Романтик

Над дверью нет привычного звоночка, который обычно оповещает работников маленьких магазинов о посетителях. Деревянная преграда легко и бесшумно поддаётся одному толчку и впускает немного растерянного Бэкхёна внутрь.Магазинчик пахнет, как школьная библиотека: деревянными полками, пылью и старыми книгами, хотя в самом помещении чисто и достаточно уютно, а на полках немало свежих изданий. Рядом с большим тонированным желтым цветом окном стоит одинокое кресло с низким журнальным столиком, несколько не очень длинных стеллажей и за ними, в глубине комнаты, рядом с дверью в служебное помещение стойка продавца. Прежде Бекки не интересовался подобным, довольствуясь толстыми томами манги, лёгкими для чтения, и горя не знал. Но сейчас другое дело, ему очень нужна одна книга и в больших книжных супермаркетах её не найти. Парень проходится между загруженными полками, внимательно рассматривая потрёпанные, выцветшие корешки. По некоторым он проводит пальцами, вспоминая, что такие были и у его дедушки. Ему нужна только одна, определённого года выпуска и он её найдёт. Во чтобы то ни стало. В магазинчике так тихо, что Бекки начинает подозревать, что он не заметил вывески закрыто на двери. Он оборачивается проверить. - Вам помочь? – Бек проглатывает желание взвизгнуть подобно девчонке. Он поворачивается на голос и видит перед собой продавца. Бейджик на черной борцовке гласит, что парня зовут «D.O». Что сам парень, что его имя, совершенно не вписывались в атмосферу книжной лавки. Хотя и Бэкхён выбивался из неё, может быть менее сильно, но всё же на Алису, чтобы попасть в страну чудес, не тянул. Он был слишком обычным школьником, в то время как парень перед ним был явным бунтарём. Агрессивно уложенные волосы, крашенные в красный, цветные путы татуировок на светлой коже рук, узкие синие джинсы и холодное, отстранённое выражение лица. Взгляд Бека проходится по лицу и замирает на губах, на полных мягких губах. От них, наверное, никто не смог бы оторвать глаз. - Я ищу одну книгу… Но, кажется, здесь её нет, - тихо произносит Бэкхён, не сводя глаз с полных губ. - Скажите автора, название? – Дио какое-то время выжидает молча, но не получив логичного продолжения, спрашивает сам, еле заметно усмехаясь. Бек сбивчиво называет автора, название книги, он необосновано волнуется и заикается, всё-таки решаясь перевести взгляд на испещрённый чёрными полосками и царапинами паркет. Парень хозяйски легко лавирует между полками и подходит к старенькому компьютеру, служащему только быстрым доступом к базе данных. Проходит пара неловких для Бэкхёна секунд и продавец говорит, что в наличии подобного нет. - Если хотите, можете заполнить бланк заказа, - всё такой же холодно-спокойный голос и перед глазами Бека появляется белый листок с пунктами для заполнения. – Имя и фамилию напишите на полях в правом верхнем углу. Бекки за свою не особо длинную семнадцатилетнюю жизнь ещё никогда не волновался так сильно. У парня трясутся руки, и то и дело отказывается писать ручка. Он кое-как заполняет бланк, не забыв уточнить про дату издания. - Она придёт в течение недели, - Дио заталкивает бумажку в папку к похожим бланкам. Бён скорее чувствует, чем слышит, как за его спиной открылась и закрылась дверь.Больше взгляда продавца он на себе не ловит. Дио смотрит куда-то мимо, за его плечо и улыбается уголками губ. Уже собираясь уйти, Бэкхён замечает ещё одного посетителя, такого же яркого, как местный продавец, но ещё более ледяного. Этот другой посетитель скидывает чёрное пальто на то одинокое кресло и проходит вглубь магазина. Бэкхён торопливо уходит из маленького, уютного магазина, останавливаясь, только через добрых пять минут, возле станции метро. Он оборачивается, даже не понимая зачем, и чувствует что-то странное в самом себе. Что-то в солнечном сплетении, под сердцем. Что-то совсем странное. - Чанёль. Чанёль! – Бэкхён заглядывает в чужой класс после уроков и выхватывает внимание друга, говорящего с кем-то из одноклассников. Пак быстро заканчивает свою дискуссию, сметает вещи с парты в огромный рюкзак и, прощаясь с одноклассниками на ходу, выходит к Беку. - Я всё-таки нашёл ту книгу, - они идут домой вместе, привычным маршрутом, покупая в автомате горячий