Тонкости тактильности

Нахида дала им фальшивые пропуска — билеты на закрытое мероприятие, которые она смогла материализовать с помощью тончайших волокон своей энергии. Каким образом она узнала о них и смогла скопировать, парни не спрашивали; у Архонта мудрости свои лазейки. — Сказитель, я понимаю твое чувство и нежелание туда возвращаться, — сочувствующе сказала Нахида. Странник показательно недовольно хмыкнул, развернувшись к эльфийке полубоком. Он был похож на капризное дитя, которое не получило что-то взамен. Стоявший рядом Итер с сочувствием смотрел на попытки Нахиды уговорить Странника действовать. — Я не выдержу и прикончу на месте этого ублюдка. Смысл задания потеряется. — Именно поэтому к тебе присоединится Итер, — девушка умоляюще посмотрела на путешественника в надежде, что тот не откажется выполнить небольшое задание. — Я в состоянии помочь, Нахида, — тихо сказал Итер, скрестив руки на груди. — К тому же, — снова сказала Нахида, дабы развеять упрямство куклы. — Только ты там был и располагаешь нужной информацией. Без тебя операция будет невыполнима. Сказитель лишь фыркнул, упрямо смотря в неопределенную точку перед собой. Как бы это не выглядело, но Нахида совершенно точно могла сказать, что битва изначально будет выиграна за счет ее стратегии. — А как же Паймон? — раздался тонкий голосок над плечом Итера. — Будет лучше, если ты останешься здесь, Паймон. Лишнее внимание будет только прибавлять трудностей. А Итер еще не побывал в Фонтейне, Натлане и Снежной, чтобы его знали в лицо. Но по твоему описанию… — Нахида более внимательно оглядела взволнованную Паймон взглядом, подбирая слова. — Довольно примечательная личность. Многие знают путешественника, как человека с летающим беловолосым компаньоном. Паймон явно была огорчена. Она поспешила к Итеру и начала говорить угрозами, чтобы тот не задерживался, иначе Паймон… сама не знает, что сделает. Скарамучча, стоявший все это время в стороне, упорно боролся с явным желанием бросить все и уйти. Но пронзительный цветочный взгляд был уж слишком настойчив, а Скарамучча знал, что ее помощь тоже когда-нибудь понадобится. Даже если он внушал себе ненависть к Архонтам. Нахида была доброй и заботливой. Не то что его прежняя мать, которую он не сможет забыть. — Хорошо, — проскрипел он сквозь зубы. Нахида почесала щеку указательным пальцем, смотря на сдавшегося «человека». Такое выражение лица как у нее бывало у тех, кто боится просить еще, получив перед этим желаемое. Странник это прекрасно знал, читая по глазам. — Что? — он прищурился, устремив свой взор на Архонта. — Шляпу придется снять. — Да как ты смеешь?!

***

Итер поправил на себе монокль, присматриваясь к гостям, принадлежащих к самым разнообразным мастям. Он был впервые на закрытом мероприятии, но во власти здесь были формальности и этикет, которыми он недостаточно владел. Путь до провинции Снежной занял несколько дней. Скарамучча регулярно появлялся на людях достаточно хмурым, чтобы давать понять, что его лучше не трогать. И Итер это понимал. Любая встреча с Доктором означала удар под дых. Лишь бы он не захотел свести счеты. Упрямства ему не занимать. — Итер, — Скарамучча стиснул чужое плечо. Путешественник с трудом оторвался от любования украшенного зала и красивых костюмов. Золотые глаза говорили об удивлении. Его оттащили к стене. Бывший Фатуи пытался быть максимально естественным для такой среды обитания. — Твое удивленное лицо все выдает, — он нахмурил темные брови, уставившись в по-прежнему изумленное лицо, которое было теперь направлено не на богатую обстановку в зале, а на достаточно серьезного спутника. — Веди себя так, словно ты каждый день такое видишь. Понимаешь, это место не для обычных гостей. Мы с тобой обговаривали план действий. — Я понимаю, — Итер кивает ему, но Скарамучча, кажется, не верит. — Правда! Но ты сам выглядишь не менее подозрительным, оттаскивая меня к стене. Удивительно, но Скарамучча отреагировал спокойным