Фрагмент из жизни

Прошло ровно четыре месяца со спора Пак Сонхва и Чхве Сана на Ким Хонджуна. У Пака получилось сделать Кима своим парнем и если они протянут до зимнего бала, то Чхве ему заплатит кругленькую сумму. Наиглупейший спор на самом деле. Однако, Сонхва не перестаёт удивляться тому, насколько их пара противоречит друг другу. Начнём с того, что Пак выше на полголовы, общителен и довольно привлекателен, он всегда одет с иголочки. Хонджун же предпочитает в институте ни с кем не разговаривать, он ходит в наушниках и своих любимых леопардовых джинсах. Паку нравится деловой стиль, а Ким предпочитает спортивный (предположим принт новых штанов ускоряет его). И с каждым разом им все больше казалось, что общего между ними нет ничего. Но взгляните на них! Уже четвертый месяц встречаются. Учитывая, что Ким совершенно игнорирует всех людей в универе, брюнету пришлось изрядно попотеть. В какой-то момент холодность и безразличие нахального блондина задела гордость бедного Сонхва. Пак сильно вспылил, обида начала скрести в горле, глаза защипало. Но он не может проиграть тупому Чхве, а потому однажды зашёл в аудиторию лингвистического факультета и застыл прямо перед Кимом. Хонджун не мудак, он всего лишь жертва, которую выбрал Сан ради своей победы. Брюнет попытался расправить плечи под пристальными взглядами чужих однокурсников, но нужный ему субъект взгляда не поднял, с ним снова были эти долбанные наушники. Хотелось сорвать их к черту, но оплатить сломаную вещь его вспыльчивость не смогла бы. Хонджун хмуро чиркал что-то в своей тетради. Рядом с ним никто не сидел, он будто крал воздух, если ты слишком близко. — Не бойся, ногу он тебе не откусит! — кто-то похлопал Сонхва по плечу — Меня зовут Юнхо. Тебе Хонджун понравился? — искрящиеся глаза смотрели прямо в Паковы. Ну и вопрос. А что отвечать-то?! Нет, я поспорил на него, мне срочно нужно, чтобы он предложил мне встречаться. — да, ещё одно условие гребанного Сана- нет, нет, нет. Я не могу сказать, что он мне не нравится, хотя он.. — Отстань от человека, не видишь ему неловко. Итак все понятно, он уже месяц таскается за ним. — за парту рядом с Сонхва плюхается ещё один парень. — Чонхо, переста.. — Я не таскаюсь! — брюнет шипит от беспомощности. — И что же ты делаешь, м? — Чонхо явно настроен выведать все секреты, его взгляд пронзает Сонхва, как бусинку. — Чхве Чонхо, тебе снова принесли обед! — улюлюканья разнеслись по всему помещению, кто бы мог подумать, что лингвисты такие сплетники. — Завидуйте молча! — счастливая улыбка осветила лицо низкорослого. — Ёсан, приветики! — студент психологического коротко улыбнулся Чонхо и убийственно погрозил пальцем его однокурсникам. — Привет, и ты тут, Сонхва. — Я тоже не ожидал тебя увидеть, рад встрече. Наши расписания все время пролетают мимо. — Пак пожал руку знакомому. — Хонджун-хён! — Он в наушниках — чавкнул Чонхо. — Ты его знаешь? — брюнет стрельнул взглядом в камень игнора. — Замолвить за тебя словечко? Кивок. Удивительно, две недели Пак был словно невидимкой в мире Хонджуна. Но после разговора с Ёсаном, тот стал кротко кивать головой в знак приветствия в коридоре, а затем и вовсе снимать оба наушника при разговоре с Сонхва. Самолюбие долго тешилось, ведь Паку удалось завладеть вниманием холодного фрика. Иначе Хона назвать было нельзя, его волосы были сожжены осветлителем, в ушах проколы, на ногтях лак. Сначала Хонджун отвечал на всё без энтузиазма, но вместе с наушниками улетучилась и стена. Ким позвал его однажды на обеденном перерыве в лапшичную забегаловку. А затем не постеснялся носить Паку кофе и не только. Сонхва видел, как другие начинали шептаться, но Ким странно на них действовал, а потому слухи далеко не расходились, либо он не знал о них. Главные герои сплетен всегда остаются в неведении до конца. Хонджун проявлял интерес действиями и записочками, там он позволял себе рисовать милые картинки и скобочки. Пускай и передавал подарки с той же холодной миной. Вскоре обида на молодого человека поутихла и юный учитель разрешил себе улыбаться, каждый раз когда видел блондина. Он перечеркнул первое мнение об этом парне. Сонхва было комфортно и интересно