unexplored possibilities

***

      Шерлок ненавидит автобусы.       Вато подозревает, что это может быть как-то связано с запахом. Или необходимостью делить пространство с большим количеством людей, чем Шерлок обычно предпочитает. Если подумать, Тачибана никогда не видела, чтобы её соседка по квартире добровольно находилась в обществе более чем трёх человек одновременно, если это не было связано с расследованием. Но даже когда она окружена людьми, Шерлок парадоксальным образом никогда не становится частью толпы. Она словно существует в своём собственном невидимом пузыре отчуждения (одиночества?), отделяющем её от всех остальных. И Вато не знает, становится ли она сама частью этого пузыря, когда пододвигается к Шерлок ближе, или наоборот, разрушает его. Но детектив не отстраняется, только на мгновение скашивает на неё (удивлённый? оценивающий?) взгляд, а затем возвращается к своей книге.       Маленький томик не на японском, поэтому Вато понятия не имеет, о чём в нём идёт речь. Буквы напоминают английский или латынь, которую она помнит довольно неплохо ещё со времён медицинской школы, но слова кажутся лишь смутно знакомыми (возможно, Вато узнаёт слово «core» — сердце*). Когда, — десять минут и две остановки спустя, — проиграв наконец своему любопытству, Тачибана спрашивает, что это за книга, детектив лишь бормочет «Петрарка», как будто это всё объясняет. Вато вздыхает и утыкается носом в своей телефон. Может, она успеет загуглить название.       Но на самом деле книга — это просто прикрытие. Поверх страниц глаза Шерлок внимательно наблюдают за человеком, стоящим в другом конце автобуса. Это их подозреваемый — Хитоши Савада (37 лет, старший адвокат фирмы Sonoda & Kobayashi, специализирующейся в сфере интеллектуальной собственности).       Вато интересно, почему из всех сотрудников, присутствующих на собрании правления, Шерлок выбрала именно его. На её взгляд он выглядит совершенно заурядно (скучно, он выглядит скучно). Определённо не как кто-то, кто мог украть сотни гигабайт конфиденциальных персональных данных и слить их в сеть. Именно это она и говорит, понизив голос и наклоняясь к своей соседке.       — Он ведёт себя подозрительно, — отвечает Шерлок, дёргая плечом. От неё пахнет канифолью, шоколадом и чем-то цветочным (хотя Вато подозревает, что это бензилацетат от недавнего эксперимента, а не духи с жасмином), и Тачибане требуется некоторое усилие, чтобы сосредоточиться на произносимых ею словах.       — Он ни разу не сел, пока мы ехали, хотя здесь полно свободных мест. На собрании он постоянно ёрзал на стуле и два раза отходил в туалет за сорок минут. И его жена упоминала, что в последние несколько недель он стал отстранённым. Она, конечно, полагает, что он изменяет ей, но…       Вато удивлена, что одежда на Саваде ещё не задымилась под её пристальным взглядом. Детектив продолжает бормотать случайные замечания о мужчине себе под нос (играет в гольф, аллергия на кошек) с немного лихорадочным блеском в глазах. Вато подозревает (также как, как она подозревает о причине ненависти к автобусам; она, конечно, никогда не была детективом, но зато была неплохим диагностом), что Шерлок не спала уже двое суток и сейчас функционирует исключительно на шоколаде и упрямстве. Возможно (хотя и маловероятно, как показала практика), Вато удастся уговорить её поспать, когда они вернутся домой…       — Он явно что-то скрывает, — тем временем резюмирует детектив, и Тачибана снова вздыхает и переводит взгляд на Саваду.       Если подумать, он действительно выглядит немного бледным и дёрганным. Мужчина неловко переступает с ноги на ногу, смотрит на часы, затем тянет руку вниз, словно хочет вытащить что-то из кармана, но тут же отдёргивает её и морщится. Он кажется слегка вспотевшим, хотя в автобусе отлично работает кондиционер… Что-то в голове Вато щёлкает. Перед её глазами как будто рассеивается туман, и мир становится прозрачным и чётким, словно звенящий горный хрусталь (и если это то, что происходит с Шерлок каждый раз, когда она находит ответ на загадку, то Вато понимает, почему она это делает). Она начинает смеяться.       Шерлок вздрагивает от неожиданного звука и смотрит на неё возмущённо и слегка раздражённо, как она всегда смотрит на людей, когда они делают что-то, что она не может предсказать. В ответ Вато начинает смеяться ещё сильнее. Сидящая напротив пожилая пара косится в их сторону с лёгким неодобрением, поэтому Тачибана пытается взять себя в руки.       — Он действительно что-то скрывает, — шепчет она, задыхаясь от смеха. Затем делает глубокий вздох и выпаливает:       — Простатит.       И, не давая Шерлок опомниться, продолжает:       — Субфебрилитет ведёт к потливости, болевые ощущения и частые позывы к мочеиспусканию — к тому, что он не может долго сидеть на месте. Скорее всего, он пытается скрыть расстройство потенции и потерю либидо от своей жены, отсюда и отчуждённость, и подозрения в измене.       Закончив, Вато торжественно смотрит на свою соседку. Та смотрит на неё в ответ круглыми от изумления глазами, и Тачибана не думает, что когда-либо видела Шерлок такой поражённой. Затем детектив внезапно начинает хихикать, и Вато чувствует, как радость и нечто, похожее на благоговение, сжимает её грудь: это первый раз, когда она слышит смех Шерлок, хотя они знают друг друга уже несколько недель. Вато смотрит на морщинки, появляющиеся в уголках чужих глаз, и на то, как Шерлок на мгновение наклоняется вперёд и прикрывает глаза рукой, и ей вдруг невыносимо хочется сделать что-то глупое, например, взять эту руку в свою. Вместо этого Вато тоже начинает смеяться.       В конце концов их (теперь уже бывший) подозреваемый выходит на остановке Центральной больницы Сайсэйкай. Вато и Шерлок продолжают смеяться, а пожилая пара напротив выглядит всё более неодобрительно (удивительно, но это больше не беспокоит Вато так сильно, как когда-то могло). Наконец Шерлок издаёт последний смешок, а затем смотрит на неё и качает головой.       — Никогда не знаешь, чего ожидать от тебя, Вато, — с улыбкой говорит она. — Каждый раз в тебе открываются всё новые, неисследованные грани*.       И Вато чувствует как нечто, чему она ещё не может дать названия, раскрывается у неё внутри, словно цветок, и улыбается в ответ.