1
7 января 2023 г. в 15:14
Казалось, что после взрыва в кабинете Ё Хана, ничто не станет хуже. И, оказавшись с перебинтованной спиной в его доме, Га Он смиренно остался.
То, что Кан Ё Хан мог проявлять мягкость, лично заботясь о его ранах — это совсем не соответствовало образу, который преподнёс профессор, заверяя, что этот мужчина был дьяволом. Маленькими шагами исследуя личную жизнь Ё Хана, Га Он строил своё собственное мнение.
Именно из-за своего повышенного интереса, слишком увлёкшись исследованиями, Га Он упустил из виду состояние омеги. Он забыл о подавителях, которые могли помочь лишь за две недели до начала течки. Это было неразумно опасно оказаться в незнакомом месте наедине с альфой в эти дни. Только, когда он понял свою ошибку — было поздно. Тело предательски подвело его.
Проснувшись ближе к вечеру в поту, Га Он жалко сжал простыни, когда свободная рубашка прилипла к телу, и это прикосновение вызвало чрезмерные ощущения. Подавив совершенно неуместный стон, до боли закусив губы, Га Он попытался сфокусировать взгляд, пытаясь напомнить себе в каком положении оказался.
Подползая к краю большой кровати, Га Он неуклюже свесил ноги. Он наивно собирался сбежать из особняка, предполагая, что так будет безопаснее, но, в конце концов, отяжелевшие конечности не позволили сделать это. И, прижав подушку к животу, Га Он беззащитно скорчился, насколько позволяла поза, подавляя болевой спазм.
Не двигаясь, пока это было возможным, Га Он терпел, даже, если знал, что, в конце концов, его тело сдастся. Жар сильнее охватывал его так, что кожа горела. Теряя остатки силы воли, он сдавленно всхлипнул. От досады он отбросил одну из подушек на пол.
Инстинктивно почувствовав притягивающий древесный запах, различая ярко выраженную сосну, Га Он перевёл мутный взгляд в сторону двери. Он даже не услышал, как Ё Хан вошёл, пока обоняние не дало о себе знать.
Насыщенный, невероятно сильный аромат проходил через всё тело, и Га Он нуждающееся потянулся к нему, случайно задев простынь прилипшими сосками к рубашке. Это было так ярко, что он предательски приоткрыл рот, издав тихий стон.
На грани трезвого разума Га Ону захотелось провалиться сквозь землю. Его щёки пылали, как от возбуждения, так и от стеснения, ведь перед ним стоял его начальник. Выглядеть так развратно перед ним — это было то, о чём младший не посмел бы, даже подумать.
Всё ещё хватаясь за остатки контроля, борясь с нахлынувшими желаниями прижаться к альфе, Га Он в последний момент дёрнулся назад, спиной упёршись в подушки позади себя.
Га Он выглядел беспорядочно: взлохмаченные вспотевшие волосы, слегка слезящиеся глаза, покрасневшие щёки, покусанные влажные губы — это было так порочно.
Сдержанно медленно подойдя ближе, Ё Хан присел на край кровати, внимательно приглядываясь к испуганному и одновременно такому податливому оленёнку. Он не мог представить, что когда-нибудь увидит Га Она в этом уязвимом состоянии омеги.
Младший лихорадочно комкал пальцами рубашку, лишь сильнее привлекая подобными действиями Ё Хана. Запах омеги охватил всю комнату, так что, даже, если Га Он бесполезно прижимал к паху и ногами одеяло — это не скрывало его феромонов. Он был абсолютно голым перед Ё Ханом.
— Га Он, всё нормально, — к большому удивлению младшего, голос Ё Хана оставался сдержанным и спокойным, невольно отрезвляя его.
Не спеша, будто стараясь не спугнуть дикого зверька, Ё Хан протянул к нему руку, осторожно убирая прилипшие ко лбу пряди волос, ненадолго оставляя прижатую ладонь к горячей коже.
— Не надо, — жалобно попросил Га Он, всё ещё не позволяя желанию переступить через страх. Он боялся, и Ё Хан видел это.
