Оδᥱщᥲнᥙᥱ

Трек к работе: Yuriy Leontiev — The East Wind       Неожиданный — но такой долгожданный — скрип двери мгновенно вырвал меня из состояния полудрёмы, отчего я тут же села на койке, сооружённой из плесневелого сена. Виски прострелила боль, в пересушенном горле застрял возглас.       Всё равно, кто это. После всех тех дней, недель или даже месяцев, что пробыла здесь, в одиночестве… Мне было необходимо хоть с кем-то поговорить. Узнать, где вообще нахожусь и…       Из-за двери показался он. Тот, кого я хотела видеть больше всего на свете, но абсолютно не верила, что эта встреча ещё может быть возможна. Там, в тронном зале Цитадели, когда из ниоткуда возникла сука-Чума, мне не удалось увидеть, что произошло с Мальбонте. Часть избранных нами советников та особа в одно мгновение превратила в пепел, меня заперли здесь.       «А что же с Мальбонте?» — не раз спрашивала я себя, пока мерила шагами камеру. Сердце сжималось от одной только мысли о том, что и он может быть… Но я всегда вовремя останавливала себя. Прежде чем градом польются слёзы.       Мальбонте не такой, как другие. Он намного-намного сильнее любого из нас. А потому, просто не мог… уйти.       И вот он здесь. С угрюмым безразличием смотрит на меня, пока тихо прикрывает за собой дверь. Неужели… Да быть того не может!       — Мальбонте, — прохрипела я, торопливо поднимаясь.       Стоило мне пошевелиться, как в глазах потемнело – последствия полного отсутствия воды и еды. Но это меня мало волновало. Чуть покачиваясь, встала на ноги, параллельно поправляя рукава своих грязных лохмотьев.       Мальбонте замер у двери, держа руки за спиной и оглядывая меня с головы до ног. На его скулах заходили желваки, когда его взгляд остановился на моих исхудавших запястьях, покрытых пылью и бороздами — удивительно долго — заживающих царапин. Меня вдруг затрясло всем телом, отчего казалось, что сейчас крылья перевесят, и я, словно мешок картошки, повалюсь на пол.       Вот прекрасные глаза поднялись к моим. Мальбонте едва заметно сглотнул, прежде чем сказал:       — Я принёс тебе воды.       В подтверждение своим словам, он выудил из-за спины огромную кружку и, чуть приблизившись, протянул мне. На языке вертелась целая куча вопросов, но я оставила их на потом, почти вырвав из его рук кружку и принявшись жадно пить. С каждым глотком моё тело будто оживало. Больше не было той отвратительной слабости, да и голод, от которого уже, казалось, мой желудок стал в отчаянии переваривать сам себя, как будто притупился. Мальбонте больше не произнёс ни слова, наблюдая за мной. Когда проглотила последнюю капельку, я снова взглянула в такое родное лицо.       Что же случилось с ним? С нами? Теперь, когда мой бессмертный организм получил долю целебной воды, всё стало ощущаться… чётче. Это позволило мне взять все свои мысли в кучу и начать разбираться.       — Мальбонте, что происходит? Где мы? — спросила полушёпотом.       Его глаза пробежались по моему лицу и опустились в пол. Это… сожаление? Мне оставалось только гадать.       — Помнишь, что тогда говорил тебе? — произнёс он твёрдым голосом, отчего моё тело снова стало потряхивать. — В последнее время я чувствовал, что что-то грядёт. Наблюдал за всеми… предвестниками и понимал, что пора. Ещё до того, как… она появилась здесь, я знал, как именно буду действовать, — Мальбонте вновь посмотрел на меня, чуть склонив голову набок. — И ты тоже знаешь.       Я помнила. Помнила, что он сказал мне буквально перед тем, как всё это произошло.       «Я буду выжидать, а поспешу — проиграю.»       Таков его план. Притвориться, что полностью подчиняется Чуме, тем самым имея возможность следить за действиями врага. Быть может, даже направлять в нужную ему сторону.       — Значит, ты…       Все остальные слова застряли в горле, когда Мальбонте протянул руку и коснулся костяшками пальцев моей щеки. Вдруг ощутила, как по моей коже, от головы до пят, пробежал табун мурашек. Чувство, будто на меня вылился целый ушат ледяной воды, а я сама, на удивление, осталась сухой. Крылья тут же встрепенулись, а тело… Я стала чистенькой, как стёклышко, что абсолютно не вязалось с этой вонючей камерой и всем тем временем, что провела здесь. Даже серые лохмотья на мне теперь не казались такими уж лохмотьями. Всего лишь хорошо выстиранная половая тряпочка. Не было теперь и отвратительного запаха моей немытости…       — У нас мало времени, Вики. Ты находишься в камере Цитадели уже несколько месяцев, но это единственный раз, когда мне по-настоящему удалось проникнуть сюда. Мне просто, — он отшагнул, опустив руку и шумно выдохнув, словно каждое его слово и действие сейчас приносили ему дискомфорт, после чего вновь взглянул мне в глаза, — было необходимо увидеть тебя и сказать, что всё под контролем. Я буду действовать так, как и планировал. Ты же — вольна поступать так, как считаешь нужным. Ибо я не имею права говорить тебе, что делать. Только не здесь. Единственное, что мне хотелось бы напомнить — когда придёт время, ни в коем случае не используй свою силу. Даже не намекай на её существование. Это очень важно, Вики. Поняла?       — Но, — я сглотнула гудящий в горле комок, — почему бы тебе просто не освободить меня? Ты здесь. Она нет. Нам ничего не мешает сбежать и хорошенько всё обдумать. Что делать дальше. Но уже вместе.       — Нет. Я не могу.       — Почему же?       Мальбонте запустил руку в волосы и снова тяжело вздохнул.       — Таков план, Вики. Если я освобожу тебя сейчас, всё рухнет. Тогда она поймёт, что я… мы ей не подчиняемся, и надежда освободить от неё миры раствориться в ничто. Даже находясь здесь, сейчас, я рискую. Очень рискую.       Ноги совершенно отказывались меня держать, и я отступила к койке, обняв себя за плечи. Мальбонте был прав! Как же глупо это было с моей стороны... Думать только о себе, своём благополучии. Идиотка.       Поэтому он и не приходил сюда раньше. Поэтому всё, что Мальбонте мог сейчас сделать для меня, это дать воды, очистить от нескольких слоёв грязи и сообщить о самом важном, дабы отчаяние не завладевало мной.       — Тогда уходи, — прошептала. — Не хочу, чтобы из-за меня с тобой что-нибудь случилось. И с другими тоже. На кону жизней не меньше, чем было в прошлую войну. Так что, уходи, — я подняла взгляд с его ботинок к безупречному лицу. Нужно запомнить каждый уголок, каждую морщинку. — И сделай всё возможное, чтобы спасти миры. Снова. А я буду здесь. Столько, сколько понадобится.       Его глаза вспыхнули. Вероятно и он вспомнил, что однажды мы уже вели подобный разговор. Только теперь роли поменялись.       Тогда в клетке был он, а я в тайне ото всех навещала его. Когда с моей же помощью освободился, Бонт был вынужден спрятаться в заброшенном холле школы Небес, оттого и не чувствовал себя поистине освободившимся. Он тосковал — хоть и старался держаться бодрячком рядом со мной, — а я же безумно переживала за него. Даже не догадываясь, к чему в конечном итоге это всё приведёт.       Мои слова, наши общие воспоминания или взаимная тоска друг по другу...       Мальбонте стремительно пересёк разделявшее нас расстояние, взял в ладони моё лицо и накрыл губы своими. Этот поцелуй был настолько нежным, что я была больше не в силах сдерживаться и заплакала. Молчаливые слёзы покатились по моим щекам, с глухим звуком приземляясь на одежды Мальбонте. Я вздохнула полной грудью, впитывая в себя такой родной, такой любимый аромат сосновых веток и реки. И с каждым движением наших губ он, казалось, становился только ярче. Мальбонте отстранился, но не выпустил меня, коснувшись моего лба своим. Большими, чуть шершавыми от мозолей пальцами, он осторожно смахнул всё ещё катившиеся по щекам слезинки, после чего снова поцеловал.       