***Глава 1***
Он стоял на возвышенности, откуда открывался вид на город. Узкие улочки, извивающиеся среди развалин, кишели солдатами и древними тварями. Далее за высокой каменной оградой, потрепанной временем и войной, расстилались поля, заброшенные фабрики и некогда жилые хибары. Над головами жителей повисло нечто, напоминающее солнце, но тусклое и красное. Мужчина тяжело вздохнул, лениво толкнул носком острого сапога камень, и тот покатился вниз, громко спотыкаясь о выступы холма. Следом за камнем спустился и он. Доспехи сопровождали каждый шаг звонким лязгом, и существа оборачивались, медленно пятясь назад. Как и солдаты, выходящие из пабов и таверн. Чтец мог бы передвигаться бесшумно, зависнув над землей и плывя по воздуху, но словно желал быть замеченным, дабы увидеть склоненные перед его устрашающей маской головы. Он двигался к маленькому храму с контрастными белыми стенами и блестящими золотом пиками. Единственное целое здание во всем городе. Ладонь уперлась в дверь, толкнула ее от себя, и та послушно отъехала в сторону. — Мой господин, — колено опустилось на мраморный пол, голова низко склонилась. — Здравствуй, Эндзё. Совсем юный молодой человек обернулся. Он совершенно не вписывался в атмосферу окружения: слишком светлоликий, чистый и хрупкий. По спине перекатилась длинная коса, золото глаз подхватило скрюченный перед ним силуэт. Казалось, этот храм — единственное место, где мог бы находиться Итэр. Остальной мир был слишком темным и пугающим. Только взгляд юноши роднился с тем, что творилось вокруг. — Все готово, — Эндзё поднял голову, затем выпрямился сам, возвышаясь над принцем. — Госпожа завершила свое путешествие по Сумеру. По данным моих источников, вчера ее судно отчалило от пристани Ли Юэ и направляется в Инадзуму. Я встречу ее в утробе Змея. Но, мой господин, быть может, мне стоит сопроводить ее? Энканомия полна вишапов. — Ты не должен выдать себя, Эндзё. К тому же Люмин достаточно сильная, чтобы противостоять каким-то ящерам. Шлем Чтеца качнулся. Итэр опустился на ступень. Только теперь воин заметил за его спиной круглый маленький витраж. Его красочные лучики легли на светлую голову и узкие плечи принца. Маска позволила скрыть пренебрежительное выражение лица Эндзё. — Что с Дайном? — Итэр поднял скучающий взгляд. Эндзё скривился еще сильнее. — Хранитель ветви дезориентирован. Он считает, что госпожа направляется в Фонтейн и ждет ее недалеко от глубинных вод. Он не станет нам помехой, мой господин, — вновь склонился Чтец. — Хорошо. Тогда ступай, — принц махнул рукой, но, подумав, окликнул генерала вновь. — Будь нежнее с Люмин. Имей ввиду, если я узнаю, что ты перегнул палку и навредил ей… — недолгая пауза вызвала под доспехами мурашки. — Собственными руками оторву твою голову. — Да, мой господин. Как вам угодно. Эндзё немедля развернулся на пятках. Острый коготь перчатки разрезал пространство, и Чтец шагнул в гулко гудящее пространство, усыпанное мертвыми звездами, оставив принца наедине с витражом и собственными мыслями.Инадзума двумя днями позже.
Прибрежный ветер трепал пшеничные волосы управляющего дома Камисато. Неугомонные пальцы шустро бегали по одежде, смахивали фантомные пылинки. Руки нервно расправляли складки одежд, укладывали тонкий хвост то на одно плечо, то на другое. Тома чувствовал себя странно. Поджимая губы, он хмурился, переминался с ноги на ногу и бесконечно проверял минутную стрелку. Совсем скоро на горизонте должен появиться корабль из Ли Юэ. Люмин обещала вернуться в Инадзуму по завершении Праздника морских фонарей. — Хэй, господин управляющий! Выдохните! — рассмеялась Ёимия и похлопала мужчину по плечу. Тот обернулся, в тот же миг натягивая вежливую улыбку. — Ведешь себя так, словно впервые встречаешь гостей. Что это с тобой? — пиро лучница заглянула в лицо краснеющего копейщика. Веселый хвостик девушки запружинил. Янтарные глаза заблестели на озорном лице. Пиро чувствует пиро. И сердце подруги разогналось в бешеном галопе, синхронизируясь с сердцем приятеля. — М? Я? Нет, что ты! — замахал руками Тома, и позвоночник вытянулся. — Я в полном порядке! Просто, знаешь, ветер… Да! Ветрено сегодня! Бровь подруги вопросительно изогнулась. Она погрузила указательный палец в рот, после подняла его к небу, стараясь уловить тот