Ветки от елки

«Есть миг, есть жизнь, и ничего больше. Нам даётся это прекрасное чувство — любовь. И ощущение забвения уносит нас далеко-далеко в небытие, где нет реальности, построенной из ряда несуществующих проблем и ссор с любимыми людьми. Есть секунда. И тогда ты понимаешь — пропала. Меня уносило и уносило все дальше, с каждым его прикосновением, с каждым поцелуем и с каждыми словом, которое убивало во мне все, что успело поселиться. Я не заслужила такого финала, никто не заслужил. А дальше ряд вопросов: «Могли ли мы что-то изменить? Кто виноват? Кто прав?». Я просто потерялась в двух параллельных — в нем и в себе». Ирина посмотрела на экран ноутбука, а затем на кота, который лежал рядом на пледе. В тусклом свете лампы плохо виднелись очертания помещения. Но она чувствовала, что находится не на своём месте. Не та мебель, не те картины на стенах, не так шумит кофемашина. Да и вообще, просыпаться одной на холодных простынях — худшее наказание, которое придумал кто-то сверху. — Кот, а кот… — женщина закрыла ноутбук и решила отложить писанину… Тот лишь махнул хвостом. Ясно давая понять — плохо лишь тебе одной, Ирина Алексеевна. Женщина откинулась на спинку дивана, сложив руки на груди. Почему так хотелось плакать? Взгляд не цеплялся за не украшенную ёлку уже неделю. Ирина не из тех людей, которые будут наводить «праздничную» атмосферу в ожидании чуда. Эта прямолинейная и конкретная женщина не любила мечтать, хотя… Противоречив себе, последний год она этим и занималась. Ещё один Новый год в одиночестве… Нужно было вписать себя в график дежурств. Черт… Почему она не сделала это сразу? Хотела отдохнуть? Но от себя не убежишь, не спрячешься. Ее ладонь потянулась к пледу, где обычно лежал мобильник. Рыскала рукой до тех пор, пока не нашла в себе силы поднять голову и наконец обнаружить телефон на своём месте. Разблокировала. Ещё раз убедилась, что внучка очень похожа на своего отца, голубые глазки, сияющие от летнего польского солнца. Боже мой, как же она по ней скучала, по этой маленькой и родной девочке. Расстояние между людьми убивает куда больше, чем курение с тридцатилетним стажем. Но она не держала в руках сигарету еще с давней молодости. Открыла контакты. Почему она не удалила его номер? Таила в себе надежду и веру в лучшее? Дура. Нажала на него. В ее сердце что-то предательски екнуло. — Из глаз долой из сердца… — вздохнула блондинка и полистала вниз. «Править», — Я… я просто начну жизнь с чистого листа, — «Удалить контакт». Она кусала губы изнутри. И только хотела нажать на выделенную красным строчку, которая по ее мнению, разумеется, означала «жизнь с чистого листа», как высветился незнакомый номер. Ирина нахмурилась. Почему ее планам вечно кто-то мешает? — Да?! — резко ответила женщина, вставая с дивана. — Вы Ирина Алексеевна Павлова? — послышался женский голос. — Допустим, с кем я говорю? — Ирина подошла к окну, наблюдая за тем, как ее соседи радостно открывают шампанское, разливая в одноразовые стаканчики. — Вашу карту пытались взломать. — начала девушка. Павлова усмехнулась, сбросив вызов. — Дурдом какой-то. Мошенникам в Новый год даже заняться нечем? Кот, может, мне тоже в мошенники податься? Ну а что? — она пошла к кухне, — Я тоже одинокая, мне нечем заняться и… — открыла холодильник, — И мне даже нечего выпить. — И неизвестно, что огорчило ее больше: наличие пустоты в сердце или отсутствие этилового спирта в холодильнике? Довольно шумно закрыв холодильник, Ирина расстроилась, что не купила ничего к столу. Да, праздновать она не собиралась, но напиться — никто не отменял. Быстро надев шубку, обувь, она посмотрела на