Пометки на полях

      На город незаметно для горожан опустился томный вечер. Сумерки окутали улочки и подворотни своей неприятной сыростью и осенней прохладой. Загорелись первые вывески бутиков, булочные манили не только запахом калорийной выпечки, но и уютным свечением из панорамных окон. Городское освещение залило желтым светом дорожные трассы, захватывая небольшую часть тротуаров. Еле виднелись через облетевшие кроны деревьев проблески света от фонарей, что освещали тропинки сквера.       Вечер. Приятная усталость давила на плечи горожан, которые возвращались в свои теплые квартиры, где их уже ждали бытовые хлопоты. Прохожие, как и атомные частицы броуновского движения, перемещались по своим никому неизведанным правилам, и удивительным было то, что никаких столкновений и "аварий" не происходило, хотя траектория движения некоторых индивидуумов казалось весьма хаотичной.       Вот идёт мужчина, опрятный, недурно одет, спокоен, но, когда он, зайдя в квартиру, с порога увидит, во что Боуи - хаски, о котором так мечтал, будучи ещё маленьким мальчиком, - превратил его педантично убранную квартиру, на его лице секундой мелькнёт ярость, однако быстро сменится на разочарование Проходящая мимо женщина с тяжёлыми пакетами (видимо уже успела закупиться в магазине по дороге домой) бесстрашно свернула с центральной улицы в темноту безлюдного парка. Инстинкт самосохранения этой особы заглушается непреодолимым желанием побыстрее добраться до уютной квартиры. А в семейном гнездышке её уже ждёт грязная кухонная плита, подгоревшие сковородки и испорченная лопаточка для готовки, все потому что супруг, пораньше отпросившись с работы, пытался приготовить ужин, тем самым взять на себя часть домашних обязанностей и облегчить будний вечер своей благоверной, а детишки, которые пытались ему помочь, только приумножили последствия катастрофы. На ужин это семейство будет трапезничать ароматными уголёчками в приятной атмосфере под снисходительную теплую улыбку матери семейства, виноватые взгляды отца и озорно-веселый блеск в глазах детей.       Толпа обезличивает людей, они становятся серой массой в такой же невзрачной декорации города. Исключением являлся молодой человек, что своим ростом возвышался над всей людской массой, только одежда его была более чем обыкновенной. Чёрные джинсы с дымчатыми потёртостями на коленях и голенях сочетались с угольными кроссовками на массивной подошве, что гармонично смотрелись на долговязой фигуре паренька. Образ завершала куртка с глянцевым покрытием, что уж больно походила на мусорный пакет, только набитый не барахлом и отбросами (если только одним конкретным – Антоном), а синтепоном, спасающим от промозглого ноябрьского ветра.       За спиной парня слышится цокот каблучков, и вот юная особа, которая так быстро перебирает стройными ножками, обгоняет его и стремительно движется по направлению к кофейне. Девушка слишком часто смотрит на небольшой циферблат часов, что тонким браслетом держится на её ручке. Опаздывает. Она быстрыми движениями поднимается по лестнице кофейни и проходит в дверь, что для неё придержал молодой мужчина. Они не знакомы, это легко читается в заинтересованном взгляде юной особы, что расценила этот вежливый, казалось бы, обычный для воспитанного человека жест, как знак внимания к её персоне и девушка. Но мужчина в классическом тренч-коте болотного цвета в это вечер намерен касаться губами лишь стаканчик с крепким кофе, ведь ему, в силу его рода деятельности предстоит проверять работы нерачительных студентов. А ведь он хотел посвятить это вечер написанию финальной части собственного произведения, все-таки он кандидат филологических наук. Но силуэты этих двух посетителей растворились в глубине кофейни, где воздух пропитан ароматом колумбийского, а Антон все продолжал шагать по влажному от опустившегося тумана асфальту тротуара одной из центральных улиц.       Ночной город рассказывает самые разные, иногда скучные, а порой очень непредсказуемые истории в лицах прохожих. Каждая из них уникальна по-своему. И обо всем рассказать невозможно. Но мы с головой погрузимся в будни одного магистра, всего лишь студента не без популярного вуза одного небезызвестного города.       