кофе. - Так здорово же! И именно того года? – Пак всегда шумный и какой-то чересчур заинтересованный во всём. Вот например, остальным друзьям Бэкхёна и дела нет до его проблемы с этой чертовой книгой, а уж услышав, что ему она нужна определённого года выпуска, то вообще крутят у виска. Но Чанёль ни разу ничего плохого на этот счёт не сказал, даже не пошутил. Может именно поэтому они лучшие друзья? - Да, только пришлось заказывать. Сказали, что придёт через неделю. Блин, если после всего это окажется какая-нибудь политическая философия… Я окончательно разочаруюсь в дедушкином вкусе, - Чанёль тихо прыснул от этой фразы. - Ну думаю, раз тебе дедушка завещал прочитать её, то думаю оно того стоит, нет? - От этого шутника можно чего угодно ждать. Он может и после смерти начудить… - Чан не выдерживает и хохочет. – Вот тебе смешно! А знаешь, что по завещанию должен сделать дядя? Он должен посадить свои грязные носки в землю и поливать до тех пор, пока не прорастут! А пока он это делает, ему по частям выплачивают наследство! – Чанёль загибается от хохота посреди улицы. - Все… всегда любил твоего дедушку, - вытирая с уголков глаз выступившие слёзы, говорит Пак. Дед Бэкхёна его тоже любил, даже порой казалось больше собственного внука, просто они были на какой-то своей волне: Чан всегда смеялся над его глупыми шутками и легко мог рассмешить в ответ, чего никому не удавалось. - Эй, пошли в выходные в кино? У Юры что-то не срослось, а билеты забронированы. На VIP места кстати, - Пак многозначительно играет бровями и растягивает губы в своей фирменной улыбке. – Устроим свидание? – Бек несильно толкает горе-шутника в плечо. - Моя мама не хочет тебя в зятья. - Что? Почему это?!–удивление Пака такое искреннее, что почти верится. - Говорит, что ты громкий, несерьёзный и неперспективный, - Бэкхён улыбается вместе с громко смеющимся Чанёлем. Бэкхён три дня проводит как на иголках. Ему очень хочется снова пойти в ту книжную лавку, но причин на это нет. Бек впервые ощущает такое нетерпение. И, честно говоря, не выдерживает. - Бэкхён-а, пойдём домой вместе? – Чанёль громкий настолько, что его не может заглушить послеурочный шум в классе. Только ему не отвечают. Он внимательно осматривает класс на наличие своего друга, но всё бестолку. – Эй! СоЁн! Бека видела?! – Пак окрикивает одноклассницу Бэкхёна, которая собиралась домой. - Он сразу после звонка куда-то ломанулся как сумасшедший. Бён в это время уже выходил из метро на нужной станции. Пять минут пути и он на знакомой улочке, со знакомым магазинчиком. Дверь мягко поддаётся одному толчку. Внутри тепло и заледеневшие то ли от осеннего ветра, то ли от непонятного волнения пальцы почти обжигает. В магазинчике всё так же тихо. Бек проходит к стеллажам и старательно делает заинтересованный в книгах вид, а сам высматривает того самого Дио. - Добрый день. Могу чем-то помочь? – голос раздаётся совсем неожиданно, когда Бек незаметно для себя, умудряется погрузиться в чтение первой попавшейся книги. – Ты ведь приходил пару дней назад, - припоминает Дио, - Твоя книга… - А! Я помню, что она придёт только на следующей неделе, - перебивает его мальчишка. – Просто захотелось посмотреть ещё что-нибудь, - он неловко улыбается. Беку кажется, что он настолько криво соврал, что это становится очевидно. Но Дио улыбается одним уголком пухлых губ. - Можешь читать их здесь. Не стесняйся, - продавец указывает на вновь одинокое кресло и удаляется за стойку, а позже и в служебное помещение. Бён неожиданно для себя правда погружается в чтение. Сколько точно он так сидит в кресле с книгой он не знает, его отвлёк силуэт, проскользнувший от двери вглубь магазина. Силуэт очень знакомый, тот от которого веет холодом больше, чем от Дио. В этот раз Бек рассматривает его лучше: высветленные волосы, чуть смуглая кожа, красивое, но отстранённое, безэмоциональное лицо. Молодой парень, на вскидку лет 25-ти, который как-то странно смотрит на Бэкхёна, а потом просто проходит в служебное помещение, по дороге скидывая с крепких плеч пальто. Бён ставит книгу на место и уходит, не понимая собственного действия и ощущения гнетущей обиды. - Ты ушёл вчера без меня, - Чанёль делает обиженное лицо, чем жутко забавляет Бека. Ну не может