Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Постаравшись дать Кадзухе время на то, чтобы самому понять, где он находился и что его ждало, Скарамучча решил не вертеться вокруг него, как курочка-наседка, хотя и очень хотелось. Пришлось отдать все свои силы на то, чтобы оставаться на месте и не поправлять некоторые выпавшие из его хвостика пряди, чуть съехавшую одежду и постараться успокоиться самому. И правда: почему ходил Каэдэхара, а волновался он? Но видеть, как тот нервничает — нервничать самому лишь больше. На долю секунды дизайнеру показалось, что он точно стал походить на мамочку, которая провожала сыночка в новую жизнь. От этого стало немного не по себе, и парень прикрыл глаза, опираясь на прохладную стену, которая хотя бы немного успокаивала в этот напряженный момент.       И все же стоять все время в одном положении не получалось. Открыв глаза, чтобы посмотреть, под каким номером шел Кадзуха, дизайнер заметил, что с ним было что-то не так. Парень выглядел еще более напряженным, чем раньше. То есть, вероятно, это было объяснимо, ведь сейчас ему придется пройтись перед семью людьми, оценивающими со всех сторон и все в нем, но это было вовсе не то. Казалось, он злился, то сжимая, то разжимая кулаки, наблюдая за тем, как Акира иной раз выглядывал из ровной линейки, махая в сторону Скары, но был успешно проигнорирован.       Подходить сейчас и спрашивать, в чем было дело, уже не было времени. Проходки моделей не отнимали и минуты, а значит очередь Каэдэхары подойдет достаточно быстро. Не стоило отвлекать его и привлекать взгляды комиссии своим лишним присутствием. Впрочем, Акиру это явно не останавливало. Хотелось толкнуть его обратно в строй, чтобы не маячил на глазах. И был лишь один вопрос: как вообще можно было согласиться встречаться с этим человеком, который так себя вел на серьезном мероприятии, даже игнорируя тот факт, что Яэ Мико бросала на него недовольные взгляды? В любом случае подошел бы кто угодно.       Внутри вновь завилась колючая цепь, подливающая в тело отвращение к себе. Он ведь уже был влюблен, так почему не мог подождать, когда это само пройдет? Скара не мог ответить себе на этот вопрос. Просто если он не найдет, куда выпустить все те скопившиеся эмоции, наверное, взорвется, как шар, зацепившийся за острие ветки какого-то дерева. Было бы и впрямь прекрасно, если бы все накопленное можно было выпустить не через человека, уже не несущего в себе никакого доверия, а через того, ради которого Скарамучча отложил все свои дела на потом и готов был забыть о многом, лишь бы больше увязнуть в этом болезненном и сумасшедшем чувстве.       Ему и правда это начало нравиться — любить, затем страдать, доводить себя до всепоглощающей боли. Или он просто смирился с этим? Но чудилось, что именно с Кадзухой все было иначе. Влюбленность была чрезмерной, жжение внутри также не желало успокаиваться. Однажды он заплачет из-за этого человека по-настоящему, и это будут не те крупицы слез из-за необдуманного поцелуя Кадзухи, а настоящая истерика, ведущая лишь в одну-единственную бездну. Он не остановится, если это произойдет снова. Но… умирать не хотелось. Только не из-за человека, только не из-за любви к кому-то. Это было бы самым отвратительным исходом для того, кто всей душой горел желанием создавать одежду, а вместе с ней — и новый мир. От одной этой мысли, что он готов был поставить свою мечту на кон в этой игре, становилось тошно.       Модели шли вперед одна за другой. Следя за их ошибками и помарками, дизайнер практически упустил из виду момент, когда внутрь вошел Акира. Тот как обычно брал своей харизмой. Его шаги были четкими, поза — спокойной и располагающей. Он точно был серьезен, но откуда в нем появилось это желание взять верх над остальными, Скара откровенно не понимал. Акира был вовсе не слабой моделью, но все же для запроса редактора оставался более обычен в своей внешности, сравнивая с тем же Аяксом, Кадзухой или даже Шень Хэ, которая стояла в самом конце, как всегда ведя себя тише воды ниже травы. Скарамучча уже и забыл о том, что она тут была. Удивительная способность скрывать свое присутствие, особенно удивительная в плане моделинга, где все пытались выделиться.       