О вопросах доверия

– На сегодня всё, – говорит Акаши. – Приберитесь и можете идти по домам. Хаяма, английский. Я ничего не забыл. Котаро морщится и кивает. Не то чтобы Акаши действительно верит, что Хаяма сможет самостоятельно подтянуть предмет до приемлемых оценок, не мешающих баскетболу, но от широты души даёт последний шанс. Хотя Котаро вряд ли оценит, и тогда его успеваемостью займётся лично Акаши. Вслух он это, разумеется, не говорит. – Что-то случилось, Сей-чан? – интересуется Лео и вытирает лицо полотенцем. – Не то чтобы я жаловался, но так рано закончить тренировку? На тебя не похоже. Команда смотрит с опаской, Маюзуми отходит к двери. Акаши давит желание задержаться ещё на пару часов и выжать из этих лентяев все соки, но у него есть обязательства перед другими людьми, как ему вчера напомнили. В любой другой ситуации он бы не пожертвовал тренировкой, но сейчас Акаши не прав. Он стал инициатором этих отношений, и обязан уделять время на их развитие. Ну или хотя бы продолжение. – У меня важная встреча, – лаконично сообщает Акаши и надеется на тактичность. Которой у его команды, разумеется, нет. – И кто это? – громко басит Эйкичи. – Деловой партнер вашей компании? Бизнесмен? Председатель? – тараторит Лео и картинно всплескивает руками. – Важная шишка из партии? – предполагает Хаяма. – Моя девушка, – говорит Акаши, обрубая поток бредовых идей. В баскетбольном зале повисает тишина. Мёртвая. Лучше бы я сказал пришелец, отстраненно думает Акаши. Маюзуми запинается о сетку с мячами и вместе с ней падает на пол. Акаши наблюдает, как баскетбольные мячи катятся в стороны. Пожалуй, его новую Тень ещё никогда не было так хорошо видно. Первым не выдерживает Хаяма. Его тихое хихиканье перерастает в хохот. Остальные подхватывают, даже Маюзуми смеется с пола. Акаши скрещивает руки на груди, пережидая взрыв веселья. – Ты шутишь, Сей-чан! – отсмеявшись, говорит Лео. – Не то чтобы я верил… И давно вы вместе? – впервые подаёт голос Маюзуми. – Два с половиной года, – отвечает Акаши. Два года, семь месяцев и четыре дня. Император считал, Акаши лишь продолжил традицию. – Что б за год старшей школы не похвалиться? – гулко спрашивает Эйкичи. – Невозможно! – Я должен отчитываться перед вами? – вкрадчиво интересуется Акаши. Команда, слишком взбудораженная новостями, не слышит угрожающих ноток. Император не стал бы делиться личной жизнью, Акаши тоже не видит необходимости. Сейчас лишь пришлось к слову, не более. Команда ему не верит. Акаши чувствует раздражение и одновременно огромную усталость. Ну что за идиоты, в самом деле? Год играют вместе, и не поняли, что Акаши не врёт. Даже когда угрожает расправой. Особенно, когда угрожает. «Думаешь, я поверю, что кто-то смог бы добровольно выдержать Императора?» – спросил бы Мидорима, и это здравый аргумент. Но Шинтаро здесь нет, а нынешняя команда до сих пор не догадывается о проблемах с головой своего капитана. Вернее, игроки шепчутся по углам о съехавшей крыше, но даже не представляют, насколько правы. Забавно. Хотя что ещё от них ждать? Эти ребята нашли объяснение даже изменившемуся цвету глаз. Будто Акаши носил одну цветную линзу, чтобы запугивать соперников. А в матче против Сейрин линза выпала, и секрет раскрыли. Идиоты. Впрочем, до Поколения Чудес им далеко: Аомине с Куроко и «настоящих» призраков в летнем лагере нашли. Знали же, что Мидорима суеверный… Акаши ещё раз оглядывает команду, понимая, что конструктивного диалога от них не добиться, и направляется в раздевалку. Принимает душ, переодевается, складывает вещи и лишь потом берётся за телефон. Акаши быстро пролистывает десятка полтора бессмысленных сообщений с восклицаниями, смайликами и картинками, делает вывод о прекрасном настроении Рёты и пишет короткое: «Где ты?» Через пару секунд приходят три, нет, всё же пять сообщений, которые можно