insomnia

Он ворочается, переворачиваясь с бока на бок, взбивает в сотый раз свои подушки и ищет идеальную сторону одеяла, только для того, чтобы позже его вовсе скинуть с кровати. На часах уже три ночи, а он всё еще втыкает в потолок своей комнаты, не имея больше сил продолжать скролить ленту тиктока. Бессоница, что сначала показалась Джорджу лишь трудностями с засыпанием из-за смены часовых поясов, на самом деле оказалась большой такой проблемой, потому что шла уже вторая его неделя в Америке, а он все еще не научился высыпаться. Казалось бы, он уставший, он хочет спать, ему мягко и комфортно в своей кровати, но нет. Стоило ему только коснуться головой подушки, выключить весь свет и закрыть глаза, как сон просто исчезал из его вымотанного сознания, и он лежал, упрямо жмурясь, и не в силах заставить себя уснуть. Он перепробовал уже всё: и горячее молоко, и медленную релаксирующую музыку, и всякие странные техники дыхания из интернета. Да что тут говорить, он даже всерьёз думал заняться медитацией, правда он сомневался, что это как-то сильно ему поможет. И сейчас ситуация снова повторялась: он лежал в своей кровати, одеяло было с психами скинуто на пол, футболка задралась, а сам он пялился в потолок своей комнаты в абсолютной тишине. За эти неполные две недели это стало уже знакомой обстановкой. В какой-то момент его воспаленный усталостью и безысходностью мозг решил, что ему срочно нужна смена обстановки. В прошлый раз, когда он так подумал, это закончилось тем, что он поскользнулся на мокрой траве на заднем дворе их дома и чуть не разбил себе нос, но в этот раз у него другие планы. Он не знает, почему он решил, что завалиться в комнату к спящему Дриму было бы хорошей идеей. Вообще, он задумался об этом только тогда, когда уже стоял перед чужой дверью, держа в руках свою несчастную подушку и не решаясь зайти. Джордж знал, что Дрим сейчас спит, и так же прекрасно знал, что его спонтанное решение скорее всего просто принесет неудобства им обоим, но он все равно собирался сделать это. Трудно объяснить почему, но он всегда шел к Дриму, когда у него появлялись проблемы с чем-либо или ему надо было поделиться трудностями. И сейчас, когда они буквально жили вместе, он мог сделать это напрямую, просто пройдя несколько метров от своей комнаты. Не заставляя себя дольше думать, он аккуратно открыл дверь, входя внутрь и находя взглядом чужой силуэт на кровати, что едва различался под толстым слоем одеяла. Тихо, так, чтобы не разбудить (хотя изначально именно это он и хотел сделать, но потом одумался — если он не высыпается, это не значит, что и другие должны) Джордж прокрался на цыпочках к чужой кровати, а потом, положив свою подушку на краю постели рядом с чужой, быстренько прошмыгнул под одеяло, накрываясь им с головой и тем самым привлекая к себе внимание. — Мм, — послышалось приглушенно, и блондин сонно приоткрыл глаза, смотря на парня перед собой, что было едва различимо под светом луны из окна. — Джордж? Что такое? Сонный голос Тэйкена звучал так мягко, что Джордж почувствовал себя ужасно виноватым в том, что все-таки разбудил своего друга. — Я не могу уснуть, — почему-то намного тише, чем нужно, сказал Фаунд. — Я могу поспать с тобой? Лунный свет освещал комнату достаточно, чтобы можно было различить эмоции на чужом лице, но вместо ожидаемого Джорджем раздражения, блондин лишь кивнув, пробормотав, что да, конечно, после чего слегка отодвинулся на край кровати и накинул на того часть одеяла, зачем-то похлопывая по нему, слово проверя, не исчез ли Джордж. — Спасибо, — пробормотал тот, прикрывая глаза. На удивление, чужое присутствие действовало на британца достаточно успокаивающе, чтобы больше не ерзать в кровати, постоянно меняя позу. Сон все еще не приходил к нему, но чужое ритмичное дыхание достаточно усыпляло его. Тогда у него впервые за долгое время получилось выспаться.