самый ветер, что так измотал Тому. Именно в этот момент, как назло, даже облака остановили свой бег, зависая над головами инадзумцев. — Но ведь… — Я в полном порядке! — поспешил прервать девушку он, обхватил её плечи и направил прочь с пристани. Та упиралась в пол пятками, протестовала, но позже сдалась. — Ладно, горе любовник! В таком случае я буду у папы. Сегодня у нас много работы. Захочешь… -те, заглядывай… -те! — взмахнула на прощание ладошкой подруга и нырнула в толпу. Тома опустошил легкие, потирая лоб под влажной челкой. Неужели все так очевидно? Разумеется. Он ведь за последний месяц бесконечно делился своими планами с Ёимией: о том, как встретит Люмин, как проведет ее по лучшим уголкам Инадзумы, прогулется с ней до вершины Ёго, а далее выпросит отпуск у господина и последует с очаровательной путешественницей в Фонтейн. Но ни слова о любви. Тогда, каким образом Ёимия раскусила его намерения? Как же неловко и странно всё это выглядело. Из раздумий юношу выдернули голоса ребятни. Управляющий резко оглянулся. — Смотрите-смотрите! — ткнул пальцем в сторону океана взволнованный мальчишка. — Ох, какой он огромный! — восторженно пропела маленькая леди. — И какие красивые паруса… Такие… тканевые… — пролепетал малыш, поправляя сползающие с переносицы к кончику носа очки. Малахитовый взгляд уловил долгожданное судно, и улыбка расплылась на сияющем лице. Наконец-то! Он не ошибся и совершенно верно рассчитал время прибытия Алькора. Тома запрыгнул на деревянные ящики, наблюдая за каждой волной, огибающей корабль, да всё высматривал золотую макушку. — Дядь, Вы тоже ждете этот корабль? — огромные глаза уставились на Тому, солнце лизнуло клееную оправу очков. — Конечно, малыш. Ведь к нам вот-вот прибудет великая путешественница! А задача управляющего встретить ее как полагается. По пристани разлилось громогласное «О!», и мужчина рассмеялся. К слову, и золотая макушка тоже высматривала Тому. — Почему мы направляемся в Инадзуму, а не в Сумеру? — Паймон скрестила руки, зависая возле головы путешественницы. — Мы ведь совсем недавно там были! Ты помнишь, чем все закончилось в прошлый раз? — Нужно доставить подарки для друзей, и Кокоми очень просила нас о помощи. Помнишь? — Люмин заправила выбившуюся прядь за ухо. «А ещё я обещала Томе вернуться, как только появится время», — промелькнуло в её голове. — Паймон, ты еще слишком мала, чтобы задавать нашей Люмин такие вопросы, — появился из-за плеча капитан кавалерии. Девочка тут же надула щеки, стукнув Альбериха по плечу. Тот усмехнулся. — Паймон уже достаточно взрослая! — пробурчала Паймон, крутанулась в воздухе и уставилась на путешественницу. — Люмин, он опять! Кайа опять обижает Паймон! Не бери его больше с нами, ладно? Альберих прикрыл рот ладонью, хихикая. В долгой дороге не было ничего веселее, чем сворачивать кровь летающей консерве. Был бы рядом названый брат, все шишки достались бы ему. А действовать на нервы Люмин он не смел. — Паймон, Кайа наш друг. И у него тоже есть дела в Инадзуме. А еще он сопровождает нас до Рито, — сдерживала улыбку путешественница, укоризненно глядя на Альбериха. Тот виновато пожал плечами. — Паймон тоже может сопровождать тебя! Безо всяких вредных капитанов! — еще громче взвизгнула Паймон. Кайа разлился в хохоте, за что получил новый удар по бронзовому щитку. Улизнув из-под маленьких кулачков, мужчина уперся ладонями в борт Алькора справа от Люмин. Паймон тоже быстро остыла, подлетев к путешественнице с другой стороны. — Снова на Ватацуми… Так далеко! Надеюсь, оплата за услуги будет соответствующая. Иначе мы зря тратим время, — развела ручки в стороны компаньон. В прошлый раз ушло слишком много дней на работу в Инадзуме, слишком много сил, и возвращаться на земли электро Архонта Паймон ну никак не желала. — Мы не можем отказать Кокоми. Это какое-то очень важное поручение, — спокойно пояснила Люмин. — Но мы же пропустим праздник в Сумеру! Нас пригласили, нельзя отказываться! Ты видела их меню?! — Хэй, мы пару дней назад покинули Ли Юэ! Неужели тебе мало Праздника морских фонарей? — изумленно протянул Альберих, поглаживая ледяной рукой обожженную солнцем шею. Он вновь столкнулся с возмущенным взглядом девочки и тут же сложил ладони перед носом в извиняющемся жесте. — Понял! Молчу! — Паймон, праздник