Статус: все сложно

Твоя хладность — как грелка аппендициту. Твоя страстность — как холециститу лёд. Твоё сердце, даже когда разбито, как старый будильник, как старый политик, врёт. Увы! Моржовый не вышибить журавлиным клином — увы! — осиновым всё сошлось на тебе, создание с ногами из красной глины, руками, губами, глазами из красной глины… Улетаю — когда журавлино, когда тополино. Остаёшься — раскинуты руки, ноги врозь. Что она забыла в этом мире криминала? Как она оказалась здесь? Почему ее добрые и милые друзья оказались демонами? И кто она? Такая же, как они? Утратила ли она свой огонь, когда в голове возникла идея убить человека, который покусился на жизнь ее близкого?

…

Девушка сидела в своей комнате и рисовала то, кем она видит себя через 10 лет. Успешной и счастливой. С двумя детьми и прекрасным любящим мужем, с отличным братом, с которым идет рука об руку по жизни и мамой, которая готова прийти на помощь. По радио играла новая песня Юрия Антонова «Поверь в мечту», на дворе был теплый май, а на кухне мама жарила оладьи. —Настенька, иди кушать! Не успеешь же, мальчишки договорились через пятнадцать минут встретиться! —Бегу, мам!— заканчивала свой рисунок девушка. Конечно, рисование не было ее коньком, но именно сегодня ей захотелось представить так, как сложится ее жизнь. Она не знала, кем хочет быть по профессии, но знала одно — хочется быть счастливой. Очень. —Ну что, систр, пойдем на речку?— спросил Саша, как только увидел сестру в дверях кухни. —Угу.— улыбнулась она в предвкушении лета. Еще немного и наступят летние каникулы, а значит — гуляй душа. С ее друзьями она точно не будет скучать. —Тогда жуй быстрее и собирайся, нас уже ждут. —Но мама сказала… —Это тебе волшебный пендель, чтобы не прохлаждалась.— быстро понял Саша, о чем ему хочет сказать сестра. Быстро съев вкуснейшие в ее жизни оладьи, которые были покрыты большим слоем малинового варенья, которое девушка просто обожала, она прибежала в свою комнату и достала розовое полотенце, которое хотела взять с собой. Сразу переодевшись в черный слитный купальник и накинув на него футболку с рисунком котика и джинсовые шорты, сделанные из старых джинсов, девушка обулась в шлепки и пошла к выходу из квартиры, где ее уже нетерпеливо ждал брат. —Ну ты прям быстрая!— цокнул он. —Ну уж извините, что не умею собираться по-армейски.— съязвила она в ответ и дала ему легкий щелбан в лоб.—Пошли уже, военный! —Сплюнь, не хочу я служить.— сказал Саша и выбежал из квартиры. На улице светило яркое солнце, заставлявшее асфальт плавиться, а на крылечке в теньке собралась компания из трех мальчуганов, которые пытались удалить все признаки курения, чтобы их подруга не устроила скандал и не прочитала лекцию о вреде сигарет. —Пчёл, ты как после вчерашнего?— улыбнулся Космос, хоть вчера был весь на стрессе, пытаясь разнять разъяренных Витю и Сашу. —Да нормально. Губа только побаливает, и башка трещит, а так, в порядке. Только с Сашкой надо помириться, а то так и будем как враги от друг друга шарахаться. —Что решил? —Ничего. Забыть и отпустить.— пожал руками погрустневший от этого вопроса парень. Валера молча слушал друзей, не спавший почти до утра с Витей, объясняя реакцию Белова на признание Пчелкина и пытаясь придумать, как выйти из ситуации. Внезапно для всех, из подъезда, как угорелый, вылетел Сашка, а за ним и мелкая Настя, которая пыталась ему что-то сказать в догонку. —И тебе привет!— улыбнулся Фил, в которого влетела Белова. —Ой, привет! Давно ждете? —Нет, только подошли.— улыбнулся Витя, которого сразу же окружили злые взгляды. На самом деле, ждали очень долго. —Отлично!— выдохнула девушка.— Ну что, идем? —А куда мы денемся?— рассмеялся шутник-Космос. —Не знаю, вдруг однажды решите сбежать от меня? —Скорее всего, сбежишь ты.