Уже издали замечая, что Акира, закончив свою проходку, весело бежит в его сторону, дизайнер выдохнул. Им действительно стоило поговорить, главное — недолго. Он должен был видеть, как выходит Кадзуха. — Скара, я так рад, что ты тоже сегодня пришел. В среду ведь все в силе? — спросил он, ненароком пытаясь взять парня за руку, но тот лишь отодвинул ее подальше. — Да, в силе, — коротко бросил в ответ Скарамучча, переваривая еще раз свой выбор. — Кадзуха действительно выбивается из всех присутствующих, уверен, его возьмут. Так что можешь не переживать, — почти искренне попытался подбодрить он, но едва ли Скара мог поверить в подобный тон голоса. — Какой ты великодушный, — усмехнулся дизайнер, складывая руки на груди. — Вы ведь подрались не так давно, а ты все равно желаешь ему победы? — Да брось, ты же знаешь, что я всегда рад сказать пару добрых слов.       «Пару лживых слов», — поправил в уме его Скарамучча, тяжело вздыхая и отводя взгляд в сторону.       Он всегда был таким. Ранее из-за своей влюбленности и желания пропускать мимо ушей то, что о нем говорят, парень был уверен, что так оно и было, что стоящий перед ним являлся святым человеком, готовым помочь всем и вся, а остальные просто не видели. И насколько же это было глупой верой. Его водили за нос целых две недели, ровно до прямого вопроса, взаимны ли чувства. Оказалось, что нет. И сейчас вряд ли что-то изменилось, но если тогда хватало и этой притворной любви, то сейчас снова ощущать ее не сильно хотелось. Но так должно было быть лучше, так он не сорвется и не будет краснеть перед Кадзухой, не придется извиняться за что-либо. Ведь он не способен предать так, как предавали его. — Насчет твоего предложения… — Да, я слушаю. Ты все же решился? Правильно? — от улыбки на чужом лице чуть перекосило, но парень постарался взять себя в руки, чтобы ответить ему, как заметил, что Кадзуха уже стоял внутри помещения с судьями.       Пришлось отложить этот разговор, он хотел бы увидеть все от начала и до конца. И то, что он увидел, более чем оправдало ожидания. Шаги Каэдэхары все еще мало походили на модельные, были слишком размашистыми, но этого практически не было видно. В нем привлекала странная опасность и крайняя сосредоточенность, будто тот и вовсе не нервничал. А поза… Она была прекрасна. Возможно, для точки слишком вычурна, но какая разница? Его глаза горели всепоглощающим огнем, который не оставил в покое дизайнера, даже будучи мимолетным, далеким, но тяжелым и глубоким, будто тот стоял и смотрел точно на него всего в паре метрах. — Эй? — недовольный голос прервал это созерцание и восхищение, возвращая на землю.       Стоило побыстрее с этим закончить и похвалить Кадзуху. Даже если бы он не прошел сегодня, для Скарамуччи он прошел. Он показал все, что хотел он увидеть в нем, и теперь вновь не оставлял голову, мутя слова, которые выходили с трудом: — Так о чем мы говорили? — запнувшись, переспросил парень, но вспомнил быстрее, чем хотелось бы. — Я согл…       Не успев договорить фразу, Скара почувствовал, как его потянули за руку, заставляя развернуться.       Сердце застучало где-то в висках от того взгляда, которым одарил его Каэдэхара. Слишком тяжелый, слишком прекрасный. Казалось, если бы сейчас он отдал свои глаза в руки дизайнера, тот не смог удержать их. Они бы упали на пол, пробивая слои земли, стремясь к магме, где и было их место. В них полыхал огонь, подсвечивая красные радужки своими всполохами эмоций.       Кадзухе хватило лишь пары предложений, чтобы выбить землю из-под ног. Тело окатило жаром, дрожью, неверием, нежеланием принимать реальность, желанием принять ее. Что вообще происходило? Как это было возможно? Прямо перед глазами всех собравшихся, прямо во время кастинга. Неужели Кадзухе просто кровь ударила в голову? Ведь это же было и правда невозможно, нереально. Но и то, что сказал он дальше, лишь больше расшатывало внутренний маятник. Скара не удивился бы, если бы прямо сейчас свет перед глазами потух, а он бы упал. Но к счастью, или к жалости, в обмороки он никогда не падал, и вряд ли организм собирался делать это сейчас, оставляя своего хозяина самого разбираться с наплывшими на него чувствами. — Эй, он уже согласился со мной встречаться!       Дизайнер не успел сказать и слова, как его потянули за руку с другой стороны. — Я не позволю ему встречаться с таким, как ты, — бросил в ответ Кадзуха, подтягивая парня ближе к себе. — А тебя кто спрашивает, герой-любовник?!        