заменить ёмким «на съёмках». Хотя бы не баскетбольный клуб старшей Кайдзё, отстранённо думает Акаши. Ревновать там объективно не к кому, но… Это всё гормоны. Забавно, отстраненно думает Акаши, даже Император не смог избежать этого. Хотя его ревность стоила Кисе куда дороже. *** – Ты должен был заснять их лица, Акаши-ччи! – звонко хохочет Рёта. Акаши редко попадает в смешные и нелепые ситуации, чтобы рассказывать о них Кисе. Но, глядя на её искреннее веселье, сам еле заметно улыбается. И думает, что ещё пару забавных моментов с тренировок он сможет подобрать. – Если обобщить всё сказанное, – Акаши не может удержаться от вздоха, – у меня отвратительный характер, склонность к тирании, явный садизм и привычка бить людей острыми предметами. Никто в здравом уме не согласится меня терпеть даже ради состояния семьи Акаши. По крайней мере, пока мне не стукнет восемьдесят, и убийство нельзя будет списать на старость. – А острые предметы – это когда ты ткнул ножницами Кагами-ччи? – Я знал, что он уклонится, – в сотый раз повторяет Акаши. – Удивительно. Я как Санта Клаус, в меня можно верить или не верить, – Кисе пару раз хлопает в ладоши от переизбытка чувств. Акаши размышляет о том, что подобная ситуация отдаёт дуростью. И, возможно – не его команды. Не то чтобы они целенаправленно скрывали отношения. Просто Акаши честно обрисовал все возможные варианты, и Кисе согласилась не выставлять напоказ личную жизнь. Акаши тогда сказал, что Кисе объективно красива и талантлива. Её карьера наверняка пойдёт в гору одновременно со взрослением, но парень из конгломерата сделает её из восходящей звезды очередной «протащенной» кем-то звёздочкой. Ещё одну причину Акаши оставил при себе. Тогда он опасался, что публичность может разрушить их только зародившиеся чувства. Акаши до сих пор уверен в правильности решения. Всё же четырнадцать не тот возраст, когда можно спокойно противостоять мнению толпы. На текущий момент эти аргументы не потеряли свою силу, но Акаши чувствует смутное раздражение. Ладно не верить в его роман с Кисе – яркой, теплой и крайне общительной. Но отрицать сам факт, даже возможность любых отношений? Акаши не понимает, что конкретно его злит. Однако, раз все так уверены, что их отношения невозможны, для этого должны быть веские основания. – Ты ведь сейчас думаешь о чём-то очень глупом, да? – спрашивает Кисе и обеспокоено заглядывает в глаза. Как обычно внимательная. Она догадалась о появлении Императора даже раньше Мидоримы. Впрочем, сложно было не заметить, когда уважающий чужие границы Акаши втолкнул её в тренерскую и чуть придушил, высказывая неудовольствие поведением своей девушки. Потом вместо синяков от пальцев появились засосы. Рёта плакала, кричала, угрожала – и вспоминать об этом неприятно, пусть определённую черту Император не пересекал. Потом она смогла отговориться работой, съемками и контрактом – еженедельно маскировать новые следы визажистам совсем не нравилось. Император тоже успокоился, когда лично убедился, не в верности, совсем нет. В том, что его не оставят. – Я тебя люблю, – вместо ответа говорит Акаши. Кисе сияет так, будто слышит эти слова впервые, и налетает с объятиями. – Я тебя тоже очень-очень люблю, Акаши-ччи! И его, я знаю, он там, – Кисе тыкает длинным ногтем Акаши в лоб, – тоже люблю. – Осталось убедить в этом остальной мир, – не может удержаться от шутки Акаши. И на секунду прикрывает глаза. Надо же, Император тоже способен на тёплые эмоции. И он скучает. Нет, Акаши не выпустит его к Рёте. Не сейчас точно. – Мы обязаны придумать, как убедить твою команду в существовании у тебя личной жизни. – Приди завтра на тренировку, – мгновенно отвечает Акаши. Тоже ещё проблема. – Так сразу? – Рёта хмурится и будто бы серьёзно раздумывает над подобной ерундой. Акаши разглаживает морщинку, не говоря о ней – ещё