***

Когда он проснулся следующим утром, вторая половина кровати была пуста, а на кухне этажом ниже слышались неразборчивые разговоры. Тем днем они пожелали себе доброго утра и не обсуждали то, что произошло ранее. Джордж чувствовал себя немного неловко, но в глубине души был благодарен Дриму за то, что тот отнесся с пониманием и не стал шутить над парнем из-за его маленькой проблемы с засыпанием. Более того, Дрим всем своим видом показывал, что ничего такого не произошло и он совсем не против. Именно это стало в конечном счете причиной того, что Джордж теперь стал приходить по ночам спать в кровать Дрима. Конечно, не так сразу, — сначала он, будучи уверенный, что спится ему уже лучше, попытался выспаться в собственной комнате, но уже спустя пару ночей потерпел провал. После этого перед тем, как прийти к Дриму, он стал выжидать пару часов, бессмысленно пытаясь сначала уснуть самому, а когда время переваливало после двух ночи, он вставал и с подушкой в руках направлялся в чужую спальню, чувствуя себя при этом маленьким ребенком, что не может сам справиться с приснившимися чудищами под кроватью. Только в его случае вместо чудищ были проблемы со сном, что не собирались оставлять Джорджа в покое. Дрим, к большому удивлению, относился к этому нормально. Со временем Фаунд стал даже замечать, что тот стал спать теперь только на одной половине кровати, заранее оставляя британцу свободное место, будто бы заранее предугадывая, когда тот придет. Джордж же считал это безумно милым и своеобразным безмолвным приглашением, что он с радостью принимал, поудобнее укладываясь в чужой постели. Блондин же обычно словно сквозь сон в такие моменты лишь накрывал его одеялом, проводя по нему ладонью и снова возвращался к прерванному отдыху. И то ли, как уже было сказано, на Джорджа действовало чужое присутствие, то ли размеренное дыхание, но он всегда засыпал чуточку быстрее и не просыпался ночью так часто. Да, это все еще не был полноценный здоровый сон, но такие моменты напоминали брюнету ночи, когда они с Дримом засиживались в дискорде до поздна, подстраивая свои режимы друг под друга, а позже оба так и засыпали, оставаясь в звонке, и это ощущалось словно они спали вместе в одной кровати, и это было так по своему умиротворительно. Дрим всегда на него так действовал — умиротворительно. Поэтому это не стало открытием, что качество его сна улучшалось рядом с ним. Может, не только сна, может, даже всей жизни, но суть та же. Джордж любил то, что спустя столько лет может слышать чужое дыхание совсем рядом и не через динамики.

***

Джордж приходил к Дриму, когда тот уже спал, а Дрим уходил раньше, чем просыпался Джордж, что было очевидно, учитывая, в какое время каждый из них ложился, поэтому у них как-то получалось не пересекаться, при этом вместе проводя ночь. Сапнап, если и замечал (а он замечал — Джордж как-то встретил его, выходя утром сонный со своей подушкой под рукой из комнаты Дрима), то предпочитал ничего не говорить и игнорировать это, за что британец на самом деле был очень благодарен, потому что он пока не мог и самому себе объяснить свои мотивы, а как это выглядело со стороны он и думать не хотел. И так примерно продолжалось еще неделю, пока в какой-то из очередных бессонных ночей в бессмысленных попытках уснуть самому Джордж не зашел как обычно в чужую спальну где-то после двух часов ночи и не застал Дрима не спящим, а читающим какой-то комикс под свет настольной лампы, что находилась на тумбочке при кровати. Джордж тогда застыл на пороге, удивленно смотря на вполне неспящего парня перед собой и прижимая подушку ближе к себе, внезапно не зная что делать. — Эм, — промычал он, — Почему не спишь? Дрим посмотрел