парень с его ростом и комплекцией адекватно выглядеть с по-детски надутыми губами. - Прости. Надо было заскочить в тот магазин, кое-что с книгой уточнить, - Чанёль тянет всё ещё обиженное «Ясно» и идёт вперёд. Уже на половине дороги к школе Пак сдаётся и начинает их обычные разговоры ни о чём. - Сегодня пойдём вместе. Ок? – Чан останавливается возле своего класса, а Бэкхён идёт дальше по коридору. - Если только до метро. Я сегодня снова туда пойду, - разворачиваясь, говорит Бек. - Ну ладно, - Чанёль пожимает плечами и скрывается за дверью класса. Теперь у Бэкхёна есть причина туда ходить, и меньше смущает рвение увидеть Дио. - Ты снова здесь? Слушай, тебе делать нечего? Суббота же… - Дио садится рядом с креслом на пуфик и ставит две чашки кофе и печенье. Бён ходит сюда пятый день и читает вторую книгу. Его заказ пока так и не пришёл, но зато уже вторая книга съедает всё его внимание. - Я мешаю? – Бек отрывает глаза от печатных строчек. - Нет, просто маленькие дети должны гулять по выходным, а не просиживать в креслах в книжных с самого утра, - Дио откидывается спиной на стенку и рассматривает узоры на собственных руках. - Ты не на много меня старше! Так что не надо тут про детей… - Бекки при всём желании обидеться и отвернуться не смог бы этого сделать, за эти пять дней он нашёл в этом парне не только пухлые губы, но и аккуратные пальцы, красивые бедра, большие глаза и очаровательную улыбку. Стоило им заговорить один раз и дальше всё пошло само. Бэкхён узнал, что Кай, та самая ледяная тень, хозяин этого магазинчика и второй работник, что эти двое дружат ещё со школы, что первую татуировку они сделали вместе. Факты обронённые случайно во время диалога, скорее всего, Дио даже не заметил этого, но Бек запомнил. Он запоминает каждую мелочь связанную с новым знакомым и постепенно понимает причину собственного странного поведения. - Вообще-то мне 25, - спокойно ставит в известность парень. Глаза Бека округляются. - 25?! Ты серьёзно?! - Эй! Побольше уважения к хёну! – смеётся Дио. Мобильный звонит неожиданно, чем пугает Бёна. На дисплее высвечивается «Happy virus». Верно, они с Чанёлем договорились пойти сегодня в кино. Бэкхён впервые в жизни не хочет отвечать на звонок лучшего друга. Но всё-таки тихо извиняется перед Дио и выходит за пределы магазинчика, на обманчиво теплое осеннее солнце и редкий, но пронизывающий ветер. - Хей! Чувак, всё в силе? Я буду ждать тебя возле кинотеатра, - голос Чанёля слишком счастливый, и Бэкхён не может сдержать тяжелого вздоха. - Да, я подойду как договаривались, в половину, - Бек старается сделать голос счастливее, ничего не выходит. В телефоне повисает грузное молчание. Парень понимает, что от него ждут каких-либо слов, оправданий, объяснений. Он ничего не может сказать, просто не понимает, что здесь можно объяснить. - Ты не хочешь идти, верно? - Чанёль, я… - Подожди. Ты снова в книжном? Ты сбегал туда всю неделю! Я надеялся, что хотя бы на выходных ты побудешь со мной! – снова тяжелая тишина. Беку неприятно и противно от самого себя. Он сейчас обижает очень близкого человека. – Слушай, я не знаю, что у тебя там происходит, но если ты вспомнишь, что у тебя есть друг, попробуй понять его. Короткие гудки в трубке заставляют сердце упасть в низ живота. Когда Бэкхён заходит обратно в тёплый магазин, на нём нет лица. Дио в общем зале тоже нет, поэтому он быстро собирается и сбегает туда, где он ОБЯЗАН быть. Бён оказывается на месте за полчаса до назначенного времени и какого же его удивление, когда на лестнице перед кинотеатром сидит понурый Чанёль. Парень крутит в руках телефон и кусает губы. Бэкхён почти ненавидит себя. - Чанни… - осторожно зовёт он, и его лопоухий друг вскидывает голову. - Я всё-таки надеялся, что ты придёшь… Я дурак, знаю, - Бён впервые видит такую улыбку. Можно ли это вообще назвать улыбкой, он сомневается, но больше эта эмоция ни на что не похожа. Он впервые видит в ломаной улыбке столько печали и доброты. Мальчишка хочет что-то сказать, но выходит только сожалеющее «Прости» и совсем детское «Я больше не буду так». И Чанёль правда прощает, через пару минут даря привычную теплую и счастливую улыбку. Бэкхёна хватает только на полчаса, когда в кинозале гаснет свет, его