с ним, а Хонджун продолжал проявлять знаки внимания. Однажды Ким пришел к приболевшему брюнету в общежитие с лекарствами и, разувшись, гордо стал размешивать витаминки в стакане. — Зачем ты это делаешь, а главное что ты делаешь все это время? — хрипит хозяин комнатушки пока его шее делают компресс. — Ухаживаю, разве это было не очевидно? — уголки чужого рта мило приподнимаются и губы Сонхва зеркалят действие. В тот день Ким ушёл поздно, а другой чувствовал себя по-настоящему счастливым. Если бы не звонок. — Сонхва, пошёл второй месяц, а вы все ещё стоите на месте. Ты помнишь, что у тебя осталось ещё два? — спор. Точно, это все спор, все не реально. Сонхва, не влюбляйся. Ты сам говорил, что отношения это лишь развлечения. Ты не хочешь ничего серьёзного! Но он делает этот шаг в пропасть ровно через четыре дня. — Хва, хотел бы ты встречаться со мной? Мне бы хотелось, чтобы ты был моей звездой, освещай мне путь, пожалуйста. — Хонджун ясно смотрел в глаза напротив, держа чужие руки в своих. — Да, давай попробуем. — будто Сонхва искренен, будто он не знал каким бы был его ответ в любом случае. Он был рад происходящему, но вина начинала душить его впервые. — Это шутка, это не взаправду! Ты сильно вжился в роль! — кричал Уен в его голове, а затем обнимал и говорил отпустить ситуацию. И наслаждаться моментом, забыть о споре. Самовнушение работает. Сонхва уверил себя в том, что Кима он совершенно не любит и стал жить моментом. Хонджун был хорошим парнем. Он был внимателен и спустя два с половиной месяца общения из которых они встречаются весь октябрь и начало ноября, предложил переехать к нему. Просто из-за того, что Сонхва слишком часто жаловался на соседей в общежитии. Удивительно, но Пак также быстро принял решение и тем же вечером обживал квартиру своего парня, своего временного парня. Отставить мысли! Просто прими любовь, которую тебе хотят подарить. Прими. Ссоры бывают у всех, но остывали парни быстро, а потому нередко засыпали на ковре в гостиной. Сонхва выходил позвать светловолосого на кровать с обещанием больше не пинаться, а тот резво начинал бой подушками, после чего уставшие студенты накрывались пледом прямо на полу и засыпали в объятиях друг друга. Они предпочитали домашние сеансы кино, которые часто стали прерываться поцелуями, и с каждым разом становились все глубже. Страсть было трудно сдерживать, они ещё в самом начале отношений договорились о честности без обид. Потому Хон прямо говорил комплименты, но так же не редко осуждал зависимость брюнета от лего и звёздных войн (стоит ли говорить, что не смотря на свои ворчания он дважды дарил ему такие наборы сам?). Сонхва же частенько разглагольствовал на тему образов своего парня. А ещё ему не нравилось пялиться на наклеенные стикеры по всей квартире, особенно когда Ким стал готовиться к зачётам. Все предметы были подписаны на китайском, немецком и английском. Стикеры частенько падали и именно эта часть раздражала Пака. За окном медленно кружился снег, тёплый декабрь встретил пару радушно. Снежные битвы и совместная лепка снеговика приносила удовольствие. А ещё Сонхва, кинул своего парня на прогиб, и выражение ошарашеного лица Хонджуна надолго отпечатались в памяти брюнета. Он смеётся по ночам именно из-за этого. Скоро будет зимний бал и цель Сонхва, как раз таки пойти туда с Хонджуном как пара и расстаться с ним на глазах Сана и Уена. Чон Уен в тот глупый день разбил руки спорщиков, автоматически втягиваясь в игру. Кстати, он также предлагал Сонхва поговорить с Чхве, и уверял, что сам может поговорить. И Сан наверняка послушал бы его, как можно не прислушаться к своему любимому человеку. А гордость не позволяла, совесть говорила идти до конца. Но ведь Хонджуна тоже обижать совершенно не хотелось. Значит ему предстояло признаться в этом самому. Но где найти эти силы.. Три дня он терзал себя, пока однажды вечером возвращаясь с пар он не услышал Хонджунов зов. По имени. Наедине Ким всегда звал Сонхва звездой, внутренности сжались от волнения. Блондин стоял посреди комнаты и стучал телефоном по руке. -Сонхва, ты правда поспорил на меня? — глаза-иголки метнулись к Паку застывшему у входа в гостиную.

