Окно в окно

      Джинни отодвинула плотную ткань шторы и подняла створку окна. На секунду девушка остановилась в сомнении. Как Маркус отреагирует на внезапное появление в его комнате? Смогут ли они нормально поговорить о депрессии парня? Найдет ли Джинни в себе смелость извиниться перед парнем, что не была рядом, когда проблемы сводили его с ума? Она виновата. Виновата, что их отношения находятся в подвешенном состоянии, что изливала душу Бейкеру, совсем не обращая внимание на состояние шатена. Он всегда был рядом; и физически, и морально, а шатенка лишь давила на одноклассника. Миллер стыдно за то, что она такая эгоистка.       Набравшись смелости, девушка перелезла через окно и прыгнула на выступ дома Бейкеров. Окно в комнату Маркуса было открыто, поэтому с легкостью преодолев расстояние, она перелезла через преграду, спрыгнула с подоконника и отряхнула пижамные штаны. Обведя взглядом комнату, Вирджиния заметила Маркуса, сидящего на кровати с косяком во рту. Кажется, парень даже не удивился тому, что Джинни без приглашения взлезла в его комнату. Это стало обыденностью по вечерам перелазить друг другу в комнаты.       Вирджиния осталась стоять посреди комнаты, не зная, как начать важный разговор для них двоих. Почувствовав запах алкоголя, Джинни прищурилась и увидела бутылку в руках парня. Она подавила желание вырвать её из руки Бейкера и выбросить через окно. Уже который раз за две недели девушка видит парня с алкоголем и косяком во рту. Хотя недавно Маркус обещал бросить зависимости. — Ты не вовремя, — первый подал голос Маркус.       Слова прошлись лезвием по сердцу. Шатенка стиснула зубы. Между ними образовалась Марианская впадина. Как же Джинни смогла довести ситуацию до такого, что сейчас они чувствуют себя чужими друг другу людьми. Это она во всём виновата, только она, никто другой. Самобичевание вышло на новый уровень: теперь ей хочется сбежать обратно в Бостон к отцу, чтобы Маркус побыстрее забыл о ней. Она — причина его депрессии, лишь она довела его. — Джинни, я не в состоянии сейчас разговаривать. Я пьян, — парень указал на бутылку в руках, но всё же с интересом продолжил рассматривать родную ему Джинни.       Маркус соскучился по Джинни. По ночам он часто засыпал с мыслью о её коже цвета оливок, вспоминал её смешные кудрявые волосы, которые он часто пропускал сквозь пальцы — и не дай бог, она их выпрямляла, Вирджинии с прямыми волосами совсем не шло. На внутренней стороне века отпечатались её глаза цвета кофе, которые она так любила и могла выпить по три и более чашки в день. Он скучал по их времяпровождению в её комнате, по утренним поцелуям, когда Джинни просила быть тише, иначе Джорджия их рассекретит, по худощавому телу, по объятиям.        Маркус любил Джинни. Он любил её фигуру, милое лицо, вкус в одежде, смех, что звонко раздаётся в ушах — Бейкер бы слушал её смех вместо песен, на вечном репите. Ему нравилось, с какой искренностью Миллер признавалась в любви, как обнимала ногами его талию, чтобы парень никуда не уходил. Он обожал, когда она на ланче в школе заставляла его есть, как хмурила брови и грозилась, что заставит босиком бегать по газону — Маркус ненавидит бегать по газону, если он не выучил домашнее задание.       Маркус любит Джинни. Маркус ни в чем её не винит. Маркус живёт и дышит Джинни. — Я…я не хотела тебя потревожить, — шатенка сцепила руки в замок, успокаивая свою панику и пытаясь сохранить ровное дыхание.       Ей хочется плакать, когда она видит Маркуса в состоянии, в котором он сейчас пребывает. Домашняя одежда висит на нем, как мешок — парень похудел, выступившая щетина — раньше он старался бриться каждое утро, под глазами тёмные мешки, волосы знатно отросли, что можно уже завязывать маленькие хвостики с помощью силиконовых резинок. Миллер не нравится, как выглядит его взгляд забитого щенка.       Джинни прошла к кровати и села рядом с Маркусом, рассматривая родную уже комнату. Воспоминания вспыхнули, как огонь, впиваясь в голову. Под чашечкой засосало. Стена оставшегося спокойствия рухнула к ногам. — Боже, Маркус, — шатенка бросилась к нему и крепко обняла, но парень лишь сидел, смотря в одну точку и сжимая бутылку джина в руке. Глаза защипало, воздуха катастрофически не хватало, — я так виновата перед тобой! Прости. Прости, пожалуйста, — голос дрогнул, слезы предательски полились из глаз, — я из-за своих проблем совсем не видела твое состояние. Я ужасная подруга, ужасная девушка. Все мои проблемы с мамой, братом, отцом и друзьями пеленой встали перед глазами.       