С Рождеством, Воротнички!

      Сегодня у «Белых воротничков» заслуженный выходной. Нью-Йорк готовится встречать Рождество.       На улицу опустился вечер. В здании федерального бюро расследований темно и только в одном окне на двадцать первом этаже горит свет. Молодой человек с аккуратно зачесанными смоляными волосами ловко маневрирует между столами, развешивая на шкафах дождик. На его красивом лице блуждает улыбка.       Время от времени он отходит к входной двери и хмурится: кое-что нужно перевесить, поменять местами или убрать вообще. Проделав нужные манипуляции с мишурой, парень снова направляется к выходу и окидывает взглядом офис. Теперь то, что нужно! Сейчас унылое и безжизненное помещение наполнилось праздничной атмосферой.       Нил бросает взгляд на одиноко стоящую сосну у лестницы, ведущей к кабинету Питера. Небольшое деревце до сих пор не украшено. Счастливо улыбнувшись, Кэффри ныряет под стол и достает от туда несколько гирлянд и пару коробок с игрушками. Аккуратно вешает на искусственные ветки разноцветные огоньки, затем, в одном ему понятном порядке, развешивает шары. Сначала синий, рядом с ним серебристый, после — красный.       Когда шары заняли свои места на сосновых ветках, а гирлянды приветливо замигали разноцветными лампочками, Нил отходит к своему столу и довольно кивает головой. — Мне кажется, что вот здесь и здесь стоит повесить банты, — раздается голос Питера за спиной Нила. Он пальцем указывает, куда добавить украшения. — Пожалуй, можно, — весело отзывается Кэффри, берет из коробки бант и вешает на сосну, с укором добавляя: — И вообще, Питер, ты испортил сюрприз! Что ты делаешь так поздно в бюро? — Я ведь слежу за тобой, Нил, — отзывается Питер, улыбнувшись. — Приложение показало, что ты здесь. Я подумал, что Нил Кэффри не может быть в такое время на работе и решил проверить, не оставил ли мой дорогой консультант трекер в ящике рабочего стола, занявшись в это время чем-то противозаконным. — Питер, следуя примеру друга, повесил еще один бант. — К счастью, я ошибся. — Чуть больше доверия, агент Бёрк, — ворчит Нил. — Знаешь чудесную поговорку? — Доверяй, но проверяй? Было больно, но я постараюсь справиться. — Нил отходит к столу, смотрит на деревце. — Левее и чуть ниже, Питер. Да, вот так. — К тому же, я решил устроить для команды сюрприз. Жаль, что теперь ничего не получится. — Нил удивленно вскидывает бровь, а Питер тихо смеется. — Из-за тебя, Нил. Ты же завтра утром всем растреплешь, где лежат подарки и кому они предназначены. — Да брось, Пит! Я умею хранить секреты!       Питер оборачивается и встречается с синими, как весеннее небо, глазами Нила. В них плещется присущая только одному Кэффри детская непосредственность. — Вернее было бы сказать, что ты полон секретов. А вот хранить их… — Нил снова хмурится и передергивает плечами. — Да ладно! Я же шучу. — Иди ты, Питер.       Некоторое время друзья возились с сосной в полном молчании, пока внимание Питера не привлек звук открывающегося лифта. — Кого еще принесло? — буркнул он, подкрадываясь к двери. Выглянув из укрытия, тихо выругался: Берриган с Джонсом приехали. Нил всё это время стоял за спиной куратора и улыбался. — Становится всё интереснее, — весело шепчет парень. Когда Диана и Клинт были в паре метров от офиса, Нил крикнул: — С Рождеством! — Кэффри, твою мать! Какого чёрта ты тут делаешь? — спросила Диана, на минуту потеряв самообладание. — То же, что и он, — Нил кивает через плечо, не прекращая улыбаться.       