Быстрое падение сопровождается тупой болью. Как только тело ударяется о поверхность воды, Чонгука настигает травматический шок, и он теряется, полностью отдаваясь панике. От испуга он вдыхает воду через нос и тут же закашливается, чувствуя жидкость в дыхательных путях. Его голова судорожно подёргивается, и он чувствует, как мозг отказывается функционировать. Теряя сознание, он перестаёт дёргаться и видит лишь пузырьки кислорода, что вырываются изо рта, выплывая наружу.
Прикрывает веки, мирясь с неизбежным.
Скользкая рука обхватывает его талию и тянет наверх, больно ударяя по рукам.
Чимин, молясь, выплывает на поверхность, удерживая почти бездыханное тело. Прикладывает немало сил, пытаясь удержаться на воде. Захлёбывается, глотая жидкость и откашливаясь, плывёт к суше. Нащупывает ногами дно и, придерживая Чонгука, широкими шагами выходит из воды на землю.
Опрокидывает его, переворачивая на спину.
— Чонгук! — он наклоняется, зажимая его нос, и делает искусственное дыхание, периодически сменяя его на массаж сердца. — Пожалуйста, Чонгук, очнись.
Он молит, продолжая неистово откачивать Чона. Услышав, наконец, судорожный вдох, Чимин успокаивается, видя, как Чонгук выплёвывает воду.
Чимин помогает ему перевернуться набок и поглаживает его по спине, пока тот приходит в себя. Дыхание Чонгука становится умеренным, он смотрит в сторону испуганного Чимина. И тот наклоняется к нему в попытке обнять, но тут же получает удар по груди. Чонгук начинает соображать и вновь отталкивает виноватого Чимина со всей злостью. Пак не унимается, прижимаясь мокрым телом к его бьющемуся сердцу, вслушиваясь в его неспокойный ритм.
— Ты обещал мне! — Чон слишком слаб, чтобы оттолкнуть Пака, и слишком зависим от его близости. — Ты чёртов сукин сын!
— Прости, — проговаривает Чимин, накрепко сжимая его руки. Он всё ещё не может поверить в случившееся.
— Ты обещал мне, Чимин… — не сдерживается, рыдает, головой бьётся о твёрдую поверхность земли. — Ты мог погибнуть. У меня кроме тебя никого нет… — его голос становится тише. — Я умру, если тебя не станет…
— Я не хотел, — единственное, на что у него хватает сил, чтобы оправдаться.
— Я люблю тебя, неужели ты не понимаешь?
— Прости меня…
Они лежат на холодной мокрой земле в полной тишине, слыша лишь стук собственных сердец.
Возвращаются домой пешком, молча, не смея заговорить друг с другом. Чонгук разочарован и всё ещё напуган. А Чимин чувствует вину перед парнем, что идёт впереди, и не реагирует на его голос.
— Чонгук, — он хватает его за руку, но тут же убирает, как только чувствует, как злобно дёргается плечо Чона, скидывая его ладонь.
Чимин пытается заговорить и дома, ступая следом за Чонгуком. Но каждый раз замолкает, понимая, что всё бесполезно.
Чонгук молча переодевается, молча ложится в кровать. Не реагирует на голос и прикосновения Пака, что прижался сзади, обхватив руками его талию.
Чонгук злится, вновь прогоняя в памяти недавние события и их возможные последствия. Кошмары ему не приснятся, он будет сам воспроизводить их в своей голове, каждый раз не веря, что всё обошлось.
Две недели молчания — это слишком.
Если Чонгук решил по полной наказать Чимина своим игнором, то у него хорошо получается. Никакие искренние извинения, ласковые прикосновения и ежеминутные жалобные взгляды не разрушают непробиваемую стену между ними.
Чимин, правда, старается изо всех сил. И если в первые дни он понимающе относился к обиде Чона, то сейчас это переходит все границы.
