Возможно, в прошлом

Свинцовые сумерки окутывали мрачный Лондон 19 века. Луну скрывали плотные тёмно-серые облака, окна почти во всех зданиях были зашторены, поэтому город казался мёртвым. На Флит-стрит, как и везде, царили безмолвие и темнота. Только в одном доме из окон первого этажа лился мягкий, приглушённый свет. В доме этом, казавшемся островком домашнего уюта среди призрачной пустоты лондонской ночи, располагалась небольшая пекарня. Несмотря на поздний час, внутри ещё оставалось несколько посетителей, медленно дожёвываших пирожки с мясом. Когда последний клиент растворился в темноте за дверью, хозяйка пекарни, до этого что-то прибиравшая за прилавком, встала, привычным движением протёрла столы, повесила табличку «закрыто» и принялась подметать пол. Когда с этим было покончено, она опустилась на стул и, вытащив толстую тетрадь и карандаш, начала подсчитывать выручку. Но не прошло и минуты, как миссис Ловетт покачала головой, устало откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. «Денег не хватает, что и считать. Нечем отдавать долги, не на что покупать муку и мясо. Когда-то такое прибыльное дело совсем перестало приносить доход… Да ещё помощница сегодня ушла, заявив, что не желает работать за копейки! Как теперь управляться одной??» - миссис Ловетт тяжело вздохнула. Она вдруг почувствовала смертельную усталость, не столько физическую, хотя всё её тело ныло и болело, сколько моральную - усталость от всего. Старый больной муж, сделавшийся капризным, как ребёнок, хлопоты в лавке с утра до вечера, вечная нехватка денег… Да разве об этом она мечтала? Разве этого ждала, когда выходила замуж? « Домик у моря, счастливая семья…» - миссис Ловетт невольно улыбнулась, вспомнив свои девичьи иллюзии. Это наивное представление о замужестве ещё в детстве привила ей няня, единственный человек, который любил её в доме богатой тётки-опекунши. Она, бывало, часто рассказывала девочке перед сном длинные истории о далёких землях, больших кораблях и диковинных животных, о чудесной стране, где всегда тепло и светит солнышко… -А я побываю когда-нибудь там? – спрашивала маленькая Нелли, заглядываю в глаза доброй старушке. -Конечно, милая. Вот вырастешь ты большая, и заберёт тебя отсюда жених, красивый и добрый, и поедете вы, куда захотите, - улыбалась миссис Грэй и ласково гладила девочку по голове…. Вдруг в дверь пекарни осторожно постучали, а спустя несколько секунд тихонько вошёл молодой человек. -Миссис Ловетт, извините, я… Он осёкся, взглянув на пекаршу. Та дремала на стуле, голова её склонилась к плечу, и несколько каштановых локонов, выбившихся из причёски, слегка дрожали от ровного дыхания. Лицо женщины озаряла такая счастливая улыбка, такая нежность сквозила в каждой её черте, что мистер Баркер слегка смутился. «Боже мой, - подумал он, - да ведь она, возможно, ровесница Люси!» Молодой человек никогда раньше не видел свою квартирную хозяйку такой. Всегда занятая, расторопная, быстрая, с бледным лицом и коричневыми кругами под глазами, она казалась старше своих лет. Честно говоря, парикмахер иногда даже побаивался её, но сейчас ему стало стыдно за своё предубеждение. Жалость наполнила его сердце, в то время как мистер Баркер смотрел на это безмятежное молодое лицо. Вдруг миссис Ловетт глубоко вздохнула и проснулась. Она встряхнула головой и, заметив у дверей Баркера, вскрикнула от удивления. -Мэм, простите, я не хотел Вас напугать. Извините, что так поздно, я просто хотел узнать, не осталось ли в лавке немного пирогов ? -Посетители обычно прожорливы, мистер Баркер, - ответила пекарша. – Но сегодня осталось несколько штук, даже тёплые ещё. -О, спасибо, спасибо! – заторопился молодой человек, доставая деньги. – Вы знаете, Люси сейчас нужно хорошо питаться. Последние слова он проговорил с теплотой и нежностью, как и всякий раз, когда разговор шёл о его жене. Миссис Ловетт ничего не сказала и подала Баркеру тарелку с 3 пирожками. Затем она всё так же молча вернула молодому человеку несколько монет из тех, которыми он заплатил. -Что Вы, не надо! Возьмите назад, они же Ваши, - воскликнул парикмахер. -Вам нужны деньги, а мне всё равно проку нет: тесто станет чёрствым за ночь, - проговорила пекарша. Она подняла глаза от прилавка и посмотрела на молодого человека. -Спасибо, мэм, - с чувством проговорил мистер Баркер и вышел. «Красивый, добрый, без памяти влюблённый, - горько усмехнулась миссис Ловетт, глядя на дверь. -Где же тот , кто увезёт меня к морю? Уж не он ли за стенкой стонет во сне?» С этими словами она заперла дверь на засов и, потушив свет, скрылась в соседней комнате.