мысли снова сбегают в книжный магазинчик. И Бён мысленно хнычет от досады. - Я достал новую игру на приставку. Пошли сегодня ко мне? - Чанёль мочит ноги в осенней луже, пока Бэкхён покупает в автомате горячий кофе. В туфли начинает просачиваться ледяная вода, но Чана это мало волнует. - Было бы неплохо, - Бек греет закоченевшие пальцы об горячую алюминиевую банку. Сегодня у Дио учёт и магазин будет закрыт, а навязываться Бэкхён никогда не любил. Поэтому и соглашается без задней мысли. Всё равно нечего делать. С того раза в кино прошло две недели, Бэкхён потратил уйму сил, чего никогда не делал в отношениях с Чаном, чтобы вернуть гармонию, пусть теперь она больше напоминала листок тонкой пергаментной бумаги и была лишь неловкой копией того, что было раньше. Что-то изменилось. Но Бек в упор не видел что. Он был рад и тому, что смог вернуть хотя бы ощущение их прежней дружбы. Бэкхён был слишком беззаботен. - Бэкхён-а, - тихо зовёт Пак сидя на полу с геймпадом в руках. - Что? – гость был увлечён схваткой с экранным монстром. - Если я тебе кое-что скажу, обещай не смеяться, - Чанёль лениво перебирал пальцами стандартные комбинации кнопок. - Обещаю, - кивает Бек, ожидая услышать очередную глупость от друга. - Я влюбился, чувак, - взгляд Чана мрачнеет, но он не отрывает его от экрана телевизора, убивая последнего монстра на уровне. - Ты что? – вот в этот момент Бэкхёну не до игры и не до магазинчика. Его Чанёль влюбился. - А то… Попал я, друг, - хозяин дома откидывает геймпад и поднимается с пола. – Пойду принесу чай. Бён долго смотрит другу вслед. Откуда-то появляется ощущение, что он что-то пропустил. Что-то очень важное, сравнимое только с 20 годами собственной жизни. Это крах. Как он мог не заметить такого? Пак возвращается с чашками имбирного чая и привычной счастливой улыбкой на губах. - Спасибо, что не посмеялся. - Ты дурак? – Бек вглядывается внимательнее в глаза близкого друга и пытается отыскать тот самый упущенный кусок времени. – Нам уже по 17, как бы не дети. - Верно… У Бэкхёна праздник - он «прикончил» одну полку книг. Дио откровенно смеётся над ним, на что получает обиженное «Ну извините, что я до этого столько книг даже просто в руках не держал», от чего продавец на секунду удивлённо на него смотрит, а потом заливается новым хохотом. - По тебе не скажешь. Ты производишь впечатление начитанного человека. - Серьёзно? – Бекки падает на стул за стойкой. Теперь у него статус особенного клиента и ему можно, к тому же кресло занято черным пальто, пахнущим приближающимися морозами, и шарфом с запахом табачного дыма. – Это конечно лестно, но это далеко не так. Я – тупица, - Бек с громким стуком ударяется лбом о стойку и зарывается пальцами в волосы. - С чего ты это взял? – Дио отрывается от протирания полок и расстановки на них книг. - Мой друг влюбился, а я даже не заметил. А ведь всё было так очевидно! - Да? – продавец устраивается на табуретке, на которую вставал, чтобы спокойно достать до верхней полки, а не прыгать до неё. - Он в последнее время странно себя вёл: обижался на меня без причины, мы ссорились слишком часто, был раздражительным. Ему просто нужна была моя поддержка, а я… - Тогда ты с ним выходил разговаривать? – Бек только согласно кивает. - Он злится, что я прихожу сюда. Я не знаю что делать. - Знаешь, это больше похоже на ревность, - Дио возвращается к протиранию полок. – И даже не на дружескую, если ты понимаешь о чем я, - он тихо смеётся не понятно чему, избитости фразы или глупости всей ситуации. Но парню весело. С того момента как он закончил школу и до нынешнего, случилось слишком много всего, чтобы оставаться таким же какой сейчас Бэкхён. А ведь Дио таким был. - Нет. Это невозможно. Скажешь тоже! – Бек отмахивается от хёна и смеётся. Для него это звучит так глупо, что даже настроение поднялось. Он продолжает чтение и не замечает, как Дио скрывается в служебном помещении, где сейчас Кай. Бён уходит домой поздно вечером, оставляя чашку с давно остывшим чаем, который Дио так и не допил. - Бэкхён-а… Я тебя тут спросить хотел… - Чанёль странно жмётся, но Беку не до этого. Сейчас всего лишь конец октября, но он решил сейчас присмотреть подарок для Дио, в благодарность. Да, просто