Молочная дымка, окутавшая многоэтажки спального района, напоминала туман, что воцарился в разуме Антона. В голове копошились мысли, призрачно мелькая одна за одной, но мозг никак не мог ухватиться хоть за одну. Пальцы рук потрясывало, мышцы спины будто окаменели, икры чуть не сводило от усталости, каждая секунда нахождения на промозглом осеннем воздухе отзывалась толпой мурашек, пробегающей по позвоночнику. Организм явно не выдерживал вторые сутки без сна. Антон считал шаги до подъезда, а всё потому что ужасно хотелось закурить, получить двойную дозу никотина. Нет, без вот этой романтики «будто бы дым легким шифоном струился в воздухе, слегка колышась от морозного ветра, а потом бесследно исчезал в сизом полумраке ночи». Нет. Просто курить, просто никотин, просто тлеющий табак, просто вредная затяжка за затяжкой. Оставалось пару метров до нужной многоэтажки, и там Антон сможет воплотить задуманное. Он никогда не курит на ходу, это, можно сказать, его принцип. Парень перешагнул через воображаемую линию финиша и потянулся к нагрудному карману, где были видны очертания упаковки тонких «Winston». Привычные движения пальцев, команды для которых мозг отдает на автопилоте, характерный звук кремния и яркая вспышка пламени заставили содрогнуться ресницы, опаляя их мягким жёлтым свечением.       Холодно. Легкая куртка-пакет, накинутая на объемную толстовку, уже не спасает от подступающих морозов, да и летние кроссовки, явно непредназначенные для ходьбы по первому снегу. Короткая вибрация прошлась по озябшему бедру парня, отвлекая его от бездумного созерцания опустевшего двора. - Кто ещё? – вырвалось из уст парня. Зажав сигарету в зубах, он потянулся за телефоном, что уже перестал вибрировать и теперь негромко издавал мелодию звонка. На дисплее заглавными белыми буквами светилось наименование контакта «КОНСТАНЦИЯ». На связь с парнем пыталась выйти староста его группы. Учёба в магистратуре дело каждого, так считали многие ребята и уже не ходили на лектории и практические занятия, а просто отправляли задания преподавателям, и тех и других это в полной мере устраивало. Но Абрамов был другого мнения на этот счёт, а к Шастуну питал особого вида симпатию: часто выручал, считал своим долгом следить за его успеваемостью и посещением с двойным усердием. Антона временами такая дружеская опека раздражала, но Ваня горел специальностью ярче солнца, казалось, что он просто одержим. Староста немного душная личность, умничал с удовольствием, но при умеренном по времени контакте с ним можно было поговорить о многом, и даже закуситься в дискуссии, но все беседы так или иначе сводились к одному: Франция… - Добрый вечерок, Ванесса, - уставшая, но всё же усмешка появилась на безэмоциональном, до этого звонка, лице. На той стороне трубки послышался добродушный смех: - И тебе, Сосательный Петушок. Хотел поинтересоваться, ты уже выполнил задание от Пидарсэна? Говорят, он сейчас не в духе, - парень затараторил с удвоенной силой, а это значило лишь одно - эта тема его волновала, - не заладилось что-то с организацией конференции со знаменитым писателем, ходят слухи, что сама Госпожа Миронова должна была выступать как приглашенный гость! – парень так бы и продолжал восхищённо лепетать, но Антон прервал его своим ответом. - Вань, я ещё за перевод не садился. Пока в планах только поспать. Но может, что-то и выдавлю из себя, - воцарилась небольшая пауза в их разговоре, подул морозный ветерок, Шастун сделал последнюю тягу, потухающий огонёк фильтра уже подогревал пальцы, парень кинул окурок в сторону урны, светло-оранжевый росчерк прорезал ночное полотно, и через миг темнота вновь овладела всем пространством. - Нам нужно отправить ему до двух часов? – спросил Антон, шаря при этом в кармане своей куртки. - Да, Арсений Сергеевич попросил, чтоб не опаздывали, «не сможет уделить нам должного внимания и необходимого количества времени», - процитировал слова преподавателя Абрамов. На фоне противным визгом раздалась трель домофона. - Тох, я чего звонил то, хотел спросить у тебя как ты обыграл парочку моментов, там достаточно сложные метафоры, но раз ты ещё не приступал к заданию то ладно, - сказал Иван, ощутимо теряя интерес к этому разговору. Ты завтра порадуешь нас своим присутствием? - Ваня, ну не перегибай, - закатил глаза Антон, - я пропустил только одну встречу, я же не виноват, что остальные тоже не пришли. Шаст потянулся к потрепанной кнопке вызова лифта и через несколько секунд механизм двигателя начал спуск тяжелой кабины с - И я сидел один как дурак. Но не об этом…, Ваня всё ещё был обижен на своих одногруппников. Антон явно был не в состоянии, не в ресурсе, не в потоке. Как там сейчас модно выражаться? Движения рук были неестественно медленными, со стороны могло показаться, что парень ходит во сне или в каком-то трансе, настолько настораживало его поведение. Пальцы слабой хваткой зажали ключи в кармане, найдя нужный, Антон поднёс его к замочной скважине. Любое движение съедало