Благо Чонгук не отталкивает его полностью. Чимин может обнимать его по ночам, целовать по утрам щёчку и ухаживать за ним, готовя для него завтраки.
Только вот кроме безразличия, никаких других чувств его действия не вызывают.
Чонгук испытывает гнев. Чимин очень сильно его разочаровал.
Он даже отказался выслушать его. Конечно, Чонгук временами хочет простить, наплевав на свою гордость. Но каждый раз, глядя на Чимина, он вспоминает картинки из прошлого. Страх снова окутывает его, и он не в силах дать прощение. Он мог потерять Чимина. Им повезло, что Паку полюбился мост высотой не выше десяти метров. Прыгнув с чуть большей высоты, они могли разбиться, разорвав свои внутренние органы.
Чимин сидит в ванной комнате, укутавшись в махровый халат.
Ванна наполовину наполнена, и он заворожённо наблюдает за толстой струёй воды.
Смотрит на молоток в руках, обдумывая свой абсурдный план.
Впрочем, Чонгук сам довёл Пака до такого состояния.
В последнее время Чимин становился безумным, видя перед сном обнажённое тело Чона, к которому разрешено было лишь скромно прикасаться. Если же Пак начинал действовать более смело, то его руки сжимали с силой, не давая двигаться дальше.
Чимин подкидывает инструмент и, подхватывая его за рукоять, резко бьёт по крану. Фонтан воды мощно брызжет в разные стороны, заливая всё вокруг. Пак прячет молоток в шкафчике и кричит во всё горло, как только аккуратно ложится спиной на мокрый пол.
Чонгук не заставляет себя ждать, врываясь почти сразу в заранее открытую дверь.
— Чимин, ты в порядке? — Пак смотрит на испуганного Чона, который тут же усаживается рядом, оглядывая его всего.
— Угм, — мычит парень, пряча улыбку. Он опирается локтем на протянутую руку Чонгука и тут же падает в его объятия, позволяя ему взять себя на руки. Главное — притвориться, что тебе ужасно больно. Не радоваться, почувствовав долгожданные прикосновения и увидев встревоженный взгляд.
— Потерпи, — Чимина несут в комнату, после укладывая на мягкую кровать. — Где болит?
Чонгук присаживается рядом с Паком и обхватывает его лицо, всматриваясь в полузакрытые глаза. Он осматривает его тело на наличие повреждений и успокаивается, не найдя их.
— Голова болит… — стонет парень и хватает его руку, прислоняя её к своему виску, — …и тут, — вторую кладёт под пятую точку, чуть приподняв её.
Видит недоумённый взгляд напротив и закусывает губу, боясь разоблачения.
Но Чонгук слишком встревожен, чтобы узреть обман. Он развязывает пояс на халате, собираясь осмотреть ушибленное место.
— Ты голый? — Чон вскрикивает, видя обнажённое тело Пака, и смущённо отводит взгляд, укутывая его в махровую ткань.
— Конечно, я голый! — от досады хмурится Чимин, видя, как Чонгук не желает смотреть в его сторону. — Что, по-твоему, я делал в ванной? Чонгук, посмотри, кажется, я сильно ушибся. Как же больно…
Он переворачивается набок, приподнимая край халата. Чонгук тяжело вздыхает, поглядывая на зад Чимина.
— Что я должен там увидеть? — шипит парень, не осмеливаясь глянуть на беззащитную пятую точку. — Там ничего нет.
Чонгук прячет оголённые ягодицы под тканью халата и встаёт, намереваясь уйти.
— Я принесу лёд.
— Нет, — Чимин резко хватает его за локоть, потянув на себя. Чонгук теряет равновесие и падает на Пака сверху, успевая подставить руки у изголовья кровати.
Чимин притягивает его ближе, обхватывая за талию. Видит недоумевающий взгляд и тянется за поцелуем, пользуясь потерянностью Чонгука. Происходит столкновение губ. Чимин прочно впивается в мягкие уста и зажмуривается, боясь реакции.
