Головная боль Ши Уду

      Ши Цинсюань большую часть своей жизни довольно сильно хотел встретить своего соулмейта, и как можно скорее. Он любил слушать различные истории про них от незнакомых или знакомых ему людей, читать про это в интернете. Его метка появилась в тринадцать лет, когда у большинства они проявляются где-то в пятнадцать-тире-семнадцать лет, поэтому в тот момент он стал самым обсуждаемым тринадцатилетним мальчиком в школе и многие одноклассники (которые и так его любили) стали проявлять больше внимания к его персоне. Метка у него красивая, сама темно синего цвета и с линиями черного и желтого цветов. Как будто кто-то полоснул по коже и оставил несколько завитушек, напоминающих прелестную рыбку из красивой сказки. Цинсюань иногда сравнивал это с морозным узором на окнах, которые он так любил разглядывать в детстве, сидя дома в тепле и греясь под мягким одеялом. Его метка располагалась на предплечье (хотя нельзя точно сказать) и покрывала собой практически половину правой руки своими тонкими разноцветными линиями. С десяти лет растил Ши Цинсюаня его старший брат – Ши Уду. И когда он услышал вопли брата о метке, а после и увидел ее сам, то чуть не свалился в обморок. Все говорил, что она появилась слишком рано (хотя два года – не так уж и много, считал Ши младший), что не к добру это и соулмейт его, не дай Бог, будет каким-то бандитом, если не преступником и еще чего похуже (никто не знал, как он связал это все и почему вдруг уже так говорит о будущем соулмейте его младшего брата). У самого Ши Уду метка появилась в шестнадцать и в семнадцать он встретил своего соулмейта. Правда, у Линвэнь был парень, и так произошло, что в итоге они встречались втроем.. Ши Цинсюань не мог понять, как его брат в это влез, но всегда был рад за него. Их родители умерли, когда Ши Уду было девятнадцать, а Цинсюаню десять. С тех пор старший брат заботится и опекает младшего, и иногда бывает перебарщивает.. Но обычно присутствие Линвэнь и Пэй Мина смягчает Ши старшего, за что тот им очень благодарен. С момента смерти родителей прошло шесть лет и Ши Цинсюаню уже шестнадцать и он все еще чертовски сильно хочет встретить своего соулмейта. Он знакомится со всеми подряд и является довольно тактильным человеком, что позволяет ему быстрее узнать, является тот или иной человек его судьбой или нет. И все вокруг тоже стремятся узнать это, поэтому позволяют Цинсюаню часто касаться их. И лишь один человек никогда не позволял сделать это. Хотя, казалось бы, знакомы они уже около четырех лет! Этот человек – Хэ Сюань и ему семнадцать, года четыре назад перевелся в ту же школу, где и учится Цинсюань. Он учится в одном классе с Ши младшим и не любит прикосновения. Как и людей в целом, наверное. Все его сторонятся и стараются не водиться с ним, ведь он пугающий и нелюдимый. Но это, естественно, не помешало Цинсюаню прилипнуть к нему, как банный лист. Он подходил к нему на переменках, шептал что-то на уроках, обедал с ним, и как бы Хэ Сюань его не прогонял, тот не слушался и делал по своему, что раздражало старшего. Но в какой-то момент он полностью перечеркнул все попытки оттолкнуть Ши Цинсюаня и позволял ему быть рядом с ним. Везде. Буквально. Однако на прикосновения было какое-то особое табу. Он не говорил этого вслух, но было понятно, что касаться его без особой надобности не стоит. И Цинсюань еле сдерживал себя, чтобы не кинуться на Хэ-сюна с обнимашками. Ши Цинсюань лишь единожды видел метку своего молчаливого друга, да и это были лишь пару линий, которые выглядывали из-под