***
В автобус Серафима села, светясь от счастья. Она была настолько рада прошедшему свиданию, ведь по-другому эту встречу нельзя было назвать, что скрывать свои чувства было очень сложно. Прошло больше часа с последней встречи с Максом, а она уже безумно скучала. Чувства, которые были спрятаны глубоко внутри, вновь вспыли, снося голову напрочь. Несколько парней из команды похотливо переглянулись, заметив Казанцеву в хорошем расположении духа, в частности это были Смирнов и Назаров. Эти двое проявляли знаки внимания, но не получали взаимности, как и Кисляк, который присвистнул. — Дикари, — прокомментировала Серафима, садясь на передний ряд сидений автобуса. Всю дорогу её мысли были забиты Стрельцовым из-за чего она не смогла нормально, как ей показалось, написать статью для городской газеты. Дорога до Подольска прошла спокойно и довольно быстро для Симы, которая витала в облаках. Ее грызли опасения насчёт Максима: вдруг он воспользовался ею? И в тот же момент перед глазами всплывала его искренняя улыбка. Он бы не стал врать на такие темы. Он в принципе не обманывает.***
Следующая неделя для Серафимы прошла в чудесном настроении. Каждый вечер она была на созвоне с Максимом, который, судя по голосу очень скучал. Днём она работала и старалась не выдавать своего прекрасного настроя. Однако не всегда и не от всех удавалось скрывать. — Наш пресс-секретарь всю неделю счастливая ходит, — подметил Смирнов, общаясь с парнями в раздевалке. — Это потому она каждый день видит такого красавчика, как я, — с широкой улыбкой спарировал Кисляк. — В таком случае она плакать должна, — вся раздевалка залилась хохотом. Смех прекратился и каждый стал думать о своём.***
— Симочка, послезавтра у нас домашняя игра, надеюсь, ты помнишь, — ковыряясь в документах, решил напомнить Жилин вошедшей племяннице. — А ты помнишь, что у твоей жены сегодня день рождение? — вместо женского голоса спросил мужской и грубый. Жилин моментально перестал перекладывать бумажки и повернулся лицом к двери, в которую помимо Серафимы вошёл и её отец. — К-конечно помню, — заикаясь ответил Анатолий Леонидович. — Ничерта ты не помнишь, Толя, — без нотки удивления произнёс Казанцев, будто знал, что именно так и будет. — Людочка ждёт подарок и ужин в ресторане, на который мы тоже приглашены. Ты понял? — Слушай, Вадим, у меня вообще-то всё подготовлено и не нужно здесь раздавать указания, — посмелее сказал он. — Знаю я, как у тебя всё готово. Ты чего пришла? — обратился он уже к дочери. — За билетом на матч, — спокойно ответила Серафима первое, что пришло в голову, так как забыла истинную причину своего визита. — А, да-да, — Жилин закопашился и протянул девушке глянцевый билет. — Вечером жду в ресторане, — потрясывая телефоном, напомнил Казанцев дочери. Оставшуюся часть дня Серафима провела за написанием скучной статьи для городской газеты. Девушка взяла заранее приготовленный подарок для тёти и, надев чёрное вечернее платье, направилась в ресторан на семейный ужин. Она давно привыкла, что тётя стала ей вместо матери и ценила эту помощь, поэтому и на подарок потратила приличную сумму. — Тётя Люда, — радостно сказала Серафима, завидев родное лицо за столиком. Женщина, которая сидела спиной к ней и разговаривала с мужем, обернулась и счастливо улыбнулась. — Я поздравляю тебя, — Сима протянула счастливой тётке подарочный пакет. Женщина в красивом розовом платье встала и, приняв подарок, обняла племянницу. — Спасибо, Симочка. — Ты прекрасно выглядишь, — подметила девушка, садясь напротив тётушки и рядом с Жилиным. — Эта укладка — просто вау. Людмила смущённо улыбнулась и заглянула в подарочный пакет, после