Голоса нашей юности.

Сегодня был день Нептуна. На этот праздник было решено ставить спектакль, со Свистухой в главной роли. Основная задача была не отыграть роль в постановке, а лишь сделать так, чтоб детям было весело. Собственно, как и вчера, дети плескались в воде и участвовали в различных конкурсах. Выстроившись в линейку, дети передавали друг другу ковш с водой. Главная задача была не пролить воду из него. Полина с Вероникой тихо себе сидели в сторонке, и смотрели на веселящихся детей. Странно было то, что Хлопов, Бекля и Алик сидели вместе на песке, как можно дальше от воды. "Точно, вода. Она же святая." Но ещë страннее было то, что дальше ото всех сидела Валя. Почему она не находилась рядом с парнями? Святая троица сидела, и смотрела в одном направлении. На играющих детей. Через некоторое время, все обернулись на крики Вали. Еë тащили к воде Шалаева и еë свита. Милованова пыталась вырваться, звать на помощь, но ничего не помогало. Девочки затащили еë на теплоход, и оттуда на счëт три скинули ту в воду, при этом смеясь. Но смех продлился недолго. Валя взлетела в воздух как на батуте. Сделав кувырок она приземлилась на судно. Глаза были наполнены злостью, звеньевая стояла и сжимала кулаки, тяжело дыша. Троица парней рванула к Вале, только пятки сверкали. Вероника переглянулась с Полиной и они пошли в сторону вампиров. Проходя мимо Вали, Ника заметила ожог на еë ноге. Именно этой ногой она окунулась в реку. Вот что с ними делает святая вода. Она опасна для них. К Вале подошëл и Соловьëв. Все вместе, они помогли встать Миловановой, а потом также и скрылись из вида. Это несправедливо. Почему брат заботится о какой-то там звеньевой больше, чем о ней? Просто потому, что та пиявец, и они в одной лодке? Может тогда и Нике стоит стать вампиром? Хлопнув себя по лицу с двух сторон, Вероника развернулась на голос. Еë звала Наталья Борисовна, в сопровождении Несветовой. Кстати, группу им разрешили сделать, но названия они не придумали. Свистуха махала руками, а Вероника Генриховна лишь улыбалась и стояла сложа руки на груди. Сказав подруге, чтоб та еë не ждала, она двинулась в сторону вожатых. –Здрасте, Наталья Борисовна. Здрасьте, Вроника Генриховна. Что случилось? –Я слышала, вы группу музыкальную сделали. Похвально. – похлопала в ладоши Свистунова. – Я вот к чему. Соловьëва, можешь со своими друзьями из группы сыграть завтра на родительском дне? Это для танца Шалаевой и Лëлика. Знаете же шизгару? –Да, но... –Вот и отлично! Передай это Мише и Варе. Ну, я побежала. Ника переглянулась с Несветовой. Та, в свою очередь лишь обняла и погладила по спине Соловьëву, а потом ушла. На место Генриховны пришëл Валера. –Нам надо поговорить. *** Ребята шли быстрым шагом куда-то к развалинам. Что это за место, Лагунов так и не соизволился объяснить. Это был обычный полуразрушенный домик, можно даже сказать комнатка. Настолько она была маленькой. Но вопрос, где тогда остальная часть помещения? Внутри находилось место для костра, и стулья около него. В углу, около "окна" стояла двухъярусная кровать, без матраса, одни железные прутья. Но лежать там можно было, если ты выдержишь. –Что мы тут забыли? –На этом месте у меня сегодня Бекля просил финский нож. Ну, то есть как, просил. Я наврал ему про то, что беглые зэки в обмен на еду принесут ему нож. Он обещал за него отстать от Анастасийки – понизил голос очкарик. – Мне лишь нужно то, чтобы когда я тебе подам сигнал, ты подменила торт на нож. –Стой. Где ты в лагере нож найдëшь? –У Капустина стащу. Тут уже мне помогут ребята. Ты видела, что с ногой Вали? –Да. Вода их травмирует, причëм очень сильно. На миг ребята замолчали, но Вероника решила прервать тишину. –Валер, мне уже пора. Идëшь на дискач послезавтра? –Я пока не знаю. Мне надо придумать "противоядие" против вампиров. Соловьëва улыбнулась. Он милый парень. За девушку заступается, от опасности детей предостерегает. Похлопав по плечу Валеру, Ника развернулась и побежала. Надо было найти Варю с Мишей. *** –Итак. Кто на чëм будет играть? –Я на акустической гитаре– сказала Кира. –Я на барабанах буду. – Витя смотрел на тетрадь с аккордами той песни, которую они должны репетировать. – А Свистуха не могла сказать ещë позже? У нас осталось несколько ебаных часов до родительского дня, а мы ничего не знаем. Нужно прямо щас браться за дело. Так, по позициям все. Отложив тетрадь он сел за барабаны и принялся настукивать бит. Дальше к нему подключились и девочки. Перебирая струны электрогитары, Ника смотрела в тетрадь с аккордами. Кира смотрела туда же. Через время барабан утих. –Блять, это не годится. Мы без басиста будем? –Ну да. Вместо баса и акустическая сойдëт. Мне ещë и петь придëтся.. – ныла Вероника. – Нахер мне вообще пришла идея эту группу сделать. –Так, не сдаëмся. Сделал дело–гуляй смело! Щас быстренько всë прогоним, и до вечера справимся. В зале снова раздались звуки барабана и гитар. Сначала дети играли не слаженно. И только