Не доезжая до первого

      У Шарлотты не то что день, весь месяц летел вниз по наклонной.       Во-первых, она наконец-то рассталась с парнем, выгнав его взашей. И вроде бы в жизни начался новый этап, но тут, во-вторых, нагрянули проблемы на работе. В третьих, некто пьяный сегодня ночью ломился к ней в дверь, так что пришлось вызывать полицию и выдуть полчайника чая при включённом кухонном свете. Шарлотта была не труслива, но, когда живёшь одна и тебе стабильно наматывают нервы, поневоле начнёшь дёргаться и бояться психов, орущих с роскошным букетом наперевес: «Любима-а-ая! Я приш-шёл, слыш-шь! А-аткрывай!»       В итоге она не выспалась, опаздывала на работу и тем не менее не теряла надежды заскочить в сервис по ремонту бытовой техники, поэтому с утра пораньше проявляла чудеса ловкости, умудряясь одновременно закрывать двери и удерживать замотанную скотчем коробку от пылесоса — единственную, куда влезла сломавшаяся мультиварка.       И мало того что весила она прилично, так ещё туфли, которые Шарлотта разнашивала уже целый месяц, по-прежнему были раздражающе жёсткими. Если бы не цена и идеальная сочетаемость с одеждой, давно бы она их уже продала, а пока приходилось терпеть, уповая, чтобы битва рано или поздно закончилась в её пользу.       Либо она выйдет из себя и найдёт им достойную замену.       Яростно вдавливая палец в кнопку лифта, Шарлотта чувствовала, как рубашка и пиджак под пальто прилипают к спине, теряя свежевыглаженный вид. Зацикливаться на этом, однако, не было времени: двери открылись, и она буквально ввалилась в них, ловко минуя узкое отверстие между кабиной и шахтой.       Кнопка первого этажа уже горела, но Шарлотта, агрессивно сдувая с глаз чёлку, всё равно нажала ещё раз, чтобы сэкономить жалкие пять секунд. Лифт поехал, и она, раскорячившись возле стены с коробкой на колене, вытащила из-под рукава наручные часы, дабы свериться с циферблатом. В целом, миссия «Обогнать время» имела шансы не провалиться, а если дороги свободные, она даже выкроит время на завтрак.       Из сумки раздалась тихая мелодия «Ain’t Your Mama», рождая одну-единственную мысль: «Господи, вот прямо сейчас!» Которую Шарлотта простонала в пустоту, очень сильно пожалев, что собиралась на скорую руку: сумка напоминала первозданный хаос, который приходилось беспощадно ворошить в поисках смартфона.       Он, как назло, провалился на самое дно, а юбка-карандаш грозила треснуть, предрекая молниеносное возвращение в квартиру. Но Шарлотта, с видом победителя отплёвываясь от длинной пряди волос, выудила телефон на белый свет и ткнула в зелёную иконку на экране.       — Да, Сол! Что?       Конечно, начать можно было и помягче, но у неё ныло колено и она адски вспотела, поэтому умерить раздражение не смогла даже ради любимой сводной сестры.       — Сестрица, заранее позвонить решила, привет! — жизнерадостно протараторила Сол сквозь сильные помехи, кажется, вообще не перехватывая дыхание перед новым предложением. — Слушай, можно с тобой сегодня переночевать, а?       — Можно! Сол, я тороплюсь! Ты только это хотела спросить?       Сол на другом конце линии явно оробела, неуверенно пробубнив «Ну, в принципе, да», и Шарлотта, пообещав ей перезвонить в далеком, неопределённом потом, очередным нажатием на экран пресекла любые расспросы относительно того, кто же успел испоганить ей настроение. Смартфон исчез в недрах сумки, а она издала очередной страдальческий вздох и чуть не пошатнулась, когда кабину мягко тряхнуло.       На потолке уныло горели белые пыльные лампы, а лифт, повиснув в пустоте, замер.       — Ну, приехали.       Шарлотту прошило током от раздавшегося сбоку равнодушного баса. Затекшая под весом мультиварки нога дёрнулась, а она впилась взглядом в типа мрачной азиатской наружности, который притаился в противоположном углу с двумя огромными, туго набитыми чёрными пакетами на плечах и которого она прежде благополучно не заметила.       Судя по всему, он уже приличное время пялился на её ногу, и Шарлотте очень захотелось поёжиться.       — Может, я вам коробку подержу, а вы нам помощь вызовете? — его улыбка неприятно походила на оскал. Под ложечкой знакомо засосало, и Шарлотта быстро прикинула, насколько высоки её шансы на защиту. Результат оказался где-то пять десятых к одному, учитывая разницу в комплекции, коробку, её навыки самообороны и ограниченность пространства.       