Стихийное бедствие

Чёрный минивэн въехал в небольшой двор и притормозил возле нужного дома. Геннадий вышел из машины первым, за ним выскочила Агнешка, Анатолий задержался на пару секунд. — Кость, сотри этот маршрут из навигатора… И даже если я скажу ещё раз сюда ехать, то не слушай меня! Константин хмыкнул. — Так если я сотру, то как я пойму, что сюда не надо ехать? — А ты не ёрничай. Надеюсь, — тяжело вздохнул, — нам сюда больше вообще никогда не придётся ехать! Анатолий и сам не до конца понимал, почему решил нанести визит Кривицкому-старшему. В конце концов, Геннадий взрослый человек, и как-нибудь со своим отцом справится. Это ведь не за ним следить наказывала Ирина, а за Агнешкой… А что плохого в том, что Агнешка проведёт какое-то время со своим прадедушкой? «Был бы этот старый идиот адекватным, я бы сюда и не попёрся» — обозлился про себя Анатолий, покидая, наконец, машину. — Толь, честное слово, — Геннадий ощутимо нервничал, — тебе вообще не обязательно подниматься. Тем более, — пожал плечами, — там дел-то на пару минут. Я узнаю, что нужно отцу, и… — А я?! — Возмущенно воскликнула Агнешка. — Я хочу к дедушке Илье! Я соскучилась! Геннадий тяжело вздохнул — нельзя сказать, что его отец испытывал к правнучке какие-то нежные чувства. Виделись они примерно раз в полгода, однако подарки на день рождения и новый год Агнешка получала исправно. Видимо, это было максимум, на что был способен Илья Яковлевич. «Интересно получается, как поиграть в хорошего дедушку ты можешь, а как счета оплатить, из-за которых меня наверняка сюда вызвонил, не можешь!» — Как-то невежливо, — с львиной долей яда проговорил Анатолий, — мне в машине сидеть, а вам там развлекаться. Ничего страшного, — взял Агнешку за руку, — пообщаемся втроём. Может быть, и моя помощь пригодится. Геннадий бросил на него взгляд с львиной долей изумления. Он-то прекрасно понимал, что никакой помощи в таком случае не последует. Тяжело вздохнул, вновь оглядел улицу, залитую солнцем, как будто искал от кого-то помощи и шагнул в сторону подъезда, начиная выискивать в карманах связку ключей. Агнешка потащила Анатолия за собой, окончательно забрав у него право выбора.