Диана и Клинт удивленно смотрят на босса, а тот усиленно старается найти объяснение своему нахождению на работе в такой поздний час. Не придумав ничего лучше, Питер выпаливает: — Мы с Нилом наряжаем офис. Я решил, — Нил деликатно кашляет, и Питер исправляется, — мы решили, что это хорошая идея. В последнее время каждый из нас много работал и надо как-то расслабиться. А вы чего пришли?       Теперь пришла очередь сконфузиться друзьям Питера. — Я забыл в столе бумажник, а в нем документы… сам знаешь — без них никуда, — отозвался Клинт, отводя взгляд. — А я решила составить Джонсу компанию. Всё равно не спится. — Диана слабо улыбнулась. — Звучит правдоподобно, если не принимать во внимание, что живете вы в разных концах города. — Питер, не придирайся к ребятам. — Нил широко улыбается, пряча руки в карманы брюк. — Ладно, раз уж мы тут все собрались, то предлагаю доделать дело. Осталось не так много.       Диана развешивала гирлянды, Клинт — бумажные флаги, а Нил с Питером наносили последние штрихи на сосну. Каждый присутствующий в офисе вспоминал своё детство и тихо радовался возможности хоть на миг стать ребенком, верящим в чудеса. Когда часы показали половину десятого ночи, телефон Питера зазвонил. — Вот чёрт, — шепнул он и выскользнул из кабинета, принимая звонок. — Привет, милая. Прости, я обещал быть дома еще два часа назад… Я уже выхожу из офиса и… — Питер, — перебила его Эл. Кажется, она не злилась. — Что-то мне подсказывает, что ты там не один. И, если честно, я жутко засиделась дома и хочу развеяться. Буду возле бюро минут через двадцать. — Эл, — счастливо выдыхает Питер, — ты самая лучшая и это одна из тысячи причин, почему я люблю тебя. — Всего одна из тысячи? Я была уверенна, что причина одна-единственная, и ты только что её озвучил, — хохотнула Эл. — Скоро увидимся, милый. — Всё хорошо? — Нил заглядывает другу в глаза с искренним беспокойством. — Да, всё в порядке. Идем к ребятам. — Питер хлопает Нила по плечу и заходит в офис. — Знаешь, босс, я уже тысячу лет этого не делала. Ну, не наряжала что-нибудь к Рождеству. — Диана включила гирлянду и запрыгнула на стол. — И, если честно, я бы не отказалась от бокала шампанского. — Кто здесь сказал «шампанское»? — хохотнула Эл, бодрым шагом заходя в офис. — Элизабет! — Нил бросился навстречу женщине, заключая её в объятия. — С Рождеством! — С Рождеством, милый, — отозвалась она, целуя Кэффри в щеку. — С Рождеством, Питер. И вас, ребята!       Когда Клинт и Диана выпустили Эл из объятий, на пороге появилась еще пара визитеров. — Добрый вечер, Галстук, — недовольно проворчал Моззи. Если к Питеру он, в конце концов, привык, то здание ФБР вызывало сплошное раздражение, пусть в нем сейчас были только дружественные федералы. — Здравствуйте, агент Бёрк. Прошу прощения за такую неожиданную встречу, но Элизабет нас пригласила и сказала, что вы не будете возражать, — сказала Джун, передавая пакет с продуктами подошедшему Клинту. — Спасибо, Джонс, вы очень милы. — Я очень рад встрече, Джун. — Питер галантно целует ей руку, затем поворачивается к Моззи и прожигает его взглядом. Едва коротышка сделал вдох, чтобы начать очередную тираду, как Питер сгребает его в объятия. — Спасибо, что пришел, Моз. — Если бы не миссис Галстук, ноги бы моей здесь не было. Но желание Эл — закон и я вынужден подчиняться. — Ты и закон — вещи полярно противоположные, — весело замечает Нил, целуя Джун в щеку и обнимая Моззи. — Досадно понимать, что не ограненный бриллиант, имеющий столько талантов, бросает взгляд в сторону однообразной и скучной законопослушной жизни. — Да ладно, Моз, — вклинивается в разговор Диана, — имея столько талантов, как ты правильно заметил, Кэффри может сколотить состояние. И при этом не обязательно подделывать мою подпись. — Она пристально смотрит Нилу в глаза, а тот делает вид, будто не понимает, о чем речь. — Что? Ты подделал подпись Дианы?! — Питер театрально хватается за сердце и тяжело дышит. — Я сделаю вид, что ничего не слышал. Но в следующий раз такой поблажки не будет. — Господа, — окликает Джун, — прошу к столу!       