Испания

Папиросный дым светлым облачком поднимался в розовое закатное небо. Солнце уже не было таким палящим, и можно было не опасаться получить солнечный удар. В его возрасте это было особенно актуально. Александр часто проводил летние месяцы в своих испанских владениях, где в его распоряжении было уютное поместье и несколько виноградных плантаций. Правда, последнее время он все больше занимался вопросами бизнеса, так что огромная территория уже несколько лет не видела своего хозяина. От запаха спелых гроздей кружилась голова, появлялась блаженная легкость в мыслях. И все же он чувствовал, что в этом опьянении есть что-то стыдное. Докурив папиросу, он неторопливым шагом вернулся в поместье. В просторной гостиной на диване лежала Юля. На ней была белая, на несколько размеров больше, мужская рубашка, которую Александр обычно надевал в особо торжественных случаях. Рукава были закатаны выше локтей, и виднелся бирюзовый кружевной лифчик. У мужчины перехватило дыхание. Присев рядом, миллионер аккуратно, одними подушечками пальцев, развел ее колени в стороны, стянул с себя поло и откинул ее в сторону. Юля не стала препятствовать, и Александр продолжил. Прикоснувшись к ее груди, он наклонился к Юлиной шее и принялся целовать ее, расстегивая пуговицы на рубашке. Его пальцы словно сами делали нужное дело. Юля постанывала, обхватив дядю за плечи. Пальцы его ласкали ее обнаженную спину, и когда добрались до подола рубашки, Юлино дыхание стало прерывистым, и она выгнулась ему навстречу. Александр приподнял ее над диваном, с силой прижал к своему торсу и осторожно опустил на ковровую поверхность. Юля немедленно выгнулась и чуть слышно застонала. Он нагнулся и поцеловал ее шею, потом медленно провел рукой по бедру. Племянница выгнула спину, и он сжал пальцами ее правую ягодицу, отчего пальцы девушки нервно забарабанили по его спине. Чувствуя теплую, подрагивающую спину Юли, Александр прижал свой рот к Юлиному. Сначала она попыталась уклониться, но потом поддалась, и поцелуй сделался еще жарче. Расстегнув ремень, мужчина освободился от брюк и замер, не снимая ладони с Юлиного бедра. Тут она резко подалась вперед и принялась стягивать с него белье. Аккуратно достав член, племянница нежно провела по нему рукой, и Александр невольно вздрогнул. Она принялась массировать головку, а он напрягся, и его дыхание стало частым и хриплым. Тогда девушка припала губами к члену и стала его ласкать. По телу мужчины прошла крупная дрожь. Его словно переполняли сильная истома и тоска, на секунду ему показалось, что он видит это со стороны. В груди очень некстати в очередной раз защемило липкое горькое чувство стыда, и, каясь в нем, он прикрыл глаза и отвернулся от племянницы. Но та не отступала. Она стала нежно водить языком вокруг эрегированного члена, а после этого слегка прикусила головку. Миллионер почувствовал, что больше не может, и, кончив, рухнул на ковер, увлекая за собой Юлю. Дав ему время, чтобы отдышаться, она оседлала лежавшего на спине дядю и вновь принялась массировать член. На этот раз Юле пришлось постараться, но результат того стоил – несколько минут тяжелой работы привели достоинство Александра в чувство. Девушка приподнялась и начала аккуратно насаживаться на член, смотря дяде прямо в глаза. Его лицо порозовело, что вызвало у Юли новую волну нежности и любви. Племянница закрыла глаза и принялась ритмично двигать бедрами, заставляя миллионера издавать тихие прерывистые стоны. Юля была на редкость энергичной и решительной девушкой. Несмотря на сдержанность дяди, она давно ощущала, что нравится ему, и природа этих чувств была отнюдь не невинной. Дядя так же это понимал, и ему было совестно перед племянницей. Юля же воспринимала это абсолютно естественно. Можно было сказать, что между ними не существовало никаких барьеров. Еще будучи подростком, она свободно говорила ему обо всех своих «женских» делах, даже не думая о том, что какой-то иной вариант вообще возможен. Ей казалось нормальным стремление поделиться с дядей всем, даже самым сокровенным. Это чувство происходило от одной простой мысли: дядя сам в любой момент мог рассказать то, что стеснялся сообщить другим. Ребенком она воображала дядю своим будущим мужем, и никакого противоречия ее разум в этом не наблюдал. Ей казалось правильным выйти замуж за того, кого любишь и кто любит тебя. Она не думала ни о его возрасте, ни о положении, ни о степени родства – она просто любила его. Возможно, именно поэтому ей было намного легче принять себя. Александр же иногда смотрел в зеркало и испытывал желание отвернуться, словно не в силах поверить в совершенные грехи. Юля виделась ему единственным человеком, способным понять его. Видя его нерешительность, она всенепременно принималась уверять его в нормальности и правильности происходящего, а также напоминала, что ей уже далеко за восемнадцать. Доведя себя и партнера до оргазма, девушка обессиленно упала рядом. Александр некоторое время лежал без движения, приходя в себя. Затем он погладил ее по волосам, поцеловал в щеку и принялся медленно одеваться. – Пойдем к пруду, – неожиданно предложила Юля, – мне там всегда нравилось. А еще, раз уж тут столько виноградников, я хочу напиться! Когда я была младше, ты никогда не разрешал даже попробовать, - нарочито обиженным тоном добавила она. Миллионер расплылся в улыбке. –Малолетняя алкоголичка, – беззлобно проговорил он, – Конечно, пойдем. Только не напивайся в стельку – я уже не донесу тебя до второго этажа.