Смотри, какими мы счастливыми можем быть

      Новое утро началось с оформления документов по приёму на работу. Как бы Красницкий не водил носом от Симы, но Максим смог уговорить принять её на должность пресс-секретаря. Несмотря на отношение к девушке, журналистом она была хорошим.       — Серафима Вадимовна, не делайте так, чтобы Макс страдал. К сожалению, он вас любит и чуть что - будет очень больно, — Красницкий протянул экземпляр договора. — Первым делом нужна статья о всех достижениях главного тренера, с этим у вас проблем не возникнет. — он усмехнулся и забрал подписанный документ. — Вторая — про победу в последней игре. Работайте.       — Всё будет в наилучшем виде, — Сима забрала свой экземпляр. — А что касается Максима, не должно вас волновать. Это личная жизнь, в которой вам нет места. Всего доброго.       Серафима, громко топая каблуками, покинула кабинет спортивного директора «Ледяных Королей». Она была крайне удивлена, что Красницкий согласился принять её на работу. Скорее всего, Максим припомнил ему один должок, и тот не смог отказать. Оно и к лучшему. Теперь она обеспечена работой рядом с любимым, но статьями по случаю игр было недостаточно: нужно найти издательство. Но об этом позже. Сейчас голова девушки были занята предстоящей встречей с отцом. Серафима не представляла, каким будет разговор, но надеялась на понимание отца.       С утра она успела пообщаться с тёткой по телефону и просчитать все возможные ходы родителя.       – Он устроил меня в городе, а я, считай, по тихому уехала и всё бросила, — говорила она по телефону.       — Милая моя, я уверена, что Вадик поймёт. Он безумно тебя любит и делает счастья. А твоё счастье рядом с Максом. Ты делала так, как велело сердце. Ему ли не знать об этом, — Людмила с лёгкой горечью усмехнулась. — И черт с этой работой, есть вещи важнее.       Разговор с тетушкой помог Симе настроиться на лучшее и понять, что следует говорить и как правильно показать свою позицию. Придя в ресторан, в котором Казанцев ожидал, она сразу увидела нужный столик уже заполненный обедом на двоих. Одну порцию «Цезаря» Вадим уже уплетал за обе щеки, а вторая дожидалась своего владельца.       — Приятного аппетита, — заметив дочь, сказал Вадим, показывая, что перед беседой они отобедают. Сима без лишних слов принялась к обеду, который был очень кстати. Завтрака она достаточно давно. Справившись с салатом, официант подал порцию шоколадного торта, которому девушка, как истинная сладкоежка, обрадовалась. — А теперь рассказывай, — когда всё блюда были съедены, Казанцев, наконец, посмотрел на дочь волнующим взглядом. — Что у тебя случилось?       — Любовь, — она промокнула рот салфеткой. —Всё просто: я люблю Стрельцова. Больше двух месяцев мы прятались, виделись только после матчей, бегали, как подростки. Мне это надоело, я хочу быть с ним рядом, жить в одной квартире, спать в одной кровати и каждый день говорить, как сильно люблю его. — Сима была искрення в разговоре с отцом. Достаточно было лжи между ними, пора учиться доверять и говорить правду единственному родителю.       — Почему я узнаю об этом последним?       Серафима бросила на него цепкий взгляд, заставляющий задуматься. Взгляд, полный боли, обиды и непонимания, почему год назад он так поступил. Почему он заставил своего любимого ребёнка страдать.       — Прости меня. — его тёплая ладонь накрыла маленькую ладонь девушки, взгляд которой сменился на более мягкий и озадаченный такой фразой. Обычно хладнокровный, бесцеремонный, готовый идти по головам, эгоистичный и корыстный Казанцев совершенно искренне просил прощения у своей дочери. Такое точно нужно где-нибудь записать. За свою жизнь Сима слышала от него извинения, но они были сказаны не с такой печалью в голосе и теплотой в глазах. — Я был дураком, не думал о тебе, о твоих чувствах.       — Я рада, что ты это признал. — Сима смотрела в глаза и видела в них неподдельное раскаяние. Дальнейший разговор был связан только с позитивными моментами: девушка рассказывала о свиданиях, о чувствах, которые испытывает рядом с любимым, о том как они прятались от всех. — Мы устали бегать и решили, что сами вольны распоряжаться своим счастьем. — Верно сделали, — Казанцев одобрительно кивнул и отпил чёрный чай с бергамотом. — Я всегда желал тебе счастья и если оно со Стрельцовым, то я буду только рад. Он хороший мужик и не обидет тебя, а если такое случиться, то от него ничего не останется.       