паники не хватало. Было, проходили. – Так не пойдёт. Никакой интриги, – наконец решает она. – У вас же будет тренировочный матч с Шутоку? – Через полторы недели. Думаешь, мои болваны выдержат столько времени? – Это будет забавно, Акаши-ччи! – смеётся Кисе. – Я и так обещала Мидорима-ччи прийти на игру. Его семпай мой фанат. Я даже веер подписывала «для Мияджи-сана», но Мидориму-ччи обвинили в подделке и швырнули в него этим же веером. *** – Популярная модель? – переспрашивает Хаяма. – Та самая Кисе Рёта? Его удивление понятно, сейчас Кисе одна из самых известных моделей. И, что делает ей честь, добилась она этого не скандалами и откровенными снимками. Кисе никогда не участвовала в чем-то сомнительном, а после начала их отношений и вовсе стала требовательна к длине юбки на фотосессии. – Сей-чан, это невозможно! – Лео даже по щекам себя бьёт от переизбытка эмоций. Нужно было сказать, что встречаюсь с марсианкой, размышляет Акаши. – Вот-вот, ладно бы дочь политика, мы б поверили. – влезает Хаяма. – Договорные браки, всё такое. Но Кисе Рёта! Только не она! – Почему? – всё же спрашивает Акаши. – Богатый наследник и глупая красивая модель. Сюжет популярный, но не про тебя же! – говорит Лео. Акаши хочется поправить, что Рёта не глупая. Легкомысленная, шумная, энергичная, но уж точно не глупая. И весьма проницательная. Всё же копирование людей требует определённых качеств. Хотя этот талант она открыто показывает лишь в баскетболе. И то, не на матчах, а в кругу друзей. Но в одном Лео прав. Как популярный штамп Акаши их отношения никогда не рассматривал. В Тейко его положение все воспринимали как данность, навроде погоды за окном, и не акцентировали внимание. Кисе весьма ловко избегала темы его семьи или достатка, лишь единожды попросив помочь со сталкером. И один раз высказала опасения, что, если вдруг, хотя она не настаивает, их отношения закончатся свадьбой, справится ли она с ролью его жены. Тогда Акаши успокоил, рассказав, что его собственная мать была просто хорошей и доброй женщиной. – Допустим, это действительно Кисе Рёта. Как вы могли пересечься? Она упала на тебя на лестнице? Столкнулись? – Похоже, ты много дорам смотришь, – замечает Маюзуми. Лео кивает. – Познакомились в баскетбольном клубе, – сообщает Акаши. – А, симпатичная менеджер, да? – понятливо кивает Эйкичи. – Так и должно быть, это у нас тут парень. На самом деле, обязанности менеджера Кисе исполняла исключительно по настроению. Она пришла в клуб, вернее притащилась за Аомине, на втором году. И хотела играть. Аомине ежедневно тренировался с Куроко, и не смог отказать симпатичной девчонке. Талант Кисе был неоспорим. Но в Тейко не было женского баскетбольного клуба, и его не создали бы ради одной, пусть и очень талантливой ученицы. Так что Кисе осталась с ними. В то время Акаши ежедневно жалел, что Рёта не родилась парнем. Им бы не помешал нормальный легкий форвард вместо Хайзаки. На последнем году школы Поколение Чудес развалилось, а их поганое объявление войны друг другу окончательно отбило у Кисе желание играть официально. Рассказывать всё это нет никакого желания. Стоит признать, Акаши действительно бесит тот факт, что никто, буквально никто не признаёт их отношения. *** – Я бы поставил нашу фотку на заставку, – говорит Хаяма. – И всем бы хвастался. Небуя согласно мычит. – Я хоть раз чем-то хвастал? – спрашивает Акаши. И ждет осознания. Его уже почти не раздражают эти бессмысленные разговоры. Вот что делает время. – Нет, ты просто всегда ведёшь себя так, будто выше всех, – бурчит Хаяма. – Кстати о росте! – подрывается Лео. – А как вы смотритесь вместе? У неё же метр семьдесят семь. – Фанат? – подозрительно спрашивает Небуя. – Откуда данные? – Я на неё подписан, – улыбается Лео. – Кисе-чан советует очень хорошие средства для ухода. – Даже знать не хочу, – тут же