Компания дружно оборачивается и замирает — на офисных столах накрыт чудесный ужин. И даже бумажные стаканчики ни капельки не портят картину. — Когда ты только успела? — шепотом спросил Питер, обнимая жену за плечи. — Я ждала, что Нил зайдет в гости, поэтому готовила и на него тоже. — Эл кладет голову на широкую мужскую грудь. — Ну и Джун тоже внесла свою лепту. — Друзья мои! — Нил поднимается на одну ступеньку, привлекая внимание. — Знаете, наверное, впервые в жизни я хочу сказать правду. Если честно, то украсить офис — моя идея. Я хотел сделать вам приятное, потому что понимаю, сколько хлопот доставляю. И еще в планах было положить вам в столы по подарку, но неожиданно явился Питер и, как обычно, всё испортил. — Эл с Дианой тихо захихикали. Нил глянул на них с укором, но сам едва сдерживал смех. — Так что… Диана, это тебе. Джонс, с Рождеством! Джун, Моззи, о вас я тоже подумал. Эл, Питер, ваша очередь.       Компания загалдела и стала распаковывать подарки. Первым справился Клинт — от Нила ему достался блокнот в кожаном переплете и стильная ручка. Мужчина ухмыльнулся и отметил, что теперь у него есть куда и чем записывать все провинности Кэффри. Последний закатил глаза и проворчал, что дарил блокнот не для этих целей. Джонс улыбнулся. Для Дианы консультант присмотрел красивый браслет. Надев украшение на руку, Берриган осталась довольна. Моззи и Джун получили в подарок по бутылке хорошего коллекционного вина.       С замиранием сердца Нил смотрел, как распаковывают подарок Питер и Элизабет. Он долго думал, как дать Бёркам понять, насколько они важны для него и как много значат… Ответ пришел сам собой.       Несколько лет назад, когда Нил только начал работать в бюро и у них с Питером завязалась дружба, Эл пригласила его на ужин. Они много разговаривали за бокалами вина. Порядком захмелевший Питер предложил сделать фото. Каким-то чудом у Кэффри с собой оказался старый пленочный фотоаппарат. Сделав несколько снимков, он отложил его в сторону. Уходя утром с Питером на работу, парень забрал фотоаппарат с собой, а когда вернулся домой — убрал в ящик стола, позабыв о сделанных кадрах. И вот, когда Нил сидел в отведенной ему комнате особняка Джун, совершенно случайно наткнулся на раритетный аппарат. Тем же вечером он зашел в ближайший фотосалон и просмотрел на пленке снимки. Многие были не самого лучшего качества, но те, где запечатлены Бёрки в компании консультанта — превосходны. Двое мужчин сидят за обеденным столом, обнимая Эл за плечи. Искренние и расслабленные улыбки на лице говорят о том, что троих человек связывает значительно больше, чем работа… они похожи на семью.       Кэффри ни секунды не сомневался в своем решении, поэтому попросил сотрудника фотосалона распечатать выбранные снимки. Нил очень надеялся, что друзья поймут его посыл. — Нил, — шепнула Элизабет, — спасибо! Я даже не могу вспомнить, когда сделаны эти фото. — Зато я хорошо помню, — отозвался Питер, заглядывая другу в глаза. — Твой первый ужин у нас дома? — У тебя феноменальная память. — Нил широко улыбается. — С Рождеством, Питер! С праздником, Эл! — С Рождеством, Нил. — Питер заключает его в объятия. Эл целует в щеку.       