себя в зеркало. — Тебе даже лень краситься, Ир, — сказала сама себе и покинула квартиру. Лифт ехал медленно, а желание выпить становилось сильнее. Благо продуктовый был в ее доме и не пришлось никуда ехать или идти. — С наступающим! — сказала весёлая молодая парочка, пропуская Ирину на улицу. — И вас, — наигранно улыбнулась та и пошла быстрее прочь от этих дурацких влюблённых взглядов, — С наступающим новым кошмаром, — тихо сказала, как только отошла. Снег все ещё шел, из-за чего погода была мягкая, не изнуренно холодная. Она подошла к магазину, наблюдая за тем, как толпы людей в бешеном темпе выносили пакеты. — Люд! Давай быстрее! Мы не успеем ниче! — орал какой-то мужчина солидного возраста. — Че ты не успеешь?! Нажраться и лицом в салат упасть до боя Курантов? — усмехнулась женщина, помогая мужу с пакетами. Ирина почему-то даже улыбнулась. Может, вспомнила свой новой год пару лет тому назад? Они с Анатолием были в Париже. Эта незапланированная поезда стала незабываемым приключением для обоих. Начиная с того, что их не могли заселить в номер, а заканчивая тем, что они опоздали на самолёт. Но это было два года назад, а сейчас… Сейчас нужно купить бутылку шампанского и идти к коту. — Женщина, паспорт! — продавщица устало посмотрела на блондинку, которая уже пять минут доказывала, что приходит сюда на протяжении двадцати лет, и никогда у неё не просили паспорт. — Вы издеваетесь? — округлила глаза Ирина. — Закон есть закон! Если у вас нет паспорта — не задерживайте очередь! — А по мне что, не видно, что мне есть восемнадцать? — Это закон. Тут камеры. Ирина нервно усмехнулась, собираясь уходить, но кто-то сзади, стоящий в очереди, окликнул ее: — Я расплачусь. Она повернулась на голос. Нет. Нет. Только не это. — Давайте, — мужчина взял бутылку шампанского, которую не успела забрать хранительница порядка и закона. — Не нужно, — твёрдо сказала Павлова, улыбнувшись. Она собиралась уйти. Мужчина расплатился, взял купленное и пошел к выходу. Ирина уже вышла из здания, проклиная свое неугомонное желание выпить в тот момент. Какого черта она вообще поперлась в этот магазин? Наверное потому, что это единственный ближайший магазин рядом? А вот что забыл он здесь? — Ир! — мужчина вышел из магазина, решительно догоняя свою должницу. Она делала вид, что не слышит, да и домой торопится. К коту. Как он один? — Ир! Ну, — Анатолий опередил Ирину, заставляя ее остановиться, — Я за тобой не угонюсь. — И не нужно, — она обошла препятствие и пошла к подъезду. — А шампанское, Ир? Женщина дошла до подъезда, затем повернулась к мужчине, который упрямо все это время шел следом. — Спасибо, — нагло взяла бутылку, — На карту тебе скину, — открыла дверь подъезда. Мужчина усмехнулся. — Ир, погоди, — он не позволил закрыть ей дверь подъезда. — Какие деньги? Чего дуришь? — Какие? Твои, — Ирина слегка улыбнулась, затем потянула дверь на себя. Анатолий Борисович не хотел сдаваться, для этого не особо приходилось прилагать усилия, ведь силёнок у неё было немного. — Дверь закрой. Трубы замерзнут. Он сдержался, чтобы не пошутить про трубы. Ведь Ирина сейчас не была настроена смеяться. — А у меня карты нет, — наигранно вздохнул Алеников, — давай наличкой? — Так ты же сказал, что не нужно. — ехидно улыбнулась блондинка. — Я такого не говорил, Ирина Алексеевна, — Анатолий зашел в подъезд, продвигаясь к лифту, — Мне, не поверишь, — нажал на кнопочку, — очень нужны сейчас тысяча пятьсот рублей. Ирина вздохнула, но в долгу не собиралась оставаться. — Проходи, — зашла в квартиру, снимая шубу, — можешь тут подождать. Женщина пошла в спальню, где лежали сумка и кошелёк. Угораздило