через пару часов начало получаться. Измученные дети были рады, что у них всë получилось. И три часа, это достаточно короткий срок для того, чтобы всë отучить. Разошлись ребята на доброй ноте, договорившись завтра выделить время перед концертом. Соловьëва двинулась в корпус. Надо бы отдохнуть. Идя через густые деревья которые росли на территории лагеря, среди них было видно два силуэта, и был слышен отборный мат. Тихо крадясь к кустам, Ника затихла, смотря на картину. Виновниками шума были никто иные, как Максим и Паша. Они спорили о чëм-то на повышенных тонах, прессуя друг друга. Спустя пару секунд, Соловьëв ударил Макса в живот, на что тот согнулся, а затем и получил второй удар под дых. Макс разогнулся, и на его лице Ника увидела разбитую губу и царапину под глазом. Буравцев нанëс ответный удар, повалив Пашу на землю, и оседлав сверху начал бить по лицу. Смотреть на это было невозможно. Вероника вылетела из кустов и рванула в сторону парней. –Стойте, что вы творите! – закричала девушка. Она решила встать между братом и Максом, но сделала ошибку. Ей прилетела по лицу ладонь от Паши. На щеке остался красный след от руки. Нике было плевать на боль, но слëзы текли сами собой. –Паш, ты идиот? Ты какого хера полез на Макса?! А ты? – обратилась она к Максу. –Этот ушлепок тебя убить хотел! – показал рукой на парня Паша. –Чего ты такое несëшь, придурок?! Я бы еë и в жизни пальцем не тронул! –Так, оба, молчать! Паша, свали нахер и не строй из себя примерного брата! Не смей говорить такое про Макса, и не лезь не в свои дела! Захочу–сама под нож встану! И тебя это не должно колышать! –Да ты сама слышишь что несëшь, дура?! Он опасен для тебя, как и для всех. Я против вашего общения, это может привести к плохим последствиям. –А ты не опасен? Разве ты тоже не кусаешь детей в лагере? – брат выпучил глаза от шока, как и Макс раскрыл рот в удивлении. – Что? Думали я не знаю? Я много чего знаю. Хотите, избавьтесь от мнря прямо сейчас. –О-откуда ты знаешь? – сглотнул Буравцев. – Ты.. И правда слишком много знаешь, это опасно. Лучше не говори ничего об этом рядом с пиявцами. Они от тебя не отстанут... –Значит так, Ника. Нас можешь не бояться, а вот других стоит. И предостереги свою Полину, и шайку бременских музыкантов. Ты меня слушаешь? Вероника всë ещë смотрела не Макса. Его побил еë собственный брат. И ещë начал нести какую-то херню про убийство. Совсем чокнулся. Ну разве может он причинить ей вред? –Макс, пошли я тебе раны обработую. А то инфекция попадëт ещë. – взяла Ника за руку парня. – А ты, Паш, больше не смей говорить эти ужасные вещи про Макса. И не смей подходить ни ко мне, ни к нему. Никогда. Ты ужасный брат. Пошли. Ребята развернулись в другую сторону и пошли в медпункт. Павел всë ещë стоял среди густых деревьев. Стоял и не двигался. Не моргал. –Я знаю, что я ужасный брат, Ника. – сжал кулаки парень. – Я всего-лишь хотел как лучше... *** В медпункте, слава богу было пусто. Посадив Макса на кушетку, Вероника полезла за медикаментами в стеклянный шкаф. Достав оттуда перекись, мазь, вату и зелëнку, черноволосая села обрабатывать раны. –Больно? Не хило он тебя так приложил. Да вы оба хороши. –Не очень. С-с – поморщился Макс когда ватка с перекисью коснулась раны под глазом. –Терпи теперь, последний герой. Лучше расскажи, что там случилось. –Ну, он позвал меня на разговор, сказал чтоб я не смел к тебе подходить. Ну, я начал отстаивать, говорить что это не его дело, ну а дальше ты сама знаешь. Максим зачарованно смотрел на Нику из-под приоткрытых ресниц. Боль под глазом ещë не давала сил нормально открыть глаза. Встретившись взглядами, Ника замерла на время, а после продолжила наносить мазь. –Слушай. То что сказал Паша.. про то, что я хочу тебя.. ну.. убить. – сглотнул вязкую слюну Буравцев. – Это неправда. Я бы никогда не позволил себе такое. Ты за короткое время стала мне дорога. Так что я наоборот стараюсь уберечь тебя. –Макс, я тебе верю. Не кипятись по этому поводу. – Складывала лекарства обратно девушка. – Вот, держи. Съешь конфетку и всë пройдëт. Соловьëва взяла с блюдца конфету, и протянула Максу. Посмеявшись, он развернул еë и положил в рот, но после сразу выплюнул. –С ликëром? – с улыбкой спросила зеленоглазая. –С ликëром– ответил Макс со всë ещë сморщенным лицом, а после выкинул в урну конфету. – Ну, чего же ещë ожидать от Носатова. Кстати, ты читала анкету, которую я составил? –А? Ой, нет. Я забыла про неë. А что? Сегодня прочитаю. –Да так. Там ничего такого. –занервничал Макс. –Ладно, вставай защитник. Пора идти на ужин. *** Ложась спать, Соловьëва всë ещë думала об откровеннике. Но читать было опасно, ибо кто-нибудь смог узнать место нахождение. Уснуть Нике было сложно. Она всë думала о Максе. Он так запал ей в душу, что теперь и дня не может жить без мысли о нëм. Поскорее бы узнать, что он там написал в анкете. Раздался скрип кровати Вали и послышались тихие шаги в сторону двери. Ну нет, только не это.