Даже, если сильные спазмы в животе сводили его с ума, а крепкий запах альфы подталкивал его раздвинуть ноги перед ним — Га Он сопротивлялся. Он не мог, только не тогда, когда его исследование Ё Хана постепенно стало превращаться во что-то дружеское и тёплое. Ему, даже удалось найти взаимопонимание с его племянницей, Эллией. И теперь, если он поддаться грёбаным инстиктам омеги — это разрушит едва построенный мост между ними.
— Тшш, оленёнок, я не причиню тебе вреда, — мягко поглаживая его по волосам, Ё Хан хотел успокоить. Он действовал осторожно, не делая резких движений, лишь тепло заземляя его.
Однако инстинкты омеги были сильнее трепетных попыток старшего урегулировать ситуацию без интимной близости. И только Ё Хану, как ему показалось, удалось добиться доверия, как Га Он перестал контролировать себя. Поддавшись вперёд, он цепко обвил его руками, отчаянно прижавшись к нему, пользуясь хотя бы невинным тактильным контактом, чтобы почувствовать себя лучше.
— Пожалуйста, мне больно, — горячо зашептал он, сильнее обняв старшего, когда тот попытался отстранить его от себя.
Пухлые губы остановились на оголённой шее Ё Хана, и Га Он вдохнул гораздо интенсивный запах альфы, от возбуждения поджав пальцы на ногах. Это сводило с ума до яркой боли в животе.
Совсем на миг, оказавшись резко перевёрнутым на спину, Га Он намиг почувствовал страх. Глядя в глаза Ё Хана, нависшего над ним так, что его эрегированный член сквозь штаны упирался ему в пах, он почувствовал, будто его внутренности сжались. Сердце так сильно колотилось, что эти ощущения застряли в горле. Словно ослеплённый олень, Га Он потерялся в глазах напротив, и, ощутив обжигающее прикосновение к бёдрам, жалко захныкал.
— Га Он-а, доверься мне, — наклонившись близко к уху, так обезоруживающе мягко попросил Ё Хан, выжидая ответа, едва касаясь носом пахучей железы омеги на шее. Даже его выдержка не была стойкой.
Совсем слабо Га Он толкнулся бёдрами, чтобы сильнее упереться пахом в пах старшего. И это был единственный ответ для Ё Хана, даже столь животный. Он осторожно подхватил младшего, избавляя от промокшей рубашки, расстёгивая пуговицы также знакомо, как это было ранее с перевязкой раны Га Она. Теперь же это была другая ситуация.
С невероятной нежностью оглаживая чувствительное тело омеги, Ё Хан целовал набухшие бусинки на груди, захватывая их зубами. Сладко обводя соски языком, он поочередно отпускал их с пошлым причмокиванием, тайно наслаждаясь яркой отзывчивостью парня, когда он приятно стонал, изнемогая от внимания.
— Ё Хан, — словно в бреду, шептал Га Он, отбросив формальности, когда мужчина назвал его «Га Он-а». Это стёрло границы между ними.
Мягко улыбаясь, явно не возражая, чтобы перейти на свободное общение, Ё Хан продолжал приятно терзать тело омеги, спускаясь от сосков к набухшей головке члена, желанно накрывая её ртом. Охнув от неожиданного жара внизу, Га Он дрожащими руками вцепился в волосы старшего, всё ещё несмело надавливая, когда Ё Хан глубже вбирал его целиком, упираясь носом в лобок.
— Ё Хан, — Га Он закричал, совершенно не представляя подобного удовольствия, от которого болезненные спазмы давно утихли. Это было так хорошо, что он податливо толкался вперёд, выгибаясь дугой, когда Ё Хан крепче сжимал его бёдра, обездвиживая.
Зная, что в подобном состоянии омеги слишком чувствительны, Ё Хану не потребовалось много времени, чтобы Га Он интенсивно опустошил себя, стыдливо прижав ладони к лицу, когда старший без намёка на брезгливость проглотил его без остатка.
Осторожно прикасаясь к горячей щеке младшего костяшками пальцев, Ё Хан совершенно непривычно неравнодушно смотрел на него. Он знал, что потребуется гораздо больше внимания к омеге, чтобы утихомирить боль, но также не собирался делать что-то, о чём Га Он мог бы пожалеть в трезвом состоянии. Помощь в ослаблении спазмов без соития с альфой не была достаточно эффективной, но пока К отправился за ослабителями течки — он хотел отвлечь его. Ведь он действительно думал, что останется за дверью, но болезненные всхлипывания Га Она не позволили ему притвориться глухим.
