Мастера эро-техник

Конан не знала, сколько она пробыла во тьме, пока не пришла в себя. Последнее, что она помнила – это выполнение миссии с соратниками, а после засада и вспышка. Веки с трудом открывались, а голова словно была набита свинцом. Девушка чувствовала, что лежит на полу, а руки и ноги связаны. Этого она боялась больше всего – плена. - Ну что, революционерка, набегалась? Голос приглушённый и знакомый, но куноичи не могла разобрать его владельца. Наверняка на ней применили оглушающую технику. Если это так, и она была главной целью противника, то всё намного хуже. - Что… Что про… Глаза ещё не привыкли к свету, а потому единственное, что она увидела, это нечёткий силуэт. - Побереги силы, - мужчина улыбнулся, - Они тебе ещё пригодятся – я люблю, когда жертва брыкается. Когда сознание прояснилось, то сердце красавицы бешено забилось. Она узнала голос, а затем и образ её злейшего врага – Ханзо Саламандра. Его голос приглушён из-за маски, но всё ещё остаётся ненавистным ей. «Где я?» - подумала она, осматривая помещение. - Ты в моих покоях, - ответил шиноби, будто прочитал её мысли, - По моему приказу тебя схватили мои лучшие шиноби и доставили сюда. - Чёрт! – вырвалось у пленницы. - Ещё какой! Ситуация оказалась намного хуже, чем Конан предполагала. Она далеко от союзников и рассчитывать на спасение не стоит. Самое худшее – это то, что теперь у главного врага Акацуки есть заложник, с помощью которого он может повернуть противостояние в свою пользу. - Убей меня, - прошептала куноичи, прекрасно понимая, какая роль ей отведена. Девушка всё время старалась не быть балластом в организации, но сейчас её кошмар сбылся. На глазах наворачивались слёзы от одной только мысли о том, сколько Яхико будет доставлено боли из-за этого. - Ты сама знаешь, что я не дурак, чтобы избавляться от ценного заложника. - Я ничего не стою… Меня не будут спасать… Она не видела, чем занят противник. Он где-то копошился позади, не особой показываясь ей на глаза. - Я не люблю, когда мне так открыто врут. Ты стоишь намного больше, чем представляешь, - он появился в её поле зрения, сел на корточки , после чего взялся за её подбородок двумя пальцами и приподнял лицо, - Как минимум, из-за того, что ты красавица – я люблю таких. Хоть Конан и не видела его лица, но по мимике было понятно, что он улыбается. Чувство отвращения к нему сжало её изнутри. - Ты мерзкий, - она попыталась вырваться, но шиноби крепко её держал. - Не отрицаю, - он продолжал оценивающе осматривать её, - Но разве мерзость повод не удовлетворять свои желания? Ханзо встал и вновь зашёл за пределы её зрения. Тем не менее, девушка знала, что он стоит рядом с ней. - Например, - шиноби опустился на корточки, - Ты не только обладательница красивого личика, но и великолепного тела. Краска выступила на лице пленницы, когда она почувствовала, как мужская рука легла на её задницу. Саламандра нежно поглаживал упругие формы, пока шок охватил красавицу. Однако, она быстро пришла в себя и начала активно извиваться, выкрикивая оскорбления: - Что ты себе позволяешь?! Быстро прекрати! Мерзкий старый извращенец! - Горе проигравшим, - рассмеялся диктатор, - Ты теперь моя собственность и с тобой я могу делать всё, что пожелаю! На последнем слове он так сильно сжал её ягодицу, что куноичи не выдержала и взвизгнула. К своему ужасу она почувствовала, как пальцы мерзавца продолжили своё движение, обогнули её ягодицы и устремились в пах. Революционерка вздрогнула всем существом от отвращения после прикосновений к её заветному месту, пусть и через слой одежды. - Прекрати! Ублюдок, ты что делаешь! - Да, тепло, - продолжал он, - Я люблю, когда там тепло. Ты хорошо послужишь своей стране! Ярость захватила Конан с головой. Она сомкнула