кивком. И отпустил, будто бы нехотя. — Зная Дотторе, — еще тише заговорил Сказитель, — то в этих местах он появляется от силы два раза -- вначале на открытии и в конце -- с благодарностями. Если он не уничтожил клонов, то один из них должен быть все время в зале. Итер снова кивает. И тянется ко внутреннему карману, чтобы в очередной раз проверить, на месте ли мешочек. Нахида дала парням по одному мешку, в котором были собраны миллиарды частиц зеленой пыли. Предполагалось, что эти микроскопические создания расползутся по всему дворцу и проникнут во все комнаты, а также обязательно найдут лабораторию Дотторе, стоит им уловить хоть малюсенькую щель. А после сканирования соберутся воедино и покажут, что помимо одного Дотторе есть или же нет похожего на него по ДНК клона. Итеру же пришлось ради задания хорошенько приодеться, чтобы его внешность не была такой узнаваемой. Потому он чувствовал себя некомфортно. Волосы пришлось собрать в пучок и спрятать под цилиндром. Было непривычно. — Нам надо разделиться. Итер снова кивнул, но на сей раз со сдерживаемым волнением. Это место было огромно и многолюдно. Скарамучча развернулся и пошел в противоположную сторону. Итер впервые увидел его приветливость по отношению к окружающим, когда того внезапно окружила компания мужчин и женщин, распивающие османтусовое вино. Наверное, дело было в организаторах, которые могли быть в толпе. Итер тренировался только в рукопашную, но не красиво лить лесть, даже если и лживую. Так или иначе, он поспешил отправиться по своей стороне, незаметно разбрасывая зеленый «песок». Тот бился об пол и моментально исчезал. Микрожучки распространялись по всему залу и их нельзя было заметить. Им также нужно было время, чтобы собрать все данные, так что они со Скарамуччей застряли здесь надолго. Каждый угол коридора и зала был обсыпан этой самой пылью. Итер проникал даже туда, куда, казалось бы, запрещено выходить. В некоторых местах было невероятно холодно, словно помещения состояли изо льда. Несколько раз пришлось импровизировать, когда его втягивали в нежелательные беседы. Будь в своем амплуа, то просто бы ушел. Люди каждый раз отпускали его, когда он говорил: «Прошу прощения, но моей даме обещан танец, а леди заставлять ждать — это непростительно.» От такого его улыбка скривилась. В библиотеке Лизы он от скуки читал нечто подобное. И кто бы мог подумать, что любовные романы столь романтичной души помогут такому делу и обеспечат время. Скарамуччу он больше не видел после длительного хождения по доступной части дворца. Он пробовал рассмотреть с лестницы сверху, но так и не нашел. Слишком много людей и темноволосых голов. «А будь на нем его шляпа…» Итер невольно усмехнулся в сжатый кулак. И случайно заметил внизу красивую дверь, через которую проходили весьма… раскрепощенные и молодые гости. Он обходил до этого почти все доступные помещения наверху, успел также наесться канапе, сыром и нарезанными экзотическими фруктами, наслушаться оркестровой музыки. Признаться, в Снежной все умели организовывать. На заднем дворе огромного сада ставили пьесу, где собралась большая часть гостей, чтобы насладиться представлением. Но на холод Итера не тянуло, так что какое-то время он просто блуждал внутри. И так до тех пор, пока большие часы не отмерили достаточно приличное время, чтобы они закончили. Делать было нечего — Скарамучча мог быть где-нибудь на своей стороне. Но уйти точно не мог до завершения задания. Возможно, он был как раз в том месте? Итер спустился к манящему красками входу. Там стоял охранник, который сверил парня недоверчивым взглядом. И неспроста. — Э-э… пропуск? -- догадался парень. Юноша спешно достал приглашение и развернул его, показав презентабельный дизайн с личной информацией. Увиденное чем-то удивило охранника настолько, что даже его брови поднялись уж очень высоко. — Ох, простите, господин. Вы так молодо выглядите. И так Итер получает доступ к нижнему этажу. Знал бы этот мужчина, что