на него, откладывая комикс. Его голос был спокойным и слегка сонным: — Жду тебя. Брови Фаунда заломались в простом вопросе. — Зачем? — Просто, — лишь пожал на это плечами Дрим. Джордж после этой фразы лишь удивленно вздохнул, наконец выходя из состояния транса и спешным шагом быстро направился к кровати, закидывая свою подушку к спинке и залезая на матрас, занимая там свою негласную половину. Этого ответа ему было более чем достаточно. Он просто рад был думать, что Дрим не против того, что он находится здесь и если честно, каждый раз направляясь к чужой двери брюнет боялся, что это последний раз, ведь Дрим в любой момент мог провести с ним беседу о том, что Джордж уже большой мальчик и у него есть своя собственная комната, где он может спать не мешая Дриму, и вообще, так друзья не делают и это странно. Но Дрим лишь молчал, скользя взглядом по британцу и даря ему мягкую улыбку, прежде чем с ноткой беспокойства спросить: — Твоя бессонница не проходит? Джордж поджал под себя ноги, облокотившись спиной о спинку кровати и смотря куда-то в бок. — Нет, но я быстрее засыпаю и лучше сплю, когда с тобой. Не знаю почему, — конечно, он знал. — Ты не против? — Нет, — кратко и лаконично. Джордж редко так радуется слову «нет». А после Дрим широко развел свои руки, предлагая себя обнять, и Джордж смотрел на него несколько секунд, прежде чем пододвинуться ближе и прильнуть к чужой груди, чувствуя, как его крепко прижимают к себе. Он чувствовал, как собственное сердце ускорило свой ритм, когда свет от настольной лампы выключился, погружая спальню во мрак, а на его ухо тихо прошептали «спокойной ночи, Джордж», заставляя его чуточку сильнее зарыться носом в чужую футболку, что так приятно пахла. Он не хотел себя ни о чем спрашивать. — Спокойной ночи, Дрим, — пробормотал он, краснея кончиками ушей, но слава богу, в темноте этого видно не было. Возможно, ему было нужно именно это: чужое сердцебиение, тепло кожи и приятное давление, что оказывали на него чужие руки, сжимая в медвежьих объятиях. Размеренное дыхание оседало у него в волосах и Джордж не хотел думать о том, насколько сильно он хочет остаться в этом моменте навсегда. Он заснул тогда спустя буквально минут двадцать, в отличие от Дрима, что мирно сопел уже спустя пару минут, чему Джордж ужасно завидовал. Но, в любом случае, он заснул довольно быстро и сказать честно, спал он просто замечательно, но еще лучше чем спать, было просыпаться, потому что впервые за все это время Джордж проснулся раньше Дрима. Самое удивительное было то, что они совершенно не поменяли позу за ночь, находя видимо максимальный комфорт и гармонию именно так: Дрим, лежащий на спине, и Джордж, частично на его груди, которого он обнимал. Брюнет почувствовал, как слегка покраснели его щеки от того факта, что они проспали всю ночь в обнимку, но в любом случае, Дрим же сам предложил? До этого Фаунд всегда ложился на небольшом расстоянии, и даже несмотря на общее одеяло (Джорджу было слишком запарно тащить свое с собой) они почти не касались друг друга во время сна. А тут сразу такое. Приподнявшись на руках так, чтобы не разбудить, парень еще какое-то время смотрел на веснушчатое лицо под собой. Прикрытые ресницы, расслабленные брови, и такие аккуратные, слегка искусанные губы — блондин был похож на ангела, когда спал и выражал лишь спокойствие на своем лице. Смутившись собственным мыслям, брюнет собирался уже уходить, как чужая рука потянула его обратно. — Полежи со мной, — внезапно для Джорджа пробормотал Дрим, не открывая глаз. — Джордж, ну же. Парень удивленно посмотрел на Дрима, но тот этого не увидел, переворачиваясь на бок и утягивая брюнета за руку к себе, обнимая крепче и сплетая свои руки