закатанных рукавов рубашки и были тусклого голубого оттенка. Скорее всего, она располагалась на плече. — Хэ-сюн, давай сходим на эту вечеринку. Ну, пожалуйста! —... — Хэ-сюн, вечеринка в честь начала семестра, совмещенная с осенним балом. Там же будет вся школа! — Вот именно. Там будет вся школа. — Ну, я понимаю, что ты не любишь такое.. Но, Хэ-сюн, ради меня. Мы долго там не задержимся, правда! Там должно быть очень много еды. Прошу, Хэ-сю-ун! Казалось бы, это безнадежно. Но не все потеряно! Ши Цинсюань преследовал Хэ Сюаня почти два дня с этой “просьбой” и в итоге старший согласился на эту авантюру, сказав, что придет только ради еды (даже не ради лучшего друга, ауч!). — Хэ-сюн, в чем мне пойти? Стоит прийти туда в чем-то достойном, там ведь не просто попойка будет. Хэ-сюн, тебе тоже нужно шикарно одеться, давай я подберу тебе костюм! И сколько тот не отказывался, Ши младший все равно выбрал для него красивый черный костюм, который хорошо подчеркивал его тело и руки. Цинсюань, пока старший примерял одежду с недовольным видом, успел засмотреться на его, стоит подметить, крепкие руки и плечи. Честно сказать, Ши Цинсюань мог бы вверить в них свою жизнь. — Ну вот, смотри какой ты очаровательный! Мой Хэ-сюн будет самым красивым на той ну-удной вечеринке. Хэ Сюань приподнял брови в немом вопросе и тихонько хмыкнул, скрывая свою смущенность этими словами, хотя Цинсюань все равно это заметил и игриво хихикнул, отворачиваясь от старшего в пол оборота.

***

— Какая еще вечеринка, Цинсюань? — Не волнуйся, брат, все будет хорошо! Там будет вся школа. Тем более, я иду не один, со мной будут друзья. К тому же, там должны быть еще и учителя. Мы всего лишь немного повеселимся и пойдем по домам. Пожа-алуйста! — Нет. — Ну, умоляю тебя! – тихонько захныкал Цинсюань, сложив руки в молитвенном жесте и уже собираясь вставать на колени. — Боже, Уду, перестань. Хватит измываться над ребенком. Ничего плохого не произойдет ведь, если он сходит на эту вечеринку. Верно, Цинсюань? – мягко произнесла Линвэнь в своей излюбленной манере, здесь в разговор и вклинились возлюбленные Ши старшего. — Но.. — Ши Уду, послушай мудрую женщину. Это всего лишь школьная вечеринка. Там не происходит ничего ужасного, – Пэй Мин усмехнулся и подмигнул Ши младшему. — Вы не понимаете. Вы всегда спускаете ему все с рук, – измученным голосом простонал Ши старший. — Как и ты сам, милый, – Пэй послал ему воздушный поцелуйчик и хихикнул, устраиваясь поудобнее на диване и раскрывая широко руки, приглашая Ши Уду в объятия. Линвэнь в это время быстро скрылась на кухне, решившись что-то приготовить на ужин. — Из-за вас двоих я стал слишком мягкохарактерным. — Я бы так не сказал, – произнес Пэй Мин, за что мгновенно получил по голове, а после почувствовал, как Ши Уду улегся на него и обвил его руками. — Меня сейчас стошнит, – Цинсюань поднес два пальца ко рту и изобразил было это действие, а после неприлично громко засмеялся, уворачиваясь, когда увидел, что его старший братец кинул в него какой-то подушкой. — Иди уже, иначе передумаю и ты останешься дома! – голос Уду звучал приглушенно из-за того, что тот уткнулся лицом в грудь Пэя и разговаривал расслабленно, из-за чего Пэй Мину пришлось махнуть рукой Цинсюаню, якобы прогоняя. — Спасибочки, вы лучшие! Ши Цинсюань пулей вылетел из дома, весь красиво разодетый и довольный. Направлялся прямиком к дому своего лучшего друга, который к этому моменту был уже одет и ждал Цинсюаня. Ши подправил ему костюм, галстук и вновь невольно засмотрелся, теперь уже на красивое лицо. Сегодня