в Сумеру пройдет только через полгода. Мы успеем вернуться. К тому же путешествие на Ватацуми может помочь нам найти новую ниточку, связывающую нас с Итэром… — друзья тут же замолкли. — Или обнаружим хоть какие-то упоминания о нем, — неловко выдохнула Люмин. Капитан, не задумываясь, опустил пальцы на хрупкое плечо, прижал подругу к себе. Улыбнувшись, он взъерошил ее волосы. Синее око скользнуло по морским волнам. Те вздымались, закручивались, создавая стада пенных барашков, а после опадали белым снегом на поверхность взволнованных вод. — Все правильно, малышка, — опустился он к уху, значительно снизив громкость своего голоса. — Не слушай этот летающий бочонок… — Паймон все слышит! — запротестовала Паймон, а Люмин тихонько пихнула друга локтем в бок. Тот театрально заскулил. — Ладно. Раз есть шанс найти Итэра, то нам необходимо воспользоваться им, — сдалась компаньон. Люмин кивнула и устремила взгляд в сторону Рито, что становился все ближе и ближе. Подбородок скучающе лёг на ладошку. Паруса оставались практически неподвижными. Волны тоже погасли. Зато солнце обжигало открытые плечи, отражалось от поверхности воды и жгло щеки. Это побуждало путешественницу жаться к холодному капитану, источающему крио энергию. Такими темпами можно было и задремать, но скоро Люмин пробудилась. Вот он — знакомый силуэт! «Тома!» Сердце забилось часто-часто. На щеках расцвел персиковый румянец. Ладошки обхватили край Алькора. Люмин подскочила на носочки, вытягиваясь в струнку. Кайа, загадочно улыбаясь, придерживал путешественницу за талию, дабы не дать той рухнуть за борт. Паймон сощурилась. — Чего это ты там увидела? — перевела она внимание в сторону острова, приложив ладошку ребром ко лбу. — М? Это же просто Тома… — Да-да… Просто Тома, — передразнил ее Кайа. Лицо Люмин налилось цветом спелого граната. Золотые ресницы часто захлопали. Губы поджались, образуя тонкую линию. — Кхм… и он ждёт нас, — прокашлялась Люмин, опускаясь на стопу и стараясь вернуть себе непринужденный вид. Да только радость спрятать очень уж непросто, как и гранатовые оттенки. Скоро трап стукнулся о берег. Люмин не спеша спускалась на пристань, но чем ближе к земле она оказывалась, тем сильнее спешила. — Да беги уже, — шепнул Кайа. Он подтолкнул подругу в поясницу ладонью. Люмин косо глянула на Альбериха: тот уже готовился взять компаньона на себя. Кошачья улыбка расползлась на его губах. Раздался звонкий голос Кайи: — Паймон! Мы ведь совсем забыли! — подхватил Альберих девочку под руку и потащил обратно на борт. Та визжала, ругалась и стучала по плечу капитана, но противиться просто невозможно. Люмин бросилась к воину. Управляющий протянул руки к гостье, и она нырнула в распростертые объятия. — Ты вернулась, — вжал в свою грудь путешественницу мужчина, сам прижался носом к россыпи солнечных волос. Уголки губ дрогнули. Радостное волнение охватило Тому целиком. Он чувствовал себя безмерно счастливым. — Я ведь дала слово. Путешественники не нарушают свое слово, Тома! И я привезла… ах… Архонты! — всплеснула руками Люмин, оглядываясь по сторонам. Неужели забыла или потеряла? Но тут позади прозвучал голос Паймон. — Оу, кажется, меня укачало… — жаловалась она, обхватывая голову крохотными пальчиками. Кайа шествовал рядом с «консервой», держал небольшой бумажный сверток. Всунув его Люмин, усмехнулся, пожал руку давнему приятелю. Затем капитан подхватил Паймон под локоть и плавно повел в сторону. — Идем, я куплю тебе данго с кленовым сиропом… Беспроигрышный вариант! Паймон, разумеется, более не смела сопротивляться. Зато ее покормят, а Кайю позже обязательно отблагодарит друг детства. Путешественница сжимала в ладонях сверток, забыв, что с ним нужно делать. Управляющий ждал, качая головой, посмеивался над гостьей. — Полагаю, это для меня? — ткнул он пальцем в руки девушки, и та пискнула. — Да! Да, извини! — судорожно разорвала пакет и вынула венок из ветряных астр и сесилий. — С днем рождения, Тома! Она потянулась к голове мужчины, поднимаясь на носочки. Легкий бриз ласково оглаживал стройные ножки милой леди, лохматил нежные локоны цвета солнца. Тома никак не мог налюбоваться. — Люмин, ты запомнила! Спасибо!.. Управляющий, одаривая девушку искренней улыбкой, тут же наклонился. Все еще свежие и благоухающие