он опережает его возраст на несколько столетий, то даже бы не посмел сказать что-либо в его сторону. Парень тихо благодарит и проходит внутрь, встречаясь лицом к лицу с темнотой и сладким запахом. Он не был похож на приятный аромат полевых цветов или свежей выпечки. Это было нечто томительное, пробуждающее внутри странное чувство, от которого сердце начинает колотиться. Дальше он заставлял себя идти, предчувствуя, что это ничем хорошим не закончится. Музыка здесь не была такой тонкой и изысканной, как наверху. А скорее внушающей, заставляла ногу подрагивать в ритм. Он не смог увидеть, откуда она доносилась. Первым делом он познакомился с понятием «разврат». Здесь были пилоны, танцующие полуобнаженные люди у стены, мягкие диваны и столики, за которыми сидели люди, подловившие темп музыки. Здесь на людей накатывала эйфория и совершенно иной интерес. Если на основном банкете были фонды, переговоры, обсуждение политики и аукционы, то здесь было только желание напиться в баре, найти не самые крепкие связи и отдаться танцевальным движениям. И почему-то Итер был абсолютно уверен, что это место организовала отнюдь не Царица. «Веди себя естественно», — раздался в голове эхом голос Сказителя, — «не стой как статуя». Внезапный толчок мотивации словно развязал ему ноги. Итер пошел вперед, внимательно осматриваясь по сторонам. Официанты предлагают выпивку, обещая, что вкус местного алкоголя столь же дивен, как виды со снежных гор. Он терпит дезориентацию, чувствуя на себе неугодные взгляды сидящих за столиком компании неведомых путешественнику парочек. Разнообразие палитры этого места влекла, но из-за ощутимой темноты и двигающегося света прожекторов он терялся. «Веди себя естественно». Очередной официант предлагает ему выпить. Девушка рядом подначивает и толкает в плечо. Итер выпивает маленькую рюмку, посчитав, что такой пропорции на один глоток ему хватит. Исключительно для вида. Жидкость обжигает его гортань, отчего парень едва не содрогается, чувствуя, как жидкость течет по стенкам и неприятно жжет каждый миллиметр. Он ставит рюмку на поднос и как можно быстрее удаляется, чтобы на виду у заинтересованных посетителей не закашляться. Итер не знал, хорошо это или плохо, что алкоголь он вообще не пил. Поиски напарника не увенчались успехом. Голова шла кругом от сладостного запаха вперемешку с алкоголем и дымом сигарет. И замирает, когда видит высокую широкоплечую фигуру у барной стойки. Дотторе о чем-то беседует с темноволосым мужчиной, распивая полупрозрачную коричневую жидкость из стеклянного стакана. И это был явно не сок. Итер поспешил сменить свой курс, точно зная, что на глаза предвестнику лучше не попадаться. Все-таки они с ним знакомы, а идти прямиком в капкан было идеей полной абсурда. Тем не менее, одна из целей была достигнута, а конкретно: узнать, где находится Дотторе. И увидеть своими глазами, что он один. Парень случайно стукается лицом прямо в чье-то плечо. Чувствуя боль в области носа, Итер спешно отходит назад и множество раз извиняется. — Так просто не прощу. Парень, примерно немного старше визуального возраста Итера, недовольно смотрит на свою рубашку, по которой расползалось пятно от вина. — Извините, — Итер чувствует, как к лицу приливает краска, а в ушах пульсирует. — Я могу заплатить за испорченную одежду… «И самое главное — будь незаметным». — Ох, ничего, это просто рубашка, — внезапно смиловался парень, заглянув в лицо Итера. Такой оценивающий взгляд не сулил ничего хорошего. Итер неловко усмехнулся и попытался обойти незнакомца. Но чужая рука остановила побег, фамильярно притянув к себе парня за талию. Впервые парень запнулся, не зная, как сейчас поступить. — Я очень спешу. Любую попытку выбраться из нежеланных объятий заканчиваются игнорированием со стороны. Итер чувствует, как злость закрадывается в легкие, но он сдерживает ее. Здесь нельзя устраивать сцены. И особенно драться. Но почему эти домогательства никто не пытается