энергию, которую организм уже не мог вырабатывать; срочно требовалась дозаправка, но кофе, к которому часто прибегал Шастун, перестал давать желаемый результат, а бодрость могла только снится. Да точно, нужно поспать. Железная входная дверь медленно отворилась под весом Антона, так как молодой человек всем телом налёг на конструкцию. Держаться на ногах становилось всё сложней. Квартира встречала хозяина пустым полумраком, кое-где прорезанным светом уличных фонарей, и пыльным сухим воздухом, что окружал входящего специфическим запахом. Можно подумать, что жилец не убирается годами, такие мысли проносились в голове хозяйки, но разве можно загрязнить помещение так за месяц. Каково было удивление, когда женщина впервые пришла проверить своего арендатора. Потаённые страхи старушки не оправдались и вместо пыли и мусора её взору открылась спальня, захламлённая книгами, будто в библиотеке случилось землетрясение. Некоторые издания лежали в беспорядке, открытые на какой-то определенной странице, это можно было понять из-за стикеров, но иногда взгляд цеплялся за блестящую поверхность фантиков, которые представляли собой закладки. Книги, сложенные стопками, составляли замудрёный лабиринт. Высокий парень, несмотря на свою конституцию тела, кажущуюся неустойчивой, лавировал как грациозная кошечка среди кип бумаг. Антон как-то раз предпринял попытку разобрать книжные завалы, приобрёл для этой цели книжный комод. Но силы покинули Антона после окончания сборки деревянной конструкции, на борьбу с которой парень потратил пять часов светового дня. На этом стремление поддерживать видимый порядок исчерпало свой поток. Сумрак ночи поглощал пространство квартиры. Антон скинул рюкзак с плеч, молодого человека окутал страх. Подумав, что в квартире кто-то есть, он поджал очко и пошёл в комнату. Пыль светилась в электрических лучах настольной лампы. Сейчас это был единственный оазис в пустыне темноты. Антона встретил все тот же беспорядок, оставленный им перед уходом. Свет лампы дрожал, его трепет создавал видимость вибрации воздуха, танец теней, лучей и подсвеченных пылинок производили гипнотический эффект, умиротворяя и вселяя спокойствие. От светильника исходило характерное тепло после долгой работы. Парень не стал выключать прибор, так и оставив комнату в приятном полумраке. Квартира встретила Антона уже привычным и родным уютом. На кухне от механического воздействия щелкнула клавиша чайника, вазочка со сладостями опустела на одно печенье. Помещение заполнилось шумом воды из крана и постепенным нарастающим гулом чайника. Плечи Антона ещё больше ссутулились, парень немного расслабился, но при этом почувствовал будто вековую усталость, но в его планы ещё входило выполнение задания от Пидарсена. Приободрившись после умывания прохладной водой, Антон заварил пакетированный чай не самого высшего качества. Его выбор пал на зеленый чай с добавлением огурца, яблока и имбиря. Светло-янтарная жидкость колыхалась в кружке от малейшего движения кисти парня. Плавно переместившись за шесть шагов в залу, Антон разместил блюдце с бутербродом и чашку с дымящимся напитком на журнальный столик, где покоился старенький лаптоп. Сам же парень не очень грациозно присел на ковер рядом. Мерно тикающие часы на стене показывали наступление нового дня. Ноутбук отозвался после нажатия нескольких клавиш, подсвечивая лицо своего хозяина холодным синеватым светом от монитора. Шастун проверил свою почту, где непрочитанным уведомлением висело письмо от преподавателя по дисциплине «Особенности художественного перевода современной французской литературы». В сообщении был прикреплен текстовый файл небольшого объёма, что уже порадовало студента. После загрузки и вскрытия файла, радости Антона не было предела. Перед глазами парня восстало полчище латинских букв, которые складывались в до боли знакомые слова. Это был текст, принадлежащий перу русско-французской писательнице, которая творила под псевдонимом «Госпожа Миронова». Но почему это вызвало такую эмоцию у Антона? Все очень просто, на днях Шаст отдал конечный вариант перевода нового творения Госпожи Мироновой в издательство. Да-да, наш герой работает в издательстве переводчиком на полставки и по случайному стечению обстоятельств уже три года работал с Мироновой Анной. Вы спросите: «А почему же русско-французская писательница не могла перевести свои произведения самостоятельно?». Анна жила в Вальбонн (город на лазурном берегу Франции), ей тяжело переключаться на русский язык, живя в иностранном обществе, по этой причине, писательница предпочитает изъясняться на французском.