Forever is our today

      Внутренности Аонунга скрутило от чувства вины, когда он увидел, как Ло'ак уходит от него после того, как вернулся целым и невредимым после своей шалости. Этот ублюдок прикрыл его, и во рту у него был кислый привкус. Люминесцентные водоросли лениво кружились по обеим сторонам дорожки. Илу гонялся за рыбой.       В воздухе витали отголоски разговора и смеха. Теперь, когда Ло'ак вернулся домой в целости и сохранности, атмосфера разрядилась. Аонунг прикусил нижнюю губу и сжал руки в кулаки. Он попытался отвлечься от мысли о том, что был близок к провалу.       Когда Лоак не вернулся ночью, все они заволновались. Аонунг думал, что отец собирается убить его. Чёрт, он думал, что Нетейам перережет ему горло после того, как он объяснит ему, что произошло.       Его глаз всё ещё пульсировал от утреннего удара Лоака, и Аонунг почувствовал, как начинает нарастать головная боль. Звук приближающихся шагов заставил его обернуться. Аонунг ждал Цирею. Поэтому, когда он встретился лицом к лицу с Нетейамом, то отшатнулся.       Весь его вид кричал о раздражении. Аонунг почувствовал, как его уши прижались к голове, и предостерегающе зашипел. Лицо Нетейама скривилось.       — Я знаю, что он прикрывал тебя.       Аонунг не знал, почему его так беспокоило то, что он услышал правду из уст Нетейама. Что-то уродливое и извращённое всплыло внутри него. Гнев и стыд делили одно место в его разуме.       — Это была шутка, — Аонунг знал, что говорить это было неправильно. Он знал, что раздражает Нетейама, но этот придурок вывел его из себя. С момента как он увидел, как он спрыгнул с дурацкого икрана, его разум был заполнен мыслями о нём.       Нетейам зашипел и оскалил зубы. Он подошёл к Аонунгу ближе. Несмотря на раздражение, в его животе разлилось тепло. Какого чёрта он чувствует такое к какому-то древолазу с тощим хвостом.       — Он мог умереть.       — Но не умер же, — сказал Аонунг, обнажая клыки и приближаясь.       Нетейам толкнул его, и его хвост забился из стороны в сторону.       — Ты кусок дерьма.       Аонунг толкнул его, и они начали драться. Другие слонялись вокруг, плавали, смотрели и разговаривали друг с другом. Они пришли не для того, чтобы помешать им бороться. Тело Аонунга напряглось, когда он попытался повалить Нетейама.       Они попятились назад. Мускулы Аонунга ныли, пока он пытался удержать равновесие. Нетейам ударил его в живот, Аонунг тяжело вздохнул и, не успев опомниться, был прижат к одному из столбов, поддерживающих хижины. Нетейам прижал ладонь к горлу. Аонунг потянулся вверх и ухватился за ветку обеими руками.       — Извинись, — сказал Нетейам.       Его лицо исказилось, косы рассыпались вокруг лица, а вплетённые в них бусы звякали при движении. Аонунг пытался выбраться из захвата, и Нетейам сильнее прижал его к столбу, используя всё своё тело, чтобы не дать ему сдвинуться.       Аонунг почувствовал, как горят его щёки из-за положения, в котором они находились. Он снова попытался вырваться и понял, что ничего не выходит. Было что-то тревожное в том, что к нему прижимался чёртов объект его воздыхания. Это беспокоило и сбивало с толку его тело, Аонунгу нужно было вырваться из хватки, прежде чем всё зайдёт слишком далеко.       — Отпусти меня, древесный дьявол! — прорычал он. — Я уже говорил с твоим чёртовым братом!       Нетейам задыхался. Они стояли лицом к лицу, дыша одним воздухом. Он мог видеть все недостатки чужого лица. Поры, странный синий цвет кожи, расширенные зрачки.       — Хорошо, — сказал он, прижимаясь ближе. — И чтобы ты знал, мне плевать, что ты сын вождя. Если ты когда-нибудь ещё раз попробуешь тронуть моих братьев и сестёр, я тебя убью. Ты меня понял?       В этот момент их носы соприкоснулись. Аонунг чувствовал, как его сердце забилось в горле. Он попытался вырваться из захвата, но Нетейам толкнул его и снова прижал. Аонунг никогда ещё не был так растерян. С одной стороны, он хотел, чтобы Нетейам толкал и дёргал его. Но, с другой стороны, он хотел отстраниться.       — Ты меня понял?       — Да! Чёртов мудак!       В тот момент, когда хватка Нетейама ослабла, Аонунг отодвинулся от него. Его кожа казалась слишком горячей и натянутой.       Нетейам тоже тяжело дышал. В паху ощущалось неприятное натяжение. Он смотрел на него, и Аонунг почувствовал, как его желудок упал вниз, когда Нетейам проследил за его взглядом до своего паха. Его напряжённого паха. Рот Нетейама от удивления раскрылся. Он резко вдохнул, и глаза устремились прямо Аонунгу в лицо.       Это был самый унизительный момент в его жизни. Прошло несколько секунд, в течение которых ни один из них не двигался и ничего не говорил, а затем Аонунг пришёл в движение и бросился прямо в воду.       — Стой! — закричал Нетейам, прежде чем всё стихло.       Аонунгу нужно было сбежать, уйти, может быть, даже утопиться. Его илу бросился к нему, радостно чирикая. Он чуть не убил брата этого человека, и он обнажил себя в нескольких схватках? Эйва заключила его в свои объятия.       Когда Нетейам последовал за ним в воду, Аонунгу соединился со своим илу и заставил его бежать от Нетейама как можно быстрее. Он и Цирея были слишком хороши обучены обитателями деревьев. Потому что через несколько секунд он увидел, как Нетейам гонится за ним в его собственном илу.       Он мысленно выругался и заставил илу плыть быстрее. Илу удивился его реакции и забросал его вопросами через тсахейлу. Интересно, почему Аонунг не спарился, если хотел. Он сжался от стыда и позволил негативным эмоциям вырваться сквозь их связь.       Аонунг категорически отказывался признавать, что его влечёт к полудьяволу. Каким бы высоким, красивым, смелым, верным и сексуальным он ни был, Аонунгу нужно взять себя в руки. Момент, когда Нетейам должен был признать связь, о которой они оба знали с самого начала, упущен.       Его илу издал огорчённый звук и ускорил темп. Вода бурлила вокруг него. Последнее, чего хотел Аонунг, так это быть пойманным древесным демоном. Он был уверен, что этот мудак, вероятно, гнался за ним, чтобы надрать ему задницу.       Может быть, у древесных людей создавать пары не принято, как у них. Он никогда не видел ни одного в своей жизни. Кислый привкус разлился во рту, когда Аонунг вспомнил, как его мать заволновалась из-за его товарищей и товарищей Циреи. Кому-нибудь точно стало бы смешно, если бы они оба оказались с демонами, которые нарушили их привычную жизнь и навлекли на них неминуемую опасность со стороны небесных людей.       Аонунг стиснул зубы. Он заменил своё желание гневом. Несправедливо то, что он чувствовал и не имел возможности подтвердить или опровергнуть свои чувства. Они должны были остаться в своих горах и оставить их в покое. По крайней мере, это было бы менее болезненно, чем быть отвергнутым своей парой.       Они проплыли через риф. Нетейам не отказался от своей погони, и Аонунг оскалил зубы и свирепо посмотрел на него. Нетейам не потерял его в лесу водорослей. Он резко поворачивал и пугал представителей фауны, чтобы заставить их защитить его от глаз Нетейама.       Почему, чёрт возьми, он не отставал? Живот Аонунга чувствовал себя странно. Он выплыл на поверхность. Илу разошёлся в мощном прыжке, чтобы дать им достаточно импульса, чтобы глубоко нырнуть. Аонунг сделал глубокий вдох и задержал дыхание, когда они снова нырнули.       Его кровь пела под кожей. Люминесцентная флора позволила ему ясно увидеть, как Нетейам совершал те же движения, что и он, и нырял за ним. Их взгляды встретились, и Аонунг увидел, что Нетейам нахмурился. Он использовал свои руки, чтобы сказать:       — Оставь меня в покое.       Нетейам ответил жестом:       — Нет.       Илу кружился вокруг скал, беспокоя семейство крабов. Аонунг убедил его укрыться в скалах, и тот оставался неподвижным, насколько это было возможно. Его сердце, стучащее внутри, нарушало его выносливость. Аонунг закрыл глаза и прочитал путь воды.       