Жги

Отрезанный палец лежал на столе. Кьянти смотрел на него с отрешенным спокойствием. Громкие вопли бывшего владельца пальца резали слух. К горлу подступала тошнота — не от отрезанных конечностей, само собой. Сколько их Кьянти уже видел, и сколько увидит еще. Нужны были подавители, и срочно, если он хочет и дальше оставаться в трезвом уме. Увы, если ты родился омегой, не надо даже альфу ждать — жизнь уже тебя поимела по самые яйца. Должник орал, держась за поврежденную руку. Как же раздражали его вопли! Кьянти хотел перерезать ему глотку и сдерживался с трудом. Останавливало то, что он все-таки не убийца, а от этого куска мяса еще потребуется услуга. Почему-то до сих пор находились особо умные существа, наивно верящие, что за покровительство Йорика платить не придется. Нет, дорогуша. Придется. И повезет, если только одним отрезанным пальцем отделаешься. Йорик, конечно, такое не одобрил бы — и поэтому Кьянти никогда не посвящал его в то, что творил за закрытой дверью чужих жилищ. В Диком городе, где царили свои порядки, беглецам приходилось принимать правила игры или выметаться, собирая отрезанные пальцы в пакеты со льдом. — Если прямо сейчас побежишь в Арсат, тебе, может, и успеют его пришить, — заботливо произнес Кьянти, указательным пальцем толкая отрезанную конечность к подвывающей жертве. — Ах, да, точно, ты же сбежал к нам, чтобы спрятаться. Помню, как сейчас — ночь, луна, звезды и ты, гнида, клятвенно обещающая выполнить все-все о чем только Йорик попросит. И где же ты был, когда пришло время вернуть долг? Кьянти не ждал ответа. Ему нравилось пугать жертву — чужой страх пьянил похлеще любого алкоголя. И неважно, кто из них альфа и омега, важно лишь у кого был нож. — Скажи спасибо, что пока это только один палец, — Кьянти широко улыбнулся. В холодных лучах рассветного солнца его улыбка смотрелась донельзя жутко. — Ну же. Поблагодари меня. — С-с-спасибо, — всхлипывая, произнес должник. Кьянти не мог вспомнить, как же его звали. Он был весь какой-то бледный: белесые грязные волосы, серая, вылинявшая одежда, бесцветные глаза, тонкие бескровные губы. Как будто моль решила вдруг стать человеком и превратилась вот в это вот. “Боги, и это они называют альфой…” — Кьянти раздраженно фыркнул. — Придешь к Йорику сегодня. И сделаешь то, что он скажет. Ты все понял? — Кьянти хотел уже убраться из этой дыры побыстрее. В Диком Городе поселиться можно было в любом пустом доме, только все приличные жилища уже разобрали, а развалины старых многоэтажек мало походили на достойное жилье. — Да, да, я понял, — закивал должник. Кьянти кивнул, вытер нож о серую одежду человека-моли, оставляя на ней яркий алый след. Кровь скоро свернется, получится некрасивое бурое пятно, но пока след напоминал мазок краски от кисти художника сюрреалиста. Еще пара штрихов, и мог бы получиться шедевр. — Вот умница. Будь хорошим альфой и сделай то, что пообещал, — Кьянти направился к выходу, напоследок успокаивающе похлопав жертву по плечу. Можно сказать, все прошло отлично: только отрезанный мизинец и никаких сложностей. Время поджимало, Кьянти хотел поймать Водяного в туннелях под Диким Городом и выменять у него хоты бы немного подавителей до того, как начнется день. Сейчас, когда обычные поставки накрылись, только и получалось, что добывать таблетки у контрабандистов, оккупировавших подземные ходы. — Нравится тебе жопу Йорику подставлять! Подстилка! Кьянти уже почти ушел. Почти хлопнула дверь. Почти растворился его тонкий силуэт в хаотичных улицах Дикого Города. Почти остался в живых очередной должник, отделавшийся лишь одним пальцем. Дальше Кьянти не думал. Ярость привычным холодом сковала все эмоции, не оставляя простора для воображения. Убить. Уничтожить. Затолкать обратно в глотку каждое криво брошенное слово, чтобы знал, падла, на кого смеет открывать пасть. Кьянти уже давно не боялся замарать руки — какая разница, сколько на тебе крови, если ты даже перестал считать? Не убийца он, ага, как же. Ох и прав был Морган на его счет, ох как прав! Должник хрипел, хватаясь за перерезанную глотку. Ярко-алая кровь разливалась вокруг, раскрашивая серое жилище. “Твою мать. Йорик будет недоволен”, — отстраненно подумал Кьянти, переводя дыхание. Кровь попала на его пальто и ботинки. Если на ботинках следы не особо заметны, то светлое пальто точно придется выбросить. Потому