отворачивается Хаяма. Кисе не носит каблуки, устаёт от них на работе, но ситуацию это спасает мало. Акаши с его глазомером видит эти четыре сантиметра разницы. Впрочем, это и за проблему не считается. – Маюзуми, – холодно обрубает Акаши. – Я всегда тебя вижу. Чихиро спешно отступает на шаг и убирает руку, которой пытался найти заветное «метр семьдесят семь» над макушкой Акаши. – Не волнуйся, Небуя. Это лишь цифры. Ты и с разницей в сорок сантиметров будешь не в состоянии меня обыграть. Эйкичи недовольно бурчит. Акаши тешит себя мыслью, что в конце недели его нервы будут отомщены. *** Акаши пересматривает короткий ролик несколько раз. У Тоо брал интервью местный спортивный ютуб-канал, и Аомине получился, мягко говоря, ужасно. Зловещее «Дай-чан идиот» на заднем фоне в исполнении Сацуки лишь добавляет колорита. Кисе пошла ещё дальше, передразнив Дайки и полностью скопировав его мимику, и разослала результат Поколению Чудес. – У тебя это, как его, биполярное расстройство? – спрашивает Хаяма. – Раздвоение личности, – поправляет Акаши. Разумеется, его слова не воспринимают всерьёз. – То-то ты улыбался! А потом поднял глаза и бац! Опять хмурая рожа, – торжествующе произносит Хаяма тоном, будто разгадал тайну Вселенной. – Мы думали, ты не умеешь, – предельно честно добавляет он. Акаши решает простить «рожу», ведь они друзья или приятели. Но пару лишних кругов вокруг школы Хаяма себе заработал. – Теперь моё сердечко болит, – Лео драматично хватается за голову, потом спохватывается и перемещает руки на грудь. – Сей-чан, тебе идёт улыбка. Такой милый! Остальная команда настороженно смотрит на Мибучи, кое-кто даже крутит у виска. По всем признакам это должно значить, что Акаши совсем не милый, но Лео явно понимает девушек куда лучше. Кисе уж точно. «Милый» Акаши слышит в свой адрес чаще прочих комплиментов. – Ты уж прости, но я не могу себе это представить. Ни признание, ни дальше. Вообще ничего! – Хаяма даже головой мотает. Эти отношения загадка и для самого Акаши. Разумеется, как только Кисе переступила порог спортивного зала в Тейко, половине баскетбольного клуба отшибло мозги. Оставшимся для этого потребовалось меньше месяца. Акаши считал, что избежал этой участи до тех пор, пока не осознал, что наблюдает за Кисе в свободное время. Это открытие немало раздосадовало, и Акаши почти пропустил тот момент, когда Кисе обыграла Хайзаки один на один. Взбешенный Хайзаки высказался, что девке нечего делать на площадке, и громко рассказал, чем именно должны заниматься «модельки». Аомине как настоящий герой набил Хайзаки морду на глазах у всей школы, Акаши тихо пришёл в медкабинет и вышвырнул Хайзаки из команды. И пообещал разрушить жизнь, если ещё раз сунется хоть к менеджерам, хоть к игрокам. После этого Кисе, по всем правилам, должна была начать встречаться с Аомине. Но выбрала Акаши. Император не прервал их отношения. Он считал Рёту собственностью, и её поступление в Кайджо лишь следствие попытки контролировать всю её жизнь. «Ты ей угрожал?» – первым делом спросил Шинтаро перед Зимним кубком. Акаши благодарен за попытку защитить его девушку, пусть и от него самого. Сложно отделаться от ощущения, что проводи он больше времени с Кисе, последствия не были бы столь ужасны. Возможно, Император не появился бы так рано. Но, чтобы вклиниться в его загруженное расписание, одной настойчивости Рёты было мало. Работа двух человек, Акаши помнит. Команда Ракузан, не дождавшись истории о первом поцелуе, единогласно решает, что его и не было. Ну, раз уж сам Акаши про себя даже выдумать ничего не может. *** Нынешнее поведение определённо выходит за рамки обычного. По ощущениям, Кисе мучает не команду Ракузан, а персонально Акаши. Будто ему нравится ежедневно и безуспешно доказывать наличие девушки. Своей вины в происходящем Акаши не видит. Он не был бы в восторге