челюсти так сильно, что её зубы хрустнули. Ханзо не только захватил её в заложники, но также намерен сделать своей наложницей. Оба этих поступков девушка простить ему не могла. - Ты вполне можешь злиться на меня за то, что я сделал из тебя заложницу и то, что я сделаю из тебя любовницу – неважно, - он отошёл к столу, - Это вполне естественная реакция для… глупого человека. Не понимаешь? Всё в нашем мире просто и определено – сила решает всё. Кто сильнее, тот и определяет судьбу других. Если ты слабее, то не обижайся за то, что тобой распоряжаются другие. - Ты безумный тиран! И к тому же извращенец! - Да, всё так, - он повернулся к пленнице, демонстрируя ножницы в своей руке, - Но я могу позволить себе быть тираном и извращенцем, потому что я сильнее тебя. И вот последнюю черту сейчас я и хочу проявить. Девушка бросила все силы на то, чтобы извиваться и стараться, если не уползти, то хотя бы не позволить мерзавцу сделать с ней желаемое. Тем не менее, для шиноби это не было проблемой: он подхватил связанную куноичи за одежду и перенёс на кровать. - Первым делом избавимся от одежды. - Нет, не смей! Конан продолжила безуспешные попытки сохранить свою честь, на что Саламандра только посмеивался. Он раскрыл ножницы и начал с низа плаща. Пропитанное его чакрой лезвие без труда разрезало даже плотную ткань. - Пожалуй, избавимся от этого плаща – уж очень хорошо он скрывает твою красоту. Куноичи не собиралась сдаваться, но тирану её скольжения и скручивания нисколько не мешали. Он продолжал выполнять свою работу спокойно и методично, так как для него, судя по домыслам, подобное было отнюдь не в новинку. С каждым разрезающим движением, с каждым сантиметром, которое преодолевают ножницы, доходя до верха, у пленницы всё быстрее билось сердце. Её сжигала собственная вина за то, что ничто не сможет ей помочь защитить ни друзей, ни себя. - Ого, - проговорил он восхищённо, - Никогда не подумал бы, что ты любишь откровенные наряды. Революционерка зажмурилась от стыда. Её открытая синяя мантия была достаточно удобна для бумажных техник, оставляя спину и живот открытыми, но сейчас излишняя обнажённость тела и облегающая ткань на бюсте сыграли с ней злую шутку. - Прекрати сейчас же! – закричала в сердцах пленница. - А не то что? - Я убью тебя! Яхико убьёт тебя! Тебе не жить понял?! - Как страшно… Ханзо провёл ладонью по белоснежной спине красавицы, невольно улыбаясь от предвкушения наслаждения. Он подцепил ткань на пояснице и срезал её, а после разделался с воротником, походящим больше на ошейник. - Теперь ты не будешь извиваться, не так ли? – проговорил он, - Или ты желаешь продемонстрировать мне свои прелести? Конан и вправду остановилась. Она понимала, что стоит ей продолжить движение, как извращенец увидит её сокровенные места. Мужчина решил воспользоваться этим для того, чтобы приспустить штаны жертвы. - Прошу, не продолжай, - куноичи не выдержала и прибегла к последнему шансу: она не заплакала, но зарыдала от безысходности, как делает любой пред лицом неминуемой смерти, только в этом случае она желала спасти не жизнь, а честь, - Что угодно, но только не это…. Умоляю тебя… Саламандру не тронули её слова и слёзы. Казалось, его такое лишь разочаровало. - Быстро же ты сломалась. В тебе нет воли, нет внутреннего стержня, а потому ты оказалась здесь. Подумай об этом и, возможно, в будущем такого не повторится. Он рванул штаны пленницы вниз, снимая их вместе с нижним бельём. Девушка рефлекторно попыталась обернуться и прикрыть сокровенные места, но не смогла. Ей осталось сжать ягодицы и свести ноги вместе, дабы хоть как-то спрятать то, что не позволено видеть окружающим. Насильник этому только обрадовался. - Да, мне нравится это! Сопротивляйся и позволь мне