Каждому из них хочется продлить это мгновение как можно дольше, но за их спинами мягким, бархатным голосом Джун поет красивую джазовую песню, поэтому Бёрки нехотя выпускают Нила из объятий. Он берет стаканчик с шампанским и садится за свой стол. Старается сдержать улыбку, но никак не получается. Что ж, он по-настоящему счастлив!       Питер, впервые за много лет, расслаблен и приглашает жену на танец. Клинт немного захмелел и предлагает Джун спеть ещё одну песню. У них получается замечательный дуэт, о чем им сообщают Моззи и Диана.       Время идет. Друзья, все такие разные, но уже родные друг другу, веселятся. Питер захмелел, поэтому решил, что стоит сказать родным людям теплые слова, пока он ещё в состоянии. — Воротнички, минуту внимания! — Он поднимается на пару ступенек, держа в руках стаканчик с шампанским. — Я хочу поднять этот… — Питер смотрит на бумажный стаканчик и улыбается, — этот бокал за каждого из вас. Спасибо, что у меня есть такая слаженная команда. Диана, Клинт, вы всегда знаете, что делать и я могу быть спокоен потому, что поручение будет выполнено вами на двести процентов. Если бы не вы, я бы давным-давно рехнулся на этой работе. Эл, родная моя. Нет таких слов, которыми бы можно было описать, как много ты значишь в моей жизни. Я бесконечно благодарен твоей мудрости и терпению. Ты мой тыл. Ты мой островок покоя и уюта и без тебя я наделал бы множество ошибок. Моззи, спасибо и тебе. Понимаю, что ты испытываешь ко мне не самые светлые чувства, но отрадно знать, что есть кто-то, кто может поддержать Эл и позаботиться о Ниле. Хотя, порой мне не очень-то нравится то, к чему ты подталкиваешь моего консультанта. — Моззи недовольно фыркнул и компания захохотала. — Джун. Вам спасибо, что приютили Нила. Вы сделали и делаете много хорошего для него. Там, где мне не удается ему помочь, вы справляетесь в разы лучше. И, мне кажется, что поодиночке мы слабы, но все вместе — сильнее всего на свете. С Рождеством, воротнички! Всего вам наилучшего! — С Рождеством, босс! — отозвалась Диана, поднимая стаканчик.       Питер в один глоток допил шампанское и, когда народ начала бурное обсуждение какого-то фильма, отправился к себе в кабинет. Сел в старое, но такое любимое кресло и развернулся лицом к панорамному окну. Время уже перевалило за полночь. В небе высоко висела луна. Крупными белыми хлопьями падал снег.       Оторвав взгляд от горизонта, Бёрк стал смотреть подаренные Нилом фотографии. Он уже с трудом может вспомнить, в какой момент стал так сильно заботиться о консультанте. Когда и как Нил смог проникнуть в его душу, подталкивая первоклассного федерала на множество нарушений и риск? Пару раз Питер едва не попал в тюрьму и не лишился работы. Но ему было плевать, что будет с ним, важнее — что случится с Кэффри. Нил, конечно же, приносил немало хлопот, но Питер никогда не допускал мысли, что их сотрудничество, переросшее в дружбу, ошибка. Наоборот, он гордился тем, какие доверительные и теплые отношения им удалось выстроить. Временами Нил был не совсем честен, но когда агент добивался от него правды (а это было чертовски сложно!), понимал — он творил глупости, стараясь уберечь друга. Нил действовал в пределах своего понимания заботы… И это обстоятельство вынуждало Питера время от времени спускать мошеннику с рук его шалости. Закрывая глаза, Бёрк шумно выдыхал, считал до десяти и читал долгую и нудную лекцию, хотя кулаки чесались врезать по смазливой молодой морде… — Пит, к тебе можно? — На пороге мялся Нил. В руках у него бутылка виски. — Конечно, входи! — Мужчина разворачивается лицом к другу и кладет фотографии на стол. — И тебе уже очень давно можно входить в этот кабинет без стука. — Нил широко улыбается и Питер понимает, что дело не чисто. — Нил? — Я бы хотел извиниться, Питер. — Поставив бутылку