цветы — явно благодаря магии — легли на голову. Теплые пальцы обхватили кисти Люмин, скользнули по тонким рукам и остановились на локтях. Подушечки гладили нежную кожу леди. Та завороженно глядела в изумрудную радужку друга. Кажется, забыла дышать. — Так-с, даму в хорошие руки передали. О, тебя уже короновать успели! — прогремел за спиной путешественницы голос Бэй Доу. Оба вздрогнули. Люмин раскраснелась, а Тома заулыбался еще шире. — Тогда на этом прощаемся! — похлопала мужчину по плечу капитан, крутанулась на пятках к трапу и, посылая команду за командой, вернулась на борт. Вот же, женщина гром… Не зря она одна так смело пересекала океан все эти годы. Крепкая мужская кисть обняла чужую ладошку. Большой палец огладил костяшки тонких пальцев. Тома вновь сократил дистанцию с путешественницей, провел кончиком носа по золотистым волосам. С лукавой ухмылкой он нежным, почти интимным жестом убрал солнечную прядку за ухо. Его пальцы задержались у лица еще на пару секунд. Грудь девушки поднялась. Ох, этот аромат моря, тонкие нотки лесного костра и шлейф мондштадтских цветов. Последний раз она ощущала этот букет почти полгода назад. Так мечтала скорее окунуться в него снова. Люмин подняла лицо. Ойкнув, отпрянула. Ладошка легла на грудь, словно скрывая под тонкими пальцами встревоженное сердце. Управляющий сопровождал её движения цепким взглядом. — Ну, моя милая гостья, — подал предплечье Тома. Люмин опустила кисть на крепкую руку. — Хочешь посетить какое-то знакомое место или желаешь новых ощущений? — Ох, я бы с радостью, но ведь нужно зарегистрироваться… — протянула Люмин. В прошлый раз это заняло уйму времени. — Зареги… А, не волнуйся! Я уже зарегистрировал вас, — мужчина накрыл чужие пальчики своими, чем снова вызвал прилив крови к яблочкам девичьих щек. Он повел подругу в сторону Кайи, но продолжал держать дистанцию. Капитан же из кожи вон лез: старался как следует накормить до одури счастливую Паймон. Правда, казалось, будто у той настоящая черная дыра внутри. — Ты… что? Заранее?.. — Да. А ещё договорился в паре мест о том, чтобы для вас придержали номера. Одно здесь, на Рито, чтобы не тратить время на пересечение острова, второе в Инадзуме, с прекрасным видом на океан. Но если тебе не понравится в отелях, тогда вы сможете остановиться у нас в поместье Камисато. Господин уже в курсе и будет рад твоей компании. В голове гостьи тут же завертелась настоящая буря! Как же так? Она считала, будто придётся убить целый день на всю эту тягомотину с регистрацией и поиском жилья, а ближе к ночи прибежит в поместье под предлогом дня рождения, осторожно расскажет сказку о том, будто свободных мест в нет, и останется вся бедная, несчастная и бездомная у Томы, а тут такое! Планы разрушены. Никакие предлоги уже не сработают. Да и Тома, вероятно, выбрал места, от которых просто невозможно отказаться. Что же теперь делать? — А если бы мне не удалось прибыть сюда? — носик девушки смешно сморщился, а золото глаз потемнело. — Хм… Тогда все номера достались бы сэру Альбериху, а моё сердце — разбилось вдребезги, — заявил Тома, поглядывая на подругу. Та притормозила, сжимая юбку свободной рукой. — Хах! Люмин, я знал, что ты обязательно вернёшься сегодня. Кайа посылал мне письма и держал меня в курсе. Потому я и решил освободить нам день, чтобы ты расслабилась после долгой дороги и составила мне компанию. — Ох, спасибо… — внимание привлекла тропинка, усеянная такими интересными сейчас камешками и песчинками. Носочек туфли пнул один из них. Смущение спало, радость поникла. Друг остановился, заглянул в девичье лицо. Он отвел подругу в сторону, дабы не стоять на пути прохожих. — Что-то ты совсем не выглядишь довольной, Люмин. Может, ты хотела сразу отправиться на Ватацуми? Или собиралась отдохнуть одна после долгого пути, а я тебе тут навязываю свое общество? Говори. Я не настаиваю. Прекрасно все понимаю и обиды не держу. Будут еще дни. — Нет! Нет-нет-нет! Что ты?! Никак нет! — замотала головой Люмин и золотистые локоны взметнулись в воздух, подхватывая солнечные зайчики. — Просто, — глаза девушки забегали, она окончательно потерялась. Странно. Никто не вызывал у нее подобных эмоций прежде. — Куда хочет моя гостья? — перебил управляющий, прекращая мучения с поисками подходящей причины, за