Время на двоих

Средь звёзд беседовали двое, Царь Дешрет и его собеседница, Неизвестная невидимая богиня. Пустыни Архонт заговорил: «Дитя каскада звёзд, скажи, Знало ль ты любовь? Мне кажется, будто я когда-то это знал. Я видел сон до боли странный: Я был царём на вид ужасным, В глазах врагов весьма опасным, И лишь она увидела меня, Как произнесла «Теперь друзья». Мы с ней дружили долго, тесно, Вела она себя прелестно. Архонтом Дендро другая подруга в нашей троице была, Звали мы иногда её Луна. Меня же Солнцем нарекли, Что владело самым раскалённым краем земли. А как я понял, что люблю? Ох, милый друг, тебе я расскажу. Танец её в самое сердце меня поразил, Шлейф платья её тогда сиянием искрил, А каждый шаг её Цветов волну творил. Ох, как же были прекрасны те цветы, И плевать, что были они не мои, Тогда я наконец-то понял, что в любви. Я до этого лишь подозревал, Поскольку чаще у неё в гостях бывал, Порой других месяцами не видал, В глубоких думах в чайной гуще всё гадал. И как болело моё сердце, Не чувствовал тогда ни герца. Вмиг исчезла любовь моя, Истлела точно искра. Разум мой тогда был омрачён, Чувствовал, что на муку вечную, тоску Я обречён. Маг Бездны дёрнул меня иль кто другой, Но поманила тьма меня за собой. И в попытках спасти свою любовь, Заставил народ я вкушать веками кровь. Те ужасные последствия, тот чудовищный гной, Почему я не унёс это всё с собой?! И подругу нашу я тоже на муки обрёк. Теперь этот мир навек обречён». Шёпот ехидный скользнул у его уха. Алый король насупился: «Что ты вторишь мне, невидимая дева? Даёшь мне второй шанс? Такой, какой ты близким другим Архонтов когда-то уже дала? Что за вздор? Ну что за чушь?! Отправь мою грешную душу в пустошь, В самую тёмную её глушь! Не достоин я перерождения и шанса иного, На вторую жизнь обреки ты другого! И не послушаешь меня?! Постой!» И пал он в омут с головой, Погрузившись в топь. Проснулся махаматра генерал, Очнулся от лучей, что глаза щипали словно соль: «О Архонты, уже рассвет? Какая боль!» Подскочила девушка к нему, прижав полотенце ко лбу. Алые локоны, фарфоровая кожа и рожек цвет, В голове мужчины пронеслось: «Как же прекрасен тот свет». Слезу скупую обеспокоенная возлюбленная убрала, Такого чувства она от него не ожидала. А генерал и позабыл свой сон, И позабыл, кем был раньше он. Возможно, и Нилу уже позабыла, Но и в этой жизни она его очень любила. Нет у матров отдыха совсем, Но для неё он готов всегда воссоздать Их личный Эдем. Аккуратно взяв танцовщицы ноги, на себя потянул, Словно верный пёс, коленку лизнул. Прошипел, недовольный: «Опять на репетициях себя не щадишь. Зубаир ошибётся И помрёт, словно мышь». «Сайно, ну хватит», - дева дёрнула ногой, Перевернула парня ногами своими, Улыбнулась, обнаружив его под собой. Начался их секс, больше похожий на спарринг, На игривый бой. И вот наконец конечностями они сплелись, Окончив прелюдия. Началами своими они соприкоснулись, Воедино слились. Толчок за толчком Внутренний огонь усилялся, Полыхал, ускорялся, Ещё больше возгорался. По раскалённой коже капли пота стекали, Освещённые солнца лучами. Жаркое дыхание сына пустыни и солнца, Сладкие стоны дочери цветов и воды. Их любовь оставляла на коже обоих Горячие ожоги, прекрасные следы. Кульминация – блеск в глазах обоих, Звериный инстинкт взял верх, И никто на их месте не смел бы подумать, Что чувства их – блеф. Окончили почти разом, Чувствам искренним своим они выход дали. Томные извержения внутри, Ещё недолго они друг друга устало ласкали. Но вот отдых кончался, дело к полудню подошло, Их время на двоих так быстро промчалось, ушло. «До вечера, Сайно», «До вечера, Нилу», Поцеловавшись, один помчался на миссию в ниву, А любимая его, в мыслях каждый танец ему посвящая, Дарила всем радость, также желанную, Как свежий тахчин, глоток сладкого чая.