насладиться тобой, как саламандра наслаждается трепыхающейся рыбой! - Убей меня, - всхлипнула она, - Делай, что хочешь, но не продолжай! - Ты, видимо, умом тронулась: я и так буду делать с тобой всё, что захочу! После этих слов мужчина от нетерпения разорвал свою домашнюю рубашку и спустил штаны. Он навалился на пленницу, что в панике начала извиваться сильнее прежнего. Ему же, впрочем, это ничуть не помешало пристроиться. - Грязный ублюдок! Не смей! Не смей! Конан чувствовала его напряжённый член между своих ног. Его отвратительные подёргивания от возбуждения заставляли куноичи чуть ли не скручиваться от подступающей тошноты. Ханзо смаковал момент, прежде чем направить достоинство ко входу в лоно и совершить резкий толчок. - О да! – воскликнул он. - Неееет! – ответила его невольница. Девушка вся изогнулась от судороги, сковавшей всё тело. Её пронизывала боль, но не физическая – хотя она и была приличной из-за грубого проникновения -, а душевная, ибо ей не удалось сохранить себя для возлюбленного. Её прелестные губы раскрылись в пронзительном крике, а глаза широко раскрылись от шока. - Твой голос – это нечто, - напряжённым от похоти голосом прокомментировал насильник, - Кричи сегодня почаще! Саламандра не стал медлить. Его разрывало от желания поскорее взять причитающееся с этой красавицы. Его таз начал ритмично совершать инстинктивные действия, всё глубже в пленницу проталкивая член. Неопытное влагалище куноичи содрогалось от жестокости любовника, пока он совершал одну грубую фрикцию за другой. Мужчина вдалбливал партнёршу в кровать, с наслаждением ощущая и наблюдая её муки. Конан едва не сыпала искрами из глаз. Её руки напрягались, а сама она извивалась, рефлекторно пытаясь высвободиться из плена. Ничего не помогало ей, так что приходилось до бела сжимать кулаки надеясь вытерпеть боль. - Будь осторожнее со своими руками, - раздался его раскалённый от похоти голос, - Одна из твоих предшественниц так переломала себе их. Отвратительный смешок. Ханзо походил на дикого зверя, нежели человека, демонстрирующего жестокость даже в акте, требующим нежности. Ходя даже если бы он обходился с пленницей со всей нежностью – для неё это не принесло бы спокойствия. - Чтоб ты сдох, подонок! – в сердцах выкрикнула она. - Все вы кричите одинаково, - усмехнулся он. Каждый его толчок заставлял девушку обливаться слезами, а горло надрываться от визгов. Она не хотела позволять ему насладиться её страданиями, но моральное состояние пленницы просто-напросто не позволяло держать в себе ещё и боль. Потому ей пришлось уткнуться лицом в постель и в неё изливать свои мучения. Также это позволяло ей не видеть краем глаза извращённого тирана. - Теперь понятно, почему Акацуки держит тебя у себя, - прорычал мерзавец через маску, опускаясь и прислоняясь к обнажённой спине красавице, - Шлюшку с такой узкой дыркой я бы тоже держал в отряде. Во время скучной миссии с тобой можно отлично порезвиться! Сильный и резкий толчок, вынудивший куноичи поднять ноги от боли. Саламандра решил воспользоваться позицией пленницы и сомкнул ладони на её затылке, вдавив лицом в постель. Одновременно с этим он многократно ускорился. Протяжный приглушённый крик бедняжки стал отличным сопровождением для его рывка. Он разогнался на полную, стараясь, если не свести красавицу с ума, то оставить отпечаток в её памяти навсегда. Конан перестала кричать довольно быстро. Лишённая дыхания, она чувствовала, как впустую сжимаются её лёгкие, стараясь восполнить недостаток кислорода. Всё тело сводило в судорогах, пока мерзавец старательно удовлетворял свой голод. Достаточно насладившись её муками, мужчина отпустил партнёршу. Как только она сделала глубокий вдох, он проник как можно сильнее и на всю длину, вынудив