ночь перед Рождеством

Впереди было Рождество и ничего не предвещало беды, пока отец не вспомнил о том, что мы давно не были в нашем загородном доме. Еще пару лет назад мы ездили туда каждые праздники и выходные, но после моего поступления в университет было все труднее выкрасть подходящее время. Да и родители все время уделяли своему бизнесу, почти не появляясь дома. Но вот, отец уже носится по квартире, позабыв о своих больных коленях и воодушевленно собирает вещи для "веселого" отдыха, а мы с мамой, сидя на диване, попиваем глинтвейн, наблюдая за ним. – Дорогой, – посмеивается мама с попыток отца всунуть в сумку третий по счету глупый свитер с новогодним принтом, – ты же так молнию порвешь, – отставляя свою кружку, она встает с места и подходит к отцу. – Спасибо, любимая, – оставив короткий поцелуй на щеке жены, он поворачивается ко мне, уперев руки в боки. – А ты чего сидишь? – пожимаю плечами, улыбаясь. – Я думала, ты и за меня вещи соберешь, даже не заметив этого, – напиток приятно греет грудь и я нахохлившись, как воробей, сползаю по спинке дивана вниз. – Пол квартиры в сумку запихнул, – хихикаю я с возмущенного хрюка отца. – Вот паразитка, – качает головой он, но на губах появляется широкая улыбка. – Когда прекратишь уже над отцом смеяться? – Ммм, – играючи задумываюсь, постукивая длинными черными ногтями по кружке, – когда найду новую жертву? – отец шуточно дергается, пугаясь. – Ну точно ведьмы в Хэллоуин ее нам подбросили, не иначе, – пихнув несильно маму в бок, он кивает в мою сторону, а я начинаю смеяться, подстать ведьмам из мультфильмов. Весь вечер прошел за сборами, но с чувством юмора отца и пару кружек глинтвейна я даже не заметила, как наступило утро. С трудом запихнув многочисленный багаж в отцовский внедорожник, мы не спеша покатили загород, наперебой запевая новогодние песни, что играли по радио. Вся дорога заняла примерно полтора часа и когда наша черная машина заехала на территорию загородного дома на часах было около часу дня. Задремав по дороге, я даже не успела насладиться красками зимнего леса и сделать пару фотографий на память, что явно сказалось на моем настроении. Бурча что-то о том, что так и жизнь можно проспать, я открыла дверь машины, выходя навстречу морозному воздуху. Белоснежное поле окруженное забором хвойного леса хранило молчание, пока ветер гонял по нему снежинки, играясь, словно детишки. Запахнувшись в пальто получше, я стояла на небольшой возвышенности, где находился наш дом. Соседей поблизости почти не было, кроме домика друзей нашей семьи. Они так же приезжают сюда только на праздники. – Однако, мы уже давненько не виделись, – говорю сама себе, вглядываясь в темные окна дома по ту сторону поля. – А ведь я была так влюблена… – пробую воспоминания на вкус, улыбаясь их сладости. – Пошли разожжём камин, ведьмочка, – приобнимая за плечи, отец с теплой улыбкой смотрит на меня. – Мама нашла на чердаке старую елку и игрушки… – обнимаю его, и мы медленно бредём к дому, пока мама ждет нас у входной двери, накинув на плечи теплый платок. – Нарядим ее вечером? – спрашивает она, как только мы подходим к ней. Я заглядываю ей за плечо в гостиную, где стоит старенькая, но по-прежнему красивая небольшая елочка. Раньше, она казалась мне больше, а сейчас едва доходит до подбородка. Сняв тяжёлую зимнюю обувь, подхожу к искусственной елке, проводя кончиками пальцев по слегка пыльным иголкам. На губах сразу появляется глупая улыбка, от приятных воспоминаний. Ведь лишь эта зеленая «подружка» стала свидетелем моего первого поцелуя. Он был таким неуклюжим, прямо как мы с ним. Это было так давно, но я до сих пор помню вкус имбирного печенья на его губах и свои красные щеки. В то время этот мальчишка с кудрявыми волосами и редкими веснушками на щеках занимал все мои мысли, как и я его. Но нам было всего пятнадцать, а жизнь слишком быстро сменила направление, разбросав нас по свету. Его – в другую страну, меня – в другой город. Мы так и не встретились. Прошло уже шесть лет, а я до сих пор