Подрагивая, мои заледеневшие пальцы опустились ему на грудь, хватаясь за пуговички и ремешки рубашки. Его верхняя накидка, украшенная меховушкой, уже улетела на пол. Мальбонте неторопливо опустил ладони к моим ягодицам и, крепко сжав их, приподнял меня, повернув спиной к стене. Застыв на цыпочках, я продолжала самозабвенно целовать Мальбонте, наслаждаясь теплом и силой его тела, что вновь обнажалось передо мной.       Мы чертовски рисковали сейчас. Что делать, если сюда кто-нибудь войдёт? Мальбонте разработал целую стратегию, чтобы победить нового врага, и мы так просто… возьмём и рискнём?       Словно прочитав мои мысли, Мальбонте прервал поцелуй и, поддев кончик моего носа своим, проговорил:       — Сегодня у неё и её окружения была попойка. Их зоркость притупилась.       — Ты надеешься или точно уверен? — пролепетала я дрожащим голосом.       Моя грудь всё ещё часто вздымалась, касаясь его теперь уже голого торса. Даже сквозь эту тряпку, что болталась на мне, я остро ощущала каждую точку нашего с ним соприкосновения.       Улыбнувшись — моей любимой кривоватой улыбкой, — Мальбонте потянулся к подолу моих лохмотьев. Я с готовностью задрала руки и вынырнула из единственной надетой на мне ткани, оставшись полностью обнажённой.       — Уверен, — коротко ответил Мальбонте теперь уже без тени улыбки и прильнул губами к моему животу, широкими ладонями лаская мои бёдра.       Прохладная стена отлично гармонировала с моим разгорячённым телом. Добавляла остроты моему удовольствию и одновременно с этим будто отрезвляла, не позволяя мне до конца потерять бдительность. Откинувшись на неё, я прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями горячих рук и губ Мальбонте.       Хотелось бы мне, чтобы это длилось как можно дольше. Чтобы у нас с ним было больше времени на всё это. На ухаживания, свидания, совместные времяпрепровождения в постели. Как бы мне хотелось всего этого… с ним. Конечно, прошло десять лет. Но мне мало!       Всё это время мы были заняты восстановлением Небес, издавали новые законы и следили за их исполнением. У нас было не так много времени, чтобы наслаждаться друг другом…       Забыть бы сейчас о вновь надвигавшейся угрозе всем трём мирам; о Чуме и о том, что нам снова и снова приходится жертвовать своим общим будущим. Жители Небес только-только стали оправляться от той войны. А что теперь?       «Обещай, что войны больше не будет…»       «Обещаю, что сделаю всё возможное.»       Мальбонте пообещал мне это в день обряда посвящения, и я безоговорочно поверила ему. Продолжаю верить и по сей день.       Те слова определённо не были пустым звуком, и я более чем уверена, что Мальбонте сдержит их. Он уже на пути к этому.       Глаза снова защипало, и на щеках мигом образовались солёные дорожки. Мальбонте входил в меня бережно, неторопливо, будто у нас было всё время Небес, и покрывал шею такими же нежными поцелуями. Идеальное сочетание наших тел — как говорится, ямка к выпуклости — всегда восхищало меня, но этот вид сейчас… заставил меня громко всхлипнуть, прижавшись к Мальбонте ещё крепче. Мои скрещенные ноги покоились на его бедрах, вспотевшие ладони путешествовали по мускулистым плечам и спине. Я чувствовала, что уже близка к ударной волне оргазма, когда Мальбонте замер во мне и взглянул в моё лицо.       — Мне жаль, что не могу забрать тебя отсюда, — выдохнув, прошептал он.       Его тёмные зрачки, казалось, засияли... Нет. Это отражение лунного света в его глазах. Глазах, постепенно наполняющихся слезами.       — Но я обещаю… — Мальбонте сделал ещё один глубокий толчок, заглушив наши тихие синхронные стоны поцелуем. Его щёку рассекла первая капелька, затем ещё одна. — Я вытащу тебя отсюда. Сделаю всё возможное и невозможное, но избавлю тебя от этого гнилого места. Обещаю...