её издать оглушительный крик. - Подонок! Ханзо видел, как намокло одеяло под её лицом от слёз. Это наполнило его чресла неописуемой похотью, отчего он не мог держать себя в руках Проникнув ладонями под пленницу, шиноби схватил её юную грудь, ничуть не сдерживая силы. Куноичи зажмурилась от боли. Её нежная и упругая грудь подверглась жестокому издевательству. Сильные пальцы мучителя впивались в плоть, доставляя немыслимые доселе мучения. Он сжимал её достоинства так грубо, словно желал заставить их лопнуть как зрелый плод. Очередное ускорение заставило Конан отречься от надежды на быстрое окончание. Пока боль пронизывала всю грудную клетку, тиран раз за разом доказывал, что быстро он совсем не закончит. По крайней мере, только не с ней. Саламандра отпустил груди революционерки, но не для того, чтобы дать ей передохнуть. Он предупредил её, прежде чем перейти к следующему фетишу: - Только попробуй укусить, и тогда я позабочусь о том, чтобы Яхико узнал в подробностях, что с тобой произошло. - Как… ты… - она болезненно шипела, вед ь мужчина не прерывал фрикции. - О вашей связи слухи давно ходят! Конан почувствовала прикосновение мужских ладоней к своим щекам. Затем пальцы коснулись губ, слегка нажав на них. Пленница отчаянно не желала идти на поводу насильника. Она замычала и завертела головой. Ханзо не стал с ней церемониться. Он протолкнул пальцы ей в рот, даже рискуя порвать губы. Девушка жалобно замычала, пока мерзавец двумя руками растягивал её рот. В таком виде он продолжил её долбить. Музыка акта надругательства изменилась. Благодаря достаточной увлажнённости, влагалище пленницы издавало хлюпающие звуки от каждого толчка. - Чувствуешь? Эти руки покрыты кровью многих людей, а среди них полно твоих друзей! Могучий воин рассмеялся, увеличивая темп фрикций. Он действовал без жалости к своей противницы, своим тазом вдалбливая её в кровать. Из неё вырывалось невнятное, но очень жалобное мычание, пока отвратительные пальцы держались за её щёки. - Да-а-а, жалко будет подпортить эту красоту. Никогда Конан так не хотелось укусить человека, как сейчас. Однако, она не могла этого сделать, ибо тиран в своих угрозах был честен, отчего и ужасен. И сейчас ей приходилось чувствовать эфемерный вкус многочисленных жертв шиноби, в список которых она также вошла. Толчки насильника становились всё более судорожными, а сам он рычал от возбуждения. Казалось, что даже если Ханзо умрёт, то непременно продолжит иметь пленницу – настолько прогнившим злодеем он был. - Кажется, я знаю, как всё сделать намного интереснее. Дктатор поднялся и, схватив девушку за бёдра, вынудил её встать на колени. Одна его рука схватилась за связанные руки куноичи и рванула их на себя, переводя любовницу в вертикальное положение, а вторая – за ноющую от боли грудь. Держа её за руки, как лошадь за поводья, мужчина отогнулся назад и продолжил грубо сношать её несчастное лоно. Ритм его фрикций ускорился, позволяя ему получить как можно больше удовольствия, а его жертве – страданий. Конан шипела и повизгивала, пока насильник утолял свой похотливый голод. Звук шлепков его лобка об её ягодицы показался настолько отвратительным, что её тело вздрогнуло от отвращения. Тиран обходился с ней, как с куском мяса. Впрочем, такое отношение у него было к большинству людей. - Ты умрёшь в муках, - процедила она сквозь зубы, пока лицо кривилось от мучений, - Я тебе это обещаю-ю!!! На последнем слове Ханзо многократно ускорился. Ему нравилось подобным образом издеваться над пленницей. По её влагалищу пробегали судороги, создавая намного больше яркой стимуляции, чем было прежде. - Лучше пообещай, что примешь в себя всё моё семя – это больше похоже на правду! - Ты не посмеешь… Не посмеешь… Теперь её голос