Чонгук почти не шевелится. Он чувствует, как ноги Пака внаглую обхватывают его бёдра, и мычит, понимая, что отпускать его никто не собирается. Чимин отрывается от Чона, смотрит на раскрасневшееся лицо и принимается нежно целовать, облизывая его губы языком. Проходит несколько секунд, перед тем, как тело Чонгука расслабляется, и у Чимина появляются мурашки от ответных действий. Чон приоткрывает рот, просовывая свой язык в чужой рот, и хватает кончиком язык, чтобы переплестись с ним. Целует нижнюю губу Чимина, оттягивая её, вызывая лёгкий стон. Он жмётся ближе, сокращая расстояние между их телами. Дыхание учащается, как только Чонгук чувствует вставшие соски Пака, упирающиеся ему в грудь.
Чонгук издаёт сдавленные стоны, как только чужие руки нащупывают его эрекцию.
Он ощущает влажные губы на мочке своего уха и перестаёт сдерживать себя, приспуская штаны.
Стоны и вздохи наслаждения разбавляют звук льющейся воды из ванной комнаты. Чонгук останавливается, переставая ласкать Чимина, и вслушивается, пытаясь уловить источник шума.
— Чёрт! — кричит, вскакивая и спотыкаясь о ноги Пака. — Там же потоп!
— Блять, — шипит тот, от досады дёргая ногами. Этого он не учёл. Он хнычет от понимания, что упустил такой удачный шанс.
Тяжело дышит, разочарованно поджав губы. Слышит копошение парня через стену и укутывается в одеяло, прячась с головой. Его член всё ещё моляще подёргивается, не желая опускаться.
Несколько минут мучений Пака заканчиваются, когда он слышит приближающиеся шаги.
Высовывает голову из-под одеяла и тут же прячет её обратно, видя знакомый инструмент в руках нахмуренного Чонгука.
— Серьёзно? — тот подходит ближе, разворачивает его, лишая тепла. — Молотком? Ты совсем с ума сошёл?
— Пф, — хмыкает Чимин, хмуря брови.
— Ты нас затопил. Чем ты только думал?
— Может быть, ты не оставил мне другого выбора?
— И чего ты этим хотел добиться, мне интересно?
— Того, чего хотел, я почти добился, — сквозь зубы проговаривает Пак.
— Ха, — Чон отходит назад и тут же поворачивается к Чимину, испепеляя его взглядом. — Думал, что если переспишь со мной, я прощу тебе твою глупость?
— Сколько раз мне нужно просить у тебя прощения, Чонгук? — Пак повышает голос, потому что вся ситуация ему поднадоела. — Я сожалею!
— Сейчас говоришь, что сожалеешь, а завтра я буду оплакивать тебя, сидя у могилы? — Чонгук мечется по комнате, пока кровь в венах закипает от злости. — Ты обещал, что не оставишь меня, а сам при первой же возможности забыл о своей клятве! Ты хоть понимаешь, что было бы со мной, если бы тебя не стало? Я думал, что нравлюсь тебе, но ты… ты своими поступками убеждаешь меня в обратном.
— Я говорил тебе, что не контролирую это. Что мне сделать, чтобы ты меня простил?
— Тебе нужна помощь психолога, — Чонгук видит, как Пак прикрывает глаза, абстрагируясь от него.
Чимин обдумывает слова Чонгука, понимая, что готов сделать это ради него. Хотя прекрасно помнит, насколько бессмысленны были сеансы у психотерапевта.
— Хорошо, — тихо проговаривает он, — если тебе станет спокойнее, я продолжу лечение.
— Чимин, я переживаю за тебя, — Чонгук подходит ближе, усаживаясь рядом, — мы не можем справиться вдвоём. Ты должен понять мой страх.
Пак кивает и немного расслабляется, чувствуя прикосновения тёплых рук на своей шее. Чонгук притягивает его, обнимая. Голова Чимина ложится на его плечо, и он довольно прикрывает глаза, наслаждаясь минутами близости.