он выглядел как-то по-особенному. Хэ Сюань сделал вид, что не заметил, как младший на него смотрел и они выдвинулись в путь. В итоге, пришли они вдвоем на эту вечеринку. Народу было действительно много, еды тоже. А еще кто-то принес алкоголь. Учителя не знали и ничего подозрительного не заметили. А Цинсюань знает, чем кончаются подобные вечеринки со скрытым алкоголем, поэтому решил не пить. Однако, позже что-то пошло не так и через полчаса он, немного пьяненький, танцевал чуть ли не в самом центре всего происходящего с многими другими такими же людьми. Хэ Сюань всегда находился рядом с едой. Иногда к нему подбегал Цинсюань, иногда подходили девушки, которые практически тут же уходили, едва завидев глаза парня, которые так и искрили недружелюбием. К концу сей гулянки Цинсюань неплохо так напился, а к Хэ прилипла какая-то барышня, которая, видимо, никак не хотела понимать, что ей тут не рады. Практически всю вечеринку старший ловил взглядом макушку Ши Цинсюаня, однако сейчас он слегка потерял его из виду, но уходить не собирался ни в коем случае, ведь не оставлять же друга здесь одного, а уйти он совершенно точно не мог. А девушка все продолжала липнуть, заваливая вопросами (на которые он ей не отвечал) и рассказывая о своей неинтересной, как посчитал Хэ Сюань, жизни. Через несколько минут ей, видимо, надоело, что ее старания так нагло игнорируют и стала подходить все ближе. В конце концов, теперь она стояла сбоку от него, обхватив его левую руку своими двумя и терлась о него грудью. Он и сам понять не смог, когда она успела это провернуть. И в то же мгновение, когда он хотел немедленно вырвать свою руку из лап этой дамы, он заметил убийственный взгляд напротив. Цинсюань приблизился к ним с потрясающей скоростью и оттащил девушку от Хэ Сюаня прежде, чем тот сумел понять, что произошло. — Ши Цинсюань, ты что творишь?! – визгливо спросила девушка. — Нет, это ты что творишь? – сквозь зубы прошипел Цинсюань. Хэ редко видел его таким серьезным, так еще и после алкоголя. — Я что творю? Пытаюсь твоего дружка исправить, уж больно он странный. Готова поспорить, он даже за ручку с девочкой не держался! Так и помрет девственником, черт его дери. А сегодня он вон какой красивый, вот и решила, что подходящий момент. Спасибо еще скажет. — С какого перепуга тебя это все волнует? – злость Ши младшего практически осязалась прямо сейчас. Хэ Сюань не знал, что и делать, поэтому оставалось лишь стоять и наблюдать. — Меня? А тебя то почему волнует, собирается он спать со мной или не собирается? Еще немного и я уломала бы его на самый лучший секс в его жизни! «Очень самоуверенно, деточка», – подумал вдруг Хэ Сюань, мягко хватая Ши Цинсюаня за запястье и притягивая ближе к себе, надеясь, что у него хватит разума, чтобы не начать драку с девчонкой. Но девушка истолковала этот жест по-своему. — Так вы..! Вы что, педики что-ли? Тогда понятно, почему ты так печешься за него. Тьфу, а я-то думала! Испортили мне весь вечер.. – и быстро развернувшись, пошла отсюда прочь, бубня себе что-то под нос. Ши Цинсюань хотел было рвануть за ней и высказать все, что думает, и что никакие они не «педики», но обдающая жаром рука крепче сжала его запястье и не дала сдвинуться с места больше, чем на полшага. — Хэ-сюн, она не права, нужно сказать ей! Мы же не.. — Цинсюань, – старший перебил его, серьезно заглядывая в глаза. —..