что Йорик не любил, когда Кьянти убивал людей. Йорик вообще за мир во всем мире, бухло и процветание. Через десять минут Кьянти уже был в туннелях. Он ненавидел мокрые, холодные лабиринты под Диким Городом, предпочитая свежий воздух и солнечный свет. К сожалению, банда контрабандистов выбрала своим местом именно туннели и их главный обитал где-то там. Кьянти подозревал, что Водяной тут везде камер понатыкал, и о его визите уже наверняка известно. Впрочем, это совершенно не значило, что к нему сразу придут. Скорее промаринуют полдня, чтобы не забывал, кто здесь хозяин. Тусклые лампочки хаотично горели то тут, то там, помогая ориентироваться. Водяной очень хитро настроил освещение — чем ярче свет, тем ближе Черный рынок, где продать и купить можно было что угодно. Бесполезно запоминать точные координаты, рынок перемещался. Ориентир один — иди на свет. Только Кьянти не рынок был нужен, а сам Водяной. Пристроившись у более-менее сухой стены, он приготовился ждать. Тошнота то подкатывала к горлу, то отступала, голова кружилась, бросало то в жар, то в холод. С этими подавителями не нужны были никакие наркотики, синдром отмены и так накрывал по самое не могу. В туннелях редко ходили посторонние, а значит, не скрытый ничем чистый омежий запах вряд ли мог кого-то привлечь. Альфам проще. Они могут не пить таблетки и оставаться в своем уме. Омегам нужны препараты, чтобы ничем не пахнуть, чтобы не привлекать внимание альф и не сходить с ума от гормонов. Кьянти читал, что когда-то давно все было не так. Были только мужчины и женщины, они размножались тогда, когда сами считали нужным. Теперь женщин почти не осталось, и на руинах старой цивилизации появились новые люди, больше похожие на животных. Поменялась физиология, изменились инстинкты и теперь то, что раньше человечеству казалось совсем невозможным, стало обыденной реальностью. Например, рожающие мужчины-омеги, ночное зрение у всех и каждого, звериная сила и выносливость. Изменений было много, а от старого мира остались только воспоминания. Водяной нарисовался спустя вечность. Кьянти то дремал, то просыпался, не смотрел на часы и просто ждал. Ему снился огонь и вопли горящих людей. Водяной, как обычно закутанный в непонятную хламиду серовато-сине-зеленого цвета, стоял над Кьянти, скрестив на груди руки, и довольно лыбился. Лица Водяного было не разглядеть: мешал капюшон и падающие пряди спутанных сине-зеленых волос. Впрочем, Кьянти и без того помнил, как выглядел глава контрабандистов: омега, немногим старше его самого. В этом был огромный плюс Дикого Города: плевать, кто ты, если ты можешь показать силу. В Арсате представить омегу во главе чего угодно невозможно. Здесь же — редкость, конечно, но Водяной смог. Кьянти только догадывался, чего это стоило Водяному. Альфе чтобы пробиться наверх в Диком Городе, нужно быть сильным. Омеге — еще сильнее. — Явился, красавчик, — Кьянти готов был дать руку на отсечение: Водяному нравилось, что его приходят просить. И не кто-нибудь, а конкуренты, с которыми приходится поддерживать нейтралитет. — За подавителями пришел. Водяной не спрашивал. Зачем уточнять очевидное? Таблетками занимался Док, но последний месяц Дикий Город лихорадило: у Дока срывались поставки. С этим тоже нужно разобираться, но боги, как же хреново Кьянти себя чувствовал! — Буду должен, — Кьянти кивнул, с трудом отлепляя себя от стены и поднимаясь на ноги. Он опять дотянул с приемом лекарств до последнего. — Конечно, будешь, сладкий. Какой раз ты уже приходишь? Второй? — на раскрытой ладони Водяного как по волшебству появилась пара таблеток. Даже без блистера, просто две маленькие красненькие таблетки. Кьянти старался не думать, где они могли побывать. Он схватил протянутые таблетки и быстро проглотил. — Третий, — поправил Водяного Кьянти. — Ах да, третий, — Водяной точно помнил, сколько раз к нему приходил Кьянти. Они оба это знали. — Три услуги, Кьянти. Передавай привет Йорику. Разговор закончился и Водяной буквально растворился в воздухе: туннели его территория, и здесь он царь и бог. — Ага, обязательно передам, — Кьянти, пошатываясь, побрел на выход. Больше ему тут делать нечего. На улице темнело. Сколько часов он прождал Водяного? Оставалось надеяться, что у Йорика ничего не случилось. Кьянти не мог объяснить неясное чувство беспокойства, которое охватывало его в