— И накинь на себя что-нибудь, совратитель.
— Говоришь так, будто ты против.
— Я хочу, но не так. Я всё ещё зол и не хочу причинять тебе боль.
— Беспокойся лучше за себя. Я не хрусталь, чтоб меня оберегать.
— Я всё ещё не могу поверить, что ты устроил потоп. Я перекрыл воду. Поэтому одевайся и поедем в строительный магазин за новым краном.
Перебесившись, Чимин накидывает на себя лёгкую одежду, ступая следом за Чонгуком. Ещё полчаса назад Пак думал, что проведёт вечер в постели с Чоном, предаваясь страстным утехам. Ему казалось, что соблазнить Чонгука проще простого, но на деле всё оказалось намного сложнее. Тот, как кремень, оказался устойчив к его обольщению.
Чимин понятия не имеет, как соблазнять парней. Он не девушка и не может надеть на себя соблазнительное белье, которое так нравится противоположному полу. Если честно, самооценка Пака слегка понизилась из-за равнодушия Чонгука.
Они заходят в пустой лифт, и Чимин становится у окна, всматриваясь в вечерний город. Прекрасный вид ненадолго отвлекает его от терзающих душу раздумий касательно собственной привлекательности. Его руки спрятаны в карманы брюк, а сам он прислоняется лбом к стеклу, грустно вздыхая.
Чонгук стоит сзади, наслаждаясь привлекательным видом. Смотрит в спину Чимину и проигрывает эротические кадры в своей голове.
— Насколько высок сервис обслуживания этого дома? — спрашивает он у Чимина и видит недоумённый взгляд напротив. — Допустим, если лифт выйдет из строя, как быстро его починят?
— Откуда мне знать, — он оборачивается, всматриваясь в горящие глаза напротив. Чонгук облизывает губы, прищуривая веки.
Чимин подмечает, что выглядит Чон очень соблазнительно, проделывая, казалось бы, обыденные вещи. Он завидует его умениям — сам он так не умеет.
— У тебя когда-нибудь был секс в лифте? — риторический вопрос, который вводит Пака в ступор.
Чонгук, не дожидаясь ответа Чимина, начинает безудержно жать на все кнопки подряд. Совращающе скалится, видя ошеломлённое выражение лица Пака.
— Что ты делаешь? — удивлённо спрашивает тот.
Действия парня не остаются без последствий. К радости Чонгука, лифт выходит из строя, намертво останавливаясь где-то посередине многоэтажки.
Чимин испуганно пятится назад, стукаясь затылком о стекло, как только Чонгук решительно делает шаг в его сторону и рывком тянет на себя, цепляясь за его ворот. Впивается в губы, принимаясь жадно целовать. Пак понимает, что бежать некуда, даже если он захочет.
Чонгук не медлит, размашисто целуя Чимина, тут же расстёгивая его ширинку. Сегодня он дойдёт до конца, доставив Паку наслаждение, и никаким техникам не по силам его остановить.
Языком проводит по щеке, оставляя мокрый след, и довольствуется протяжными стонами, как только спускается ниже к его шее, прицепившись к ней мёртвой хваткой.
Он оставляет засосы на нежной коже и оттягивает за волосы, меняя положение головы. Рукой сжимает его обнажённую ягодицу, касаясь пальцем мошонки. Член Чимина встал, и Чонгук победно восторгается, чувствуя, насколько он твёрд.
Чимин хочет его не меньше, чем он желает Пака. От осознания этого крышу сносит.
Чонгук разрывает пуговицы на рубашке Чимина, прижимая его талию к своей, и откидывает его назад, принимаясь мокро целовать его тело. Не оставляет без ласк грудь, уделяя больше внимания его вставшим соскам. Оттягивает их, посасывая и тут же зализывая языком вокруг твёрдого бугорка. Смотрит снизу вверх на растерянного Чимина и, пользуясь его состоянием, опускается на колени, немедля заглатывая член.