Всё. Всё. Это конец.

— Пак Сонхва, не молчи! — громко и повелительно произнёс блондин. — Да. — стеклянные глаза уверенно вперились в Хонджуновы. В глазах напротив что-то рухнуло. Ким будто хотел устроить сцену, но взвешивал стоит ли, и, шумно выдохнув, последний раз улыбнулся. — Надеюсь тебе было хорошо. — Хонджун хлопнул кухонной дверью. Сонхва ушёл тогда в спальню и долго разглядывал себя в зеркало. Казалось будто он предатель. Паршивое чувство скреблось внутри. Проснулся он на кровати, а не на ковре перед высоким зеркалом, рядом сидел холодный Хонджун. Он снова не реагировал и не улыбался, говорил лишь из приличия и Пак готов был расплакаться когда увидел на своей тумбочке яичницу. Хонджун сидя спиной явно тоже что-то жевал. Так они и поели сидя спиной друг к другу. Но когда блондин забирал чужую тарелку, невольно коснулся пальцев Сонхва, оба замерли. Затем Сонхва схватил бывшего партнера за руку. — Сядь пожалуйста. — и Ким садится, атмосфера напряжённая. — Поделим деньги пополам. Сходим 22 числа на танцы и..— следующая фраза выдавила слезу, но Сонхва продолжал — Я-..Я должен тебя бросить при Сане и Уене. — глаза Хонджуна можно было видеть в отражении стеклянной дверцы шкафа, они открылись в удивлении. А затем он кивнул. — Доиграем до конца. — комната опустела, Пак неожиданно почувствовал мороз и закутался в одеяло. Сегодня воскресенье на пары ему явно не надо. Зимний бал проходил 22 декабря специально для студентов. Они могут отметить Рождество, расслабиться, а затем перед новым годом сдать сессию. С момента вскрытия правды прошло пять дней, до мероприятия осталась неделя. За всё это время Ким ни разу не попросил Сонхва уйти. И от этого становилось ещё хуже. Уютная и тёплая атмосфера сменилась колючим инеем. И тогда Пак понял насколько сильно привязался к семейной стороне Хонджуна, к той, которую он показывал только ему и своим родственникам. Даже Ёсан не был столь близким ему. Но вот он все упустил и теперь Хонджун безразлично окидывает взглядом все свое окружение вновь, включая Пака. Лучше бы блондин злился, выгонял его и кричал, Сонхва понял бы его, но тот не стал и они по прежнему вместе кушали, Хонджун по-прежнему заботился. Ким, мать вашу, Хонджун продолжал следить за здоровьем соседа по квартире, готовил на двоих и иногда советовался в выборе одежды. Но жить, как квартиранты Сонхва было невыносимо. Будто они не родные люди и все что их связывает это гребанная квартира Хонджуна. Его больше никто не встречал после пар, к нему не приходили с объятиями и засыпал Пак тоже без них. Хонджун спал в гостиной, хотя теперь, иногда вставая попить ночью, Сонхва стал сомневаться спит ли он. Ким все дольше сидел за конспектами, как это было на первой неделе их совместного жительства. Теперь его никто не утягивал на кровать для поцелуев в щеки, а Сонхва теперь никто не пытался завернуть в жаркое зимнее одеяло, словно в лаваш. Паку было сложно оставаться на месте и молчать, когда входная дверь впускала Хонджуна. Он тоже был вынужден не реагировать. Ему казалось это неправильным?. И теперь, стоя с чемоданом на пороге, Сонхва последний раз смотрит в глубь квартиры. Теперь он никогда не услышит обращение, вроде: «Звезда моя» — и не ответит «капитану» своего сердца. Какой бред все-таки приходит ему в голову прямо сейчас. — Я ухожу! — кричит Пак. Он все ещё считал важным рассказ парню о своих дальнейших планах. Несмотря на расставание, он чувствовал, что должен это сказать. Как бы ему не хотелось остаться в доме с запахом сладковатой соли, похожей на летний бриз, он должен оставить Хонджуна в покое. А когда после его слов Ким громко ударяется о стол и начинает приглушенно ругаться, Сонхва начинает скучать. Ким выходит из комнаты и опирается плечом на косяк двери в метрах трех от Пака, его глаза удивлённо скачут между нервным брюнетом и чёрным богажом. — Пока? — глаза Сонхва стеклянно глядят в Хонджуновы. Блондин неопределенно машет рукой на прощание, следует хлопок двери. Так Сонхва оказался перед дверью Усанов. Уен открыл в спешке, его губы были припухшими, но это сейчас совершенно не имело значения. Как минимум для Сонхва. — Уен, я не знаю что делать.