последние дни. Атмосфера накалялась, а Кьянти не понимал, откуда ждать угрозы. Водяной не станет развязывать войну, ему выгоднее мир. Док работает на всех и сразу, кто больше заплатит. Тот новоявленный мститель… Ну право слово, кто всерьез будет воспринимать очередного придурка с проповедями, прячущего лицо? Нет. Таблетки тем временем начинали действовать. Никто и никогда не читает про побочные эффекты. Зачем? Можно же просто закинуться горстью таблеток, получить желаемый эффект, а потом… Не сдохну же. А остальное — детали и мелочи. Ну и что, что с каждой дозой пали на шаг ближе к безумию. Водяной явно отдал ему какую-то паль. Кьянти даже не удивился бы, узнай, что Водяной сам лично нахимичил подавители. Впрочем, они работали, и это главное. Кьянти никогда не читал про побочки подавителей, которые ему всеми правдами и неправдами удавалось достать в Диком Городе. Он-то, может, и прочитал бы, проникся всеми этими “тошнота, головокружение, зрительные и слуховые галлюцинации, головная боль, бессонница”, только не было у таблеток никакой инструкции. Бери и надейся, что оно поможет от течки и заблокирует запах. Парадокс Дикого Города. Наркотики, оружие, азартные игры с безумными ставками — без проблем, а вот лекарства — днем с огнем не сыщешь. Раньше их получалось достать у Дока, теперь же — выменивать у Водяного. Арсат не хотел иметь никаких дел с Диким Городом. Официально. А неофициально — чего там только не происходило под покровом ночи. Кьянти нахмурился и обхватил себя руками за плечи — эффект от подавителей не проявлялся мгновенно, он растекался по телу волной жара и боли, постепенно проникая в организм. Кьянти мерз, кутался в тонкое пальто — несмотря на жар, его бил озноб. В глазах двоилось, Кьянти неуверенно брел по улице. У него не было цели, он просто шел через “не могу” в сторону дома, надеясь, что движение сможет его хоть как-то согреть. Он знал, таблеткам нужно время, чтобы подействовало и отпустило. А еще знал, что сейчас его запах может учуять любой альфа, оказавшийся поблизости. Хорошо, что далеко не все места Дикого Города были обитаемы. Почему-то сейчас вспомнились добрые сказки, которые ему читал любимый папочка в детстве. Про прекрасных омег, про могучих и героических альф, которые непременно спасали этих самых омег из всяких неприятностей. А потом они жили долго и счастливо. Кьянти никогда, даже в самом сопливом возрасте, не верил этим историям. В реальной жизни придет альфа, скажет, что ты теперь его по праву, выебет, поставит метку и никуда ты не денешься, останешься с ним, как прикованный. Ну какое тут может быть долго и счастливо? Не для омеги уж точно. Впереди горел костер в большой металлической бочке, рядом не было никого. Это не удивляло, бочка легко могла быть каким-нибудь условным сигналом или местом встречи, или тот, кто разводил здесь костер, просто свалил, напуганный чем-то или кем-то. Мало ли опасностей в Диком Городе? Кьянти доковылял до бочки и протянул замерзшие ладони к огню. Огонь согревал, отрезвлял и успокаивал. Кьянти любил огонь. Огонь дарил тепло, а именно тепла ему сейчас хотелось больше всего. А еще пожрать и поспать спокойно хотя бы пару часов, не боясь нападения из-за угла. Обычно он и не боялся — Кьянти давно жил в Диком Городе, успел изучить его вдоль и поперек. Местные же Кьянти знали и не горели желанием связывать с этим сумасшедшим омегой. Он и сам мог за себя постоять, но что еще важно — Кьянти был омегой Йорика. Конечно, на самом деле их не связывало ничего, кроме крепкой дружбы, но кто поверит в дружбу одного из главарей Дикого Города с красивым омегой? Сплетней ходило много, а о реальном положении дел знали только Йорик и Кьянти. Кьянти поселился в Диком Городе пять лет назад. Как и многие местные, он бежал из Арсата. Роковое стечение обстоятельств, разбитая бутылка вина и много-много крови: пути назад не было. Впрочем, обратно в Арсат Кьянти и не собирался, ему понравилось в Диком Городе. Свобода кружила голову, даже необходимость выживать со временем отошла на второй план. А еще Кьянти повезло, он сразу наткнулся на Йорика. Тот хоть и со странностями, но соблюдал своеобразный кодекс джентльмена. Первое время в Диком Городе было сложно. Напрягало все — люди, порядки, отсутствие удобств, к которым Кьянти привык, когда жил в Арсате. Здесь — горячая вода привилегия для особо