от тысяч совместных фото в интернете, но смог бы это игнорировать. Есть более веские причины не афишировать их роман. Но Рёта могла подумать, что он не производит впечатление «занятого» парня. И решила заставить его выглядеть более влюблённым. Теория бредовая, но после пары случаев команда перестаёт ржать и начинает поглядывать с подозрением. Примерно так же, когда они считали, будто плохих игроков Акаши ночами закапывает на школьных клумбах. Акаши мгновенно закрывает сообщение и быстро оглядывается. Никто не увидел, хорошо. Но из собственной почти идеальной памяти фотографию не стереть. Телефон снова вибрирует. «Не волнуйся, это не для журнала. Мы с Онее-чан остались одни и решили пофоткать для себя. Завтра будет съемка белья у семпаев». И он не волнуется, совсем нет. Агентство и все сотрудники давно проверены, утечек быть не может. Акаши уверен, что это – персонально для него. И он знает, что можно – и хочется – сделать с этой фотографией. Но не в школе! «Я выбрала красное». «как твои волосы». «мне идёт?» Гормоны, думает Акаши. Я выше физиологии. – Сей-чан? – обеспокоенно спрашивает Лео. – Ты в порядке? Выглядишь как-то не так. Ни черта не выше. По крайней мере не в шестнадцать. *** Ничто объективно не предвещает беды. Команды Шутоку и Ракузан приветствуют друг друга. Акаши встречается взглядом с Мидоримой, и понимает – он знает. Сначала вибрирует телефон в кармане. Потом раздаются возгласы, щелчки камер и громкие «Кисе-сан!» Тишина и порядок в старшей Шутоку уступают хаосу. – Акаши-ччи, я соскучилась! – Кисе налетает, как и всегда, словно стихийное бедствие, целует совсем рядом с губами и поворачивается к его команде. – Простите, что не получилось как следует вас поддержать на Зимнем кубке. И спасибо, что заботитесь о моём Акаши-ччи, – Рёта ярко улыбается, посылает воздушный поцелуй почти слившемуся с асфальтом Маюзуми и очень хитро смотрит на команду Ракузан. Эффект, определённо, достигнут. Небуя просто застывает с открытым ртом, на Хаяму смотреть и вовсе одно удовольствие. У Мибучи весьма сложное выражение лица: будто одно из его желаний исполнилось, но для этого пришлось выпить пару бутылок уксуса. Акаши придерживает Кисе за талию и ставит вертикально. Для команды Мидоримы даже персональных приветствий не нужно. Мияджи выглядит так, будто Кисе – богиня Афродита, спустившаяся с Олимпа и одарившая вниманием простых смертных. Судя по лицам остальных, семпаи Мидоримы не верили в знакомство нелюдимого Шинтаро с известной моделью. И уж тем более не были морально готовы лицезреть её вживую. Что ж, Акаши признаёт, для этого требуется определённая подготовка. – Мидорима-ччи! – радостно кричит Кисе и повисает на шее Шинтаро. Тот мученически закатывает глаза, но не отцепляет от себя Кисе. И даже один раз пытается похлопать по спине – явно на публику. Акаши с интересом смотрит за спину Мидоримы. Личное божество Мияджи, словно коала, висит на его же атакующем защитнике. Акаши замечает в глазах Мидоримы такое же злорадство, какое испытывает сейчас сам. – О, вы же Мияджи-семпай, верно? Это для вас я подписывала веер? – невинно спрашивает Кисе, выглядывая из-за широкого плеча Шинтаро. – Надеюсь, понравилось? В глазах Мияджи осознание, что ценнейшую вещь он просто… швырнул в своего кохая. До зала они доходят не иначе как чудом. Игроки постоянно оборачиваются на Рёту, а Кисе почти прыгает между Акаши и Мидоримой, пытаясь рассказать сразу всё. Потом они расходятся по раздевалкам, Кисе идёт к трибунам. – Простите, Мияджи-сан! – весело кричит Кисе. – Я буду болеть за своего парня! Но и за вас тоже немножко. Акаши встречается взглядом с Мидоримой. Нормальной игры сегодня не будет: и Шутоку, и Ракузан выведены из строя. Зато можно подбить ребят взять Кисе на замену – Акаши точно видел срезанные ногти и спортивную сумку с формой. Будет весело.