у него за спиной. Между ними едва бы нашлось пару сантиметров расстояния и Джордж лежал, лицом уткнувшись в чужие ключицы, чувствуя, как по его лопаткам медленно проводят ладонью, поглаживая и выводя незамысловатые узоры на ткани его худи, что показывало, что блондин уже не спал, но продолжал обнимать парня и лежать с ним в кровати. Это заставляло брюнета неконтролируемо смущаться, но не сопротивляться, а лишь послушно лежать на чужом предплечье, а еще позже — несмело обхватить руками в ответ. Каждая райская идиллия должна быть прервана каким нибудь чертом, поэтому еще позже они услышали, как в дверь бесцеремонно постучали. — Я знаю, что вы там! — послышался громкий возглас Сапнапа за стенкой. — Уже час дня, поднимайте свои ленивые задницы и спускайтесь есть чертовы панкейки! Я сегодня превзошел себя, — чуть менее громко продолжил он. Джордж макушкой почувствовал, как раздраженно выдохнул Дрим, сжимая его еще сильнее в своих объятьях, будто Сапнап пытался того у него забрать, что не могло не вызвать смешок у старшего. — Боже, он такой раздражительный, — фыркнул он. — Эй! — в дверь прилетело еще пару громких стуков. — Я бы зашел и лично вас разбудил, но знайте, вы такие подозрительные, что я боюсь этого делать. Пощадите мои глаза! — Иди к черту! — с улыбкой крикнул в ответ Дрим, прижимая ладонь к чужому уху, чтобы не оглушить парня своим голосом, что звучал в опасной близости от него. Сапнап проворчал, чтобы те немедленно спускались, потому что еда остынет, а после послышались отдаляющиеся шаги от их комнаты. Оба парня переглянулись, мысленно соглашаясь с тем, что пора было бы уже вставать, после чего, сохраняя комфортное молчание, распутали свои конечности и направились вниз на кухню. Свою подушку Джордж забирать не стал.

***

Спать в обнимку, а потом еще подолгу нежиться в тех же объятьях по утрам стало своеобразной традицией для них двоих. Они не говорили об этом слишком много, но оба знали, что абсолютно не против такого расклада и Джордж даже почти не чувствовал вину за то, что его бессоница давно прошла, а он всё еще не может перестать спать с Дримом, пусть того все и устраивало. Чужое присутствие стало чуть ли не жизненнонеобходимой вещью и Джордж заметил, что даже в дневное время старался быть поблизости с блондином, постоянно подсаживаясь к нему поближе на диване или лениво листая ленту твиттера в чужой комнате, пока парень работал над видео за столом. Со временем Фаунд не стал отсчитывать часы ночью, перед тем как прийти к блондину в комнату, а сразу после окончания дня шел к нему, заваливаясь в кровать даже порой раньше, чем сам Дрим. Он вообще заметил, как чужая комната постепенно стала постоянным местом его обитания и что это уже Джордж ждал его порой до поздней ночи, лежа в кровати, только чтобы получить свою ночную дозу объятий и услышать заветное уставшее спокойной ночи. Та ночь не стала исключением: стоило Дриму зайти в комнату и увидеть Джорджа, уже лежавшего на кровати, как он не смог выдавить из себя ничего, кроме как облегчённого стона, а после чего завалиться прямо на парня, обхватывая его руками на уровне живота и утыкаясь носом тому в грудь. Джордж на это лишь фыркнул, запуская пальцы в чужие кудрявые волосы и начиная невесомо массировать кожу головы. — Порой люди меня так раздражают, — начал он, все еще не отрывая голову от чужой груди. — Они снова нашли сто одну причину отменить меня, правда, мне кажется, что они все еще сами не поняли, за что. Его голос звучал тихо и уставше и Джордж мог слышать напряжение в нем, что едва заметно скользило сквозь слова. Он коснулся чужой щеки, мягко проводя по ней большим пальцем, чувствуя как парень прильнул ближе к касанию. — Снова