Незнакомец был здоровенный, как медведь, и вовсе не похожий на огромные плюшевые игрушки Teddy. Мужчины такого угрожающего вида, одетые в спортивный костюм, вызывали дикое желание выбить дверь и выскочить прочь, хотя не все преступники обязательно одеваются гопниками и не каждый гопник — стопроцентный маньяк.       — Лучше уж вы. Вам будет проще, — хмуро отозвалась она, стараясь игнорировать участившийся пульс. Мужчина же, оторвавшись от стены, бросил ей равнодушное «Ну, как хотите» и, поправив поползшую вниз сумку, в два огромных шага оказался совсем рядом. Шарлотта, застыв, уставилась в коробку и тут поняла, что пахло от незнакомца не перегаром и потом.       Приятный аромат, хотя она, пожалуй, предпочла бы менее горький.       — Мисс, день добрый! Мы тут застряли, — с оттенком иронии оповестил он женщину за пределами кабины, назвал адрес, терпеливо повторил его снова, вздохнул (а вместе с ним что-то подобное сделала Шарлотта) и после этого менее весёлым тоном уточнил: — А «скоро» — это сколько? Вашу ж мать… Ладно, спасибо.       Выругался он, правда, себе под нос, а «спасибо» произнёс так, будто ему пообещали сидеть в лифте до завтрашнего дня. Впрочем, Шарлотта полностью разделяла его негодование, заодно немного успокоившись, ибо, раз незнакомца не прельщала перспектива провести с ней уединённое утро, он точно не имел дурных намерений.       — Вы не могли бы ко мне так не прижиматься?       Она не видела его, но слышала усмешку. И хотя их «обжимания» были простым прикосновением её плеча к его груди, Шарлотта чувствовала себя загнанной в угол, а дурацкая мультиварка минута за минутой прибавляла в весе, в отличие от её иссякавшей выносливости.       — Я, может, вам коробку-то всё-таки подержу? Не бойтесь, не сворую: мне дома одного пылесоса хватает.       В его голос закрался сарказм, а Шарлотта, вывернув шею до боли в мышцах, пристально посмотрела в тёмные прищуренные глаза. Этот взгляд обычно провоцировал у мужчин замешательство, но незнакомец ни капли не смутился, продолжая улыбаться так, словно прекрасно считывал её чувства.       И она мудро решила занять его руки, раз уж ей это настойчиво предлагали.       Он зажал коробку между собой и длинной стеной лифта, для надёжности придерживая картонное дно. Шарлотта же скромно устроилась возле панели с кнопками, глядя на запертые двери с надеждой на то, что лифтёры окажутся на месте раньше обещанного. Однако прошло три минуты, молчание продолжалось, и от безысходности пополам с неловкостью она потянулась за телефоном, решив перебрать фотографии в галерее.       — Может, хоть познакомимся?       Отвлекаясь от снимка, сделанного Сол во время их воскресной прогулки в парке, она чуть было не ляпнула «Я не знакомлюсь с незнакомцами». Вне сомнений, её по-прежнему отталкивала его внешность, но лучше прослыть излишне подозрительной, чем наивной, рассказывая всем встречным-поперечным, как тебя зовут, кем ты работаешь и есть ли у тебя собака.       Поэтому между холодной вежливостью и открытым недружелюбием Шарлотта в конце концов выбрала золотую середину — нейтральную формулировку вкупе с бесцветным тоном.       — Не думаю, что в этом есть смысл. Мы видимся в первый и последний раз.       Незнакомец иронично хмыкнул, и в его «Хах, ну, не скажите» ей послышалось заигрывание. Это уже подозрительно смахивало на тонкий намёк о грядущем преследовании, а в её планы совсем не входило избегать странных типов из лифта.       — Я живу здесь уже два с половиной года и ни разу не видела вас, — сдержанно заметила она, напустив на себя побольше надменности. — Вывод очевиден, поэтому не пытайтесь флиртовать со мной.       — А-а, так вот в чём всё дело... — опять этот самоуверенный хмык и никакой негативной реакции! Раздражение Шарлотты медленно закипало, и она, заведя руку за спину, крепко сжала ту в кулак. — Извиняйте, не так выразился. Я вас просто видел уже, в пабе через пару улиц отсюда.       Шарлотта, вздрогнув, стиснула пальцами кожаный ремень сумки, кажется, уставившись на него с обличающим все её чувства злобным испугом.       — Что вы имеете в виду?..       — Да только то, что сказал, — незнакомец изогнул бровь, на сей раз в недоумении, а не из желания подразнить. Интересно, он вообще понимал, что подобные замечания никак не повышали степень её спокойствия? — А вы чего такие глаза сделали? Хозяин я этого паба, иногда сам за стойкой стою. Память на лица у меня хорошая, вот и запомнил.       «Чем же это я тебе так приглянулась, хотелось бы знать?» — мрачно подумала Шарлотта, пытаясь откопать в недрах воспоминаний это наглое азиатское лицо. Паб «Чёрный бык», где она засветилась в последнее время, действительно располагался недалеко отсюда. Ей приглянулась их вывеска — чёрная с золотом, — но лица оттуда, увы, канули в чёрную дыру опьянения.       Поэтому никто не мог поручиться, что ей не врали.       — Не верите? — незнакомец вновь усмехнулся, дёрнув уголком губ. — Ну, приходите как-нибудь в субботу пивка выпить. Скорее всего, меня застанете.       Теперь она чуть не ляпнула «Я не пью», но это уже было настолько откровенной ложью, что, если он действительно владел пабом, куда Дороти приводила её ровно трижды и трижды вытаскивала на воздух с помощью Мереолеоны, её просто поднимут на смех.       — Я подумаю. Хотя не уверена, о каком пабе речь. И пиво мне, откровенно говоря, не очень нравится.       — Это, конечно, дело не мое, но я б его просто с коньяком или ромом смешивать не советовал. Вкус от такого реально паршивый, и уносит будь здоров.       В лифте стало душновато, и пришлось расстегнуть пару пуговиц на пальто, уповая, чтобы лицо выглядело менее красным, нежели ощущалось. Такое точно не могло быть обманом, ибо в последний раз она выпила пива, а потом поплелась за барную стойку, потребовав «самого лучшего» коньяка. Как ей потом было плохо, словами не передать, и, судя по всему, в тот вечер она нарвалась на хозяина.       Кстати. Кажется, тогда он виделся ей вполне симпатичным, ибо, со слов вовремя подоспевшей Дороти, Шарлотта настойчиво выпытывала у него информацию о семейном положении.       — Меня зовут Шарлотта, — она решила резко сменить тему, ибо ей ничуть не импонировало обсуждать свои пьяные приключения, половину которых она не помнила или проспала. — И вы тоже представьтесь, раз уж на то пошло.       — Сукехиро, но можете Ями звать. Будем знакомы.       Странное прозвище: не похоже на сокращение, если отталкиваться от имени. Но Шарлотта не сочла приличным вникать в такие подробности, про себя просто отметив, что Ями звучало короче и легче. После этой фразы он вдруг перестал казаться ей откровенно пугающим, и пришлось даже на пару секунд сжать губы, чтобы следующий вопрос прозвучал в сдержанно-деловой манере всего предыдущего диалога.       — И давно вы владеете пабом?       — В декабре три года будет. А вы, если, конечно, не секрет, — он выделил последнее слово, вновь переходя на дразнящие нотки, — чем на жизнь зарабатываете?       Врать не имело смысла. Да и в самом деле, раз она пьяная пыталась с ним заигрывать, кто знает, вдруг уже и про работу рассказала...       — Я юрист. Адвокат по семейным делам.       — О, вот оно что... — в голосе Ями впервые послышалось что-то, кроме иронии, и Шарлотта с удовольствием распознала в этом уважение. — Нервная работа должна быть, да?       — Такая же, как и любая постоянная работа с людьми, — она озадаченно покосилась на дверь лифта, не совсем понимая предпосылки такого вопроса, а потом до неё дошло, что он наверняка имел в виду её возлияния.       И, покраснев сильнее прежнего, едва успела подавить третью за утро гневную фразу «Да что вы себе позволяете?!».       — А вы действительно не пытаетесь со мной флиртовать, — рука нервно скользнула по причёске, заправляя за ухо выбившуюся прядь. Странный, очень странный тип, чьё поведение отличалось непринуждённостью, к которой Шарлотта не привыкла в общении с посторонними.       — Не-е, напротив, — а он рассмеялся приглушённым, грудным смехом, больше не напоминавшим сиплое рычание. — Так что раз уж так совпало, от визиточки бы не отказался.       — Очень смешно, — Шарлотта сурово сложила на груди руки и хмуро посмотрела на его весёлое лицо с заметной щетиной по скулам и подбородку. — Хотите сказать, вам понравилась неадекватная пьяная девушка, и вы всё ждали, не застрянете ли с ней в лифте, чтобы познакомиться?       — Судьба — занятная штука, — философски заметил Ями, посмотрев так пристально и вместе с тем лукаво, что ей, против всех привычек, вновь захотелось сконфуженно отвести глаза. — Но вы ж не так давно приходили-то. Вот я и подумал: вернётся, ухитрюсь на ужин пригласить.       «Удачно же для тебя мы тогда застряли...»       — Разочарую вас: я не ищу отношений, — Шарлотта, вздохнув, решила положить конец щекотливой теме, раз уж прямолинейности некоего Сукехиро-Ями можно было позавидовать. Хотя, на её вкус, это не являлось проблемой: намного проще иметь дело с людьми, чётко обозначающими свои намерения.       — Н-да? Ладно, нет так нет, — с прежним дружелюбием отозвался он, словно не слишком надеялся получить положительный ответ. — Но выпить всё равно заходите.       Тут уж сдержать скептическую усмешку ей не удалось. Шарлотта, по-прежнему не зная, как относиться к новому знакомому, взглянула на него с большим интересом, недоумевая, часто ли он разбрасывается предложениями об ужине. Будь это скользкий щёголь, она бы назвала его повесой, но с Ями это слово никак не вязалось.       По какой причине? Интуиция подсказывала, как ни парадоксально.       — Кстати, я над вами живу, — вдруг заметил он, по-прежнему не обнаруживая признаков утомления, хотя кроме своих вещей был нагружен её увесистой мультиваркой. — Так что, если помощь понадобится, можете маякнуть. Буду дома — не откажу.       — Спасибо, но обычно для таких целей я вызываю специалистов, — Шарлотта покачала головой, отдавая должное его ненавязчивой настойчивости. А потом снова посмотрела на часы в надежде, что от получаса осталось максимум минут семь.       — Долго там ещё? — поинтересовался Ями, и Шарлотта впервые заметила, что у него, кажется, начали затекать руки.       — Пятнадцать минут. Давайте я возьму коробку, у вас и свои сумки тяжёлые.       — Да ерунда. Сухое белье ж не весит ничего.       Шарлотта внимательно покосилась на чёрные пакеты, и тут её озарило: похоже, он собирался в прачечную. Этот факт почему-то вызвал очередную улыбку, и она решила вновь спрятаться за экраном телефона, не находя нормальных вариантов для продолжения диалога.       Идея почитать скачанные вчера документы пришла на ум очень вовремя, ибо лифтёры не особо торопились на выручку — движение снаружи под эхо мужских голосов послышалось только в тот момент, когда она уже начала активно моргать, ибо глаза ужасно резало от мелкого шрифта, даже увеличенного на тридцать процентов.       — О. А вот и помощь подъехала, — иронично прокомментировал происходящее Ями, а Шарлотта, убирая телефон в карман, радостно прислушалась, как рабочие колдовали над чем-то совсем рядом.       — Кажется, мы где-то между этажами, — теперь они оба сверлили взглядом потолок, будто хоть сколько-нибудь понимали, что творится за пределами кабины.       — Ага, похоже на то.       Лифт наконец-то тронулся, бесшумно поехав вниз. У Шарлотты отлегло от сердца, и она, просияв, обернулась к Ями, в котором её неожиданно привлекла взъерошенная копна густых чёрных волос. Особенно та её часть, что забавно топорщилась над высоким лбом.       «Интересно, сколько ему лет? На вид около тридцати, но, возможно...»       Не то чтобы она сама была девочкой в свои-то двадцать восемь, однако если он сорокалетний матёрый мужик, то это точно не её калибр.       Она сопротивлялась (очень слабо, надо признать), но он донёс ей коробку до самой машины, аргументируя это тем, что не зазорно принимать помощь, если её предлагают от чистого сердца. Аккуратно поставил мультиварку в багажник, попрощался, махнув рукой, и последнее, что видела отъезжавшая с парковочного места Шарлотта — это как он стоял возле подъезда с пакетами наперевес, дымя сигаретой.       «Курит», — мелькнуло в сознании неодобрительное замечание, отнимая у Ями-Сукехиро ещё пару баллов как у мужчины: по табачному пункту она часто отказывала не то что в отношениях, а в свиданиях как таковых.       Впрочем, он не стал напоминать ей про визитку, и Шарлотта сочла возможным не вычёркивать паб «Чёрный бык» из мест проведения досуга. В конце концов, не могла нормальному мужчине всерьёз понравиться пьяная девушка, и он наверняка просто обладал специфическим чувством юмора.       А тёмное пиво, насколько она помнила, там и правда было хорошее.