благодарность. - Спрашивай… - задумчиво растягивает слоги мальчишка, рассматривая яркие длинные шарфы. Чанёль молчит, нервничает и несколько раз просто открывает и закрывает рот. - Вот этот симпатичный, - выдаёт он вместо того, что хотел спросить. В его руках огненно-оранжевый шарф с узором. - Да! Здоровский! – Бек тут же переключает внимание, но тут вспоминает, - ты что-то спросить хотел? - А… Да… Какого черта мы забыли в отделе с шарфами?! – Пак берёт в руки шапку с мордочкой щенка, и, недолго думая, пялит себе на голову, так чтобы глаз не было видно. А Бек заливается громким смехом. - Тебе идёт! – только и говорит он, стягивая с друга нелепый головной убор. По крайней мере, Беку сейчас весело и он счастлив. - Пошли. Опоздаем на ужин – мама нам обоим головы поотрывает, - Чанёль уходит первым. Бэкхён продолжает сжимать в руках шапку с мордочкой щенка. Чанёль так и не сказал в кого влюбился, а Бек не хочет лезть в душу, но может быть стоит? Не зря его что-то беспокоит. Бэкхён чувствует, что сейчас очень нужен Паку. - Ты помнишь, что нам на завтра нужно доклад по культуре Древней Греции? – Бэкхён сидит на подоконнике и мотает ногами, явно пытаясь пятками отбить от стены кусок. Чанёль лениво кивает, сжимая губами пластиковую трубочку от сока. - Кстати! – Пак оживляется и отнимает от губ коробочку с напитком. – Ты знаешь, что в Древней Греции культ тела был настолько сильным, что мужики спали с мужиками, - Пак смеётся и показушно морщится от неприязни. Бэкхён подхватывает его смех, но ненадолго. - Бек, а как ты…? - Чанёля заглушает звонок на урок. - Ты что-то спросил? – Бён легким прыжком спускается с насиженного места и, стащив следом тяжелый рюкзак, направляется в класс. - Да нет… фигня, - Чан сминает в руке картонную коробочку, отчего та неприятно впивается углами в ладонь, но быстро летит в мусор. Бэкхён неожиданно для себя останавливается прямо перед дверью, протянув тонкие пальцы, чтобы схватиться за ручку. Откуда-то появилось сумасшедшее желание сбежать. Сбежать и больше не приходить, по возможности забиться в угол и спрятаться в одеяле и больше никогда-никогда не видеть ни это место, ни магазинчик, ни Дио… Но желание исчезло настолько быстро, что Бэкхён не успел его осознать, внутри остался только неприятный, похожий на мелкий песок, осадок, который раздражал горло. Бён списал это на усталость и легко толкнул дверь. Теплый воздух, пропитанный тишиной. Всё как обычно. И где-то в дальнем углу тихое шуршание и стук книг о полку. Бек улыбается, представляя, как Дио расставляет книги на самую верхнюю полку, и быстро проходит дальше между стеллажей, на ходу снимая куртку, стягивая шарф, путаясь и спотыкаясь. Он заглядывает за последний стеллаж и замирает. Рука Дио соскальзывает с полки и касается смуглого плеча, медленно переходя на шею, зарывается в высветленные волосы и остаётся там. Сильные пальцы задирают черную борцовку и скользят по бокам, запоминая сам силуэт, фигуру Дио. Они целуются. Целуются так, словно дышат таким образом, словно давно не делали вдохов, словно пытаются отдышаться. Колено Кая между чуть раздвинутых ног Дио, бедро прижимается к паху, тихий стон с закрытыми глазами и запрокинутой головой… Бэкхён не знает, почему остался, не знает, почему тихо вернулся к двери, почему скинул книги с полки и почему, переступая через себя, он улыбался. Но то, как облегченно выдыхает растерянный Дио вызывает волну чего-то вязко-тяжелого, которая заполняет полностью всё тело. Бёна не успокаивают книги, даже зелёный чай, заботливо принесённый Дио, остаётся нетронутым. Бэкхён уходит гораздо раньше обычного. Не пробыв в магазинчике и часа. Бэкхёну ещё никогда не было так паршиво. - Римская скульптура в основном является копиями с греческих оригиналов… - Чанёль отрывается от доброй пачки бумаги с докладом для семинара и внимательно смотрит на затылок Бекки, на опущенные плечи, на ссутуленную спину. – Бек… если что-то случилось ты можешь мне рассказать, - он касается совсем осторожно, укладывая растрепавшиеся пряди волос и стараясь заглянуть в глаза. Бек тяжело вздыхает, желая выдохнуть дурацкое беспокойство, и тычется носом в теплое плечо друга. - Всё нормально… Просто не выспался… - тихо произносит Бён и закрывает глаза. Пак