был наполнен страхом. Саламандра любил играться со своей добычей, как и подобает хищнику. В самые удачные моменты ему удавалось при помощи подобного маятника из эмоций доводить противниц до самого настоящего безумия, превращая их в послушных рабынь. Конечно, после этого они не вызывали столько интереса, как прежде, зато ими можно было порадовать приближённых подданных – словом, сплошные плюсы. - А может мне попробовать твою задницу? Сомневаюсь, что ты использовала её для удовольствия. Холод пробрал девушку до глубины души. Она даже подумать не могла о том, что этот мерзкий извращенец способен на такое. Ей пришлось осознать, что это будет намного мучительнее и унизительнее, чем всё произошедшее. - Прошу… Не надо…. - Какой жалобный тон, не подобает куноичи так говорить. Ханзо вытащил член, после чего приставил его повыше. Конан тут же подала голос: - Нет! Стой! Не надо! - Я дам тебе шанс сохранить свой зад невредимым, - он дотронулся двумя пальцами до её сфинктера, после чего начал слегка массировать его, демонстрируя серьёзность своих намерений, - Тебе всего-то нужно будет назвать меня любимым, а своего Яхико бесполезным неудачником. - Нет-нет… - пленница испуганно на него посмотрела, - Я не могу… - Раз не можешь, тогда получай. Саламандра приставил член к заднему проходу и слегка надавил. Куноичи тотчас же напряглась и сжала ягодицы, но мужчина надавил посильнее, показывая бесполезность подобной защиты. - Нет! Прошу! Пощади! Страх в её голосе опьянял сильнее маковой настойки. Тем не менее, его всё ещё было недостаточно. Тиран надавил сильнее, продавливая сфинктер жертвы внутрь. - Я даю тебе шанс исправиться. - Нет! – синеволосая красавица плакала и отчаянно вертела головой, - Я не могу этого сказать! - А если Яхико увидит, как тебя имеют в задницу? Ты скажешь это ради того, чтобы избавить его от просмотра столь интересного процесса? Этих слов было достаточно, чтобы окунуть бедняжку в самую пучину из смеси страха и отчаяния. Ей до боли не хотелось произносить этих слов, она не хотела испытывать чудовищных мучений от изнасилования не предназначенного для этого места, но и не могла позволить своему любимому видеть её акт позора. - Прошу… Не заставляй меня это говорить… Я не могу… Не могу… - Зато я могу сделать так. Резкий, но небольшой толчок заставил всё девичье тело изогнуться от боли. Её пронзительный визг эхом разлетелся по комнате и вышел за её пределы. Головка достоинства насильника оказалась внутри, а анальные мышцы пленницы судорожно сжимали её. - Я могу прекратить, если ты скажешь эти слова, но учти, - он наклонился, чтобы жертва его хорошо услышала, - Если я войду на всю длину, то обратной дороги уже не будет. - Пр…Прекра...ти… Конан с трудом говорила. Острая боль сводила её челюсти и создавала ком в горле. Ханзо усмехнулся, после чего начал давить тазом, позволяя своему члену медленно, но верно исчезать между прекрасными ягодицами. Неумолимо нарастающая переполненность, сопровождающаяся ощущением рези, перехватила дыхание куноичи. Её глаза широко раскрылись от шока, а тело безостановочно требовало прекращения пытки, боясь получить жестокие повреждения. - Хватит… Я не скажу… Пожалуйста… Треть полового органа уже скрылась внутри. Саламандра отчётливо чувствовал, как истерично мышцы девушки изо всех сил стараются не пустить его дальше. Картина того, как под его напором кожа вокруг сфиктера, да и сам он тоже, втянулись внутрь, заставила его прибор дёрнуться от возбуждения. - Скажешь это, и всё прекратится. Уже половина внутри. Синеволосая красавица не могла даже кричать – лишь хрипеть. Она сходила с ума, разрываясь между спасением его сердца и спасением его чести. Если он увидит её в таком виде, то его любовь умрёт, если же она скажет