Голос его матери эхом отдавался в голове вместе с ритмом слов. Аонунг освободил себя от бесполезных эмоций. Они вытекли из него и были смыты течением. Остались только он и Эйва. Аонунг медленно открыл глаза и чуть не вдохнул воду, когда увидел перед собой Нетейама, уставившегося на него.       Он потянулся к нему и схватил за запястье. Они всплыли вместе с илу. Нетейам драматично глотнул воздуха, и Аонунг не смог сдержать насмешливое фырканье. Нетейам уставился на него.       — Не все наполовину рыбы, придурок, — сказал он.       Аонунг закатил глаза.       — Не волнуйся, древесный ублюдок, я буду осуждать тебя вечно.       Нетейам его пихнул, но злости в этом движении никакой не было. Они плавали рядом друг с другом, ни один из них ничего не говорил. Аонунг чувствовал нарастающее напряжение. Ему срочно нужно сбежать. Он прокашлялся.       — Слушай, просто забудь о случившемся, это неважно.       — Это как раз таки важно.       Нетейам посмотрел на него. Глаза Нетейама метались по всему лицу.       — Это из-за меня?       — Нет, — ответ был инстинктивным. Аонунг посмотрел на воду. Его разум пытался придумать оправдание, что-то, что он мог бы использовать, чтобы скрыть правду.       Нетейам подплыл ближе. Он потянулся к нему и притянул ближе. Аонунг нахмурился.       — Что ты делаешь? — спросил он.       Глаза Нетейама опустились на губы.       — Я хочу сделать кое-что, — сказал он, прежде чем прижать их губы друг к другу.       Всё существование Аонунга свелось к этому моменту. Их губы соприкоснулись. Солёный привкус воды, какие они тёплые и живые. Глаза Аонунга закрылись сами по себе, он желал почувствовать каждое прикосновение кожи к коже. Когда Нетейам отплыл, Аонунг последовал за ним, но вовремя вышел из оцепенения, чтобы не выставить себя дураком.       Щёки Нетейама вспыхнули. Аонунг выглядел удивлённым, и он ненавидел его. Он ненавидел то, что ему было жарко, что даже вода не могла его охладить. Что он не мог удержаться от желания закричать во всё горло, потому что они поцеловались. Они целовались. Нетейам поцеловал его.       — Вау, — сказал Нетейам.       — Заткнись, просто заткнись, — сказал Аонунг, глядя на него.       Нетейам нахмурился.       — В чём дело?       — Ты думаешь, я идиот?       — Да, но при чём тут это?       Аонунг плеснул на него водой, почему-то задетый его словами. Нетейам, должно быть, заметил это, потому что он потянулся к нему, а тот наоборот отстранился.       — Ну, эй, это была шутка. Это была шутка. В чём дело?       Он зарычал, схватил придурка за шею и снова соединил их рты. И на этот раз это был настоящий поцелуй. Их языки соприкоснулись, и Аонунг впустил его внутрь. Чтобы исследовать гребни его нёба, мягкость его языка.       Их илу оторвались от них, и Аонунг придвинулся как можно ближе к Нетейаму. Всё его существо было в огне. Он обхватил руками его плечи, и когда Нетейам обхватил его бёдра своими большими инопланетными руками и притянул его к себе, из горла вырвалось тихое воркование.       Они на секунду оторвались друг от друга, их лбы соприкоснулись.       — Ты мой, — сказал Аонунг, хмурясь. — Ты должен быть моим, а ты начал игнорировать меня с самого начала нашего знакомства.       Нетейам выглядел искренне сбитым с толку.       — Что? Что ты имеешь в виду? Я не твой.       — Замолчи! Да, ты мой! Ты тоже это чувствуешь, ты чувствуешь! Не лги!       Течение унесло их глубже в скальное образование. Скалы были разрушены временем, и они образовали большие парящие арки. Люминесцентные водоросли создавали глубокий контраст с лицом Нетейама. Аонунг знал, что его лицо окрасило мрачное отчаяние, и ему хотелось вырваться и бежать. Но ему нужны были ответы. Если его собирались отвергнуть, то Аонунг хотел быть отвергнутым по-настоящему.       — Так же, как Цирея и Лоак принадлежат друг другу, ты мой.       Нетейам смотрел на него большими, широко раскрытыми глазами. Он открыл рот и закрыл его, покачав головой.       — Это что-то из Меткайны? — спросил он. — Потому что я не понимаю, о чём ты говоришь.       Аонунг усмехнулся.       — Тогда почему ты здесь? Почему ты преследовал меня? Почему ты всё время смотришь на меня и пялишься, трогаешь и улыбаешься мне? Тебе не нужно было прижимать меня к столбу, не нужно было подходить так близко. Почему ты поцеловал меня сейчас?       Он увидел, как его горло дёрнулось.       — Я… — Нетейам нахмурился. — Я не знаю.       — Из-за связи! — закричал на него Аонунг. — И это я тут идиот?       — Какая связь? — раздражённо спросил Нетейам.       — Брачные узы, придурок!       Он хотел ударить его по лицу своим хвостом. Понимание пришло к Нетейаму, и Аонунг был близок к тому, чтобы зааплодировать.       — Оматикайя так не связываются, — сказал Нетейам.       Аонунг почувствовал, как его желудок сжался. Конечно, Нетейам не хотел спариваться с ним. Аонунг смеялся над его семьёй с тех пор, как впервые проигнорировал их связь. Он называл их уродами и демонами, и у него всё ещё горело лицо от дурацкого удара его засранца-брата, который в конце концов оказался нормальным чуваком.       Аонунг попытался подавить эмоции. Но у него горели глаза и болело горло от попытки сглотнуть образовавшийся ком. Он резко дёрнулся и снова попытался уплыть. Нетейам схватил его.       — Куда, чёрт возьми, ты уходишь?       — В мой чёртов дом! — закричал он. — После того, как меня отвергла моя грёбаная пара, ты кусок дерьма!       — Кто, чёрт возьми, отверг тебя? Я только что сказал, что Оматикайя так не связываются!              — Тогда как вы, древесные засранцы, связываетесь?!       — Мы выбираем себе пару, придурок, — голос Нетейама смягчился, и он притянул Аонунга к себе. — Мы не считаем тягу к кому-то как нечто, предначертанное Эйвой. Мы считаем это сильным желанием, но, в конце концов, это зависит от нас самих.       Аонунг нахмурился.       — Мы связываемся точно также.       — Нет, потому что ты не мой, пока не выбрал меня, — сказал он.       Аонунг хотел возразить, но язык Нетейама у него во рту прервал его. Его ресницы сомкнулись. Его губы были мягкими, и их языки нежно гладили друг друга, изучая форму и вкус каждого уголка. Не было ни спешки, ни агрессии, и Аонунг не мог сдержать дрожь.       Нетейам ткнулся носом в его щёку и легко поцеловал, прежде чем снова завладеть его ртом. Он зарылся руками в волосы и наклонился, чтобы глубже проникнуть в него. Его руки ласкали каждую косу.       Они отстранились, и Аонунг потянулся за чужими губами, снова требуя Нетейама с большим рвением, чем раньше. Он не мог перестать хотеть большего. Путь Оматикайи совершенно неправильно. Нетейам принадлежал ему. Эйва создала Нетейама для него и Аонунга для Нетейама.       — Мне нужно дышать, помнишь?       Аонунг закатил глаза.       — Дыши через нос, — сказал он. — Зачем тебе рот, чтобы дышать?       Нетейам усмехнулся.       — Я вижу тебя, — сказал он.       Дрожь пробежала по всей его спине. Скальное образование вокруг них было завораживающе красивым. На скале повсюду были биолюминесцентные водоросли. Аонунг видел, как оба их илу лениво плавают недалеко от них.       — Я вижу тебя, — сказал он в ответ.       Они качались вверх и вниз в воде. Хвост Аонунга лениво покачивался, удерживая его на плаву. Он исследовал волосы Нетейама руками. Касаясь каждой бусины, каждой косы. Его глаза не отрывались от лица. Тем временем руки Нетейама водили по его спине вверх и вниз. Всё ближе и ближе к основанию хвоста.       — Так ты выбрал меня? — спросил Аонунг.       Страх быть отвергнутым бурлил внутри него.       — Оматикайя обычно выбирает себе пару, когда они становятся старше, — сказал Нетейам.       Разочарование было настолько сильным, что почти утопило Аонунга в нём.       — Тогда…       Нетейам заткнул его ещё одним медленным поцелуем. Аонунг оттолкнул его.       — Хорошо, что я больше не Оматикайя, а?       Разочарование превратилось в гнев.       — Хватит играть с моими чувствами!       Нетейам рассмеялся и притянул его ближе.       — Ты вроде как заслуживаешь этого, — сказал он. — Ты тот ещё засранец.       — Как будто тебе от этого стало лучше, — усмехнулся Аонунг.       Они смотрели друг на друга, а затем снова столкнулись в поцелуе. Поцелуй был заземляющим и затянулся надолго. Их руки исследовали их тела в мягких ласках. Аонунг обхватил его лицо ладонью, а Нетейам просунул бедро между его ног и прижался. Он уткнулся лицом в шею и застонал. Дыхание Нетейама сбилось.       — Но мои родители убьют меня, если узнают, — сказал Нетейам, обхватив Аонунга ниже хвоста.       Удовольствие пронзило всё его тело, когда он почувствовал, как Нетейам щупает его брачный вход. Он не был похож на женский. Очень немногие мужчины могли вынашивать детей. Носитель был почти такой же редкостью, как Торук Макто.       Аонунг поднял хвост, давая Нетейаму лучше общупать его. Они прижались ртами друг к другу, когда Нетейам зарычал от удовольствия, покусывая его губы.       — Он другой, — сказал он сквозь поцелуй. — Твой брачный вход отличается от моего.       Аонунг нажал на символы, которые робко шевелились, или скорее погладил их.       — Как так?       — Твой уже мокрый, — сказал он.       На лице Нетейма была озорная ухмылка, когда он вошёл в Аонунга. Ещё один палец заставил глаза Аонунга расшириться. Нетейам проглотил свой стон и погладил его по краю, растопырив пальцы внутри. Их промежности прижались друг к другу.       — Нетейам, — заскулил Аонунг.       — Я знаю, — сказал тот.       Нетейам прижал их к одной из каменных стен. Вода кружилась вокруг них в нежной ласке. Верхняя часть спины Аонунг тёрлась о скалы. Глаза Нетейама были такими жёлтыми при свете, что они казались почти потусторонним.       — Ты демон, — сказал он в чужие губы.       Он переместил пальцы глубже в брачный вход Аонунга, и глаза того закатились.       — А я сумасшедший, — сказал Нетейам. Их губы снова и снова встречались. — Ты издевался над моей сестрой, чуть не убил моего брата, и вот я здесь.       Внутри брачного канала было место, которое сводило всех с ума. И как только Аонунг собирался ответить, Нетейам нашёл его, и все связные мысли вылетели из чужой головы. Нетейам превратил Аонунга в стонущее месиво.       — Трахни меня, — сказал Аонунг.       Нетейам тяжело дышал ему в губы.       — Пожалуйста, — повторил Аонунг, извиваясь, чтобы пальцы Нетейама проникли глубже, чтобы они снова попали по этой точке. — Нетейам.       Аонунг поцеловал его, и Нетейам снова нашёл это место. Его член возбудился, и член Нетейама был в том же состоянии. Губы Аонунга опухли и кровоточили от поцелуев, но он не мог остановиться. Он нуждался в Нетейаме глубже, ближе.       — Это должно оставаться в секрете, — сказал Нетейам.       — Да.       — И твоя мать не может видеть нас вместе. Она узнает. Она Цахик.       Аонунгу хотелось кричать.       — Мы будем избегать её, когда будем вместе.       В тот момент Аонунг согласился бы на что угодно, лишь бы Нетейам оказался внутри него. Аонунг погладил грудь Нетейама, когда тот склонил голову набок.       — Ты тоже это чувствуешь? — спросил он.       Нетейам накрыл его рот своим.       — Да.       — Несмотря на то, что я вёл себя, как мудак, по отношению к тебе и твоим братьям и сёстрам?       — Именно.       Нетейам закрыл веки и вдохнул. Аонунг ткнулся носом в его нос.       — Что ж, я прощаю тебя за то, что ты меня игнорировал.       Он рассмеялся и получил поцелуй в ответ. Нетейам развернул Аонунга, и тот упёрся руками в камень. Он поднял хвост, чтобы показать брачный вход. Нетейам прижался к нему и взял его член в руку, когда тот толкнулся к нему навстречу.       — Ты уверен, Аонунг? — спросил он. Нетейам осыпал поцелуями всю его шею и спустился к плечу, где он игриво укусил Аонунга.       Тот кивнул.       — Да.       Он просунул свой член между бедёр Аонунга вместо того, чтобы вжаться в него. Тот разочарованно застонал и схватил Нетейама за шею. Он повернулся, чтобы поцеловать его с яростной решимостью.       — Я возненавижу тебя, если ты не трахнешь меня, — сказал Аонунг.       