что путешественница была очень благодарна. Не придется ничего выдумывать. — Знаешь, сегодня в столице праздник. Итто организует бо́льшую часть мероприятий. Тебе ведь известно, что он настоящий мастер развлечений и проказ. Еще сейчас в Инадзуме фестиваль мидий. Ты когда-нибудь пробовала мидии? Если нет, то… Нет, без «если»! Сегодня же попробуешь! А еще, если тебя заинтересует, — он прервался на секунду, подбирая слова, — вечером я планировал приготовить ужин в мондштадтском стиле. Был бы рад видеть тебя на нем. Или можем… — Я согласна! — Люмин подпрыгнула на месте. Любое предложение Томы звучало для ушей, точно сладкий мед. Кажется, перед долгой дорогой ей и правда удастся расслабиться и развеяться. — Прекрасно! Тогда давай заберем Кайю и Паймон и все вместе отправимся в Инадзуму? Ох, кажется, мора капитана стремительно иссякает… Боюсь, твоя подруга скоро проглотит и его целиком, — рассмеялся мужчина, одной рукой придерживая венок на голове, другой талию путешественницы. Друзья спасли финансово опустошенного Альбериха от Паймон Всепоглощающей. Компания оседлала резвых скакунов и отправилась прямиком в Инадзуму, где их ждали развлечения, что к вечеру превратятся в теплые воспоминания. Тома не позволял друзьям скучать. Чем только они ни занимались: боями оникабуто, стрельбой по воздушным шарам, заглянули в комнату страха и дом сказок, посетили театр кабуки, собрали пару-тройку оригами на скорость, и все дружно проиграли, устроили бой на барабанах. Ребята даже успели наведаться к Ёимии и запустить несколько салютов в алое небо. Только для кого-то все веселье закончилось чуть раньше… — Эта вторая комната страха страшнее первой! — тараторила малышка Паймон, сжимая кулачки на груди. — А? Это зал легенд, никакая не комната страха, — поправил Тома. — Просто сегодня день посвящен историям о выдающихся Ёкаях. Я предупреждал, что организацию взял на себя Итто. — Ничего себе выдающиеся! Бр-р-р! Нужно писать о том, что там страшно будет! У Паймон чуть сердце не остановилось. И вообще, больше не стану ходить на праздники, придуманные Итто. С ним то царапинки на ладошках появляются, то новые ночные кошмары! Разве можно так пугать людей? Потому Ёкаев и не любят! — пищала Паймон, изображая то, как сильно трясутся ее ручки и ножки. — Кажется, теперь мы просто обязаны накормить Паймон чем-то очень вкусным… — задумчиво протянула Люмин, чем вызвала заговорщические улыбки у ребят. Алое солнце клонилось к пылающим кленовым сопкам. Небо приобретало пурпурные оттенки. Пора седлать лошадей и отправляться в поместье. Там путников ждали Аято и Аяка Камисато, готовка и празднование дня рождения управляющего к тесном семейном кругу.***
Деревня Конда, сверкающая летним буйством красок, осталась за плечами путников. Алое солнце почти скрылось за горой Ёго. Путь пролегал через лес Тиндзю. Хотелось добраться до имения, прежде чем на небе проснутся первые звезды, потому три скакуна со своими наездниками нырнули в непроницаемую пелену тумана. — Мы пропускаем ворота? — вскинула брови Люмин. Тома оглянулся на спутницу, сбавляя шаг. — Нам ведь в имение, а не в храм. Ты хотела пройти под всеми? — мужчина посмотрел налево. Там, в плотном влажном воздухе скрывались не только тории, но и копошения монстров, пара пристанищ Фатуи. Никто из группы не желал тратить время на сражения. Всем хотелось скорее расслабиться, выдохнуть и заползти под прохладную воду. — Я думала, это обязательно, — протянула подруга и тоже проводила взглядом утопающие в туманах ворота. — Это просто легенда. Но если хочешь, завтра мы пройдем под всеми, — пообещал Тома, останавливаясь вместе с подругой. Они наблюдали за Кайей, а тот отчего-то не спешил: любовался чарующими пейзажами. Нечасто ему удавалось забраться так далеко от Мондштадта. Когда понял, что его рассекретили, улыбнулся. — А я бы не отказался, — заявил он, нагоняя друзей. — Мне бы благословение не помешало! — О, я бы сказала, что именно тебе не помешало, капитан, но, пожалуй, умолчу, — с улыбкой ответила Люмин и бросилась наутек. Кайа ринулся следом, швыряя в спину шутливые ругательства. Тома тихо посмеялся и вдруг замолчал. Огляделся. На секунду показалось, будто среди тумана застыл силуэт. Присмотревшись, понял, что это всего лишь лиса. Вероятно, он тоже вымотался