— слезы, которые так усердно сдерживал старший капают на пол, а взгляд другого скользит по чемодану. — Он тебя выгнал?! — ошарашенно восклицает Уен. Да так громко, что из соседней общажной двери выходит Кан Ёсан. — Нет, я ушёл сам. Брюнета заводят в квартиру, Сан заносит сумку, а ещё сюда как-то занесло Ёсана (его решили оставить, как знатока Хона). Сонхва теперь сидит на кровати обнимаемый Уеном, которого в свою очередь успокаивающе держит за руку Чхве. Сонхва полоснуло по груди, раньше его тоже держали за руку. Раньше он и его партнер засыпали вместе и обсуждали беспокоящие темы перед сном, раньше они занимались спортом вместе и однажды даже пробовали парную йогу. Тогда выяснилось, что Ким совершенно не пластичный; сильный, но абсолютно негнущийся. Хонджун был хорошей опорой, даже в прямом смысле, когда низкий подымал Пака над полом за коленки, специально чтобы тот протёр верхние полки. А когда взгляд Сонхва зацепился за наспех надетые рубашки и шорты, свежие засосы и красные губы парней к которым бесцеремонно ввалился, то.. Глупый спор сломал все будущее. — Сан, я ненавижу тебя! — парень срывается на рыдания, поток слез не остановить. Чхве пересаживается и обнимает Пака с другой стороны, напротив сидит Кан. Когда слезы кончаются Уен вручает Сонхва полотенце и отправляет в ванную, глядя на себя в зеркало с включённой водой, солёные капли текут с новой силой. Надо же было так страстно любить друг друга. Сонхва подносит тыльную сторону руки к своим губам, смазано целует. Он помнит как нежно и трепетно Хонджун втягивал кожу на его ногах. Ловил каждое слово Джуна и глотал. Сглатывал каждое пьянеющее предложение, голова начинала ходить кругом, по горлу будто текло что-то сладкое, где-то под рёбрами распускался изящный цветок, тело горело. Но тепло не сжигало Пака заживо, оно лишь играло маленькими озорными огнями в глазах напротив. Внутренняя сторона бедра была усыпана почти выцвевшими намёками на ночной сеанс фильма. Пак прикасался губами к своим коленям, гадкое чувство продолжает давить на глаза. Во рту остаётся горький привкус, сердцу не хватает воздуха и парень сгибается пополам пытаясь не опустошить свой желудок прямо на белый мраморный пол, будет стыдно. Перед глазами стоит пелена и брюнет всё больше задыхается от этого морока. Туман. Как вообще можно любить туман?! Неизвестность, опасность, а самое главное ты будто дышишь угарным газом. Почувствуй себя заблудшей душой в отчаянии, еврейской душой в концлагере. Сонхва учился на историческом (чтобы в итоге пойти учить детей в какой-то не особо спокойной школе), а потому туман никак не мог быть счастливым. Сейчас он чувствовал себя предателем. Шпион, бесполезный и гнилой. Предатель сосланный в Бухенвальд. Он голый, напуганный и разбитый, сидит в душе, где вместо воды сочится газ. Он начинает кашлять. Желудок опустошается, от самого себя противно. Наконец, Пак поднимается с пола, чтобы снова взглянуть в, запотевшее от температуры в ванной, зеркало. Принятие. Горячие губы Кима надолго отпечатались в его памяти. Пак Сонхва было хорошо; в те сумерки ему было приятно. Он чувствовал себя счастливым, он был дома и был любим-это главное.

А любил ли он сам на самом деле? Может все что происходит сейчас тоже игра? Или Сонхва и правда первый раз влюбился.