знает, что всё далеко не просто и что момент совсем не подходящий, но он слишком долго держит этот вопрос на кончике языка. - Бекки, а как ты относишься к геям? – сминая в резко похолодевших пальцах листы с докладом, решается Чанёль. Бэкхён вздрагивает. - Никак, Чанёль… никак, - он не хочет, но подсознание воспроизводит нежеланные картинки. Снова становится больно. Ноет где-то чуть выше сердца. Где-то там сидит маленький червяк, медленно выгрызающий внутренности. Нужно два дня, чтобы убедить себя в том, что всё нормально, ему это просто приснилось. И Бек возвращается в школу с улыбкой. Сказать, что это его как-то изменило… Бэкхён в этом совсем не уверен. Но всё-таки что-то изменилось. Чанёль стал каким-то особенно внимательным, осторожным и слишком теплым. Бекки был не против, и даже незаметно для себя стал таким же теплым для Чанёля. - Ты всё ещё отрицаешь, что ты ему нравишься? – Дио хмыкает и продолжает помешивать сахар в чашке. - Да с чего ты вообще взял это?! – Бэкхён не выдерживает. Они с Чанёлем друзья! Это абсурд! - Это же очевидно. Ревность, знаки внимания, забота… Ну вот скажи, ты хоть раз видел его с девушкой, если да, то как давно это было? – парень наклоняется чуть ближе к Бэкхёну, пытаясь прочитать его мысли по лицу. Бён и правда не может вспомнить хотя бы одной девушки, с которой Чанёль бы его познакомил. У Пака, несомненно, были отношения, но он никогда не рассказывал подробности, не болтал об этом как их сверстники. А потом Чанёль перестал ставить Бека даже в малую известность о своей личной жизни. Конечно, Бэкхён не придавал этому значения, но сейчас, после слов Дио… - Я не знаю… Не помню. Но больше года назад… На лице продавца появляется улыбка: «ну я же говорил». - Что будешь делать? Рано или поздно он признается. Выбор будет за тобой. - Но… Мы ведь друзья. Я даже и не думал о таком… - Самое время начать, - с пухлых губ не сходит довольной улыбки. Бэкхён молчит минуту. Две. Полчаса. Дио, не рассчитывая на скорый ответ, спокойно отвлекается на свои дела: добавляет в базу данных новые экземпляры, отмечает проданные, пересматривает бланки заказов. В его руках один очень знакомый, с пометкой доставлено, с неровными строчками, потому что у заполнявшего тряслись руки, и не писала ручка. Он не знает, почему так детально всё помнит… - Дио-хён, а знаешь… - Дио засовывает бланк дальше всех остальных и внимательно смотрит на ничего не видящего мальчишку, - я… я тут подумал… Мне кажется, я боюсь его не принять... Отказ всё испортит… Чанёль мне очень дорог и, если у нас не заладятся отношения… я не знаю, что буду делать, - Бэкхён закрывает лицо ладонями и тяжело вздыхает. Он не видит, как с пухлых губ срываются слова и лишь слышит: - Хочешь попробовать? – Бек вздрагивает и поднимает неуверенный, ничего не понимающий взгляд на парня. Дио сидит, откинувшись на спинку стула, прекратив все свои дела и лишь выжидающе смотря на своего особого посетителя. - Что? – резко пересыхают горло и губы. Бён знает, что это от волнения, но не только. Он знает, что ещё. Знает что это оно, хотя раньше его не испытывал. Желание. - Ты хочешь попробовать с парнем? В конце концов, если для тебя это неприемлемо, ты сможешь ему об этом намекнуть, не думаю, что тогда он признается, - парень говорит это настолько легко, словно это где-то прописанные истины. Истины, которые почему-то упустил Бэкхён. Бёна пробирает дрожь. Почему-то взгляд цепляется за кресло у окна - там не лежит черное теплое пальто, не висит шарф, небрежно кинутый на спинку, и почему-то от этого как-то неприятно. - Хочу… - он набирается смелости для ответа, но тут же теряется, наблюдая, как Дио поднимается со стула и, не сводя внимательного взгляда, подходит к нему. Всё кажется Беку странным. Он ни разу не целовался до этого, он не ощущал прежде чужие пальцы на щеке и шее, не ловил чужое дыхание на губах. Всё это странно. Бэкхён даже не может понять, нравится ему это или нет. Дио приоткрывает губы, спешить нельзя, иначе он просто напугает этого ребенка, поэтому он осторожно касается кончиком языка чужих теплых губ, совсем осторожно, тут же отстраняясь. - Закрой глаза, если тебя это смущает, - тихо советует он, наклоняя голову в другую сторону и повторяя действие. Бек