предотвратить? Люди снова смотрят. Они похожи на хищников, которые требует в качестве мяса некое сенсационное событие. — Выпей со мной бокал вина, и тогда отпущу. Итер напрягает пальцы на чужом плече. Неясность вгоняет его в состояние паники и вымещает из головы всю рациональность. — Только немного. Такой ответ радует парня. Кто-то из его компании за столиком протягивает два бокала вина. Итер неуверенно берет бокал и под выжидающими взглядами делает глоток. Немного выпитой жидкости он задерживает за щекой, чувствуя приторный вкус винограда. Седьмое чувство подсказывало, что глотать это не стоит. — Я выпил. Парень сверил скептическим взглядом не опустевший бокал, и нахмурил брови. — Это какая-то шутка? — он усмехнулся. – Тогда попробуем так. Он набирает вина из своего бокала в рот, после накрывает губы путешественника, затыкая в пьяном поцелуе. Итер думал, что захлебнется, чувствуя, как по уголкам губ начинают течь извилистые дорожки и закатываться на шею. Одобрительный галдеж его дружков пробуждает головную боль. Путешественник с силой пихает того в грудь, но тот не поддается и не дает выйти из цепких объятий, которые действуют достаточно удушающе. Довольные возгласы и свист также слышатся где-то сзади. — За такие шутки в зубах бывают промежутки. Парня отталкивают от богатого паршивца. Вид Скарамуччи был особенно разъяренным. Итеру показалось, что тот хотел устроить драку. Но вместо этого он хлопнул ладонью по столу. Невидимое дуновение ветра опрокинуло весь алкоголь на людей за столиком, отчего те испуганно затрещали. — Сосунки, — глаза Скарамуччи светились в темноте, что не могло заставить не напрячься даже Итера, — я могу обеспечить вашим родителям наверху прекрасные дифирамбы стыда и позора, а также попадание в черный список за… Странник прижал одного из парней к дивану и запустил ладонь во внутренний карман пиджака. Его пытались бить по рукам, но Скарамучча с силой надавил локтем в точку на шее, тем самым заставив поумерить пыл. От того донеслось болезненное кряхтение и мольба отпустить. Он смог извлечь из внутреннего кармана маленький пакетик с белым порошком. — ...хранение наркотика своих отпрысков, — закончил он фразу, оглядев внезапно притихших ребят. Скарамучча с силой оттолкнул побледневшего паршивца к столику и развернулся, схватив Итера за запястье. Сказитель идет вперед, расталкивая людей, которые стояли прямо на проходе. Путешественник пытался идти за ним также быстро и не споткнуться об свою или чужую ногу. И потом он осознает, что потерял где-то свой цилиндр. Его болезненно приложили затылком к обнаженной стене за сценой, где был шелковистый занавес. — И что это по-твоему было? – Скарамучча сжал руки Итера. Путешественник ощутил боль на своих плечах. Затылок противно заныл. — Что ты вообще здесь делаешь? Развлечься захотел? — Странник вложил свою настойчивость в слова. Итер почувствовал ком в горле с привкусом того же приторного вина. — Я искал тебя! — Итер стряхнул с плеча чужую ладонь. — Этого бы не случилось, если ты не поспешил уйти, не сказав о месте встречи! — А самому было трудно пораскинуть мозгами? — Странник чувствует неописуемый гнев, что заполняет жилы. – Я бы ни за что не пошел сюда! — Сейчас ты обвиняешь меня просто так! Я не знал! — Хорошо, допустим. Моя вина. Тогда чего же ты решил задержаться с той компанией смазливых манекенов? — Он не давал мне проходу! Еще и вино совал. Я не мог ничего поделать! — Зачем ты выпил вино? — Скармучча был настолько близко, что Итер мог уловить запах тонкого и почти выветрившегося одеколона. — Разве ты не знаешь, что брать напитки от незнакомцев строго запрещено? Итер потупил взгляд к полу. Укол вины болезненно отозвался в месте, где, должно быть, была совесть. — Но я не глотал, — твердо решил постоять он за себя и свою правоту. — И вообще, это мне насильно его в рот затолкали! — И почему ты позволил этому случиться? — Что? — в глазах снова промелькнула злость. — Не ты ли говорил не