Из ванны он вышел совершенно спокойным. Уен крепко обнял Пака и повёл к дивану, заново рассевшись в том же порядке они молчали с минуту. — Говорите всё, что думаете. — махнул рукой брюнет, и парни понеслись на зеленый свет. — Ну, во-первых, важно разобраться в том почему тебя это так задело. Он все-таки тебе нравится? — Уен задаёт этот вопрос третий раз.. Первый был в начале отношений с Хоном, тогда старший позвонил и рассеянно рассказывал о своих чувствах во время признания Кима. С того дня он и пытался внушить себе обратное. Сонхва всегда считал отношения клеткой, он всегда был один и ему было хорошо. Он не завидовал и жил без романтики, хотя встречаться ему предлагали многие. Отказать он мог всегда, отношения для него были развлечениями. Потому он и испугался реакции своего тела на Кима. И по той же причине он согласился на идиотский спор. — Ты бы хотел продолжать играть свою роль в его жизни? — моменты неслись перед глазами слишком быстро, второй раз тема симпатии Пака поднималась после разгоряченного вечера кино, где парни отступили у самого пика эмоций. Передумали, просто были недостаточно готовы, а за советом Сонхва снова обратился к Уену. Этот шумный парнишка живёт с Саном уже года четыре, они съехались на первом курсе. На том телефонном разговоре Чон напомнил Паку ценить момент и ни в чем себе не отказывать. — Да, я хочу остаться с ним, но теперь все разрушено. — эти слова даются трудно. — Неужели, Пак Сонхва впервые по-настоящему влюбился?! — широко улыбается Сан. За что получает злобный тык в бок от Уена. Чхве улавливает намёк и вырывает брюнета из объятий своего парня, но лишь чтобы заключить в крепкие свои. — Прости. Это из-за меня. Но мы что-нибудь придумаем! — быстро тараторит Сан, потому что откровения даются ему сложно, он бы всю жизнь юлил, если бы не воспоминание как он бегал от Чон Уена, который хотел просто пообщаться, и насколько долго он потом пытался побороть себя ради этого громкого балбеса. Сану пришлось также побегать за обидевшимся Уеном. Зато сейчас они липнут друг к другу лучше чем жвачки к стульям в архитектурном крыле. — Ага, выход есть всегда. Только из-под крышки гроба его нет. Ты не мёртв, Сонхва, а значит можешь все исправить. — молчаливый Ёсан щёлкает пальцами перед лицом друга. — Особенно с помощью такого специалиста, как я. — В любовных делах у тебя нет особого сдвига. — бурчит Уен. Отношения Кана продвигались медленно, но по плану. По подсчётам будущего психолога на новый этап нужно выйти через два дня. Все думают, что он и Чонхо только обедают вместе, но мало кому известно о том, что они также являются соседями по комнате. И такому же маленькому обществу (такому как Хонджун и Юнхо) известно, что они почти добрались до сексуальной части. Юнхо это стало известно случайно, просто уши у него огромные, вот он и услышал лишнее, как Чонхо спрашивал у Ким Хонджуна про планы Ёсана и что для него романтично, да про атмосферу. —А если ты намекаешь на психологическую помощь, то я лучше отправлю его к Минги. — защищается Сан. Сон Минги был общительным, а потому самолично записал себя в друзья Ёсана. Кану точно было известно всё об этих проблемных Усанах, о их частых ссорах и манере общения. Они были два сапога пара. Чонхо собирал информацию от Юнхо, Ёсан- от Минги, складывать один плюс один они умели прекрасно. — Я нахожусь в друзьях у Хонджуна двадцать лет из двадцати четырёх! — уверенно ударяет Кан по столу. —Ого — это обоюдная эмоция. — Так вот. Ты сам сбежал? — Ёсан сразу приступает к анализу ситуации. — Не сбежал, а ушёл, мы же расстались. — То есть инициатива твоя? — Да.. — Он говорил тебе, что вы расстались или ты ему говорил? — Нет. — Он игнорировал тебя тотально? — Он был безразличен, но продолжал готовить на двоих. — Ты предлагал поделить сумму напополам? — Ага. — Зная Хонджуна, могу сказать, что обиделся он не на спор. Он слишком прямолинейный, ты просто задел его ритм жизни. — Он обижен, потому что я соврал? — Да, тебе следует рассказать о своих искренних чувствах и все снова будет хорошо. Но не сейчас. Судя по всему извиниться ты сможешь только на самом балу. — Почему это? — Потому, что в универе он продолжит тебя избегать. А на бал ради спора вы все равно идёте вместе. — Спор. — шипит Сонхва и хватается за голову, нервно оттягивая мокрые волосы. Почему такие сложности? Подошёл извинился и всё, все супер. Если это так, то Сонхва готов прямо сейчас выезжать к Киму. — Сан, прости ему этот спор, а? — Ёсан, это полный бред, основываясь на том, что я свидетель. Однако, Сан. Давай поможем, Сонхва. Тем более деньги терять я не хочу, по сути ты проспоришь. Они не расстались. И придут вместе. — Уен пересаживается поближе к Чхве, специально для давления на нужные точки. — Если все согласны на обнуление договора, тогда у меня есть идея — говорит Ёсан не слыша сопротивлений. Уен быстро касается губами щеки Чхве и благодарно улыбается. Пак снова обнимает Сана, но теперь чуть крепче чем до этого. — Сонхва.. Это довольно рисково, но..