открытия которого воссторжено захлопала в ладоши, словно маленький ребёнок. — Боже мой, Сим, они ведь безумных денег стоят! — не переставала радоваться именинница, достав из пакета люксовые духи. Около года назад, когда Серафиме была необходима поддержка, она отправилась с тетушкой по магазинам, где той понравился парфюм, который купить она не смогла, поскольку боялась, что муж будет ругаться из-за их дорогой стоимости. Однако, девушка запомнила то самое название и сама их приобрела. — Для тебя мне ничего не жалко, — во время этой фразы она косо посмотрела на Анатолия Леонидовича, который поправлял свою причёску, недовольно зыря на подарок. — Прошу прощения за опоздание, — возле столика появился Вадим Казанцев. — Людочка, это тебе, — он протянул сестре шикарный букет цветов, а также маленькую коробочку. — Что это? — любознательно спросила именинница. Как только коробка открылась, повисла тишина, после которой Людмила крепко обняла брата. — Ну-ну, ты ведь ещё не видела, — Вадим указал выход, после чего вся семья вышла на улицу, где Людмила уже не сдерживала эмоции и радостно прыгала возле нового кабриолета. Вадим, как и Серафима, с улыбкой наблюдали за происходящим. Один только Жилин стоял с кислой миной, понимая, что его подарок оказался хуже всех. — Вот так, Толя, нужно радовать жену, — поучительно сказал Казанцев, когда всё вернулись за стол. — Ну Вадим, у Толи тоже хороший подарок, — заступилась за мужа Жилина. — Но не лучше, чем машина, — подала голос Серафима, попивая коктейль. — А тебе не рано такие напитки пить? — ядко спросил Жилин, глядя на алкогольное содержимое стакана племянницы. Ему было абсолютно всё равно, что она пьёт, но это единственный ответ, который пришёл ему в голову. — Смотри, Толя, как бы тебе поздно не было до таких напитков, — высказал за дочь Казанцев. Между ними чувствовалась война, как и все годы ранее. — Предлагаю выпить за мою любимую жену, — произнёс тост Жилин, чтобы отвлечь Казанцевых от вражды. В искренность этих слов верила только Людмила, которая была уверена в чувствах мужа. Серафима, прочувствовав на себе любовь, не видела в их отношениях того же. А Вадим всегда знал больше всех и имел своё мнение на этот счёт. Семейный ужин прошёл как всегда: Вадим стебал Жилина, а тот лишь поедал блюда вперемешку с унижениями. Сима слушала разговоры тёти и отца, иногда дополняя своими новостями. — Кто тебе написывает? — с лукавой улыбкой спросила Людмила, когда Вадим и Анатолий вышли подышать свежим воздухом. — Весь вечер у тебя трещит телефон, на который ты с улыбкой смотришь. Этот вопрос ребром поставил девушку в неудобное положение. Она доверяла тёте, но не знала наверняка сможет ли та скрыть эту весть от мужа. На протяжении всего вечера Серафиме писал Максим Стрельцов. Именно по этой причине она весь вечер сидела с счастливой улыбкой. — Максим. — одного имени хватило, чтобы девушка смущённо заулыбалась. Людмила несколько секунд смотрела на племянницу, а потом нежно улыбнулась. — Вы снова вместе? — Ну не то чтобы. Мы просто общаемся, — подобное общение сложно назвать просто общением. Друзья не ходят на свидание, не спят вместе и не созваниваются каждый день. Людмила подметила задумчивость девушки и положила свои руки на её. — Он бы не стал просто общаться, если бы никакие чувства не остались. Ты любишь его, но из-за дурости этих двух, — как бы Жилин не старался скрывать от жены свои тёмные делишки, одно из них Серафима рассказала. — Потеряла его и принесла море боли вам обоим. Если Максим вновь подпустил к своей крепости, то не упусти этот шанс. Сима кивнула, чувствуя тепло родных рук. Ее сердце безумно сильно билось, словно по слогам отбивало его имя. Однако это не приносило дискомфортна, наоборот — приятное ощущение. Она будто чувствовала, что любимый рядом, хоть и находился за сотню километров.***