Глаза Чимина восторженно распахиваются, как только он чувствует горячее и влажное, обволакивающее его стояк. Он опирается руками о плечи Чонгука, готовясь потерять сознание от его мучительно-страстных действий.
Рот насаживается на всю длину в быстром темпе, оставляя после себя большое количество слюны. Хлюпающие звуки доносятся снизу, и Пак чувствует, что разрядка не заставит себя долго ждать. Только вот у Чонгука совершенно другие планы. Чимин понимает это, как только тот поднимается с колен, резко разворачивая его лицом к стеклу. Парень дёргает бедра Пака на себя, нагибая корпусом вперёд. Чимин успевает выставить ладони перед собой, предотвращая столкновение со стеклом. Чонгук запускает пальцы в тёмные локоны и тянет на себя, вырывая из уст парня глубокий стон. Чимин заворожённо смотрит на вечерний город, вглядываясь в огоньки. Видит в самом низу мелкие фигурки людей, что движутся в разных направлениях.
Ахает, чувствуя влажные пальцы внутри себя.
Дёргается, ощущая настойчивые толчки.
Дышит на запотевшее окно, насаживаясь на настойчивые пальцы, привыкая к заполненности.
Протяжно мычит, получая удовольствие.
Чонгук повторяет изгиб тела парня, прислоняясь грудью к спине, языком доставая до мочки уха. Его пальцы блуждают внутри Чимина, подготавливая его к большему. Он улавливает ощущения Пака, прислушиваясь к его дыханию. Тот приглушённо стонет, издавая сладостные звуки.
Спускает свои брюки, выпуская изголодавшийся член наружу. Разводит ноги Чимина как можно шире, ещё сильнее наклоняя его, и принимается обильно смачивать свои ладони, после размазывая слюну по всей длине своего члена.
Вытирает пот со лба и подставляет головку, прицеливаясь к анусу Пака. Надавливает и успокаивающе поглаживает выгибающуюся спину, как только чувствует сжимающийся сфинктер.
Останавливается, давая Чимину привыкнуть, и толкается внутрь, снова сплёвывая слюну и тут же размывая её по своему члену.
Пак рычит, прикусив губу, теряясь в ощущениях. Ему хорошо и больно, а ещё до безумия мало. Лбом прислонившись к стеклу, он заводит руку за спину в поисках ладони Чонгука. Нащупывая её, переплетает их пальцы и, приложив их к своей груди, принимается толкаться назад, смело насаживаясь, не утаивая желания.
Глубокие толчки выбивают из Чимина череду надрывных стонов, и он выпрямляется, прислоняясь спиной к мокрому от пота телу Чонгука. Их сомкнутые пальцы всё ещё на его груди, но теперь меняют дислокацию, обхватывая горло Чимина.
Чонгук толкает парня вперёд, вплотную припечатывая его к стеклу, и пальцами надавливает на пульсирующую венку на шее. Душит, окончательно лишая его самообладания.
Чимин кончает первым, находясь практически в отключке, извергаясь на прозрачную поверхность окна. Стонет, дёргаясь в конвульсиях, и окончательно теряет крышу, чувствуя заключительные толчки внутри себя. Чонгук изливается в Чимина, рыча ему в ухо, вызывая дрожь по телу.
Чимин почти не дышит, пытаясь найти в себе силы прийти в сознание.
Его обхватывают крепкие руки, и он чувствует горячие прикосновения губ на своей щеке.
— Хуёвый сервис в этом комплексе, — Чонгук тяжело дышит, всё ещё находясь внутри. — Кажется, я уже говорил, что тебя наебали, когда ты заплатил бешеные деньги за это место.
— Я впервые рад такой расточительной трате, — он смеётся, отталкивая Чонгука от себя. — Хрен с этим краном, я хочу домой.