— Ёсан мялся, потому что сам не смог бы пойти на то, что хочет предложить другу. А все трое пилят его заинтересованным взглядами. — Кан Ёсан, показываешь конфету, а даёшь фантик, ну-ка, продолжай! — всплескивает руками Чон. — Действительно. Сказал гоп, теперь прыгай! — подхватывает Чхве. — Я перебираю варианты, может есть, что-то менее. Эм.. Вульгарное? — Говори. — требует Пак. — Признаться в чувствах у всех на глазах. на танцах. вместо расставания. — Ладно. — Ах, да, кстати..Кажется кто-то всем растрепал о споре — Чхве пытается непринуждённо отойти в туалет. — Центр внимания на вечеринке по сути теперь вы.. — неловко отводит глаза Уен. Теперь, Пак понимает, почему к нему не было вопросов. Никто не спрашивал про его ориентацию, и шептались все скорее всего именно о глупости Кима, а не из-за их подозрительных отношений. Геем больше, Геем меньше, это не так важно. А Хонджун действительно выглядел обманутым, если смотреть со стороны предвзято. Сколько ярлыков теперь на нем висит. Становится ясно, откуда узнал Ким. Понятно, что подразумевал Уен, когда говорил о том, что Пак вжился в роль. — Ну, лёгких путей не бывает! — в свою защиту пищит Сан. А Сонхва приходится переосмыслить все шепотки вокруг него и Хона, странные подмигивание и хихиканья. Становится мерзко, будто вляпался в мёд, причём грудью и кофта гадко прилипла к обнажённому сегменту кожи. — Хочешь на ёлку залезть и жопу не ободрать, так не бывает. — Уен прячется за Чхве, а тот в свою очередь за Есаном. — Чего? — Кан поворачивается к Уену. У всех лица растерянные. — У меня мама так всегда говорила. Типо хочешь стать богатым просто лёжа на диване. Всё своим трудом достигается. А ещё не следует делать чего-то бессмысленного. Лучше подумать надо ли оно. — О, а моя мама говорила:«не хочешь срать, не мучай жопу» — Сан догоняет тему закинутую своим парнем, остальные — нет. А брюнет снова в гадком тумане. Готов ли он на такие жертвы? Вдруг Хонджун его отвергнет перед всеми и глупым в итоге останется именно Сонхва? — Обойдёмся без жоп, серьёзно. Нафига вообще было говорить что-то такое, — Ёсан хмурит брови и устало выдыхает. — Короче, шансы у тебя есть, решение за тобой. Если что обращайся, мы поможем. — Ага, могу тебя накрасить и нарядить — добродушно лыбится Чон. Ёсан возвращается к себе в комнату обняв напоследок Сонхва и нашептав успокаивающие слова. Усаны ложатся вместе, выделив Сонхва кровать Сана. Пак за ночь наверное ни разу глаз не сомкнул. Разные мысли лезли в голову. Он пытался разобраться в своих чувствах, отбросить, то что успел себе вбить. Думал о прошлом до Хонджуна и конечно о своих партнёрах до него. Объективно Джун ни чем не выделялся, кроме своего безразличного образа. Обычно Хва предпочитал встречаться с более открытыми и доступными людьми и дольше недели это не длилось. Он встречался с девушками, а затем и с парнями без обязательств. Бывало с двумя, и да ему за это не стыдно, все имеют право на личную жизнь. Такие отношения не приносили никаких проблем, потому стресс он снимал отлично. Секс был развлечением. Любовь — это лишь влечение. Когда же Сонхва в старшей школе впервые попробовал серьёзные отношения, они то и были первой и единственной попыткой полюбить. Он всегда был любим, но в ответ запрещал себе любить. Брюнет прекрасно держал себя под контролем. Если ему кто-то нравился, то за считанные часы он мог найти тысячу и один минус в человеке напротив, появлялось отвращение. Неоправданный флирт и ложные надежды, вот что получали все его «половинки». Та девушка из старшей школы, была милой и хорошей, но с ней вскоре стало неинтересно. А Сонхва был падок на общение и новую информацию. Если он узнавал о человеке все, то тот становился слишком предсказуем, так же Сонхва хотел