на пояс положу? — в самом деле, не только же Хинате быть решительным сегодня. — Боюсь, что руки будут соскальзывать. Глаза юноши сияют так, как будто бы ему только что подарили самый долгожданный и самый желанный подарок. — Конечно! Держись крепче! — Только не очень быстро, Шоё-кун! — Юх-ху!