жмурится слишком сильно, что вызывает у парня тихий смешок. Дио думает, что Бекки слишком невинен для своего возраста и этим очарователен. Он приближается ещё раз, сам прикрывая глаза, и уже сминает мальчишеские губы в почти настоящем поцелуе. Проходит семь секунд, Дио считал ради интереса, и Бек размыкает губы, приоткрывая рот, позволяя пойти чуть дальше. Старший усиливает напор и только тогда получает отголоски ответа. Мальчишка расслабляется, перестаёт жмуриться и цепляется острыми пальцами в края черной борцовки. Бэкхён попробовал. Он не против. Не против, что пухлые губы продолжают мазать по его собственным, временами убирая язык из его рта. Что движения внутри, приятно скользкие, ласкающие, круговые, без слов просящие повторять. Дио отстраняется, замечая, что ладони Бэкхёна уже лежат на его талии. - Хочешь, мы продолжим? – Дио не отстраняется слишком сильно, боясь, что это отрезвит его маленького гостя, и шепчет почти в самые губы. Слабого кивка достаточно, чтобы на двери появилась преждевременная табличка «Закрыто». Бекхён не замечает, куда его ведут, крепко держа за запястье всю дорогу, он смотрит в асфальт и, наверное, по нему пытается запомнить ориентиры. Тело абсолютно не слушается, ноги двигаются сами. Бекхён нервничает, и всё происходящее кажется сценарием какого-нибудь фильма. Именно поэтому ему так легко даётся шаг через порог в квартиру Дио. Холодный пол, горячие пальцы маленького продавца книжной лавки. Дверь закрыта. Полуприкрытые внимательные черные глаза. Дио ловко, одним движением перехватывает узкую ладонь Бекки и сплетает их пальцы. - Тебе нужно подготовиться, - свободная рука убирает растрепанную челку мальчишки назад. – Не волнуйся, я помогу. Дальше всё смазано. Теплые руки, ванная, шепот, душ. Бек находит себя уже в спальне – огромной светлой комнате, с панорамным окном во всю стену, состоящим из толстых стеклянных квадратов. Кровать у кирпичной стены. Железные прутья с облупившейся белой краской и две пары наручников, горделиво висящие на изголовье. - Ни о чем не волнуйся, - горячие губы размыкаются и ловят тонкие губы Бекхёна. На этот раз поцелуи шагами спускаются ниже. Бекки судорожно втягивает воздух, когда они касаются шеи, когда мягкий поцелуй сменяется чувственным укусом, когда по всему телу растекается заметное тепло. На кровати нет подушек, одеяла, ничего, кроме матраса и простыни. Бекхёну страшно, но стоит посмотреть на руки, упирающиеся по обе стороны от него, перевести взгляд на лицо и всё снова кажется сюжетом из фильма. Бекки впервые целует кого-то сам, по-настоящему, соприкасаясь языками, губами, не отрывая взгляда, только иногда прикрывая глаза от накатывающего наслаждения. Мягкие прикосновения к ногам, Дио чуть надавливает на кожу, и Бекки всё понимает. Возбуждение сильное, быстрое, от неизведанности, от первого раза. Прикосновения в местах, к которым самому ещё неловко прикасаться. Ласково, нежно. Дио проводит только один раз языком по плоти, от основания до головки и отстраняется, погружает в рот собственные пальцы и медленно их вводит. Повинуясь внутренним ощущениям, Бекхён только сильнее разводит ноги, до легкой боли в мышцах. Неприятно становится только чуть позже, когда внутри уже два пальца. Впервые хочется застонать, но скорее от неприятных ощущений. Дио молчит, прикусывает кожу на коленке и сгибает пальцы так, что Бека выворачивает изнутри приятной волной. Он задыхается, перестаёт думать и льнёт к горячему телу. Бён отказывается жалеть, ему слишком хорошо сейчас. Бекхёна что-то раздирает внутри. Что-то неприятное, похожее на муки совести, вины и обиды. Но ведь ничего не случилось. После всего он вернулся домой, заперся в своей комнате и был, как ни странно, предельно счастлив. Прошло два дня, и эйфория испарилась, исчезла и оставила ржавый осадок. - Бекки, - Чанёль смотри в мокрый асфальт и теребит пальцами швы в карманах пальто. – Прости, что так внезапно… Я давно хотел сказать… Может быть сейчас не время, но… Ты подумай… Я подожду сколько будет нужно. В общем… Я люблю тебя. Бекхён поднимает глаза и понимает, откуда этот неприятный осадок. Слишком скорбно выглядит сейчас его Чанёль. Паку до дрожи в коленях хочется убежать, но он дал слово самому себе, что