***

Квартира встретила тёмным, захламленным до нельзя коридором. — Интересно знать, — шикнул Анатолий, — нас тут не зашибёт бюстом Ленина, случайно? Агнешка тихо захихикала, а Геннадий прошёл вперёд. — Папа, — неуверенно крикнул в пустоту, — мы пришли. — Кто мы?! — Раздалось фирменное ворчание. — Кого ты ещё притащил? Если этих идиотов, то я никому не собираюсь ничего выплачивать сверх меры! В кое-то веки попросил тебя помочь, и что теперь?! Даже этого сделать не можешь! — Мы это я и Агнешка! — Перебил Геннадий эту пламенную речь, не желая, чтобы внучка завтра в школе пополнила словарный запас одноклассниц. Раздалось шарканье старых тапок по не менее старому полу. Анатолий поёжился. «Надо завтра же вызвать клининг в квартиру! Интересно, а это возрастное или всё-таки врожденное? Если врожденное, значит можно расслабиться… А если возрастное?» — Глупые мысли пытались перебить лёгкую нервозность. Кто знает — не покажется ли дуло ружья из-за дверного косяка? Благодаря чересчур сердобольной супруге Анатолий однажды имел удовольствие участвовать в подобной сцене. — Дедушка, привет! — Агнешка помахала рукой и сощурилась — узкое помещение мгновенно осветилось благодаря лампочке под потолком. Геннадий хмыкнул — надо же, значит его отцу пока не отключили электричество, что уже неплохо. Ещё больше его удивило то, что тот решил растратить драгоценную энергию на то, чтобы разглядеть внучку. — Ух ты, — судя по тону, Илья Яковлевич был в приподнятом настроении, — кого я вижу? Это ж Толик. — День добрый, — сдержанно проговорил Анатолий, пытаясь понять, когда в последний раз слышал эту форму имени. Наверное, пару месяцев назад, когда Ирина немного перебрала на корпоративе и по пути домой много чего хорошего, несвойственного ей, сболтнула в машине. Впрочем, эти назойливые, пусть и очень приятные воспоминания о супруге, пришлось так-таки отогнать. — Пап, — предупреждающим тоном проговорил Геннадий, — он уже давно не Толик, а Анатолий Борисович. Илья Яковлевич очень громко хмыкнул и повернулся, не забыв шаркнуть тапкой, сыграв таким образом очередной аккорд на струнах нервной системы всех присутствующих, кроме Агнешки. — Он у тебя жену увёл. Тьфу! А ты перед ним стелешься, — махнул рукой. Анатолий усилием воли сдержался от усмешки, бросил взгляд на книжную полку, покрытую трехсантиметровым слоем пыли. — Никто Иру не увёл, — медленно проговорил Геннадий, — и ты это знаешь! Это вообще её выбор был. — Не в твою ж пользу, — отбил подачу Илья Яковлевич, направился вперёд, подошёл к Агнешке, — ну, а ты чего? Утомили тебя эти двое? Пойдём, я тебе кое-что покажу, как раз разбирал чего, — наклонился, беря её за руку. Она согласно закивала, и уже через минуту коридор почти опустел. — Я это всё терплю исключительно из-за любви к уведенной у тебя жене, — сквозь зубы проговорил Анатолий, — давай, ищи, что там надо. — Тебя никто не заставлял сюда ехать, — обозлился Геннадий, — пап, а что там у тебя? Мы, вообще-то, приехали не просто поболтать! — Уже мы! — Раздалось недовольное ворчание. — А ты у Анатолия Борисовича, — выплюнул эти слова, — аспирант? И где эта ваша вообще… Ира? Что вы с ней уже сделали, что она на вас ребёнка свесила? Два предателя родины! Геннадий поспешил поскорее оказаться в заваленной гостиной, дабы сократить количество информации, непредназначенной для ушей Агнешки. Не понимал до конца — отец принципиально не желает разграничивать беседы при ребёнке или у него цель такая — выставить себя самым умным хотя бы в глазах восьмилетки? Анатолий тоже зашёл в комнату, нашёл себе угол, где удобно устроился стоя, скрестив руки на груди. От нечего делать, скользнул взглядом по книжной полке, краем уха слыша, как Геннадий разбирается со счетами, а Агнешка колупается в какой-то коробке. Взгляд привлекла стопка фотографий, вставленная между книг. — Вы, надеюсь, не собираетесь Агнешку в пионеры посвящать? — Как бы между делом проговорил Анатолий, аккуратно вытаскивая заинтересовавшие его глянцевые листы бумаги. — Как-нибудь без белоручек разберёмся! И не забудь потом всё на место положить! — Ворчливо отозвался Илья Яковлевич. Геннадий хотел было посмотреть, что может иметься в виду, но строгий взгляд отца заставил вернуться к платёжкам. Через пару секунд внутренний карман Анатолия потяжелел на несколько граммов — фотография молодой Иры, пускай и в окружении университетских подружек, показалась справедливой ценой за сегодняшние мучения. Лучи тёплого июньского солнца пробирались в комнату, напрочь отвлекая от любых попыток подготовиться к экзаменам. Геннадий поморщился, но продолжил что-то записывать и бубнить под нос. Анатолий сощурился, слегка сполз в кресле, приподнял учебник, чтобы избавить хотя бы глаза от света. — Нет, это невыносимо, — буркнул через пару секунд, когда понял, что из головы напрочь стёрлись последние три прочитанные страницы, — тебе самому не надоело тут сидеть-то? Вот скажи мне, — поднялся, — чего ты-то по сотому кругу зубришь? Ты же, итак, всё знаешь, — отобрал учебник у Геннадия. Тот пару секунд продолжал смотреть перед собой, затем моргнул и обернулся. — А я переживаю! — А ты не переживай! Вот скажи мне, что написано на сто тридцать пятой странице, — приоткрыл учебник, — на второй строчке? Геннадий на пару секунд задумался, потом хмыкнул, поднялся, потянулся до хруста. — Толь, ну что за детский сад? — О… — Громко захлопнул учебник. — Я так понимаю, всё? Окутала тебя студентка Ирина Егорова, — в голосе засквозила насмешка, — по самые уши? Что-то я раньше от тебя такого не слышал. Вот знаешь… Вот вся вот эта вот возня, — поморщился. — Она же в тебе тебя самого погубит! — Слушай, я просто хочу это всё сдать. Это тебе уже беспокоиться не о чем. — Что значит не о чем?! Геннадий подошёл ближе и внимательно посмотрел на друга. Анатолию такое не особо понравилось, но предпочитал не показывать вида. Пожал плечами — действительно не понимал, с чего это вдруг заработал камень в свой огород. — Я тоже готовлюсь к этому, просто не до такой степени себя загружаю. Генка, ты ж всё равно это знаешь! — Тебе в случае чего найдёт место отец, — буркнул тот. — Ой, — Анатолий поморщился. — Отец спит и видит, чтобы я женился. Между прочим, из-за тебя и твоего положительного примера! И да! Можно подумать, что ты не имеешь курса на, — неопределенно кивнул головой, — историческую родину. Ай-ай-ай! Геннадий цыкнул на него и бросил взгляд на дверь — ещё не хватало, чтобы отец услышал. Даже подобная шутка могла его вывести из себя, и вечерний ужин превратился бы в читку политинформации. Анатолий покачал головой, небрежно кинул учебник на стол, от чего подпрыгнули несколько конспектов. — Пойдём, голову проветрим. А то ты засидишься тут… — Да… Наверное, ты прав. Квартиру им удалось покинуть незамеченными — глава семейства, имевший законный выходной дверь, чересчур экспрессивно разговаривал с товарищами на кухне, за чашкой очень крепкого чая. К моменту приезда домой, всё вроде бы встало на свои места — Агнешка по пути от дедушки Ильи в пол уха слушала лекцию про то, что не стоит рисовать на лице у одноклассниц маркером, однако гораздо больше была заинтересована в изучении коллекции значков, которая послужила очередным подарком; Геннадий, собственно, и прочитал нотацию; Анатолий ухитрился сообщить Регине о том, что проблема в школе была ерундовой, заодно написал Ирине сообщение — отсутствие от неё вестей в течении остатка дня как-то смущало. Кот, встретивший хозяина, истошно замяукал, намекая на то, что надо бы его покормить. — Агнешка, — бросил Анатолий, выуживая коробку с кормом, — сейчас поужинаем, и будем смотреть, что там у тебя с английским. — Ну, дедушка Толя, может уже завтра? — Кажется, все мысли ребёнка были о том, чтобы похвастаться подружкам новоприобретенной коллекцией. — Нет, не завтра. Агнеш, — спокойно проговорил Геннадий, — знаешь такую поговорку? Сделал дело — гуляй смело. Та надулась, но против двух дедушек, стоящих на одной стороне, отбиться уже не могла.