— ответил Валера, шедший в обнимку с Настей.—Чем ты таким занималась, что так долго собиралась?— шепнул он ей на ухо. —Рисовала.— честно призналась она.—Хочу, чтобы то, что было нарисовано, исполнилось. —Обязательно исполнится. Такому солнышку должно доставаться все самое лучшее. Валера был единственным ребенком и рос вместе с бабушкой, но ему всегда сильно хотелось младшего брата или сестру, чтобы дарить ему всю любовь, что хранилась в его сердце. Познакомившись с Беловой, это желание пропало, ведь она как будто действительно была его сестренкой. Их можно было назвать родственными душами, которые никогда не ссорились и любили просто поговорить о жизни, пока остальные друзья дурачились. Он всегда успокаивал ее, если она вновь разбивала коленки, катаясь на велосипеде, или получала двойку, учась на одни пятерки. Он дарил ей ту любовь, которой не хватало. Ее кровный брат-Сашка, не умел показывать свои эмоции и чувства. Он, конечно, обожал мелкую, но не говорил об этом никому, пытаясь через запреты показать свою любовь и тревогу. —Ой, смотрите, бабочка!— показала девочка пальцем в небо, на котором пролетало красивое желтое насекомое. Не сдержав порыва, Настя попыталась его поймать. —Оставь! Ты ее убьешь! —Да не убью я ее! Посмотрю и отпущу! —Ты понимаешь, какой у нее стресс будет, если ее поймает огромный человек?— сказал кто-то из парней. —Не будет, я же не хочу ей навредить. —А она что, мысли читает? Оставь ее, а то вдруг еще инфаркт стукнет. Она как и мы заслуживает жить!— поддержал еще кто-то. —Но она такая красивая!— пыталась переубедить их Настя. —Так пусть радует всех своей красотой дальше, пошли. Придя на речку, парни разложили плед, достали карты, которые Витя усердно прятал от родителей, чтобы те не отругали, и побежали в воду. Светловолосый мальчик все никак не мог оторвать глаза от счастливой кареглазой девчонки, которая обрызгивала всех, кто подходил к ней ближе, чем на метр. Эта чистая и детская любовь, что он испытывал к ней, была запретной. Нельзя было портить такую крепкую дружбу в компании своими признаниями. Саша все косился на Витю, стискивая зубы и сжимая кулаки, чтобы он оставил его сестру в покое, но в глубине души знал, что если эти двое решат быть вместе, их не остановил даже разъяренный Белов. Брат не знал, что любовь его друга была взаимной. Девчонка скрывала от всех свои чувства, но когда она видела голубоглазого светлого парня, ее глаза загорались. Такой искренний, такой смелый и смешной, что от его появления у нее просыпались бабочки в животе. Знала бы она, что буквально через три месяца, он получит клеймо бабника, которое будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. А все потому, что будет пытаться убрать эту любовь, что засела так глубоко, из своей души. Такие юные, такие счастливые и беззаботные друзья, веселящиеся в речке, еще не знали, что их ждёт в будущем. Но об этом они и не думали. Они жили одним днем и пытались взять от заканчивающегося детства все. Они были друг у друга и это все, что было им нужно в этот момент. И друзья знали, что их отношения навсегда. *** Смотря на этот рисунок, девушке хотелось порвать его или сжечь. Как все могло зайти не в ту степь? Что бы она сказала, если бы встретилась с той Настей, которая в 15 лет так сильно хотела быть счастливой? «Привет, я собираюсь убить человека. Мама умерла, с братом мы находимся, как будто, в разных мирах, и вообще ты одинокая и на горизонте никто не маячит»? Это было настолько тяжело, что ужасно представить. А когда-то они все отговаривали ее ловить бабочку, боясь, что та потом умрет. А теперь убивают других. Им не повезло, они родились не в то время, когда в мире приветствуются добро и любовь. Поэтому им пришлось сжечь все добро, которое раньше наполняло их сердца. И теперь, последние