привлекать внимания? — Дурак, — гортанным голосом произнес Скарамучча. — Даже в такой ситуации нельзя позволять обращаться так с собой. Ты понимаешь, что они могли воспользоваться тобой? Осознаешь тяжесть последствий? В голосе Сказителя промелькнули звуки волнения. Он… испугался за Итера? И этот «человек», который раньше был его заклятым врагом и несколько раз чуть не убил, сейчас беспокоится о том, что его чуть не споили и… И… Итер запнулся, не собираясь фантазировать на счет этого. Но он заступился бы за себя. Знает ведь, не позволить такой беде случиться. — Ты сам где был столько времени? Сказитель отошел от него на шаг, чувствуя, что парню надо успокоиться. — Я искал данные о твоей сестре, пока мы здесь, — выдохнул Скарамучча. — К сожалению, в доступных источниках я не смог найти информацию о ней. В очередной раз Итер столбенеет и чувствует себя более паршиво. И вместе с этим приходит осознание, что ему попытались помочь. Скарамучча одернул занавеску и отдернулся оттуда как от огня. Он тихо выругался и как можно быстрее направился по коридору к одной из свободных комнат, зацепившись за ладонь Итера. — Что такое? — Итер подстроился под бег Куникудзуcи и нырнул вместе с ним в комнату. В приглушенном свете они увидели огромную кровать и малочисленную мебель. В основном здесь был небольшой шкаф, комод и что-то еще, на чем ни Итер, ни Скарамучча не стали задерживать свое внимание. Они точно не знали, занята ли комната, но выбегать было поздно: в коридоре уже раздавались два мужских голоса. Эта зона не охранялась и их никто не видел, так что был большой шанс в том, чтобы выиграть в прятки, но только в этой комнате. Назад пути уже не было. Сказитель широкими шагами пересек комнату, и распахнул двери шкафа. Итер же заметил спрятанную дверь в стене, но уже не успел до туда добежать, потому что его в очередной раз за вечер дернули за руку. Парень отшатнулся, увидев, что в достаточно узком шкафу был весьма нескромный инвентарь для утех. Плети и плетки разных размеров аккуратно висели и шли по размеру. Здесь бы порадовались любители такой… деликатной темы и перфекционисты. Можно было только гадать, что находится в комоде, если вся здешняя мебель определенно не заполнена пустотой. — Стой, может в другое место? — Итер показал в сторону обнаруженной им двери на противоположной стороне. — Умник, ты думаешь, что у нас есть на это время? Итера бесцеремонно заталкивают в шкаф. Сказитель же встает напротив и тихо закрывает матово-красные дверцы. Успевает он это сделать очень удачно — в этот момент открывается главная дверь, которую они не смогли запереть из-за отсутствия специального ключа. — А будь ты в своей шляпе, мы бы сюда не вместились, — глупо пошутил Итер, за что ему заткнули рот ладонью. — Замолчи, — произнес своим гортанным голосом Скарамучча и посмотрел в тонкую щель между дверьми. Итер почему-то покраснел гуще прежнего, услышав нотки рычания и власти в голосе. Несдержанный, шипящий. — Доктор. Парни затихли, затаив дыхание, и выслушались. В шкафу было достаточно тесно. Им приходилось прижиматься друг к другу, пытаясь стоять на ногах ровно и без единого движения. — Неужели тебя настолько сразила усталость после экспериментов? — голос темноволосого мужчины был спокойным и настолько же игривым, пускай и скептическим. — Возраст начинает брать свое? — К чему же это, Панталоне? — Дотторе широко улыбнулся. — До комнаты еще добраться надо. Ни твоя, ни моя не находятся близко к этой «детской площадке». Так почему же мы должны терять время? Панталоне оценил рассудительность своего коллеги и примкнул к нему как можно ближе, и при этом совершенно не касаясь. Руки по-деловому были сложены на пояснице. — Здесь есть весьма любопытный арсенал. Я подумал: почему бы не пойти на один весьма приятный эксперимент? — После твоего эксперимента я не мог подняться даже к Царице. Так что сегодня без этого. Скарамучча скривил губы в отвращении и при этом не прекращал подглядывать