избранных, отопление — дрова в костре, еда — как повезет. Конечно, и в Диком Городе местами работало электричество, но далеко не везде. Развалины все-таки, опасно, не лезь. Почему и как Дикий Город вообще существовал? Поначалу Кьянти часто задавался этим вопросом. Да, он с пеленок знал, есть Арсат, к которому прилагается цивилизация, технический прогресс, научные достижения и общество, выстроенное на жестком контроле любых животных инстинктов у человека. А есть Дикий Город, где можно творить всё и не бояться, что тебя загребет полиция — ее тут попросту нет. И законов тоже нет. За свою безопасность отвечаешь только ты сам. А еще Дикий Город стал приютом для преступников всех мастей. Заправляли тут в основном альфы, которые не захотели жить по правилам. Омеги появлялись как дополнение к альфам или в качестве обслуги в каком-нибудь борделе. Оригиналов, вроде Водяного или Кьянти, можно было по пальцам пересчитать. Единственный закон здесь — право сильного. Сможешь выстоять, значит, тебя не сожрут. Кьянти смог. “Кьянти”, конечно, никакое не имя. Кличка, которой он представился, когда только здесь появился. Он даже тогда еще не знал, что в Диком Городе не принято называть имен. Ему отчаянно хотелось изменить все, начать с нуля, и выброшенное старое имя стало к этому первым шагом. Следом пошли перемены во внешности: от строгих канонов красоты Арсата к тому, что нравилось самому Кьняти. Волосы Кьянти красил самой яркой фиолетовой краской, которую только мог найти в Диком Городе. Стриг их сам, как попало, когда начинали слишком уж лезть в глаза — и поэтому его прическа состояла из множества прядей разной длины, густой копной падающих на плечи. Мягкие, по-омежьи нежные черты лица портили постоянно нахмуренные брови, отчего Кьянти казался старше, чем есть на самом деле. В ушах красовалась целая череда сережек. Ничего не значащие украшения, но Кьянти нравилось думать, что если бы его сейчас увидели родственнички — их бы удар хватил. Одевался он в мешковатую одежду, не сковывающую движений, но прекрасно скрадывающую его фигуру. А еще он пах чистым запахом пряной вишни. Подавители маскировали запах, без них пришлось бы совсем плохо. Кьянти достал из кармана сигарету и закурил. Табак помогал прийти в себя и сосредоточиться. Потрескивание пламени нарушила грубая вибрация звонка. А вот и Йорик. Легок на помине. — Ну что опять? — недовольно буркнул Кьянти. От таблеток все еще шатало и кружилась голова. Тошнота никуда не делась и подступала к горлу, дрожали руки. Увы, без побочек никуда, тут или так, или на свой страх и риск выбираться в город за нормальными подавителями. Или ничего не принимать вовсе, но тогда жить спокойно до первой встречи с альфой. А потом ты будешь жить его собственностью. — Кьянти, сын мой, так и знал, что ты не спишь, — голос Йорика как всегда звучал бодро и оптимистично. Порой Кьянти казалось, что Йорик вообще не знает, что такое серьезность. — У меня к тебе дело есть. Большое. Страшное. Придешь? — А пожрать есть чего? — Кьянти не хотел никуда идти. Он хотел курить, смотреть в огонь и ни о чем не думать. — Сын мой, что такое в сущности еда? Всего лишь примитивная потребность организма, призванная напомнить нам, что мы есть рабы презренной плоти. — Ясно. Осталось только трава, — Кьянти не спрашивал. Он и так знал. — Не просто трава, а самая лучшая трава, выращенная на чистых органических удобрениях и пропитанная любовью с младых ростков, — порой откровенная придурковатость Йорика раздражала. Кьянти не всегда понимал, как этот альфа ухитряется оставаться одним из самых влиятельных людей в Диком Городе. — Опять заставил своих омежек кончать прямо в рассаду? — Фу, пошляк. И этим ртом ты целуешь распятие, — Кьянти закатил глаза. — Дело, Кьянти. Жду тебя в Церкви через пятнадцать минут. Не опаздывай, сын мой. Йорик положил трубку. Кьянти коротко выматерился, прекрасно понимая, что прямо сейчас придется все бросить и тащиться к Йорику. У Кьянти, конечно, не было никаких планов на ночь, но прийти в себя очень хотелось. Йорик опять выскажет свое царское “фи” за таблетки, которые Кьянти пьет в самый последний момент. Кьянти бросил недокуренную сигарету в огонь, немного подумал, снял с себя перепачканное кровью пальто и отправил его к сигарете. Одежда — не таблетки, ее достать гораздо проще. Кьянти зябко поежился и побрел в Церковь.