какие-то выдумки? — предположил он, встречаясь с чужим взглядом, когда блондин повернул к нему голову. — Угу, — промычал в ответ он. — Ничего нового. Джордж видел, как чужие брови слегка нахмурились, а губы поджались. Было ли это таким важным или нет, он прекрасно знал, как порой неприятно бывает слышать плохие вещи о себе, особенно когда они основаны на чем-то, чего ты не делал. Люди в интернете порой бывают так необоснованно жестоки. Брюнет не сводил взгляд с чужого лица, впитывая в себя чужие эмоции и чувствуя острую необходимость подарить парню перед ним комфорт и свою поддержку, но он совершенно не знал как. Поэтому вместо этого он лишь мягко касался его волос, заправляя выбившиеся прядки за ухо и молчал, безмолвно поддерживая зрительный контакт. Он любил то, что с Дримом можно было молчать и все равно чувствовать себя понятым. Ему нравилось, что парень перед ним не просто позволял себя касаться так свободно, но и сам нуждался в этих касаниях, не стесняясь этого показывать, лишь сильнее прижимаясь к чужому телу в поисках поддержки и тепла. Джордж был тем, кому нужна была помощь со сном, но в итоге Дрим оказался не просто решением его бессонницы, он был словно мягкое одеяло, в котором можно было спрятаться от всех проблем, которое окутывало его теплом с головой и дарило ощущение безопасности. И Джордж знал это и раньше, он слышал это в чужих словах и тоне голоса, он узнавал это чувство в текстовых сообщений и ночных уставших голосовых, но это было раньше, когда они еще не жили в одном доме. Сейчас же он может не просто это слышать, сейчас он может видеть Дрима и его эмоции на лице, может касаться его мягких волос и чувствовать тепло и мягкость чужой кожи во время объятий; в конце концов он может вслушиваться в чужое умиротворенное дыхание по ночам, и это привилегия которой раньше у него не было и он не удивлен, что так быстро стал зависимым от такого рода контакта. Более того, ему до зуда на кончиках пальцев хотелось подарить Дриму то же ощущение комфорта и безопасности, что чувствовал он сам. Поэтому Джордж не слишком задумывался, когда коснувшись чужого подбородка, слегка приподнял его вверх, наклоняясь. Простое, но чувственное касание, короткий и мягкий поцелуй, который не задержался на чужих губах дольше, чем на секунду. Он отстранился, ловя взгляд напротив. — Ох, — вырвалось у блондина. Брюнет не убрал свою руку, смотря в зеленые глаза напротив и пытаясь понять чужую реакцию, игнорируя внезапные порывы раскраснеться от собственного поступка. У него не особо это вышло, потому что спустя пару секунд он уже прикрывал ладонью лицо, отворачиваясь и бормоча, что не знает, что на него нашло, и что это очень неловко. Губы Дрима были сухие и теплые, что Джордж едва ощутил, когда касался их своими, но это не значит, что он не обратил на это внимание. Почему-то внезапное желание поцеловать своего лучшего друга не показалось ему странным и, возможно, у него есть пара мыслей на этот счет. Ладони, что сейчас закрывали его румяные щеки, аккуратно отодвинули в бок, и Джордж увидел, как парень слегка приподнялся на руках и теперь нависал над ним, стараясь поймать чужой взгляд. — Джордж, эй, — мягко начал он, убирая с его лица пряди волос, и Дрим делал так десятки раз и раньше, но почему-то именно сейчас это казалось ужасно интимным. — Камон, не отворачивайся от меня, ну же. Фаунд понял, что тактика смущенного игнорирования не работает на парне над ним, поэтому был вынужден перевести свой взгляд на лицо напротив. Он никогда не думал, что от такого невинного, чуть ли не платонического поцелуя он начнет так сильно краснеть. И даже непонятно, в чем заключалась проблема: в том, что это был Дрим, или в том, что сам