Двуглавый дракон

Сальваторе могут ругаться, как собаки, но, в конце концов, умрут друг за друга. По крайней мере, они знают, что такое семья. «Дневники вампира»

Первое четкое воспоминание Рейниры было связано с Деймоном. Кажется, она колошматила близнеца своей куклой, заявляя, что ей не нужен его «сраный», деревянный меч, чтобы надрать его «тупую, королевскую задницу». Да, рычать она научилась раньше, чем разговаривать. Тётя Сейра хохотала, как ненормальная. Это также было единственное воспоминание Рейниры о своей тётушки, которая после сбежала в Лис. Всё, что осталось у неё на память, это размытый образ и её звонкий смех. Рейнира никому после не признавалась, что в каком-то роде эта свободная женщина, не ведавшая запретов и не знавшая цепей, была для неё примером (хотя её бастарды после доставили ряд проблем, которые с радостью решил Караксес). Деймон не сразу понял, что произошло и, кажется, опешил от её напора, а затем попытался вцепиться ей в волосы. Ему даже удалось. Она, будучи «пепловой овцой» (это уже цитата Деймона), ответила ему тем же и всё-таки успела вырвать ему клок волос, прежде чем няньки их растащили. Тётя Сейра рыдала от смеха. Она обещала научить Деймона более достойным ответам, потому что его сестра пока вела счёт. Родительских нотаций Рейнира уже не помнила. Помнила только, что тётушка обещание всё-таки выполнила, и Деймон с тех пор ругался даже на пепловом дорнийском, обходя её по всем фронтам. Родители почему-то не были в восторге. Когда они стали старше, Деймон должен был присоединиться к Визерису в его уроках по фехтованию, а Рейнире престало начать обучаться под боком Рейнис. Маленькая Рейнира хотела быть похожа на Висенью Таргариен. Вначале она просила разрешить ей посещать ещё и тренировки братьев, потом канючила, затем начала требовать. Когда и это не сработало, Деймон и Визерис устроили бойкот урокам фехтования и ходили за ней хвостиком на её уроки вышивки. Рейнира чувствовала себя всемогущей и очень счастливой с двумя братьями за спиной и поддерживающей их кузиной. Рейнис только загадочно улыбалась и говорила, что если три дракона упёрлись рогами, то, возможно, проще было пойти на уступки. Эти детские разборки в итоге достигли даже бабушки с дедушкой, и король вызывал мальчишек к себе, а к ней пришла королева. Рейнира не помнила, что та пыталась ей втолковать. Скорей всего даже не слушала, продолжая требовать своего. Если король думал, что его авторитет как-то подействует на Деймона с его политикой «это мой близнец и только я могу обижать её, а остальные могут выйти в окно, желательно самой высокой башни», то он, конечно, сильно заблуждался. Визериса явно было продавить легче, но пока рядом стоял младший брат, он находил в себе храбрость противостоять словам дедушки. В конце концов, Деймон был упрям, как мул, и Визерис не хотел бросать его одного на растерзание. «Они мои младшие, я должен защищать их», — твердил себе он. Спустя два месяца с начала протестов (Рейнис в шутку называла это восстанием, в ходе которого правящая династия была вынуждена пойти на уступки) Рейниру допустили до занятий, позволив присоединиться к братьям. Деймон был рад, кажется, даже больше её. Он крепко сжимал её руку и рассказывал, что однажды она будет Висеньей, а он — Эйгоном, и вместе они окончательно покорят Дорн, верхом на драконах. В ходе совместного, тайного обсуждения на место Рейнис (дорогого предка, а не кузины) было решено всё-таки взять Визериса. У их старшего брата никогда особо не ладилось с оружием, поэтому там же они дали слово защищать его в будущем. «Детские клятвы всегда отдают горечью во взрослой жизни», — однажды скажет Рейнира, с драконом за спиной и по другую сторону стола, но Деймон не перестанет быть центром её мира даже после того, как разобьёт ей сердце.