Чонгук выходит аккуратно, стараясь не причинить боли, и снимает свою футболку. Бережно вытирает потёки по ногам и помогает натянуть брюки.
Поправляет свою съехавшую бандану и осматривает лифт, проверяя кабину на наличие камер. Находит одну в левом углу. Хотя бы тут сервис не подвёл.
— Вернёмся в квартиру, но сначала спустимся вниз, возьмём фильмец на вечер, — он тычет пальцем, указывая на камеру, и получает от Пака расслабленный смешок.
— Всегда мечтал сняться в порнушке.
— Исполнение твоих желаний стало моим предназначением, — Чонгук обнимает Чимина, звонко чмокая в щеку.
В объятиях друг друга они наблюдают прекрасный вид за стеклом. Красивые огоньки из окон напротив, медленное движение машин и голубое небо с кучевыми облаками.
— Я люблю тебя, — говорит Пак, понимая, что самый прекрасный вид здесь, внутри — вид улыбки Чонгука в отражении стекла.
Спустя несколько лет.
Рак не выбирает жертву по половому признаку.
Не отбирает по возрасту.
Болезни абсолютно плевать на социальный статус.
Она с закрытыми глазами тычет своими когтистыми лапами, отсеивая неугодных.
Этому повезёт, этому нет.
За три года борьбы Чонгук познакомился с пугающим определением слова
рецидив. Он пережил более десяти сеансов химиотерапии и одну операцию по удалению опухоли. Было тяжело.
Он стойко выдерживал все удары судьбы, каждый раз доказывая в первую очередь самому себе, насколько он силëн духом и телом. Он был не один. В трудные минуты жизни Чимин всегда был рядом.
Прошло немало времени перед тем, как он, наконец, услышал долгожданные слова
полная ремиссия из уст лечащего врача.
— Мама, смотри, там Чонгук! — маленькая девочка подбегает к Чону, и тот ловит её на руки и подбрасывает вверх. Она заливисто смеётся и обидчиво пыхтит, когда тот опускает её на скамью, присаживаясь рядом. Он треплет её за розовые щёчки, которые слегка округлились по сравнению с последней их встречей.
— Смотри, что у меня есть, — Чонгук протягивает небольшой пакетик, и девочка молниеносно выхватывает его из рук и восторженно восклицает, как только видит содержимое.
— Вау! — она достаёт косынку с кружевной окантовкой и срывает свою старую повязку, тут же желая надеть обновку. Поворачивается спиной к Чонгуку, и тот помогает ей надеть новый предмет гардероба.
— Как твои соседи по палате?
— Они мне не нравятся, — она пихает руки в боки и надувает губы. — Новенький мальчик говорит, что я слабая и что я уйду первая.
— Ты помнишь мои слова?
— Никого не слушай и верь в свои силы?
— Именно, — он коротко кивает и показывает в сторону уже знакомых посетителей больницы. За время лечения Чонгук со многими успел познакомиться. — Смотри, видишь вон ту женщину? У неё четверо детей. Её организм достаточно слаб, но она не сдалась и идёт на поправку благодаря своей семье, которая её любит.
Этой женщине действительно было нелегко. Но Чонгук всегда поражался её выдержке и стойкости. Она была для него примером все эти годы. Её муж отказался от неё сразу после того, как узнал о болезни, оставив её одну с детьми. Но это её не сломило. А лишь придало сил: кроме неё у её детей никого нет. Он наблюдал её выздоровление, а также историю любви с молодым практикантом. Даже с таким недугом она смогла встретить свою судьбу.
Тогда она сказала ему слова, которые крепко засели в его голове.
Если для того, чтобы обрести свою любовь, мне потребовалось познакомиться со страшным диагнозом, значит, всё было не зря.