за минувший день, оттого всякое мерещится. Тома направился за гостями. Рыжие лучи солнца скользили по спинам путешественников. Где-то за Инадзумой грозы Сейрай окрашивали небеса в пурпурные оттенки. Скоро за поворотом показались бумажные фонари, источающие теплый свет. По округе разносился размеренный цокот копыт и пение цикад. Над крышей имения тонкой белой змеей вился легкий дымок, обласканный лунным сиянием. Похоже, слуги давно ждут Тому и его друзей, раз уже подготовили печь. — О, нам сэкономили минут сорок! — воскликнул управляющий. Кайа и Люмин выдали в ответ улыбки. Оба выглядели уставшими, хотя старались скрыть это от именинника. Паймон дремала между ног путешественницы, опираясь спиной на поясную сумку. — Так, вы по приезде отдыхайте, а я займусь ужином! — Что? Нет! — запротестовала Люмин, и Паймон недовольно скривилась во сне. — О, а я вот совсем не против, — выдохнул Кайа, блаженно прикрыв глаз. Кажется, сегодня все козыри в его рукаве, не считая вклад в живую консерву. — Но так нельзя! Сегодня твой день рождения, — на одном дыхании выпалила Люмин, и лицо Томы обволокла странная эмоция. Будто ему очень хотелось слышать нечто подобное именно от нее. Хотя почему «будто»? Вороной конь Альбериха дернулся к лошади Люмин. Уже не в первый раз за этот путь. Давно капитан кавалерии не сталкивался со столь своенравными животными. Только такими штучками невозможно застать Кайю врасплох. Он уже научился договариваться со зверем, но без внимания ситуацию не оставил. — Тома, тебе нужно было сделать этого жеребца, а не мне! В далеком прошлом Кайа, Дилюк и Тома прекрасно ладили, а фантазия мальчишек не имела границ. Вместе им удавалось придумывать такие шалости, что у несчастных рыцарей волосы становились дыбом. А в моменты, когда хулиганов пытались разоблачить, они понимали друг друга с полуслова, а то и вовсе не нуждались в озвучивании своих мыслей. Потому и сейчас пиро копейщик звонко рассмеялся, улавливая, к чему клонит Альберих. Ночные птицы взмыли в небо, окрасив туманные облака сияющим оперением. Люмин взвизгнула, бросила в Кайю закатником, и его конь благодарно принял угощение. Путешественница шикнула, стараясь утихомирить хохочущих мужчин, но Паймон уже заворочалась, медленно открыла глаза. — Чего вы разгалделись?.. — пробубнила та сквозь зевоту, смахивая ладошками сон с заспанных век. — О, Паймон, а мы почти приехали! Пора просыпаться, — ласково поприветствовала подругу путешественница, метнув в мужчин уничтожительный взгляд. — Тома собирается отправить нас отдыхать, а сам хочет заняться приготовлениями к празднику, — пожаловалась она. Паймон изогнула бровь, взлетая со спины кобылы, потянулась, сладко покряхтывая. Уж она точно не выглядела уставшей! — Прекрасная идея, Тома! Паймон с превеликой радостью оценит твои блюда! — поддержала копейщика она. Люмин надулась и сокрушенно выдохнула. Трое против одной. Деваться некуда. Признаться, она правда очень устала, а солнечные поцелуи постоянно напоминали о себе. Все тело ощущалось горячим. Тома видел это. У главных ворот путников коротким поклоном встретил Хиротацу. Самурай забрал лошадей, а друзей уже ожидали сотрудники имения, плавными жестами провожая в дом. Тома вел гостей за собой, показывая владения клана. Это скорее больше необходимо Альбериху. Капитан в гостях у друга впервые, мало знаком с культурой и не должен попасть впросак перед главой клана. За встречей с ним, к слову, он и прибыл. — Господин Камисато! — сёдзи отъехала в сторону, и в кабинет господина заглянула голова. Тома оставил гостей позади себя. — К Вам прибыл сэр Альберих из Мондштадта. С ним леди Люмин и Паймон. Пригласить? — Почему я не леди?! — взвизгнула компаньон, взмахивая в воздухе ручками. — Не доросла еще… — шепнул той на ушко Кайа и увернулся от неловкого удара. Пока за краснеющим Томой разыгрывалась настоящая драма, на устах Аято рождалась едва заметная улыбка. Отложив кисть в сторону, мужчина поднялся. Поправил полы белых одежд и шагнул навстречу управляющему, качнув головой. Тома сдвинул сёдзи до конца и впустил гостей в помещение, шагнув в сторону. — Здравствуйте. Я Камисато Аято, глава клана Камисато. Рад познакомиться. — О, Аято! — помахала ручкой Паймон, переключившись с капитана на знакомого. — Давно не