же именно сейчас, под Новый год встретить его! — Я… — Ирина вышла в коридор, но мужчины не было, — Толь? — А? — послышалось с кухни. Ирина зашла на кухню с написанным на лице недоумением. — Я не разрешала тебе проходить. — А я не спрашивал разрешения, — мужчина распечатал фольгу с бутылки. Но не открыл. — Вот твои полторы тысячи, уходи, — она положила на стол купюры. Алеников посмотрел на стол, улыбнулся. — Ир, ты серьезно думаешь, что я возьму с тебя деньги? — он сложил руки на груди. — Ты же за этим тут. Вот бери и уходи. Он продолжал смотреть на Ирину, как на меленькую наивную девочку. — Почему не украсила ничего? — показал взглядом на ёлку. Павлова, подойдя к гарнитуре, взяла бутылку шампанского. — Некогда было. — Опять работала сегодня? — наблюдал за тем, как она пытается открутить мюзле. Ирина не умела и ненавидела открывать шампанское. Считала это идиотским приспособлением для закодированных, ведь пока откроешь эту бурду, не захочешь пить. — Давай я, — нежно сказал мужчина, положив руку на бутылку. Но Ирина не унималась. — Я сама, — резко ответила, затем дернула бутылку на себя. Мужчина придвинул бутылку к себе. Ирина потянула на себя. — Какого хрена ты приехал в этот магазин? — сквозь зубы прошипела блондинка, не отдавая бутылку. — А что, я не могу приехать в лучший магазин Москвы? — Смешно, — она попыталась отобрать бутылку. — Просто у тебя такой юмор, Ириш, — улыбнулся Алеников, держа бутылку одной рукой. — Ну конечно, у нас же один магнит на всю Москву! И… у тебя рядом с квартирой нет магазинов. — Представляешь, таких нет. — Идиот! Повисла тишина. — Я не хочу тебя видеть, ясно? Уходи. — Ир, год прошёл… — Я умею смотреть на календарь! Мужчина убрал руку с бутылки и положил руки в карманы брюк. — Одна будешь? — Одна. Тот кивнул. Он осмотрелся. — Нет, Ир… Так нельзя, — пошёл к елке, — давай хотя бы эти… шарики и звезду повесим? — А может, тебя повесим? — нервно ответила блондинка. Мужчина усмехнулся и достал из-под шкафа коробку с игрушками. — Смотри, сколько тут у тебя всего. — Я знаю, Толь. Ирина подошла мужчине. — Не нужно ничего украшать. Эта ёлка не простоит тут долго. — Нудная ты, Ирина Алексеевна. — Ну пусть нудная! — она отошла к дивану, села на него. Мужчина доставал шарик за шариком. — В белом стиле, — слегка улыбнулся он, — И ещё добавим вот таких, — достал красный шарик. — Алеников, ты никуда не торопишься? — Нет, — он повесил очередной шарик. — А жаль, — вздохнула женщина. Елка не осталась незамеченной, Анатолий Борисович украсил не только кухню различными видами игрушек, но и сидящую на диване вредную женщину. Подойдя к ней сзади, он повесил на ее плечи мишуру. — Что, предлагаешь повеситься на ней? Мужчина слегка ударил ее по губам. — Могла бы и спасибо сказать. — Могла бы, — вздохнула наигранно Ирина, повернувшись к мужчине, — Но не скажу, — едко усмехнулась, — И да, — намотала на шею мишуру, — Гробик мне коричневый, с золотыми вставками. Он сел рядом, слушая как она материт его в своей светлой головушке. — Помнишь Париж? — Ты хочешь обсудить Париж? Алеников закинул ногу на ногу, посмотрел на ручные часы. — До нового года час… — Вот именно, шуруй домой. — А вдруг я дома? — повернулся к ней. Ирина усмехнулась. — Толь, мы разбежались. Или тебе стало скучно? — Ир, — он аккуратно взял ее руку в свою, — Пожалуйста, давай попробуем снова? Она молчала. Ей было больно. Никто из них не осмелился остановить друг друга, когда они стремительно разрушали отношения. Что происходит сейчас? Они оба хотят склеить разбитую вазу? Причем, скотчем. Не желая отвечать на этот вопрос, Ирина поправила лежащий на столе ноутбук. — Как