***
— Ариса идёт на поправку, врачи о ней хорошо заботятся. Тебе не о чем переживать, — Чимин сидит у могилы, опустившись на колени. Они затекли от неудобной позы, но он не планирует уходить в ближайшее время. Чимин смотрит на белые пионы, которые украшают её могилу, и трепетно касается их руками, ощущая бархатистость на кончиках пальцев.
— Ты знаешь, я раньше часто думал о том, почему я всё ещё жив, — он улыбается весеннему солнцу, подняв голову кверху. Палящие лучи озаряют его лицо, и он щурится, не в силах отвести взгляд. — Теперь я понимаю, что ты стала моим ангелом-хранителем. Я не заслуживал твоей любви… — он посмеивается, склонив голову, и тихо проговаривает: — Наверное, ты расстроишься, узнав, что туда, где ты, не пускают таких, как я. Но я скажу, что оно и к лучшему, знаешь?
Рёв мотора машины разрушает покой, и Чимин идёт на звук. Выходя на дорогу, он видит Чонгука, который стоит, облокотившись на машину, и смотрит на него, улыбаясь во весь рот.
Чимин не может сдержать улыбку в ответ. Он смотрит на лучи солнца, что подсвечивают его отросшую шевелюру, и замечает, как они играются с бликами, что отражаются в его солнцезащитных очках. Чонгук стал ещё больше, крепче. После выздоровления он занялся собой по полной, часто зависая в качалке, будто пытаясь наверстать упущенное за эти годы. Чимин подходит ближе и влюблённо смотрит, милым движением губ выпрашивая поцелуй. А Чонгука и просить не надо. Он притягивает Пака к себе, громко целуя в губы. Обнимает его за талию, прижимая ближе.
Пак проводит пальцем по его редким бровям и дотрагивается губами до кромки ресничек, целуя закрытые веки.
— Мне нравится, когда ты так делаешь, — Чонгук улыбается от наслаждения, от появившихся мурашек.
— А так? — Чимин спускается ниже, целуя уголок губ. — И так, — он сладко облизывает губы перед тем, как поймать ими чужие в долгом поцелуе.
— Ты сегодня долго, — Чонгук садится на водительское сиденье и заводит мотор. Включает радио и выезжает на дорогу.
— Я попрощался с Ребеккой, — видя удивлённый взгляд Чона, успокаивающе улыбается, полностью уверенный в своём решении. — Думаю, за три года я ей надоел. Мне пора оставить её в покое, — Чимин посмеивается, понимая, что говорит правду.
Походы к ней заменили ему психолога. Он рассказывал ей обо всём, изливая свою раненую душу. И если поначалу Чонгук был насторожён, вылавливая Пака у злополучного места, то потом свыкся, замечая изменения в нём. Окончательно Чон успокоился, когда Чимин стал доверять ему, раскрывая свою душу полностью. Их разговоры становились частыми и долгими — что-то вроде ритуала перед сном. Чонгук радовался, замечая изменения в исповеди Пака, когда вместо рассказов о тревожном прошлом он начал мечтать о будущем. Об их совместном будущем.
Они начали планировать обыденные мелочи, радуясь, как дети в предвкушении. К примеру, этим летом они решили заняться треккингом, выбрав путь длиной в пять дней, желая побыть наедине с природой.
Лёгкая музыка играет на фоне, когда они рассекают по городу в поисках туристического магазина. Весеннее солнце пробивается через стекло, нагревая салон машины. Чонгук приоткрывает окно, остановившись на светофоре, и громко подпевает незамысловатой песне, привлекая взгляды девушек в рядом стоящем автомобиле. Чимин смотрит на игривых девушек и притягивает Чонгука за подбородок, целуя его на глазах у всех.
Чимин, впрочем, не волнуется: он знает, что внимание Чонгука всегда будет принадлежать лишь ему одному.
Чонгук радостно отвечает на его поцелуй, а после пуще прежнего орёт припев, тряся головой в такт музыке, как рок-звезда на своём сольном концерте.
А слушатель у Чонгука всего один.
И так будет всегда.