А? — Какая разница, что она там надумала? Пойдем домой, уже поздно, твой брат скоро волосы на голове рвать будет. Вечеринка-бал и правда уже практически подошла к концу и стоило заканчивать, поэтому, взвесив все «за» и «против», Ши вздохнул и кивнул, соглашаясь. Хэ Сюань тут же отпустил его руку и мотнул головой, показывая младшему следовать за ним. Выйдя на улицу, они наконец смогли вдохнуть свежий воздух и медленно, бок о бок, последовали к дому Ши Цинсюаня. — Тебе самому стоит идти домой, я и сам доберусь, правда.. — И слышать ничего не хочу, я провожу тебя до твоего дома. — Если брат увидит тебя, он может разозлиться, – ни для кого не секрет, что Ши Уду недолюбливает Хэ Сюаня. — Ну и пусть. Цинсюань не стал спорить с ним, ведь когда еще Хэ Сюань так мило сможет провести его до дома. Ему вполне комфортно идти вот так, рядышком, а так как тот и сам уходить не хочет, можно сделать вывод, что ему не так уж и противна компания младшего. Какое-то время они шли молча, наслаждаясь поздним тихим вечером, но тут неожиданно Хэ Сюань решил нарушить молчание и произнес: — Тебя задело то, что она сказала? Цинсюань сначала не понял, про что тот его спрашивает, но затем его осенило. — Что именно? – решил аккуратно прощупать почву. —... Вздох. — Нет, не задело. А тебя?.. — Нет. — Почему? – задал вопрос Цинсюань, но он резко показался ему странным и поэтому он перефразировал его: — Почему ты спрашиваешь? Тишина. — Хэ-сюн! – повеселевший голос резко прорезает тишину. — Ты что, волнуешься обо мне? Хэ Сюань не ответил, лишь отвернул голову в противоположную от Цинсюаня сторону и хмыкнул, будто говоря этим – конечно нет. «Разумеется, я волнуюсь о тебе, болван». Так и пошли они дальше. Ши Цинсюань болтал до самого своего дома, но замолчал около двери, замирая и, кажется, переставая дышать. Хэ Сюань глянул на него сосредоточенно, думая, что эта реакция вызвана беспокойством из-за реакции брата. Но стоило старшему открыть рот, чтобы сказать, что все будет хорошо, как Цинсюань выпалил: — Хэ-сюн! – и тут же закрыл рот руками, будто испугавшись своего крика. Теперь стоило бояться, что Ши Уду появится из двери в любую секунду. Ши младший обернулся к Хэ Сюаню и заглянул в его глаза, будто пытаясь там что-то найти. — Хэ-сюн, можно я тебя обниму? Внезапный вопрос об объятиях застал его врасплох. Глаза Хэ медленно расширились и рот слегка приоткрылся в удивлении и взгляд Цинсюаня моментально опустился к ним. — Если нет, то я не обижусь! Ха-ха, все нормально, я тогда пойду.. Вот только сбежать ему никто не дал. Вместо этого он, как и хотел, попал в теплые объятия, хоть и слегка неуверенные. Ши Цинсюань не ожидал этого, хоть и просил, поэтому очень удивился и неуверенно обнял его в ответ, утыкаясь носом прямо в шею, отчего старший вздрогнул. «Как неловкие влюбленные, ей-богу!» – Хэ Сюань попытался отогнать эту мысль подальше. Но дыхание на его шее и руки, крепко обхватывающие его торс, не дали этого сделать и в голову Хэ-сюна стали пробираться самые разные мысли с участием их двоих. Не все из них были достаточно приличными... Прошло какое-то время (им обоим казалось, что прошла целая вечность), прежде чем Цинсюань решил поднять голову и слегка отстраниться, дабы хорошо видеть лицо друга. — Хэ-сюн..? Я не сделал ведь ничего за рамки вон выходящее? – умоляющим голосом спрашивает младший и Хэ Сюань не сдерживается, смотрит прямо тому в глаза. Кажется, что еще немного потянуть с ответом и тот заплачет. Взгляд старшего смягчается и уголки губ еле заметно изгибаются в подобии улыбки. Ши Цинсюань сразу замечает это и глаза начинают чуть ли не светиться от радости. — Все хорошо, Цинсюань, – и якобы в подтверждение своих слов старший пару раз проводит по мягким волосам