Агнешка? — Прекрасно… Обещали привезти мне ее на Новый год, но… Как всегда изменились планы, — усмехнулась Ирина. Алеников кивнул. — Может, поедем к ним? — вздохнул мужчина, вставая с дивана. — Толь, я не хочу знать тебя. Понятно? — Более чем, Ир. Но… Каждый имеет право на шанс! — Естественно! Но не ты! — Ирина встала, подошла к столу, взяла бутылку шампанского и начала откручивать мюзле, — Чертов эгоист! — Это я эгоист?! А ты чертова недотрога! Ты ведь сама ушла! Сама! — он подлетел к ней, выдернул бутылку из рук. — Катись к чертям! — снова попыталась забрать бутылку. — Да пожалуйста! Сама ты в жизни ее не откроешь! — мужчина резко поставил бутылку на стол, уходя в коридор. Резкий хлопок! А с ним и крик. Он влетел на кухню. Ирина стояла мокрая, держа в руке полупустую бутылку. — Взболтали… — произнесла она, посмотрев на пол. — Какая ты упрямая! — А вот не надо меня жизни учить! — женщина поставила бутылку на стол, и ушла в ванну. Анатолий сел на диван, на секунду закрыл лицо руками. Затем посмотрел на ноутбук. Положил его к себе на колени, затем обернулся к ванной. Убедившись, что Ирина отмывается от сладкого шампанского, он открыл ноутбук. Ирина не выключила его. Это сыграло ему на руку. Он хотел найти что-то личное, возможно, переписку с кем-то? Но ноутбук открыл ему ворд. «В нем во мне». — Ты что делаешь? — Ирина выдернула мужчину в реальность, забрав у него ноутбук. — Ир… — мужчина начал нервно смеяться, — Ты… ты писательница? Она недовольно закрыла ноутбук и поставила его на стол. — Уходи, Толь! — Нет, серьезно! Ты пишешь? — улыбался мужчина. — Не твое дело, — поправила халатик и отошла к окну. — «Я потерлась в реальности! Его запах сводил меня с ума и невыносимо больно осознавать, что я больше не проснусь с ним!» — смеясь, Анатолий Борисович встал с дивана. — Что ты смеёшься?! — Моя Ирина Алексеевна пишет! — Не твоя! — Моя! — он взял ее за руку и притянул к себе, — Только я не пойму, ты чего херней такой занялась? Делать нечего? Она молчала. — Уходи. — Уйти? — улыбнулся мужчина. — Да. — Хорошо, — он открыл окно и действительно вышел. Ирина дернулась во сне. Присела на кровати. Ее тело было в холодном поту. Она посмотрела на мужа, который спал рядом. — Толь… Мужчина не повёл и ухом. — Алеников! — пнула в ногу. Анатолий резко проснулся и посмотрел в недоумении на жену. — Ты чего? — Я же не пишу мемуары? — Чего? — Анатолий округлил глаза, — Какие мемуары? Ир, — он посмотрел на часы, — три часа ночи! Кому ты там чего писать собралась? — Я тебя так люблю, Толь, — она поцеловала его, — Окна меня всегда пугали. Он приложил к ее лбу ладонь. — Какое окно? — В которое ты вышел. Мужчина засмеялся. Она устроилась на его плече, закрыв глаза. Видимо, она даже не проснулась. — Да, Ир… Тебе бы работать поменьше… Утро. 31 декабря. Она готовила завтрак, ещё не понимая, как ей могло такое присниться. Книга, которую она писала… Это какой-то бред сумасшедшего. В коридоре послышалась возня. Она радостно пошла на шум. — Доброе утро, писательница, — улыбнулся мужчина, поцеловала жену в щеку. В его руках был пакет с веточками елки, а второй с продуктами он поставил на пол. — Ну хватит, — улыбнулась Ирина. — Да, Ир, с тех пор, как мы поженились, я не перестаю что-то новое для себя находить. Она взяла у него веточки, вдохнула зимний уличный запах. — Зато тебе со мной не скучно. — Это точно. Кстати, — мужчина наклонился к пакету, достал оттуда бутылку шампанского, — На этот раз я открываю? — Учти, я ведь отомщу за твои шуточки. В квартире раздался смех. Мандарины высыпались из пакета, а запах елки напомнил о том, что нужно собираться на самолёт.