Это оказалось крайне неловким состоянием меж двух огней, из которых сейчас важен был только один, но все же. Это начало раздражать. Все чувства пришлось в срочном порядке брать в тиски и, в конце концов, резко вырвать обе своих руки, отходя в сторону на пару шагов от разгорячившихся парней, кажется, вновь готовых подраться. — Вы… Что вы оба устроили? Я вам не вещь! — зло бросил дизайнер, постукивая носком кроссовка по полу.       Надо было решать эту ситуацию и срочно, иначе потом не наберешься нервов смотреть на довольные и ехидные взгляды со стороны моделей, со многими из которых Скарамучча был знаком лично. Те и так уже заняли самые удобные места в созерцании происходящей вакханалии. — А мне Скара тоже нравится, — почувствовав, как на него положили руку, прижимая ближе, дизайнер недоуменно повернул голову на Тарталью, получающего, вероятно, больше всего веселья от происходящего. — Давайте подеремся? Кулак нас рассудит… ау…       Кулак и рассудил. Дизайнер со всего маха ударил одногруппника под дых с локтя, заставляя его отпустить себя. — Хотя бы ты не влезай! Что за цирк… — Скара провел пальцами по своей переносице, понимая, что из-за Аякса упустил моменты буквально для всего, даже для понимания, что только что ощутил.       Ему, наверное, стоило сразу сказать Акире, что он не соглашается на его предложение, без лишних мыслей ответить Кадзухе, но он уже ошибался так единожды. Поддаваясь своим чувствам, а затем жалея о всем с самого первого и до последнего. Этот разговор стоило отложить. По крайней мере до того, как они с Каэдэхарой не поймут, что с его кастингом. Тот вовсе будто бы отошел на второй план, хотя сейчас должен был быть на первом. Голова снова разболелась. — Кадзуха, с тобой дома поговорим. Акира, я еще не соглашался встречаться с тобой. Тарталья… — начиная разбираться с каждым по одному, дизайнер забыл про то, что тот влез только для того, чтобы поиздеваться над ним. — Тарталья, иди к чертовой матери, и вообще какого хрена?       В ответ на его слова одногруппник лишь посмеялся, вызывая внутри лишь больше нервного покалывания от желания еще раз ему врезать.       За всеми этими разборками Скарамучча упустил из виду, что теперь в их странной компании появилась еще одна личность, теперь же ехидно посмеивающаяся со стороны. Один ее голос заставил прийти в себя и собрать крупицы мыслей, поворачиваясь к Яэ Мико, вполне довольно посмеивающейся.       Преподаватели все еще сидели на своих местах за стеклянной стеной, в то время как редактор уже уходил, на прощание кивая директору. Кажется, все уже закончилось, принимая теперь новый виток событий. — Ты стал таким неожиданно востребованным, Скарамучча. Это было действительно интересное зрелище, — вдохнула женщина, прикладывая к своей щеке ладонь. — Видела бы Эи, как за ее сына хотят подраться сразу трое парней. Может быть, стоило ее позвать сегодня?       От этого легкого замечания раздражение внутри парня все больше накапливалось. Сколько можно было смущать его и издеваться? Казалось, все было настроено против него. — Но оставим это на потом, редактор выбрал своих моделей, — Яэ с улыбкой осмотрела Кадзуху, после чего развернулась ко всем собравшимся. — Благодарю за то, что показали все свои таланты. По решению нашего редактора в фотосессии будут участвовать Тарталья, Шень Хэ и Кадзуха. Прошу их остаться для обсуждения деталей. Завтра встречаетесь со своими преподавателями по расписанию! — женщина похлопала в ладоши, намекая на то, чтобы все расходились по домам.       Нет, сегодняшний день точно должен был добить Скарамуччу. Он переглянулся с Каэдэхарой молчаливым взглядом, парня уже вовсю поздравлял Тарталья. После всех потрясений это уже не казалось чем-то важным. Нет, это было важным, но поверить в то, что они оба справились было невозможно тяжело. Это было чем-то за гранью возможного. Он точно оказался в совершенно параллельном мире.       Так же ощутив какое-то внутреннее опустошение и расслабленность, Кадзуха не мог поверить в слова, которые сказала только что Яэ Мико. Неужели и тут неудача обошла его стороной, неужели упорная подготовка оправдалась и теперь у него было свое место в этом мире, помимо родительского дома? Более того, он признался в своих чувствах. И если дизайнер не решит вновь зарываться в собственном неверии, возможно, у него появятся первые отношения? Но как это будет? Неужели жизнь могла так просто перевернуться с ног на голову, выбрасывая резко и бесповоротно в новую плоскость. — Шень Хэ, Тарталья, подождите нас недолго. Мы должны еще кое-что обсудить. Скарамучча, Кадзуха, пройдемте в мой кабинет, — проговорила Яэ Мико, уводя их в сторону закрытой двери.