с теплотой и трепетом вспоминаю его имя. Оно для меня как некое заклинание, которое помогает успокоиться в трудные времена. Не зря же кличут ведьмой. Слышу, как отец надевает свои старые сапоги, чтобы сходит в сарай за дровами и решаюсь произнести свое «заклинание» вслух, впервые за столько лет, как маленький ребенок, надеясь на чудо. Ведь завтра Рождество. Давно эта елка не слышала желаний. Набираю в легкие побольше воздуха, словно готовлюсь нырнуть глубоко в воду и закрыв глаза произношу: – Крис… – Крис! – восторженно кричит отец, раскрыв нараспашку входную дверь. Я подскакиваю на месте, резко оборачиваясь. Парень неуверенно мнется на месте, пока отец хлопает его по спине, восхищаясь тем, каким взрослым тот встал. А я, словно застенчивый подросток стою за спиной подошедшей мамы, что мило улыбается Кристоферу, в тоже время сочувственно качая головой на каждый хлопок ладони моего отца. Заламывая пальцы, ненавязчиво разглядываю Криса, жадно подмечая все черты, что стали так не похожи на те, которые сохранились в моей памяти. От детской припухлости щек не осталось и следа, а только волевой подбородок и чуть заостренные скулы. Но все так же появляются ямочки на щеках, когда он смущенно улыбается на очередной восхищенный комплимент отца. – Милая, – мама элегантно уходит чуть в сторону, открывая меня перед моей первой любовью, – чего ты стесняешь? – ей забавно видеть свою резкую на слова дочь такой сконфуженной. – Это же Кристофер, – вот как раз потому-что это он, я так себя веду, хочу крикнуть я, но из груди вырывается лишь писк, так как Крис сокращает расстояние между нами в два широких шага и крепко обнимает, чуть приподнимая над полом. – Кхм, – неловко кашляет отец, беря маму под руку, – дорогая, прогуляйся со мной за дровами, м? – мама усмехается на такую очевидную «просьбу» оставить нас наедине, но все же накидывает на плечи куртку. Крис все продолжает обнимать меня, жадно вдыхая запах моих волос, думая, что я не замечая этого. А я сама того не осознавая, поглаживаю его по широкой спине, расслабляясь в сильных руках. И даже когда дверь за моими родителями тихо зарывается, мы не разрываем объятий. Его теплое дыхание щекочет шею и мне хочется тихо простонать от того, насколько это приятно. Аж до дрожи в пальцах. Терпкий запах хвои и мороза окутывает, словно пуховое одеяло, заставляя прикрыть глаза и положить голов ему на плечо. – Я скучал… – надрывно шепчет Кристофер, а я вздрагиваю от непривычно низкого голоса. – Даже просил своего папу спросить у твоего, когда вы собираетесь снова сюда приехать, чтобы увидеться… – начинает тараторить парень, с каждым словом делая шаг глубже в гостиную. – Как только вернулся год назад из-за границы, сразу начал искать, в какой универ ты поступила, но было так страшно от мысли, что ты забыла меня или что все это было просто юношеская влюбленность… – моя голова не успевала переваривать его слова, в то время как Крис аккуратно присел на диван, усаживая к себе на колени. – И вот я обнимаю тебя после стольких лет, а ты просто молчишь сидя на моих коленях… – заглядываю в его лицо, замечая лукавую улыбку, от которой по спине бегут мурашки. – Да ты как-то не даешь мне времени опомниться, – смеюсь я, неосознанно накрывая его щеку ладонью. – Я уж думала, что если помолчу еще чуть-чуть ты сразу кольцо достанешь и скажешь, что уже давно нам детей родил и дом построил, – тут уже Крис начинает смеяться, ластясь к моей ладони. – Значит, ты не против пожениться? – на дне карих глаз пляшут чертята и я мысленно даю себе подзатыльник за то, что позволила себе вздрогнуть всем телом от его вопроса. – Ты что, действительно уже кольцо купил? – с сомнением спрашиваю его, на что парень неопределенно пожимает плечами, усмехаясь. – Давай будем все делать постепенно, – первый поцелуй обжигает шею, – нам нужно наверстать целых шесть лет разлуки, – второй поцелуй, словно крылья бабочки касаются мочки уха, – любимая, – третий поцелуй застывает в уголке губ и я невольно слизывая его кончиком языка, что