виделись! — Здравствуй! — просияла Люмин. — Доброго вечера, господин Камисато, — Альберих шагнул вперед, протягивая кисть для рукопожатия. — Сэр Кайа Альберих, капитан кавалерии, рыцарь Ордо Фавониус. Рад встрече, — качнул он головой. Аято некоторое время глядел безмолвно на черную перчатку, скрывающую бронзовые пальцы. Он едва сдержался, дабы не показать свое негодование и долю пренебрежения. Что за бескультурщина в чужой стране? Альберих ждал и руку не убирал. Тогда перед глазами Аято всплыла картина знакомства Томы с прежним главой Камисато — со своим отцом. — У вас так принято в Мондштадте, — утвердительно произнес господин и все же обхватил чужую ладонь. Знакомая стихия коснулась его пальцев. Она же принадлежит его младшей сестре. — Добро пожаловать в наш дом. Прошу, располагайтесь в комнатах и ждем вас к столу, — выпустил он чужие пальцы. Кайа отступил. — Да, думаю, через пару часов, — вклинился в беседу Тома, но Аято повернул к нему голову. — Нет, ужин готов. Он ждет нас в гостиной. Не могли ведь мы заставить тебя работать в твой день. К тому же, полагаю, тебе понадобятся выходные в ближайшее время. Пока здесь наши дорогие гости… — лукавая улыбка опустилась на уста главы так же неспешно и мягко, как ложится на водную гладь лепесток сакуры. Капитан усмехнулся. Если первое впечатление о главе оставалось спорным — молод, значит, неопытен, да и со стариками Кайа ладил гораздо лучше — то теперь этот тип располагал. И, похоже, не только Альберих старается играть роль… свахи? Тома громко хлопнул в ладоши, низко склонился, осыпая господина благодарностями. Тот в ответ лишь тихо посмеялся, прикрывая губы ладонью.***
В гостиной стало непривычно многолюдно. Свет приглушен, оттого атмосфера уюта проникала под кожу, вызывала приятные мурашки. Тепло, спокойно. Котацу заполнен блюдами из Инадзумы и Мондштадта, чем приятно были удивлены не только гости, но и виновник торжества. К слову, даже внешний вид присутствующих оказался расслабленным, домашним. Маленькое кимоно досталось даже Паймон, только надевать она его отказалась, бросившись на медовое мясо со всей свирепостью. Словно ее не кормили ни разу за минувший день. Остальные тоже скоро присоединились к трапезе. Кайа и Аято обменялись традиционными напитками своих регионов. Их же и распивали. Дела завтра. Сегодня — знакомство и отдых. Альберих перебрался поближе к Аято, дабы не пришлось тянуться через стол всякий раз, когда снова и снова наполнялись сосуды. Кайа не пьянел, но становился все более говорливым. Господин оставался вежлив и немногословен, нередко острил, метал в капитана колкие взгляды. Казалось, будто оба давно выработали иммунитет к алкоголю. Управляющий по привычке старался следить за тем, чтобы никто не сидел с пустыми тарелками. Но больше всего внимания получала Люмин. Мужчина выбирал для нее самое вкусное, заботился о ее комфорте, на что та благодарно поглаживала его плечо и спину. Расслабленная путешественница расположилась по левую сторону от Томы. Локоть ближе к ночи неприлично уперся в котацу, ладонь подпирала голову, кимоно немного расходилось сверху, демонстрируя декольте. Дневной загар обжигал яблочки щек, шею, из-за этого ее совсем разморило. Свое влияние оказал и бокал красного вина. Тома любовался гостьей при каждом удобном случае, вслушивался в ее звенящий голос с упоением, в ее смех, и глаза его сияли. Ладонь то и дело опускалась за спину леди, упиралась в пол рядом с бедрами. Он не касался. Только ощущал ее тепло. От этого по ее телу проходила мучительная дрожь, сплетенная с чем-то еще. Паймон хлебнула немного горячительного, перепутав его с яблочным соком, потому уже битый час рассказывала бедной служанке истории о минувшем Празднике морских фонарей… о меню Праздника морских фонарей. Аяка медленно попивала саке, очаровано глядя на гостя из Мондштадта. — Ох, что Вы, господин? Вы ведь знаете, как я отношусь… — отмахивался управляющий от бутылочки теплого напитка. — Кайа, и ты туда же! — отодвинулся от приятеля мужчина, когда капитан протянул вино из османтуса. — Тогда оставь себе! Подаришь при встрече отцу, — настаивал Альберих, все же вручив «привет из Мондштадта», победно улыбнулся. — Он ведь любил его раньше! Уверен, будет рад. Тома никак не смел спорить с этим утверждением. К тому же он ведь и