в щель. Итер убрал чужую ладонь со своих уст и поддался вперед, чтобы подсмотреть и при этом брезгливо держась подальше от плеток. — Хватит елозить, — недовольно прошипел Скарамучча, когда в его грудь уткнулась золотистая макушка. — Тише ты, — также недовольно ответил Итер, потеснив своего напарника. Блондин чуть не подавился, когда увидел мужчин, утянувших друг друга в страстный поцелуй. Те медленно перебирались к той самой огромной кровати. Банкир прошелся пальцами по грозной маске и аккуратно поднял ее, открыв взору хищные алые глаза, в то время как Дотторе запускает длинные пальцы в черные вьющиеся волосы и оттягивает, не давая насладиться зрелищем. Панталоне смеется вперемешку с охами от боли в затылке. Из-за того что Итер был едва ли не вжат в своего партнера, прижатым ухом он услышал, как Скарамучча сглатывает. За ним висела разнообразная одежда, которую они не рассмотрели, да и к лучшему — здесь любая вещь вводила в краску. Потому ему было неудобно стоять ровно. Что-то за его головой звенело от любого движения, что могло их выдать. Приходилось опереться на одну ладонь о параллельную стенку шкафа, справа от головы Итера. Когда дело снаружи начинало накаливаться, разговоры перешли в никак не завуалированный флирт, а одежда срывалась и оказывалась на полу, Итер перестал смотреть в щель. Действия, которые вытворяли мужчины, были безумно смущающими и развратными. На своем веку он видал всякое, однако не мог вытерпеть это. Просто из-за наличия совести. Даже к отдающимся страсти злодеям. — Мы должны ждать, когда они закончат? Итер посмотрел на лицо Скарамуччи перед собой. Новым и непредвиденным сюрпризом было смущение на лице кабукимоно. Точнее, это был легкий румянец, покрывающий полупрозрачные щеки. — А ты как думаешь? Итер не удивился характерной хрипотце в его голосе. Обстановка была очень уж замкнутой и интимной. А когда за дверьми послышались шлепки об оголенную кожу, вызывающие постанывания в ответ и смущающие фразы, обращенные друг к другу, ноги стали ватными. Только сейчас Итер понял, что их ноги были скрещены и теперь он сжимал одну. Когда парень поднял голову, он столкнулся с удивленным, изучающим взглядом Скары. Губа оказалась стиснута между зубами, чувствуя, как та наполняется кровью и набухает. Легкое опьянение мутило образы перед собой, и Итер судорожно облокотился спиной на стенку, касаясь лбом чужой ладони, которая все также примыкала к ней. Скарамучча словно бы улавливал язык его тела, и потому подставил колено, просунув его между смыкающихся от дрожи ног. Если Итер грохнется, то место их скромного тайника окажется раскрытым. Любой контакт можно было перетерпеть. Блондинистый юноша уткнулся носками ботинок в угол шкафа и повис на подставленном колене. Та давила теперь на промежность, посылая сигналы к мозгу. Сердце пропустило в очередной раз удар, уловив шевеление в области паха. «О нет-нет-нет…» Между тем, в комнате дело обстояло уже жарче. Если судить по срывающимся стонам, которые оставались только в комнате из-за толстых стен. Минута за минутой ползли медленно и тягуче. — Дотторе… — слышится томный и срывающийся голос. — Насмотрелся на подростков, раз уж пытаешься быть нежным, ах? ~ Сквозь кряхтение и постанывания послышалась усмешка. Кровать была совсем новой и прочной на вид, но она начала жалобно скрипеть под одобрительный аккомпанемент и возгласы. — Тебе никогда не будет достаточно, — усмешливо вторит второй голос. Дотторе тянет голову парня на себя, сжав чернильные волосы в кулаке. — Умоляй, проси. По звукам толчки были не быстрыми, но размашистыми, глубокими. Сквозь него едва ли можно было уловить пошлое и неразборчивое шептание. Этим двоим было просто физически не слышны скрипения и чужой шепот. Итер был на пределе. Он больше не пытался смотреть в щель, довольных возгласов Панталоне было достаточно для того, чтобы понять, что кульминация довольно скоро. Губы были пересохшими, а во рту не осталось слюны. Пучок уже