два человека, которые были в этой компании, сами теряют все тепло их души. Один борется со смертью каждый день, а другая, пытается найти хоть одну причину не убивать. Встав утром и открыв окно, пытаясь жадно глотать воздух, девушка поняла, что выгорела. И сделала это давно. Но вот что делать дальше, она не знала. Единственным вариантом было продолжать механически выполнять то, что привыкла — работать, отшивать Пчелкина и прикрывать жопу друзьям и брату. И ненавидеть всех, точно. Выпив свой утренний растворенный кофе и прогулявшись с Мухтаром, который считывал настроение своей хозяйки , как открытую книгу, девушка собралась и выехала к офису, где ее уже ждал Витя. Ей казалось, что она для него — это единственный повод исправиться. Но как заставить сердце почувствовать хоть что-то? До камня не достучаться, его можно лишь разбить. И то, если очень постараться. —Привет.— сухо поздоровалась Настя с Пчелкиным, когда вышла из машины. —Привет, Анастасия Николаевна.— также сухо ответил он, как будто за эту ночь что-то изменилось. —Что-то случилось?— спросила она, сама от себя не ожидая. —Ничего серьезного, забей. Поехали?— ответил он. —Угу.— кивнула она и вставила ключ в стартер. Вся поездка прошла без единого слова. Все были наедине со своими мыслями. Она— о том, как виновата перед маленькой копией себя, он — виноват за то, что так и не решился ей сказать, что тот случай в 91, на самом деле не такой, каким все его представляли. Они оба сломали друг друга тогда. И тот год отпечатался на их душах навек. Смогут ли они извлечет из этого урок и построить все заново? Навряд ли. Проще ли от этого отпустить? Нет. Приехав в тир и начав стрельбу, Настя вновь увидела перед глазами маленькую себя, желающая добра этому миру. Поначалу она пыталась справиться с эмоциями, но каждый выстрел как будто убивал в ней 15-летнюю девочку. Слезы сами пошли из глаз, взгляд затуманился, а ноги стали дрожать. Рухнув от обессилив, она просто напросто начала рыдать, не справляясь с порывом эмоций. Раньше она обещала себе не плакать, когда рядом находился кто-то из ее окружения. Сейчас же ей было настолько плевать на то, что рядом с ней стоял Витя, пытающийся ее успокоить. Он обнимал ее, гладил по голове и целовал в макушку, но ей было не до этого. Ее тоже можно было назвать предателем. Ведь она предала себя, встав на эту скользкую дорожку. —Малышка, ну ты чего? Я рядом.— говорил Витя также, как в 1989, и от его ее каменное сердце раскалывалось еще больше. Она теряла себя. Разве Белову, Холмогорову и Пчелкину было также сложно терять последние капли души? —Я монстр.— тихо всхлипнула она, откидывав от себя пистолет. —Ты — Свет в нашей жизни.— начал он.— Мы всегда тебе это говорили. Но ты также и обычный человек, который борется между добром и злом в себе. Я знаю, что это сложно, но тебе нужно выбрать. Либо отказываться от всего и убить Кордона, либо смириться. —Я не смирюсь.— рыдала девушка, потерявшая родственную душу. —Тогда ты знаешь, что иного выхода у тебя нет. В любом случае, раз я здесь, я с тобой. И если что-то пойдет не так и у тебя дрогнет рука вов время выстрела, я убью этого подонка. Ты мне веришь? Душа девушки металась. Она не знала, можно ли доверять любому из парней, если они так просто выкинули из головы все жизненные принципы, но все же ответила: —Верю. Только не бросай меня, как тогда, пожалуйста. —Не брошу, иначе следующая пуля полетит в меня. —Или в меня. Я устала. —Моя маленькая Настя, я не думал, что сделаю твою жизнь такой ужасной. Гореть мне в аду. —Не бойся, я пойду туда с тобой.— рассмеялась девушка.— убийцам не место в раю. —Если ты будешь рядом, это уже подарок.— прошептал парень, но девушка его услышала, хоть и не ответила на это. Разве можно превратить каменное сердце во вновь живущее?