Когда Га Он вновь заёрзал, комкая простынь, Ё Хан собственнически раздвинул его ноги. Даже сквозь инстинкты, требующие, чтобы его заполнил альфа, Га Он невольно попытался свести ноги, но Ё Хан мягко огладил бёдра, заверяя, что всё будет хорошо.
Прижавшись к текущей дырочке, Ё Хан стал толкаться в неё языком, легко проникая внутрь. Га Он был настолько лакомым и желанным, что Ё Хан уже стал чувствовать неприятную боль от тесноты в штанах. Он так хотел погрузиться в него не только языком, но контроль был превыше любых инстинктов. Га Он достоин был принимать собственный выбор. Ё Хан собирался придерживаться этого принципа. Даже, когда Га Он на грани оргазма просил о большем — Ё Хан не сделал этого.
Лишь заменив язык пальцами, Ё Хан не остановился, чувствуя приятное сжатие. Га Он не помнил, сколько раз кончил, обессиленно распластавшись на мокрых грязных простынях, едва держа глаза открытыми, когда почувствовал нежный поцелуй. Ё Хан совсем невесомо прикоснулся к его мягким губам, слегка улыбнувшись.
— Тебе нужно поспать, Га Он-а, — хрипло произнёс он, и это было последнее, что услышал младший, прежде чем погрузился в крепкий сон, зная, что в безопасности.
***
Лёгкая тяжесть напомнила о начавшейся течке, а ещё о прошедшей ночи, в которую Ё Хан заботился о нём. Лёгкий румянец окрасил щёки Га Она, когда тело предательски всё ещё чувствовало все прикосновения мужчины.
Осторожно присев на кровати, Га Он увидел, что постельное белье было заменено на чистое, как и его одежда, рубашка и свободные штаны были немного длиннее его размера.
Глядя на стакан у кровати и таблетки, Га Он послушно выпил их, теперь доверяя Ё Хану. Некоторые обрывки всплывали в памяти, и он точно мог сказать, что старший уже давал их ему. Ослабляющие препараты. Даже, если они не убирали течку, они снимали боль и нестерпимое желание.
Ё Хан не причинил ему вреда, как и обещал.
Набравшись смелости, спрятав некоторое смущение, Га Он последовал к спальне Ё Хана. Тихо постучав, он приоткрыл дверь, столкнувшись с немного удивленным вопросительным взглядом мужчины. Он завязывал галстук, стоя напротив зеркала, когда его робкий оленёнок зашёл к нему.
— Спасибо, что не сделал мне больно, — искренне поблагодарил Га Он, так неуклюже переминаясь с ноги на ногу, пока Ё Хан не сводил с него заинтересованно весёлого взгляда. Этот мальчик был весьма любопытным.
— Отдохни ещё несколько дней, пока не пройдёт течка, — кивнул Ё Хан, собираясь покинуть комнату, явно спеша на работу.
— Почему? — Выдохнул Га Он, схватив старшего за рукав пиджака, так невинно остановив его, но при этом смотря в пол.
— Мм? — Недоумевал Ё Хан, послушно замерев, пока младший всё также держал пальцы на его одежде.
— Почему ты не стал заходить дальше? — Неуверенно спросил Га Он, предполагая, что был заманчивой добычей для альфы, и точно помня, что он тоже был возбужден.
— Это же очевидно. Ты был не в себе. И было бы несправедливо брать тебя, когда ты в таком состоянии. Я представляю наш первый раз немного в другой атмосфере, — по-доброму усмехнулся Ё Хан, забавляясь, как в то же мгновение кончики ушей Га Она стали гореть.
Га Он лишь приоткрыл рот, не найдя подходящих слов, когда действительно думал о том, что Ё Хан мог стать его альфой. Он не хотел лгать, поэтому молчал.
— А пока будь моей хорошей омегой и не броди по дому, — усмехнулся старший, нежно взъерошив волосы своего оленёнка.
У Га Она невольно затрепетало сердце, когда он смотрел в спину уходящему мужчине. Это было впервые.