не держался из-за возни по стене и блондинистые волосы рассыпались водопадом по плечам и спине. Глаза Скарамуччи были будто зачаровывающими, они смотрели внимательно, а веки ни разу не сомкнулись. Внизу и у него проглядывало то, что являлось возбуждением. Итер прекрасно чувствовал любое смещение бедром через натянутую ткань парадных штанов. Губы сомкнулись и растворились друг в друге. Руки Скарамуччи теперь безудержно блуждали везде, а Итер притягивал того за голову и вжимался грудью, будто пытаясь стать одним целым. Слушать приглушенный голос и задыхающегося Сказителя было лучшей частью этого вечера. Неловкость выбросили из сложившейся формулы и теперь они примыкали друг к другу и терлись. Одежда мешала почувствовать все тонкости тактильности. Ноги совсем затекли. Страннику пришлось неосознанно придерживать Итера за талию. Рубашка оказалась выбитой из пояса, так что пальцы могли ощупать обнаженную кожу на ней. Итер подавлял свои стоны в поцелуе, сжимая волосы на затылке. — Давай продолжим в душе? — спрашивает сбившийся бездыханный голос. Итер и Скарамучча застывают, отдалившись друг от друга. Слушают, как Дотторе довольно соглашается. И ждут, когда та самая скрытая дверь в стене, которая оказалась душевой, закроется. И они вываливаются из шкафа, оба красные и смущенные происходящим. Скарамучча подхватывает увиденную ключ-карту и открывает дверь, после чего кидает ее обратно. Итер спешит за ним, и они оказываются снова в небольшом коридоре. Благодаря холоду можно понять, насколько он вспотел, находясь в тесном шкафу. Они не уходят. Путешественник, уловив краем глаза открытую дверь в конце коридора, действует решительно: теперь он хватает Скарамуччу за руку и тащит в назначенное место. Последний улавливает, быстро смекает что к чему и спешит пойти туда же. Когда дверь захлопывается, Скарамучча толкает Итера на заправленную постель. А сам рывком открывает прикроватную тумбочку, действуя логически, находит там пузырек с вязкой жидкостью. Было все равно на то, что кто-то теперь может войти. Итер быстро освободился от штанов и пиджака. Партнер по заданию оказывается между раздвинутых ног и с упоением целует. Итер сжимает его плечи и тянет на себя. Мир вокруг теряет цвет и форму. Чужие руки задрали рубашку вверх, оголив бледную и незагорелую грудь. Скарамучча сжал между большим и указательным пальцем затвердевший розовый сосок и сдавил его. Сначала слегка, потом посильнее. Путешественник прогнулся в спине навстречу, потираясь клеткой ребер и фарфоровую кожу. Итер уже не помнил, когда тот высвободился от одежды, но ощущать приятную прохладу разгоряченным телом было невероятно. Скарамучча оторвался от чужих губ, когда почувствовал чужую нехватку воздуха. Он вырывает зубами крышку и капает смазкой по тугому колечку мышц, обмазывая ее как следует. Итер тянет руки к щекам и с трудом выдает, преодолевая першение в горле: — Не трать время, я готов. Странное чувство в животе одолевает Сказителя все больше. Ощущение падения оборачивается тугим узлом от такого греха, как желание. Итер умеет умолять глазами. Стиснув зубы, он подставляет свою плоть и хорошо смазанному отверстию и входит. Они оба не хотели медлить, поддавшись секундному импульсу. Итер вобрал воздух через зубы и невольно прогнулся снизу навстречу. Его цепкие и мозолистые пальцы сжали локти, которые окружили его голову. Боль была мгновенной, а удовольствие от близости длительным. Трение словно порождает жгучие искры в глазах. Голоса сливаются в унисон. Скарамучча проводит по вспотевшей шее снизу вверх, протяжным движением он пробует кожу немного загорелую от сумерского солнца: соль щиплет язык. Зубами он цепляет кусочек кожи и настойчиво вдавливает маленькие, но острые клыки, деформируя такую пластичную и тонкую органическую ткань. От такого парень под ним дергается. И чувствует, как по спине проходятся резким движением ладони, царапая твердую спину. И все же, боль он чувствует. Приятную, ослепляющую. Словно