он не считал, что целовал его платонически. Кто вообще целует своих друзей платонически? Нет, кто-то точно целует, но это явно не было его целью. — Я не хотел делать это таким неловким, — ответил Фаунд, смотря на парня перед собой. — Не знаю, что на меня нашло. — Ты не хотел меня целовать? Вопрос выбил британца из колеи. — Нет, в смысле, хотел, но… — он пытался не отводить взгляд, но у него это не получалось. — Но?.. — подтолкнул его Дрим. Джордж чувствовал себя крайне уязвимо под таким пристальным вниманием, но выхода не было. — Но… разве ты не против? На какой-то момент в комнате повисла тишина, и лишь гудение невыключенного компьютера нарушало ее, что никак не разбавляло повисшую обстановку. Джордж сглотнул, смотря в зеленые радужки глаз в ответ и мысленно думал о том, что его разоблачили самым очевидным способом. Что прямо сейчас шестеренки в чужой голове крутятся, события складываются и Дрим прямо сейчас осознает, что британец на самом деле испытывает к своему лучшему другу совсем не дружеские чувства и, боже, это так очевидно, что он даже не видит смысла отрицать это или как-то оправдываться, что он бы непременно сделал в любой другой меннее очевидной ситуации, лишь бы только спасти их непринужденные отношения. Но это уже в прошлом, он сделал то, что сделал, и Дрим не настолько жесток, чтобы ненавидеть его за это, но из своей кровати после этого скорее всего выгонит, лишая уже таких привычных ночей вместе. — Та не, — все-таки отвечая на его вопрос, говорит Дрим, расслабляясь и падая на подушку около него, оставляя британца удивленно смотреть в потолок. — Ты мне нравишься. Снова тишина. Джордж чувствует, как собственное сердцебиение ускоряется и барабанами отбивается в ушах, пока в голове мигающим красным загорается лапмочка с тупым вопросом «что?». — Что? — озвучивает он собственные мысли. Дрим поворачивается к нему, подпирая рукой голову. — Ну, — говорит Тэйкен. — Ты мне нравишься, поэтому очевидно, что я не против поцелуев, — в итоге произносит он. Джордж поворачивается к нему, со вселенским непониманием смотря в ответ. Теперь настало время его шестеренкам в голове прийти в движения, пытаясь осмыслить чужую фразу. — П-погоди, — начинает Фаунд, теряясь в собственных мыслях и ощущениях. — Я тебе нравлюсь? Дрим отводит взгляд и один из уголков его губ приподнимается, выдавая легкую нервозность. — Я думал, это очевидно, — и улыбается. Джордж смотрит на эту улыбку и чувствует, как его сердце трепещет от этих слов, даже не смотря на то, что он все еще не до конца верит в это. Он громко выдыхает, улыбаясь в ответ: — И как я должен был это понять? Блондин перед ним хмурится. — Шутишь? Как-то Сапнап пришел ко мне ночью, сказав, что ему приснился страшный сон, и я сказал, что он может поехать к своей маме в Техас, если хочет, но пусть только посмеет еще раз залезть ко мне в кровать и не давать спать всю ночь своим храпом, — Джордж в ответ на эти слова захихикал. — А ты? Я буквально на днях не выпускал тебя с кровати, потому что не мог вдоволь насладиться объятиями с тобой. Типа, Джордж, я так очевидно влюблен в тебя, что думал, что ты просто еще недостаточно уверен в своих чувствах, чтобы заходить дальше объятий. — Оу, — выдохнул Джордж, внимательно вслушиваясь в слова парня перед собой. Он чувствовал себя так нелепо.