второго, слегка поглаживая и заверяя в том, что ничего страшного только что действительно не произошло. И не один из них двоих не знает, что случилось дальше, но почему-то они какое-то время просто смотрели друг другу в глаза. Будто что-то притягивало, почти физически. Хэ Сюань не знает, что на него вдруг нашло, но он слегка наклонился и оставил еле ощущаемое прикосновение слегка влажных губ на чужом лбу. Глаза Цинсюаня мгновенно стали огромными и он в целом выглядел так, будто всеми силами старался сдержать крик. Кто из них вообще пил? Ши Цинсюаню резко стало очень жарко, кажется, поэтому он стал всячески теребить рукава рубашки, пытаясь закатать их до локтей. Получилось это у него не сразу, что, видимо, рассмешило старшего. Услышав пару смешков, Цинсюань резво поднял голову и засмотрелся на то, как Хэ Сюань в этом время тихо посмеивается в кулак, слегка отвернувшись, чтобы скрыть легкую улыбку. Наблюдая за тем, как плечи старшего подрагивали от тихого смеха, Ши младший думал лишь о том, чтобы этот момент не кончался. Как только рука Хэ Сюаня стала опускаться, Ши подался вперед к нему и вопросительно глянул тому в глаза. Хэ засмущался, хоть и пытался это скрыть, вновь натянув невозмутимое выражение лица. Однако в этот раз Ши Цинсюань не собирался подшучивать над ним. Вместо этого он, завороженный, смотря на чужие губы, слегка приподнял руку и тихо спросил: — Можно я..? Ему не дали закончить, в который раз. Зато чужие мягкие губы накрывали его собственные в неловком поцелуе. Хотя, это скорее было просто прикосновение губ, а не поцелуй, но это вообще не важно. Важно то, что это, черт возьми, Хэ Сюань поцеловал его! Правая рука Цинсюаня осторожно легла на чужую щеку, слегка поглаживая большим пальцем и якобы прося большего, чем простое прикосновение. И Хэ-сюн тут же углубил поцелуй, явно набираясь смелости и обхватывая личико младшего обеими руками. Все было просто волшебно. Как нельзя лучше. Бабочки в животах у обоих стали жить своей жизнью, кажется. Но продолжаться вечно это все не могло. В какой-то момент они случайно стукнулись зубами, а где-то сбоку послышался звук открывающей двери. Цинсюань тут же спрятал лицо цвета самого спелого помидора в груди своего, теперь видимо, парня. — Ши Цинсюань, какого хрена?! – разъяренный голос Ши Уду разрезал ночную тишину. — Уду, тише, прошу тебя, соседи спят. Ты всех разбудишь, – опять же, мамочка Линвэнь тут как тут. — Ну и пусть! С каких это пор мой брат целуется ночью с этим прямо под окнами этого дома! — Тебя бы устроило, если бы они целовались где-то не под окнами этого дома? – хихикая, задал вопрос Пэй Мин. — Конечно нет! Цинсюань, а ну иди до.. Что за хуйня?! Старший братец очень-очень редко ругается матом. Значит, дело дрянь. Проследив за взглядом троих ошеломленных лиц, Цинсюань перевел свой на правую руку. Закатанный рукав демонстрировал пол его руки, на которой прямо на глазах у всех исчезала его метка! Хэ Сюань, про которого чуть было не забыли здесь, крепче прижал Цинсюаня к себе, будто показывая всем, что с этого момента он принадлежит ему. Ши Уду чуть было не забрызгал все вокруг ядом. Вот-вот, казалось, и все его цицяо закровоточат! — Хэ-сюн, не хочешь переночевать у меня? – тихо спросил Цинсюань, еле сдерживая смех. — О, нет, твой братишка убьет меня прямо во сне, если не раньше. Ши младший засмеялся, мотая головой, протестуя. — Линвэнь и Пэй Мин сдержат его гнев, я уверен. Так что? Ответом послужил быстрый поцелуй в губы, так, чтобы никто не увидел. Этой ночью Хэ Сюань и Ши Цинсюань остались живы.