свободы. От него всегда чего-то ждали в отношениях, у него были обязанности, запреты и права. Клетка, очень не комфортное замкнутое пространство, темнота. Ему нужен был свежий воздух, он расстался с ней. Дышать стало легче. Все его внимание не могло находиться на изученном человеке. Серьёзные отношения предполагали слишком много усилий. Не оправданные ожидания, несовместимость, скелеты похороненные на дно души. Пак боялся своей внутренней темноты, он знал о людях все и знал как выставить себя идеальным, именно это его и загоняло в рамки. Он боялся открыться. Подавление чувств, подавление агрессии, подавление себя. Диеты. К слову о здоровье. Сонхва стал заниматься спортом и носить утягивающие корсеты из-за той девушки из старшей школы, они тогда расстались на плохой ноте и она вывалила все минусы Пака ему на голову. Ещё одна причина не встречаться. Он стал носить корсеты реже, Хонджуну это не нравилось. Если они шли на свидание или находились дома, то Сонхва предпочитал потакать желаниям партнёра. Самооценка укрепилась на здоровой отметке и перестала скакать. Все решения в нынешних отношениях они принимали вместе, а если что-то касалось лично их, то принимал это решение тот к кому это относится. Они вместе выбирали продукты, советовались на счёт образов. В их паре именно Хонджун любил парные одежды и всегда спрашивал у своей,«звезды» в чем же он пойдёт, затем приносил свои варианты и они вместе выбирали. Хонджун спрашивал мнение Сонхва слишком часто, смотрел на него через чур мягко. Перебирал его волосы, однажды даже заплел ему косички, что было огромным удивлением для Пака. Они по-очереди готовили, вместе убирались. Во время совместной готовки Ким часто дурачился и смеялся, Пак всегда выходил с кухни с мукой на лице, либо в тесте и это совершенно не обижало, ведь затем Хон помогал ему навести порядок. Хонджун часто смеялся и Сонхва чувствовал себя свободно. От него ничего не ожидали, и если Пак сморозил какую-то глупость или предложил что-то абсурдное, то Ким всегда поддерживал эти бредовые идеи. Помыться вместе, сыграть в карты, пособирать лего, сыграть в «хкто дальше кинет носок» или «кто быстрее разобьёт яйцо в руке», покататься на детских машинках в парке развлечений. Хонджун постоянно подрезал Сонхва, врезался в него, резко поворочивал, однажды даже чуть не перевернулся и проехал на кромке автомобиля. Пак тогда пообещал, что никогда не согласится купить машину Хонджуну и не позволит сесть тому за руль. Из-за маленького круга общения Хонджуна он часто находился дома, но не держал Сонхва рядом с собой. Пак спокойно ходил на встречи с друзьями, веселился и приходя домой рассказывал обо всем парню. Они вместе смеялись, если было что-то забавное. Блондин же гулял один по кофейням и фотографировал, возвращаясь домой он тоже показывал и рассказывал Паку обо всем, что видел. Они были разными и это грело интерес к общению. Однако, если темы заканчивались парни могли спокойно сидеть в комфортной тишине. Из-за холодности и интровертности, Хонджуну было легче доверять. Блондину было не зачем трепаться о чужих секретах. И они могли долго рассуждать о своих проблемах и находить тысячи вариантов для их решения, без осуждений. Хонджун стал родным человеком. Сонхва нравился Хонджун. Неделя текла беспокойно, было непривычно окунуться в прошлое до Хонджуна. Странно видеть отстраненного Кима, который даже глаз на него не поднимает. Будто все обнулилось. Будто на блондина это никак не повлияло. Он остался прежним. Сонхва был уверен. Он должен попытаться вернуть своего родного человека. Его же не побьют, если он просто спросит и попытается быть счастливым? А Уен действительно помог собраться на танцы. Он подкрасил глаза друга лёгкой дымкой, губы выделялись фиолетовым. Волосы были собраны в короткий хвост, передние пряди ложились на скулы (они были недостаточно длинными для попадания в причёску, но не менее хорошо смотрелись близ глаз). Чёрная сетчатая кофта обтягивала верхнюю часть тела, к ней присоединилась укороченная кожанка без рукавов. Чёрные завышенные джинсы клеш, массивные чёрные ботинки, цепочки и чёрные серьги. Сонхва выглядел дерзко, уверенно и достаточно сексуально. Уен был доволен, как и сам Пак. Софиты мерцали яркими цветами и были направлены в разные стороны. Толпа двигалась в такт музыки. Биты оглушали с первых секунд. Ритм заставлял двигаться. Студенты