сам собирался отправиться в родной регион, где купил бы бутылочку вина в любимой таверне отца. Люмин хлопала длинными ресницами, глядя на капитана. И как Кайа умудрился притащить столько алкоголя, учитывая, что Алькором управляла Бэй Доу. — Ты ведь не знаешь историю этого напитка, верно? — гнул свою линию Аято, все же протягивая чашу, наполненную саке. — Это очень ценный подарок. Отказываться от такого — оскорбление нашего рода, — мурлыкнул Камисато и расплылся в улыбке. Аяка закатила глаза. — Уверен, ты не желаешь расстраивать тех, кто считает тебя семьей… Тома, пораженный столь резким заявлением, все же сдался и принял чашу из пальцев господина. Раздалось громкое «Цок!» и все дружно отхлебнули свои напитки. Даже Паймон успела глотнуть еще немного неправильного сока, отчего бедняжку потянуло в сон. Аяка подхватила ее и усадила рядом с собой. Люмин бросала на девочку обеспокоенные взгляды, и скоро и Аяка, и Паймон стали клевать носами. Путешественница все же поднялась и потянулась к подруге, но ее опередила госпожа, подхватывая малышку на руки. — Я отнесу ее в вашу комнату, а ты сиди, отдыхай, — тихонько предупредила она, останавливая Люмин. Склонилась ближе к ушку девушки, прошептала: — Я очень устала. Уложу ее и пойду спать, хорошо? — путешественница согласно кивнула. Аяка видела, как девушке хорошо в этой компании, потому поспешила покинуть гостиную. Люмин благодарно улыбнулась. Ладонь Томы легла на ее поясницу. По коже леди поползли мурашки. Аято как-то странно поглядел на нее, после переключил внимание на управляющего. — Ну вот видишь? Ничего ужасного с тобой не случилось. Все потому, что это благородный напиток, — Аято будто гипнотизировал Тому, наполняя его чашу снова. Воин согласно кивнул и снова проглотил напиток. Кайа и Аято забалтывали его, затягивали в свой омут, а теплые, почти горячие пальцы поглаживали шелк кимоно на спине своей гостьи. Казалось, будто Тома совершенно не изменился после третьей и четвертой чаши, но нет… Его действия становились все более явными, отчего прежде расслабленная поза Люмин изменилась: плечики заострились, глаза округлились, лицо побагровело сильнее. — Люми, все в порядке? Может, ты устала и хочешь спать?.. — прошептал на ушко Тома, и от этого шепота сердце готово было разорвать грудную клетку. А затем его губы коснулись ее шеи. Это было неожиданно. Люмин не успела среагировать, а сердце заплясало в быстром танце. Кисть мужчины обхватила тонкую талию. Копейщик притянул девушку к себе, губы продолжали нежно касаться воспаленной от солнечных ожогов кожи. Сначала голоса Кайи и Аято раздавались эхом в чумной голове гостьи, после стихли, сменились на шаги. Удалились. Окружение застыло. Все внимание забрал на себя Тома. Нежный, ласковый Тома… Люмин дрожала, глядя в потолок. Вытягивала шею, подставляла под его лобзанья. Она жалась спиной к его груди, чувствовала скольжение шелка по коже. Незаметно для себя оказалась между его ног, прижалась спиной к разгоряченному телу. Сильные руки обнимали девичью фигуру, гладили тонкие запястья. — Люми… — позвал Тома. Она дышала тяжело, часто. Мало воздуха. Мало кислорода. Мало… Пожалеет ли Тома о своих действиях завтра? Он не думал. Его пальцы скользнули к бедру леди, потянули ткань вверх, нырнули под слой шелка. И еще дальше… Касание… Мужчина огладил кружево. Жарко выдохнул. Средний палец надавил мягко, точно. Прошелся языком по сладкой на вкус коже. Свободная кисть обняла шейку, чутко сжимая. Расслабившись, спустилась вниз, к аккуратной груди. Люмин обронила тихий стон. Задрожала. Замерла. Испугалась. — Люми… — вновь этот обжигающий шепот. — У тебя никого не было, да?.. — прямой вопрос. Алеющее лицо. Робкий отрицательный ответ. Давление тут же прекратилось. Мужская рука выскользнула из-под кимоно. Его губы мазнули по устам. — Я никогда не обижу тебя, Люми. И никому не позволю, моя милая Люми… Такие нужные сейчас действия. Такие нужные слова, позволяющие девушке выдохнуть спокойно, расслабленно. Позволяя чувствовать себя в безопасности, когда она так уязвима. Люмин развернулась в его руках. Кисть опустилась на его щеку. Губы коснулись губ. Легкий поцелуй. Честный. Лишенный и налета пошлости. Подобный признанию. Им и являлся. Подушечки гладили горячее лицо управляющего. Ресницы дрожали.