Девушка посмотрела на обездвиженного Маркуса, в душе умоляя, чтобы он что-то сказал. Но на его лице не дрогнул ни один мускул. На душе стало больно, обидно. Будто шатен не хотел её здесь видеть и слышать. — Я не была рядом, когда нужна была тебе, хотя ты всегда протягивал мне руку помощи. Прости меня, пожалуйста, если тебе это под силу. Я исправлюсь, правда, Маркус…       Парень допил джин, кинул косяк в пепельницу на тумбочке, поставил рядом пустую бутылку. Он отодвинулся от Миллер и схватил её руки. Подушечки пальцев закололо тысячью иголок. И Джинни исподлобья с надеждой посмотрела на Бейкера. — Я ждал тебя, когда ты уехала в Бостон. Я волновался за тебя, когда ты приехала сюда, — голос совсем осип, поэтому говорить Маркусу было тяжело, — я всегда старался тебе помогать. После Бостона наши отношения стали лучше, мы были так близки, как никогда. Но я не говорит тебе о своей апатии, потому что не хотел выглядеть жалким в твоих глазах, — он прикоснулся тыльной стороной ладони к ее щеке и смахнул слезу, — я хотел быть сильным, примером для тебя, чтобы ты, не смотря на свои проблемы, была сильной. Я тебя люблю, Джинни. И знаю, что это взаимно. Но что-то останавливает меня возобновлять отношения с тобой. Я ни в коем случае не обижаюсь, я все понимаю. Но и ты меня пойми. — Но мы можем остаться друзьями? — с надеждой спросила Джинни и сжала его пальцы, — позволь мне быть с тобой рядом и вместе преодолеть твою депрессию. Ты мне нужен. Надеюсь, что тебе я тоже нужна.       С души упал камень, Вирджиния выдохнула. Маркус не обижается. Он не винит её в своём состоянии. Шатенка счастлива. Счастлива, что высказалась ему, и что в ответ получила некое прощение. Перелезая из своей комнаты, Джинни не расчитывала, что сможет даже поговорить с бывшим парнем. Поэтому тот момент, что они сейчас могут остаться друзьями вовсе не расстраивает её. Она сделает всë, чтобы Бейкер не разочаровался в ней, и, возможно, спустя время они вновь начнут встречаться. Покажет время. — Будем подружками? Или братанами? Да, бро? — ухмыльнулся Маркус откидывая прядь волос назад, что время от времени спадала на лоб. — Да, бро, — Джинни улыбнулась, радуясь, что постепенно стеклянная преграда между ними трескается. — Бро, я, вообще, хочу спать, — Маркус указал на мешки под глазами, — иначе вскоре здесь можно будет перевозить картофель. — Можно я останусь с тобой? — по привычке поинтересовалась Миллер, но быстро прикусила язык и покраснела, — я, о Боже. — Оставайся, — пожал плечами Маркус и лёг на кровать, отворачиваясь от бывшей девушки и выключая прикроватную лампу, — спокойной ночи.       Вирджиния сняла тапочки и легла на спину, впечатывая взгляд в потолок. На устах растянулась улыбка. Наконец-то Маркус рядом — стоит лишь протянуть руку, как она коснется ее тела. Чертовски хотелось его обнять. На душе непривычное спокойствие. В жизни начинает всё налаживаться: папа встретил достойную женщину, и они даже посетят свадьбу Джорджии и Пола, будущие супруги так вообще находятся на высшей ступени счастья, у Остина не возникают проблемы в школе, наладились отношения с Макс.       Джинни повернула голову в сторону Маркуса и прикусила губу. Девушка поддалась позыву своего разума и обняла парня со спины, уткнулась в его волосы и вдохнула знакомый запах шампуня с ментолом. Бейкер, который не успел заснуть, сжал ее руку на своей груди и провел большим пальцем по костяшкам шатенки, а после неожиданно повернулся к ней лицом. Миллер охнула от неожиданности и шумно вздохнула.       В комнате было темно, но тонкая полоса света лилась лишь из ее дома, где она оставила включенным свет, поэтому Джинни принялась рассматривать лицо Маркуса, хотя выучила его черты еще давным-давно. Девушка протянула руку и провела по темным волосам, пропуская сквозь пальцы длинные пряди. Шатен приоткрыл глаза от удовольствия и прикусил губу. Джинни понравилась его реакция на простое прикосновение, поэтому она позволила чуть больше. Вирджиния потянулась и накрыла своими губами губы парня.       