не отступит, не струсит и не сбежит, примет даже удар. Бён может произнести только: - Я скажу свой ответ завтра… В напряжении дойти до угла улицы и, скрывшись от знакомых глаз, рвануть изо всех сил к метро, в магазинчик. А наткнувшись на табличку «закрыто», бежать по памяти к дому, к подъезду, к квартире. Кенсу сегодня как-то слишком хорошо. Он крутится перед зеркалом в рубашке на два размера больше и что-то напевает. На кончиках пальцев осталось ещё ощущение кожи Бекхёна, заставляя потирать их, будто собирая воспоминания об этом ощущении. Почему этот мальчишка так запал в душу? Кенсу никак не может понять. И стоит кинуть взгляд на самую первую татуировку, как под сердцем что-то больно сдавливает. Он возвращается в кровать, прижимаясь к родному теплу, и закрывает глаза. Всё портит звонок в дверь. - Чонин-а… Сходи посмотри кто там… - Дио осторожно толкает парня в бок, желая скинуть его с кровати. Тихое мычание и Кай поднимается с нагретого места. Обнаженное чуть смуглое красивое тело заставляет облизнуться и уткнуться в подушку лицом. - Джинсы надень, идиот… - бухтит через преграду Кенсу. Чонин останавливается уже возле двери и возвращается, лениво натягивая штаны. Они были вместе всегда. Всегда – не в слащавом его понимании, а по факту «всегда». Как всегда дышишь воздухом, не замечая, но прекрасно зная, что без него не выжить. В дверь прекращают звонить только, когда Чонин открывает. Кенсу прислушивается, надеясь услышать кто пришёл, но тишина не прерывается никакими иными звуками. Он поднимается и выходит в коридор. - Чонин-а кто там? – в дверном проёме стоит Бекки, и у Кенсу опускаются руки. Он не хотел, чтобы мальчишке было так больно. Он не нарочно. Но во взгляде Бекхёна что-то ломается с почти реальным хрустом. Дио вздрагивает от этого взгляда, направленного в его сторону, и инстинктивно закрывает первую чернильную отметину на коже. Под ключицей, красивыми латинскими буквами, написано с кем он «всегда» рядом. «Ким Чонин». Настоящие имена, которые они слышат только друг от друга, нанесены и на тела. - Прости, - зачем-то глухо шевелит губами Кенсу, наблюдая, как разворачивается Бекхён и бежит вниз по лестнице. Тело само рвётся бежать за ним, но запястье крепко сжимают родные пальцы. Кенсу виноват. Очень. Чонин только отрицательно мотает головой и закрывает дверь. - Ты же всё знаешь, - тихо начинает он. – Здесь, - он кладёт ладонь на грудь Дио. – Здесь моё место. Дио виноват, что забыл об этом. Забыл, что он любит по-другому. Забыл, что связан еле заметными шрамами от наручников. Забыл, что принадлежит кому-то как вещь, и ему принадлежат так же. Он виноват, что книга до сих пор у него в руках. Над дверью нет привычного звоночка, который обычно оповещает работников маленьких магазинов о посетителях, поэтому Дио спокойно крутит в руках книгу, которая пришла на третий день после заказа, когда перед ним появляется до боли знакомое лицо. - Добрый день, я заказывал у Вас книгу. Моё имя Бён Бекхён, - Кенсу вздрагивает и сожалеюще смотрит на мальчишку и, только сейчас замечая, легко улыбающегося рыжего парня за его спиной, который стоит на расстоянии почти вытянутой руки от самого Бекки, неловко оглядывается, но уверенно держит кончики пальцев на пояснице мальчишки. - Да, конечно… Вам нужно только расписаться… С Вас 8 тысяч 250 вон, - Кенсу старается вести себя также: не смотреть на Бекхёна, говорить будто он не сидел здесь каждый день по несколько часов, будто они видят друг друга первый раз в жизни. Чонин выходит из подсобки, ради такого зрелища, встаёт за спиной Кенсу и не двусмысленно водит по его телу руками, чем жутко смущает рыжего высокого и незнакомого парня, но не невидящего ничего перед собой Бекхёна. Бек забирает книгу, вежливо прощается и, вкладывая свою узкую ладонь в руку Чанёля, уходит ни разу не посмотрев на Кенсу. Он выходит на улицу и думает, что ему повезло: всё закончилось, не начавшись, он не успел влюбиться, это чувство не пустило корни. Но почему-то он думал, что всё будет иначе. С чего он это взял? Бекхён думает, что нет ничего страшного, если он полюбит Чанёля чуть позже. Что нет ничего страшного, если он будет любить его чуть меньше. Что нет ничего страшного. По крайней мере его будут любить.