виски на стол, Кэффри подходит к панорамному окну. — За что? — За то, что… — он запинается, подбирая слова, а Питер расплывается в улыбке. — Нил, присядь на стул и послушай, что я тебе скажу. — Кэффри делает, что говорят и доверчиво заглядывает в глаза другу, от чего сердце агента несется галопом. — Знаю, что временами бываю груб и не подбираю выражений, всё время занудствую и контролирую каждый твой шаг. Понимаю, что моя опека сводит тебя с ума и тебе хочется свободы. Возможно, быть подальше от меня. Мы частенько расходимся во мнениях, спорим до хрипоты. Но, черт возьми, Нил… я ни на минуту не пожалел, что несколько лет назад заключил с тобой сделку и привел в наш отдел. Во-первых, процент раскрываемости значительно вырос, — Нил закатил глаза и сложил руки на груди. — А во-вторых, я обрел друга. Даже не так… — Питер берет со стола фотографии и протягивает Нилу. — Мы с Эл поняли, что ты хотел сказать этими снимками и ты совершенно прав. Мы — семья. Ты член нашего семейства. И никогда в этом не сомневайся. Двери нашего дома всегда открыты для тебя. И сейчас, и после того, как действие твоего контракта закончится. И через десятки лет, когда ты надумаешь прилететь в Нью-Йорк, чтобы повидаться с престарелым другом. Ты всегда можешь прийти к нам, в любое время суток. Мы с Эл всегда выслушаем, поддержим и постараемся помочь. Потому что ты дорог нам, Нил. Ты мне дорог. Откровенно говоря, мне казалось, что я дал это понять за столько лет.       Нил задумчиво смотрит на Питера, крутя в руках чашку с виски. В его гениальной голове вертится столько слов: и искренних, и саркастичных, но озвучить хоть одно из них почему-то невозможно. И только когда синие глаза начинает щипать, парень моргает и, не поднимая глаз, шепчет: — Спасибо. Спасибо, Питер.       Бёрк поднимается из-за стола и садится рядом с парнем. Нил, уже не очень трезвый, упирается лбом в плечо друга, шумно выдыхая. Проходит несколько минут, когда Питер понимает, что Нил уснул. Кое-как дотащив его до дивана, укрывает пледом. Тот дергается, но едва на его плечо опускается массивная ладонь, расслабляется и крепко засыпает.       Питер занимает место за своим столом. Взгляд его возвращается к спящему парню. Бёрк улыбается. Пожалуй, сам Нил Кэффри до конца не может понять себя самого. Куда уж посторонним стараться познать грани этой тонкой и ранимой души? Как можно одновременно хотеть сбежать и быть настолько привязанным к людям, местам, воспоминаниям? Воистину, Нил Кэффри — открытая книга: сколько ни читай, всё равно ничего не понятно, но дико интересно. Как дите малое… хотя он и есть ребенок.       Развернувшись лицом к окну, Питер смотрит, как на улице падает снег. Белые пушистые хлопья кружатся в затейливом танце, крадя свет фонарных столбов. Агент вздыхает и сладко потягивается. Определенно, это лучшее Рождество в его жизни. Если бы лет пять назад ему сказали, что он будет рад оказаться в такой разношерстной компании, Питер бы хорошо посмеялся. Но сейчас, в эту минуту, агент действительно не может представить свою жизнь без Моззи или Джун.       Их всех, всю команду Бёрка, собрал и объединил молодой парень, на голову которого с юных лет свалилось слишком много всего. Парень, который умеет располагать к себе и очаровывать. Парень, которого нельзя не любить. Парень, которого каждый из них оберегает и защищает. И все они — большая дружная семья. И больше всего Питер желает, чтобы так было и дальше. Потому что Нил это заслужил. Они все это заслужили.       Отхлебнув виски из своей чашки, Питер откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза. Определенно, это лучшее Рождество в его жизни.