Настало время игры «Медведей» с «Факелом». Стадион постепенно заполнялся болельщиками обеих команд, когда Серафима, постукивая каблуками, вошла в холл ледового дворца. Вокруг было шумно, но она чувствовала только звук биения своего сердца, которое с каждым днём начинало биться усиленнее. — Добрый день, — бросила она, садясь на свободное место в VIP-ложе. Серафима хоть и не являлась поклонницей хоккея, но стала заинтересована в будущих победах команды, от числа которых «Медведи» приближались ещё к одному матчу с «Ледяными Королями». — Что у тебя с настроением? — спросил Жилин, заметив хмурое расположение духа племянницы, которая последнее время ходила счастливая. — Увидела список и количество выездных серий, на которых мне нужно присутствовать. Самое отвратительно, что все игры будут во второсортных городах. Москва в этом списке не скоро. — Ну Симочка, я на это повлиять не могу. Вскоре началась ложа заполнилась людьми, включая Вадима Юрьевича, и началась игра. Серафима по-максимуму записывала всё, что могла и делала это настолько хорошо, насколько могла. В одну секунду она почувствовала более учащённое сердцебиение и не могла понять с чем это связано. Невольно ей захотелось пройтись взглядом по трибунам, на которых она заметила родное лицо. В одном из рядов сидел Максим Стрельцов и наблюдал за игрой. Как только она увидела его, сердце успокоилась и внутри прошлось приятное тепло. По лицу поползла улыбка, и девушка стала считать секунды до окончания первого периода, который закончился счётом 2:0 в пользу «Медведей». Как только наступил перерыв Сима оставила свой ноутбук на столе Жилина и рванула в холл искать Макса, который делал то же самое. Завидев глубокие глаза, она побежала ему навстречу, наплевав на каблуки и на людей рядом. Она слишком соскучилась по нему, чтобы думать о чем-либо другом. Стрельцов с широкой улыбкой обнял девушку. Чувства настолько сносили голову девушке, что она прильнула к губам мужчины, сладко поцеловал его. — Такое приветствие мне нравится, — разрывая поцелуй и с улыбкой сказал Максим. — Разве ты не должен быть в Москве? — пытаясь привести разум в порядок, спросила она. — У меня выходной, а это отличный повод посмотреть на игру соперника. — Стрельцов довольно улыбнулся. Вокруг была толпа людей, занятых своими делать, что всем было плевать на них. — Ты уверен, что хочешь досмотреть матч? — задала рисковый вопрос Сима. Ей уже было всё равно на работу, на статью, которую необходимо было написать, на отца, который заметит пропажу и на ноутбук, который остался на столе спортивного директора. Чувства к Максиму были настолько сильные, что она и ни минуты не хотела тратить зря, учитывая, что их вновь ждёт разлука. — Как же твоя работа? — Плевать на эту работу, — соблазнительно прошептала Казанцева. — В первые соглашусь с тобой. — тем же шёпотом ответил Стрельцов и повел девушку к выходу. Пожалуй, это был первый случай, когда Максим выбрал вместо хоккея девушку. — Подожди, — Сима взяла Стрельцова за руку прежде чем тот открыл ей дверцу машины. — Прости меня. Я такая дура. Я безумно люблю тебя. — эти слова она говорила искренне, от всего сердца, смотря прямо в карие глаза возлюбленного и чувствуя рядом с ним невероятное спокойствие. Она была готова принять любой ответ Максима, вплоть до выплеска его гневных эмоций. Вместо слов она почувствовала тепло мужских губ на своих. Это ценнее любых слов, которые могут быть пустышкой, в отличие от настоящих эмоций.