Маркус спокойно ответил, углубляя поцелуй. Отбросив все мысли о том, что они не должны сейчас заниматься сексом и ей стоит покинуть комнату бывшего парня, Миллер перевернула парня и оседлала его, не прерывая поцелуй. Воздух в легких начал заканчиваться, поэтому девушка оторвалась и с искрами в глазах осмотрела Бейкера. На его лице сияла улыбка, а руки сжали бедра Джинни, призывая продолжить. Кивнув, Вирджиния не сдержалась и вновь прильнула к губам шатена в страстном поцелуе. — К черту это дружбу, — прошептала Джинни.       Ловко сняв с себя домашнюю майку, шатенка провела дорожку мокрых поцелуев от губ парня до шеи, оставила засос на коже и потянула вверх его футболку. Видеть обнаженный торс Маркуса не впервой Джинни, но она так отвыкла от него, что хотелось полностью раствориться в его теле. Бейкер похудел, поэтому ключицы стали более выразительней, а еле заметные кубики пресса практически прозрачные. Джинни отметила, что с завтрашнего дня постарается откармливать парня вкусной едой и не даст голодать.       Ей нужен был он, полностью, без одежды.       Господи, как же она любила его. Как же хотела и жаждала.       Маркус перевернул девушку и подмял под себя. Вирджиния издала глухой стон, и парень словил его, вновь сплетая языки в страстном поцелуе. Возбуждение приятно разлилось по телу. Маркус снял бюстгальтер девушки и взял в рот ее набухший сосок, нежно посасывая и обведя языком темный ореол, от чего Джинни невольно выгнулась от наслаждения. Парень протянул руку к пижамным штанам и, приподняв девушку, снял их. Продолжая поцелуями исследовать ее тело, он отодвинул ткань трусиков и большим пальцем надавил на головку клитора. Внизу живота приятно потянуло, и Джинни издала еще один стон, бедрами двинулась навстречу.       Джинни заерзала от желания ощутить Маркуса в себе. Она буквально сгорала от его прикосновений пальцев, жадно глотая воздух и сжимая под собой простынь. Миллер прикрыла глаза, когда язык шатена обвел бусинку клитора, а пальцы проникли в влажное нутро. Девушка выгнулась, по позвоночнику пробежали мурашки. На внутренней стороне век вспыхнул фейерверк, а губы приоткрылись в немом крике. Его длинные и холодные пальцы двигались в унисон с языком, заставляя шатенку положить руку на голову парня и сжать волосы.       Маркус улыбнулся от реакции, увеличивая темп. Он чувствовал ее, хотел насладиться по полной. Ему льстило происходящее, нравилось, как Джинни не сдерживается и во всю стонет его имя, хотя за стеной спала Максин.       Ей не хватало такого Маркуса, который мог одним лишь взглядом заставить ноги подкашиваться, а глаза искриться от возбуждения.       Господи.       В комнате знатно поднялась температура, обжигая два раскаленных тела. Быстрее, еще немного, и девушка сольется в экстазе, но Маркус не дает ей этого сделать. Вдалеке Джинни услышала, как на пол упали штаны Маркуса — кажется, в кармане находился телефон. Парень быстро прошел к тумбе и достал оттуда пачку презервативов. Миллер захныкала, смотря, как дрожащими пальцами Маркус разрывает упаковку, пленка и еще два презерватива падают на пол, и он возвращается обратно.       Джини выхватывает фольгированную упаковку и зубами разрывает, тянет к пульсирующему члену Маркуса пальцы и сама надевает. Бейкер лишь что-то шипит про себя и, прикусив губы Вирджинии, раздвигает шире ее ноги и входит во всю длину так, что девушка просто взвыла.       Мигом ее не стало.       Неимоверное наслаждение накатило с волной. Девушка вцепилась в спину Маркуса, растворяясь в парне, на миг становясь одним целым. Бейкер с каждым толчком прижимает шатенку к себе ближе. Движения рит в ритм. Удары кожу об кожу рвут напрочь барабанные перепонки. А потные ладони скользят по шее.       Стоны, рыки слышатся на комнату. А разгоряченные и потные тела двигаются в унисон.       Сколько прошло времени? Часы? Секунды?       Джинни не может этого понять, полностью отдавая себя парню. И вот, еще, совсем немного, несколько длинных движений, пара толчков — и Джинни рычит его имя, что есть силы. Грудь сама выгибается навстречу Маркусу, спину приятно поламывает, а судорога проходит по телу. Бейкер кончает спустя несколько толчков, шепчет ее имя, а после падает сверху. Пара пытается отдышаться, но последнее, что Джинни помнит, это вопрос, адресованный парню. — Ты же придешь на свадьбу моей мамы, бро?