делились на группки и образовывали индивидульные кружочки. Кто-то проводил время за барной стойкой, кто-то стоял в фотозоне и спорил с фотографом на счёт своего лучшего ракурса. Жизнь текла своим чередом, и чем дальше протискивался Сонхва, тем больше окружающие случайно пихали его локтями и бёдрами. Его голова крутилась из стороны в сторону, как и сам парень. Он пытался высмотреть светлую макушку с леопардавыми пятнами на висках. Голова кружилась от перемигиваний светомузыки и через три шага он оступается. Словно в романтическом фильме его ловят за талию, однако это оказывается всего лишь Чонхо. Ёсан тут же отслаивается от компании Сонхва. Уен и Сан потерялись ещё в начале, они сразу вступили в тусовку. Так что сейчас, вероятно, отжигают в центре одного из кружочков, по-любому устроили батл, который закончится страстным поцелуем. Пак снова твёрдо стоит на ногах. — Видел Хонджуна? — Ёсан легко взьерошивает волосы своего парня. Чонхо лишь направляет взгляд к стене. — Он сменил имидж. — ну да, конечно такой интровертный трудоголик, как Ким будет стоять у стены, вот только «сменил имидж»?. Сонхва благодарно кивает и направляется в указанном направлении и чуть было не проходит мимо объекта своих недельных мыслей. Парень хватает его за локоть. — Хва, будь внимательнее.— шепчут ему на ухо из-за громкости окружения. Этот голос он не спутает ни с чем, только вот увидеть рыжего Кима он явно не ожидал. Бывший блондин хитро улыбается. — Тебе идёт. — улыбается Сонхва, он хотел бы оттянуть чужие пряди, для более детального рассмотрения, но не решился. — Спасибо. Ты сияешь чуть ярче, чем обычно — Хонджун с усмешкой отводит взгляд, а Пак видит насквозь слова, которые тот хотел сказать дальше, но не позволил: «Звезда моя». Ким кладёт руку на талию Сонхва, чужое тело покрывается мурашками, а тёплая ладонь ощущается чертовски правильно. На самом деле Пак не думал, что станет ведомым в этих отношениях. Пускай Ким тоже частенько уступал ему доминирующие позиции, вроде придерживания куртки пока он одевается. Пак все равно чувствовал, что ему больше нравятся именно действия Кима и он совершенно не против ему потакать. И он не жалуется. — Не переживай, мы всего лишь продолжаем играть до конца. Сумма на двоих, да? —Да. — как сильно Сонхва хотел возразить, но этот усталый выдох сжал горло с новой силой. Пак сглотнул. В целом они проводили время просто отлично и когда пришло время признания, начался медленный танец. Интимный момент у которого не должно быть свидетелей был прямо сейчас. Сонхва чуть отстранился соприкасаясь лишь ладонями, руки Кима больше не лежали на теперь чужом, но не менее любимом поясе. — Хонджун. — твёрдо произнёс брюнет смотря в глаза напротив. — Я скажу прямо, как ты хотел бы. Потому, что прекрасно знаю, как ты не любишь всю эту лишнюю пустую романтическую чушь. — он глубоко вздыхает, хватка усиливается, большие пальцы Кимовых рук легко поглаживают тыльную сторону его ладони. Сонхва расслабляется- Я. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. И ХОЧУ С ТОБОЙ БЫТЬ. — парень отчаянно крепко сжимает чужие руки в своих. Ровно так же, как Хонджун в октябре предлагая ему встречаться. А Ким стоит в шоке, его ожидания не оправдались. По плану они должны были официально расстаться. Мозг генерирует информацию быстро и как только у Пака появляется первая мысль о том, что на них все смотрят и музыка играет значительно тише, соответственно его было слышно всем в радиусе трех метров.. Хонджун приподнимается на носочках и грубо сталкивается с губами Сонхва. Ким кладёт одну руку на его талию, прижимая ближе к себе и для большей лёгкости поцелуя другой рукой давит ему на затылок,спускаясь обратно на пятки. Пак скользит руками по Хонджуновой шее и наконец зарывается в ярко оранжевые волосы. Поцелуй становится глубже и нежнее. Сонхва расслабляется, круг друзей взрывается на эмоции. Сан свистит, Уен кричит, Ёсан и Чонхо хлопают, а Минги смотрит на Юнхо умоляющими глазами и получает свой заслуженный поцелуй. Музыка вновь громко играет, а Хон прислоняется к уху Сонхва. — Готов ждать тебя в открытом море вечно, — парень кусает мочку уха Пака, — Я тоже люблю тебя, моя путеводная звезда. — горячая кровь бежит по венам, сердце вновь начинает биться. На Сонхва снова смотрят влюблённым глазами с азартными огоньками. На Хонджуна вновь глядят спокойные бездонные океаны.