Вечер сломанных игрушек

Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове. Л.Кэррол "Алиса в Зазеркалье"

Евген постепенно осознавал, что вся его жизнь - сплошное недоразумение и легкая наркомания. В детском садике его ударила молния, как результат - шрам на всю спину и заикание. В школе каждый год стабильное падение с лестницы. В универе вообще перестал вылезать из травмпунктов. Чем старше - тем веселее. Вот теперь он сильно сомневался, что кардинально сменив обстановку на лето, вообще приедет живым домой. Успокаивало хоть, что лестниц в детском лагере, куда он ехал пионервожатым, не наблюдалось. Зато наблюдалось большое количество орущих, сопливы недомерков. Детей парень любил, дистанционно, когда ему не приходилось наблюдать их ежесекундно. Но выбора особого у него не было - друг попросил составить ему компанию на время летней подработки. Да и взяли Евгена на должность вожатого без особых проблем - зарплата маленькая, особо желающих уничтожать себе нервы, путем общения с детишками, не наблюдалось. Хотя не все так плохо, как казалось вначале: свежий воздух, молодые парни и девушки, обрекшие себя на благородный труд общения и воспитания детей, питание на убой, полное отсутствие благ цивилизации (туалет на улице, душ - ведро,вода - колонка). По крайней мере - лето ожидается не скучным. "Полный отстой. Леха - дибилоид, затащил в глушь лесную. Киндеры повсюду, мать их. Вожатые - имбицилы, мать их. Связи нет, мать ее" - Юля тщательно прилепляла жвачку к спинке стоящего впереди кресла в автобусе. На ее сосредоточенном лице читалась непоколебимая любовь к детям и готовность работать без выходных и пособий. Покосившись на пейзаж, через запыленное окно, девушка выдала совсем уж непечатное выражение. В свои 22 года Юлия блистала умом ( 2 раза ее переводили на первый курс в связи с неуспеваемостью), добротой ( при ее появлении дома у кота начинался приступ энуреза), любовью к ближнему ( впрочем подхватив пару венерических бяк, с любовью к ближнему пришлось завязать). Единственная из всех, добровольно отбывающих в детский лагерь, Юля поехала туда "нелегалкой" - спасибо маме, загоревшейся желание сплавить любимую дочь куда подальше, хотя бы на три недели. А маме эту идею подал старший брат Юлии, являющийся директором этого лагеря. Буквально впихнув, сопротивляющуюся дочь в автобус, отобрав у нее деньги и паспорт (дабы не сбежала), мама Юлии в буквальном смысле перекрестилась пяткой. "Детей я люблю, пожалуй. Страшного ничего нет, пожалуй. Я дипломированный воспитатель, почти. Я шикарно проведу время, наверное" - Ира судорожно перечитывала свои конспекты на тему, чем занять ребенка, дабы он не стал наркоманом. Студентка четвертого курса педагогической академии вполне сознательно выбрала себе работу на летний период. Со всей ответственностью подготовилась к предстоящей работе, запаслась совершенно необходимыми в детском коллективе вещами, подготовилась ко встрече с такими же ответственными людьми, как она сама и... охренела, когда увидела с кем ей придется провести ближайший заезд. Пожалуй бритый парень в берцах и со шрамом на шее, уходящим под футболку еще сойдет, девица с вытравленными перикисью волосами и сосредоточенно жующая жвачку, еще производила впечатление серьезного человека. А вот остальные... Непонятного пола существо с челкой на пол лица, радостного вида парень с татуированными руками, две девица в шорто-трусах, размалеванные как шлюхи на панели, очкарик, уткнувшийся в журнал с голыми бабами. В Ириной голове не вполне укладывалось, как и кто допустил их до такой ответственной работы. Катя и Рита всю жизнь провели вместе: их мамы вместе лежали в роддоме, их отдали в один садик,потом в одну школу, затем девушки стали одногрупницами, даже вещи они носили практически одинаковые. Они действительно старались быть хорошими подругами, но Катя спала со всеми парнями Риты, а Рита рассказывала всем катины секреты, но разве такие мелочи могли помешать настоящей дружбе? Конечно нет! И вот уже как двадцать лет нет в мире более честных и преданных подруг. Даже работать на лето они поехали вместе. Правда по разным причинам. Катя, потому что любила детей, а Рита, потому что ее родители узнали, что едет Катя. Даже последние дни в городе они провели почти одинаково: Рита со своим парнем в субботу. а Катя с Ритиным парнем в воскресенье. Адольф не любил своих родителей, возможно из-за чрезмерной опеки, которая проявлялась в проверке его мамы, насколько чистые трусики одел ее двадцатилетний сын утром; возможно из-за того, что гулять ему разрешалось до 6 вечера и не минутой позже. Но скорее всего из-за имени, но тут пожалуй без комментариев. В лагерь он поехал, дабы доказать свою состоятельность как мужчина. Правда место работы ему выбрал папа, чемодан собрала мама, а бирочки на трусы и майки нашила бабушка, но он, как истинный мужчина в автобус, отвозящий самого брутального из самцов - Адольфа, сел сам. И да - журнальчик ему подсунул дедушка, аргументируя это тем, что может хоть вдали от дома парень познает радости плотской любви ( правда самостоятельно, но это уже мелочи). Ден очень любил детей, животных и уважал старушек. Правда он был скином, но это уже мелочи жизни. Зато он был отличником в учебе, профессионально занимался боксом и почти не плакал над "Хатико". В лагерь вожатым он ехал с огромным удовольствием: во-первых там не было хачей, во вторых - там были дети, в третьих - его попросил друг детства, работающий там директором. Да и не один едет, а с Евгеном - неплохим, в общем-то парнем. Правда компания, подобравшаяся в автобусе его порядком раздражала, особенно тип с провокационным именем Адольф. Несладко придется этому Адольфу - пообещал мысленно Ден. А Леся молча смотрел в окно. Любви к детям особо не было, денег а работу больших не ожидалось. Скорее присутствовало желание сбежать подальше от города, от парня и от девушки. Что поделать - нелегка жизнь бисексуалки. Прибыли на место они ближе к вечеру: автобус ломался с периодичностью в километр, Адольф страдал энурезом, о чем сообщал громко и с гордостью, скорость с которой они ехали вряд и превышала сорока километров в час, ибо старшие вожатые, сопровождающие молодежь были чуть моложе октябрьской революции и боялись запредельных скоростей, которые мог развит старый ПАЗик (60 - 70 км\час). К счастью, никто никуда не опоздал, так как привезли юных воспитателей задень до открытия сезона. Все было еще впереди.