вызывает у Кристофера теплую улыбку. – А ведь я даже еще ничего не ответила тебе на твои чувства, – поудобнее устраиваюсь на его коленях, чувствуя, как напрягается каждая мышца его тела. – Почему ты думаешь, что я люблю тебя после стольких лет? – склоняю голову на бок, упираясь руками в его грудь и чуть откланяюсь назад, наблюдая, как эмоция одна за другой проявляются на его бледнеющем лице. Крепкие пальцы сжимают мою талию, не давая упасть. Кристофер роняет голову на грудь, и гостиная вдруг погружается в тяжёлое молчание, а его сердце под моими ладонями беспомощно трепыхалось, словно я сжала его в тиски. В моей голове сразу предстал образ птицы, что окрыленная свободой просто влетела в летку побольше и наконец, осознала это. – Ты не любишь меня? – тихо спрашивает Крис, а его пальцы медленно разжимаются, забирая с собой такое родное тепло. Я молчу до тех пор, пока на мое бедро не падает слеза. Его слеза. Резко хватаю его лицо в свои ладони и аккуратно приподнимаю. Теперь и в моей груди птица затрепыхалась, обожжённая его слезами, словно лавой. Не этого я хотела. – Я люблю тебя, – шепчу тихо, в самые губы, сама не сдерживая слез. – Люблю, Крис, – заменяя соленые капли поцелуями, начинаю ненавидеть саму себя. Возомнила себя снежной королевой и причинила боль тому, ради кого надела на себя эту маску. И в итоге ледяной осколок ранил не того. – И я люблю, – шепчет парень, вторя моему тихому голосу, что не преставал произносить слова любви. – Всегда любил… – Я так понимаю, ты останешься сегодня у нас? – слышу голос мамы, а отец хмуро стоит в дверях, держа под мышкой пару полешек. Мама тихо посмеивается в ладонь, хмыкая на немой вопрос в глаза отца. – Сам оставил их наедине, – спокойно снимая куртку и вешая ее обратно, она забирает поленья у отца. – Ты думал, они тут чай сядут пить за светской беседой? Себя вспомни, – отец снова притворно кашляет, но мама лишь машет в его сторону рукой, подмигивая нам, что так продолжали и седели на диване извояниями, надеясь, что никто ничего не увидит. – Я даже не успела ничего сказать, как ты целоваться полез на первом же свидании, – отец возмущенно хрюкает, а я начинаю смеяться, утыкаясь лбом в плечо Криса. – Да слезь ты с него, ради бога! – взмолился отец, подходя к камину, громко топая и злобно пыхтя. – Не-а, – хитро тяну я, – не в этой жизни, – обнимаю парня за шею, чувствуя теплую ладонь на пояснице. Только глубокой ночью отец оставил попытки разогнать нас по углам и когда за окном уже во всю сияла полна луна, мы с Крисом спустились обратно в гостиную. Родители мирно спали в своей постели, а мы, налив себе апельсинового глинтвейна, решили все-таки нарядить елку. Кристофер тихо напевал новогодние песни, прерываясь лишь для того, чтобы поцеловать меня, а я с жадностью рассматривала его голую спину, пока он думал, куда повесить следующую игрушку на елке. – Ты там привораживаешь меня взглядом что-ли? – усмехается парень, бросая на меня взгляд через плечо. – Дыру прожжешь, – тихо смеюсь, медленно поднимаясь с теплого ковра и подхожу к парню со спины. – Почему сразу привораживаю? – играючи провожу кончиками пальцев по подтянутому торсу Криса, наслаждаясь приятной дрожью в его крепком теле. – Просто раздеваю взглядом своего парня… – оставляю долгий поцелуй на шее, чувствуя, как он берет одну мою ладонь в свою и подносит ее тыльной стороной к своим губам. – Для тебя я готов раздеться хоть сейчас… – другая моя рука гуляет по крепкой груди, что начинает пылать огнем от каждого прикосновения. – Боюсь, мой отец не переживет этого, если вдруг застанет нас в неоднозначной позе, – со смешинками в голосе говорю я, а Крис резко оборачивается на лестницу, что ведет на второй этаж. Пользуюсь этим и беру в плен его губы, целуя терпко, долго и тягуче. Дрова размеренно потрескивали в камине, пока я обнимала парня со спины, оставляя на плечах поцелуи, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным со своей первой и последний любовью, что повезло мне встретить вновь в ночь перед Рождеством.