в первый раз прочувствовал хоть какое-то тактильное ощущение. Скарамучча получает несравненное эстетическое удовольствие: объективно прекрасные золотые волосы распределились по кровати и сверкали от резких толчков, что было выше всяких похвал. Сердце заходило ходуном, словно бешеное — даже во рту пересохло. Голос Итера скрипит, когда требующий внимание влажную плоть обхватывают и без промедления начинают водить, лаская большим пальцем уздечку. Итер резко напрягся, вытянулся, будто сведенный судорогой. Рот распахнулся, затылок уперся в матрац. Умоляюще скулит, ощущая, как волна плотным одеялом накрывает его тело снова и снова, когда головка касается нужного места и доводит до исступления. Оргазм подкатываем к обоим практически синхронно. Скарамучча хватается за раскрытую ладонь Итера и сжимает пальцами крепко-крепко, чувствуя под собой вспотевшую, разгоряченную ладонь. Своими ногами путешественник оплел фарфоровую и тонкую для парня талию и крепко стиснул ее между коленей. Они вжались друг в друга, чувствуя одно и тоже — бушующее чувство внутри, похожее на смерч. Дальше они лежат в тишине, переводя дух. Все, что случилось между ними — было чистой воды спонтанностью. Насколько это неправильно? Ни Скарамучча, ни Итер не могли найти ответа на этот вопрос, когда внутри отсутствует всякое чувство неприязни. — Знаешь, — Итер улыбается, смотря в потолок. Свет был приглушен и не слепил глаза, потому он не щурился, — я заметил в тебе одну черту. Скарамучча поворачивает голову на бок и всматривается в профиль бывшего врага. Итер тянет руку вверх и смотрит на свет через пальцы. — Ты очень тактильный. — Какое глупое предположение. Путешественник мягко смеется и смотрит на притихшего напарника, который только брови хмурит. — Это и не было предположением, — он приподнимается с постели, подтягиваясь до хруста в позвоночнике. — Это утверждение. Иного Итер и не ожидал — Скарамучча навряд ли бы признался об этом вслух. Хотя бы из-за образа, побоявшись стать от такого факта уязвимым. Но он не думал, что это слабость. Сказитель так долго гнался за идеей стать живым, настоящим. Полноценным. В то время как он таким был всегда. Хотя бы потому, что он умел чувствовать боль всецело. А сегодня его постигло то, что принесло удовольствие. По потолку пробегает отблеск зеленого света за круглой кроватью. Парни перебираются к краю кровати и смотрят на источник зеленого света. Из памяти уже выбилось задание и конечная цель, однако эта пыльца будто бы имела все в своей микросхеме — вот, нашла их самостоятельно, собравшись в одно целое. На полу вырисовывались ноль процентов. — Это значит, что оно не нашло двойников? Скарамучча хмурится и запускает пальцы во взлохмаченные волосы, поправляя челку. — Я не удивился, если бы эта штука нашла хотя бы одного клона. — Возможно, он просто смог сдержать данное слово перед Архонтом? — повел плечами Итер, усаживаясь на край кровати. — Что-то мне не верится в такое. — Об этом говорит твоя обида? Скарамучча смотрит недовольно на Итера, затем просто прикрывает глаза, чувствуя сковывающую усталость. Путешественник мягко улыбается и собирается привстать, как вдруг его пальцы оказываются сцепленными чужой ладонью. Мягко и ненастойчиво, что совсем не в духе самого Сказителя. — Я хочу полежать хотя бы пять минут, — еще тише чем прежде говорит Странник. — Посиди немного. Итер посмотрел вниз на своего напарника, который стеснялся произносить это в лицо. — Пожалуйста. По груди разливается чувство теплоты. Наверное, это впервые на его памяти, когда Странник вежливо просит его о чем-то. Еще и о таком невинном желании. И все-таки, тот не говорит, но соглашается — ему нравится тактильность. — Конечно. Итер усаживается обратно. А Скарамучча переползает на локтях ближе к нему и мягко касается лицом сомкнутых коленей. Расплывшись в улыбке, пальцы начинают плавно перебирать волосы и аккуратно накручивать пару светлых прядей на затылке. До чего же хорошо.