Нетейам усмехнулся и сделал именно то, о чём он просил. Давление увеличивалось по мере того, как он входил глубже. Вода также наполнила Аонунга, и его глаза закатились, когда он почувствовал себя заполненным. Он сглотнул. Удовольствие вспыхнуло во всём его существе.       — Эйва, ты тугой, — сказал Нетейам ему в затылок.       Они полностью прижались к скале. Нетейам отвёл бёдра назад и снова толкнулся внутрь. Аонунг застонал и откинул голову на плечо. Он чувствовал, как тот дышит около ушной раковины.       — Ещё.       Нетейам послушался. Темп увеличился, его член стал шире в нижней части, и Аонунг не мог думать, поскольку Нетейам входил в него так глубоко, что он даже не заботился о последствиях своих действий.       Взрывы удовольствия вспыхнули в его глазах. Зубы Нетейама вцепились ему в горло, а хвост обвился вокруг его.       — В тебе так хорошо, — сказал он. — Так хорошо, чёрт возьми.       — Вот так, — сказал Аонунг, когда точно подался бёдрами и точно попал в точку. — Вот так, чёртов Нетейам.       Нетейам держал его за низ живота и прижимал к скале каждый раз, когда входил в него. Его бёдра толкали его член внутрь и наружу, всё быстрее и быстрее. Наслаждение достигло пика. Аонунг схватил косу, защищавшую его тсахейлу, и поднял её из воды.       Нетейам гортанно застонал, когда увидел это и потянулся за своей. Вот оно. Обратного пути нет. Если они свяжутся, то будут связаны на всю оставшуюся жизнь. Аонунг вздрогнул в предвкушении. Потому что он знал, знал, что это была воля Эйвы.       Нетейам не переставал трахать его. Тепло внутри его живота достигло уровня ада, и в тот момент, когда была приготовлена ​​тсахейлу, их разумы слились воедино, и они разделили всё.       Каждое воспоминание с момента их рождения прошло между ними. Каждое горе, счастливый момент и цель. Каждый сон, который у них когда-либо был. Аонунг увидел лес, в котором вырос Нетейам, реки, горы, людей, смерть и отчаяние. Они плыли в мыслях друг друга вечность.       Знакомство с каждой трещиной друг друга. Их эмоции слились в одно целое, что Аонунг не знал, где кончается Нетейам и начинается он. Аонунг не знал, как долго они оставались в таком состоянии. Но когда они разъединились, он впервые в жизни почувствовал себя сытым.       Нетейам отстранился от него, а Аонунг повернулся и прижался к нему. Им не нужно было ничего говорить, потому что они уже знали. Нетейам ткнулся носом ему в шею, и они обменялись ещё несколькими поцелуями. Они тянули время.       — Значит, ты ненавидел меня, потому что считал горячим, а? — спросил Нетейам.       — Заткнись, древесный ублюдок.       — Ну, теперь я любитель рыб.       Аонунг расхохотался.       — Мудак.       Его брачный вход покалывало, и он был так невыносимо удовлетворён этим, что это было странно. Нетейам поцеловал его в щёку, а затем в лоб, прежде чем перешёл к носу.       — Ты ведь знаешь, что наши родители узнают, да?       Аонунг вздохнул.       — Надеюсь, к тому времени Цирея и Лоак сблизятся и отведут от нас жар.       Нетейам рассмеялся.       — Ты тоже это заметил, да?       — Я и вся деревня, — сказал Аонунг, присоединяясь к чужому смеху. — Я думаю, что только мой отец не видел.       Нетейам усмехнулся и притянул его ближе.       — Так что же нам теперь делать? — спросил он. — Вернуться и наши пути разойдутся?       Эта мысль заставила Аонунга нахмуриться. Потому что он не хотел расставаться со своей парой.       — Сколько раз ты говорил, что твой отец собирается убить тебя?       Нетейам снова рассмеялся. Смех был глубоким и громким, и он окружал Аонунга, и он не хотел переставать слышать его.       — Ну, он сказал, что мы должны поладить с сыном вождя, — сказал Нетейам.       Аонунг присоединился к его смеху. В этот момент он понял, что отдал бы всё, чтобы жить этим моментом вечно. Аонунг без сомнения знал, что в этот момент он вплетёт бусину в свой песенный шнур. Чтобы он всегда мог помнить, независимо от того, сколько ему будет лет, как он встретил свою вторую половинку и как полюбил его.