Серафима смотрела на отца глазами, полными доброты и любви. Она всегда знала, что он не даст её в обиду, сотрёт в порошок любого, кто посмеет навредить, как это было с Романенко, но не видела угроз в действии: Казанцев умел скрывать свои поступки.       — Я думаю, что мы можем поужинать втроём.       После всего содеянного Казанцев мог только мечтать о таком предложении и с огромным удовольствием принял его. Он отменил свои дела, перенёс встречи, чтобы организовать ужин в удобное время для влюблённой пары. Семейный ужин состоялся в любимом ресторане Симы на одном из последних этажей Москва-Сити с видом на ночной город, именно там, где они с Максимом решили начать все сначала.       Вадим и Максим пришли к обоюдному согласию, что не будут вспоминать прошлые обиды и начнут уважительные отношения друг к другу.       — Симочка, а что делать с твоей квартирой? — отрезая кусочек мяса, поинтересовался Казанцев.       — Я думаю пока сдавать, а там видно будет, — Серафима отодвинула тарелку с салатом и перешла к шоколадному торту. От удовольствия она даже прикрыла глаза, наслаждаясь нежным вкусом шоколада, что не заметила как Максим испарился. Она вопросительно посмотрела на отца, но тот лишь недоуменно пожал плечами. В голове девушки стали закрадываться подозрения, когда в ресторане стал гаснуть свет и источником света служили лишь несколько настенных бра. Окинув зал взглядом, Серафима только в тот момент поняла, что он абсолютно пуст. Кроме их небольшой семьи и сотрудников не было никого. И как она раньше это не заметила. В следующую минуту все источники света потухли и их колонок стала доноситься знакомая Серафиме музыка, а на небольшой сцене ресторана стали появляться люди. Темнота на сцене сменилась и можно было разглядеть фигуру диджея, восьмерых танцоров и стройной девушки в блестящем костюме. Этой девушкой была любимая исполнительница Серафимы — Мари Краймбрери и исполняла она не менее любимою ею песню. Танцоры двигались настолько четко, одновременно и красиво, что хотелось смотреть на это вечно. Но пришло время красивого припева. Группа танцоров, образовавших толпу вокруг певицы, расступились, пропуская новую фигуру — Максима Стрельцова. Он прошел через выстроившихся танцоров, аккуратно обошел артистку и спустился по спупеням со сцены и подошёл к Серафиме. Он видел каким обожанием светятся ее глаза и знал, что от обожания к нему, а не артисту позади. Максим сел на левое колено и,достав из кармана красную коробку с кольцом, открыл и протянул любимой под слова песни: «смотри, какими счастливыми мы можем быть».       — Ты выйдешь за меня?       Громкая музыка не помешала услышать заветные слова. Серафима не верила своим глазам и ушам. Она мечтала попасть на концерт любимой исполнительницы, но постоянно были обстоятельства, препятствующие этому, а теперь она выступала только перед ней одной. Девушка со слезами счастья смотрела на своего будущего мужа и радостно кивнув, сказала:       — Да!       Максим тут же встал с колена и надел кольцо на пальчик. Он подхватил невесту и покружил,а затем нежно поцеловал. Дымовые шашки начали пускать дым вокруг них, а официант принес большой букет сочных роз. Когда небольшой концерт окончился и певица пожелала счастья молодым, Сима посмотрела на отца, который все это время в недоумении сидел за столом. Он не ожидал, что его маленькая дочка так быстро выросла. Девушка радостно продемонстрировала безымянный палец, на котором красовалось кольцо из розового золота с сияющим бриллиантом. Вадим искренне улыбнулся и обнялся с Максимом.       — Береги мою принцессу.       — Обещаю.       — Благословяю вас, дети мои. — в шуточной манере сказал Казанцев, ожидая очередного поцелуя молодых. Долго ждать не пришлось и Максим нежно коснулся губ возлюбленной, медленно пробираясь к ее языку. Серафима с удовольствием позволила Максиму коснуться ее языка и слиться в нежнейшем поцелуе. Никого из них не смущало, что рядом находится отец Серафимы: тот и сам был таким же и все понимал.       Серафима обвила шею Максима руками и глазами полными счастья смотрела в его влюбленные глаза.       — Я люблю тебя.— прошептала она, вновь приближаясь к его губам.       — А я тебя, Симка.