эту мерзость, то убьёт честь возлюбленного. Безнадёжность и отчаяние взяли бедняжку в тиски. Позади неё член продолжал входить, доставляя невыразимые ощущения. Между ягодиц всё горело, а нутро изнывало от нежеланной переполненности. - Всего лишь надо произнести фразу и всё прекратится, милая моя. Красавица дрожала от страха. Никогда ещё жизнь не ставила её в такой сложный выбор, как сейчас. И самое страшное заключалось в том, что у неё практически не осталось времени. - Я… - она сделала свой выбор, - Я люблю тебя… Ей пришлось выдавить эти слова. Глаза Ханзо округлились от любопытства. - Продолжай… Ну же… Он надавил ещё сильнее, отчего расстояние между его лобком и ягодицами партнёрши составило несколько сантиметров. Всего лишь один толчок отделял его от желанной цели. Однако, мужчина дал шанс пленнице. - И… Яхико… - она чувствовала, как часть души умирает в этот момент, -…Бесполезный… Неудач…НИК! Половину последнего слова Конан выкрикнула не по своей воле. Саламандра совершил вожделенный толчок, полностью погрузившись внутрь. Пока любовницу скрутила резкая боль, он похлопал её по заднице со словами: - Ты опоздала, милая моя, - каждое его слово и каждое прикосновение были пропитаны злорадством. Тиран упивался им, как пьяница упивался алкоголем, - Так что твой любимый увидит всё, в том числе и твои слова! Куноичи словно окатили холодной водой. Она не могла поверить в происходящее. На мгновение даже боль отступила от осознания происходящего. - Ублюдок! Мерзкий подонок! Оскорбления лились из красавицы одно за другим. В них не было смысла, ибо тиран воспринимал её реакцию как прелестную музыку. Но девушку поглощала бессильная ярость, ведь она поняла, что натворила. Мужская рука более не держала её запястья. Отчаяние настолько сильно захватило бедняжку, что она непременно упала бы, не схвати насильник её за волосы. Её прекрасные синие волосы, которые так нравились любимому, теперь служили для самого мерзкого ублюдка в мире. - Что, нечего сказать? Поприветствуй суженого, - Ханзо чуть ли не смеялся от эйфории, - Думаю он очень обидится, если во врем всего этого ты не скажешь ему хотя бы тёплого словечка. Слёзы сами по себе лились по красным от раздражения щекам девушки. Она до боли сжимала зубы от ярости на мерзавца и проклинания себя за то, что пошла ему на поводу. Сам же тиран решил более не медлить. Достаточно насладившись издевательствами над душой жертвы, Ханзо сомкнул руки на её горле. Он вошёл в финальный рывок, намереваясь сделать кульминацию достойной всего процесса. Утончённая шея красавицы отлично подходила для удушения. Ком в горле от горя, сжимаемый к тому же насильником, совсем выбил Конан из какой-либо стабильности. Её разум постепенно входил в безумие, становившееся всё сильнее с увеличением нужды в кислороде. После произошедшего куноичи отчаянно не хотела дышать, но тело требовало. Оно приказывало ей вдохнуть хотя бы капельку воздуха, угрожая сделать её положение как можно хуже. Хаос из невыносимо болезненных ощущений в голове бедняжке стал куда сильнее. Саламандра не мог обещать, что оставит жертву живой. Немалая часть из его наложниц погибла в момент, когда мерзавец в похотливом угаре душил их насмерть. Впрочем, для некоторых это было спасением от дальнейших мук. Ханзо безжалостно ускорился, предчувствуя приближение окончания. Его яйца горели от желания побыстрее опустошиться. Тиран не обращал внимания на агонию жертвы, что напрягалась всем телом, желая получить вожделенный кислород. Оргазм наступил одновременно с тем, как задний проход Конан судорожно сжал член насильника, позволяя сперме проникнуть как можно глубже. - О, ты всё еще жива? – удивлённо произнёс шиноби, видя как куноичи тяжело, но дышит, - Тогда ты ещё послужишь мне.