— Я, эм, я не-, я не неуверен в своих чувствах, — заикаясь начал он. — Я просто думал, что это, ну… Невзаимно. Дрим улыбается, кладя свою руку на чужую талию. — Как видишь, это не так. Джордж фыркает, смущенно отворачиваясь и прикрывая нижнюю часть лица рукавом, когда Дрим приобнимая его пододвигается ближе, достаточно, чтобы чувствовать чужое дыхание напротив. Щеки Джорджа краснеют и болят от того, как счастливо он улыбается, чувствуя это сладкое пузырчатое чувство внутри, которое появлялось только от мысли о том, что Дрим чувствует к нему то же самое. Что тот сейчас обнимает его, уложив руки на его талию и нежно проводит ладонью вдоль его спины, не отрывая взгляд от чужих карьих глаз. Блондин отводит ладонь парня от лица, видя смущенную улыбку и дарит в ответ точно такую же, прежде чем мягко прильнуть к чужим губам. Сердце Джорджа опускается в его желудок от этого действия, и он ни секунды не медля отвечает на поцелуй, кладя ладонь на чужую щеку и прижимаясь ближе. Это прикосновение ощущается так хорошо, и британец клянется, он видит искры перед глазами, когда чужие губы скользят по его, сминая их, отстраняясь на доли секунды и снова примыкая в новом поцелуе, даря такое приятное тепло и наслаждение. Эти действия длятся всего ничего, но Фаунд уверен, что будет зависим от этих прикосновений всю оставшуюся жизнь, потому что Дрим останавливается буквально на мгновение, чтобы перевести дыхание, а Джордж уже тянет его за футболку обратно, снова приглашая в поцелуй и блондину ничего не остается, кроме как поцеловать его снова, а после еще раз. — Не хочешь спать со мной и после того, как избавишься от бессонницы? — пробормотал Дрим, слегка отстраняясь от чужих губ. — Мм, — промычал в ответ Джордж, прежде чем слегка покраснеть и неловко отвести взгляд. — Я думаю, что она прошла где-то неделю назад. Дрим удивленно вскинул брови, прежде чем широко улыбнуться. — То есть ты обманом пробирался ко мне в кровать, м, Джорджи? — Агх, заткнись, — прохихикал тот. — У меня не было другой внятной причины кроме этой. — Теперь есть, — хмыкнул Дрим, укладываясь подбородком на чужую грудь и смотря на парня перед собой. Его пальцы сами поднялись, чтобы убрать мешающие пряди волос с лица брюнета. — Да? Какая же? Дрим пожал плечами, отвечая: — Будешь спать со мной на правах моего парня. Чужой взгляд встретился с его, и Джордж смущенно захихикал. Его сердце, безусловно, побило сегодня свой рекорд частоты сердцебиений, но с Дримом всегда так. Он отлично умеет быть нежным, а еще непредсказуемым и неоправданно смелым, когда речь идет о собственных чувствах. Джордж улыбается, смотря, как волнение все-таки проскальзывает на чужом лице и он не может ничего поделать с тем, что тянет того на себя для еще одного поцелуя. — Буду спать с тобой, только потому, что хочу, но от статуса бойфренда не откажусь. Они смотрят друг на друга, и Джордж чуть ли не хихикает от того, как сильно он счастлив в данный момент. Его сердце кажется таким большим, и он чувствует так много любви в данный момент, что готов взорваться. Дрим улыбается, слегка краснея щеками и оба чувствуют, как медленно идут ко сну. Засыпать так — вдвоем, в обнимку, со сплетенными вместе ногами и руками, под звуки чужого дыхания и сердцебиения для них не в первой, но после всего случившегося это кажется чем-то совершенно новым и особенным. Они знают, что почти не поменяют позу за ночь, находя максимальный комфорт в той, что уснули, и знают, что проснутся примерно в то же время, что и всегда, а если решат задержаться, то их обязательно разбудит недовольный Сапнап, что открыл для себя новое хобби одинокой домохозяйки, и теперь эксперементирует с завтраками каждое утро и дай бог у него когда нибудь все-таки выйдет это хорошо. Они засыпают, и Джордж клянется — сон с Дримом это самый лучший, уютный и комфортный сон, что когда-либо был у него в жизни, и он рад, что эта чертова бессонница из-за смены поясов вообще появилась у него, хотя он более чем уверен, что к тому, что они имеют, они бы все равно когда-нибудь пришли. Сейчас это уже не важно, сейчас он будет спать.