***
После нескольких часов, пролетевших как пара минут, Джастину и Луне пришлось разойтись по комнатам, ведь с утра королева ждала их на завтрак. Как будто по мановению волшебной палочки, проснувшись, ле Рун чувствовала себя настолько окрылённой, настолько счастливой, несмотря на обстоятельства, что, когда фрейлины пришли с новыми платьями, они застали девушку танцующей по комнате. На её румяном лице красовалась искренне весёлая улыбка. И всего несколько минут спустя, наряженная в шикарное, но не вычурное — просто вечернее серебристое платье, и с лёгкой причёской, миледи поспешила на завтрак. Её волосы фрейлины не стали убирать или заплетать, лишь собрали несколько прядей у лица и скрепили их красивой заколкой на затылке. Лунарис хотелось поскорее увидеть Джастина. Несмотря на то, что ей придётся сидеть с Леонардом, наверняка терпеть его выходки, светловолосая знала, что теперь ей есть, ради чего терпеть… — Доброе утро, Ваши Величества. — войдя в уже знакомую маленькую столово-гостиную, девушка присела в реверансе, склонившись. Король Вендемир сегодня был одет в простую красную рубашку и штаны от красного смокинга; королева Эферея — в лёгкое голубое платье, слегка пышное за счёт воздушной полупрозрачной ткани; Леонард, как всегда, в украшенном золотом смокинге и в короне, а Джастин в чёрной рубашке и джинсах с кроссовками. Сегодня на его голове красовалась невысокая чёрная корона, придающая ему совершенно очаровательный вид. — Проходи, девочка. — улыбнулся король Вендемир, и ле Рун расплылась в ответной улыбке, чуть ли не порхая на место рядом с Лео. По дороге её взгляд пересёкся со взглядом принца, и тот едва заметно улыбнулся, прикусив губу, но тут же исправился, облизавшись и отхлебнув чая. — У нас хорошие новости. Совет согласился с моим решением, и через неделю у нас будет Алый бал, на котором я сделаю объявление о нашей свадьбе. — Леонард притянул девушку к себе за талию и горделиво ей улыбнулся. — А завтра я познакомлю тебя со своей свитой. Лунарис лишь кивнула, скрывая разочарование, и посмотрев на каждого из других присутствующих, заметила лёгкую печаль в теплом взгляде королевы, едва скрываемое осуждение короля и горящий гнев в карамельном, самом, в обыденности, ласковом и мягком взгляде. — Потому сегодня приглашаю тебя на ужин вдвоём. — хитро улыбнулся король Леонард. Девушка молчала. Она не хотела, само собой, но отказать при всей королевской семье не могла. В комнату вошли две девушки, одна из которых несла поднос с кексами, а другая — с кусочками чизкейка. Обе глубоко поклонились, синхронно уставили стол сладостями и удалились. Король Вендемир и Лунарис одновременно потянулись за кусочками шоколадно-карамельного чизкейка, политого солёной карамелью. Заметив сходство вкусов, мужчина улыбнулся и одобрительно кивнул. Пока королевская семья что-то обсуждала, ле Рун старалась абстрагироваться и сконцентрироваться на плане побега. Она съела половину кусочка, когда вдруг почувствовала, что её руки онемели и ослабли. В голове мгновенно заметались страшные мысли, догадки о том, что с ней происходит. Лунарис попыталась что-то сказать, но не смогла даже открыть рот. Несколько мгновений спустя, встретившись взглядом с обеспокоенным Джастином, ле Рун выронила блюдце с десертом, а после упала и сама, потеряв сознание. Так и не приступивший к чизкейку король охнул, переглянувшись с младшим сыном. Началась суматоха: королева побежала к местному врачу, Джастин с отцом — вслед за ней, с ле Рун на руках, а Леонард, решив, что кто-то хотел отравить его, понёсся к советнику для выяснения… Едва очнувшись, Лунарис ощутила, как по всему телу ноют мышцы, будто она днем ранее таскала винные бочки в одиночку. Голова болела так, что, казалось, на неё упал булыжник, оставив несколько переломов в черепе… Приоткрыв, казалось, свинцовые веки, девушка увидела пять пар глаз, смотрящих в томительном ожидании. Тут был и Джастин, и Леонард, и королева Эферея, и Вендемир, и даже сенешаль. Самый тёплый, до невозможности взволнованный и слегка даже потерянный взгляд карамельных глаз, нашёлся сразу. К сожалению, этот необходимый обоим зрительный контакт продлился совсем недолго — встревоженный голос короля Вендемира разрезал тишину. — Ты в порядке, девочка? — по-отечески мягко спросил мужчина, выступив вперёд, к койке ле Рун. — Дайте ей воды, nom de Dieu*! — спохватился Джастин, протягивая отцу стакан. Пить хотелось безумно. Настолько, что руки светловолосой тряслись крупной дрожью, пока сама девушка выпивала стакан до дна. — Ты понимаешь, что спасла жизнь королевской семье? — вновь задал вопрос седовласый мужчина. Собравшись с силами, леди Лунарис подняла взгляд на короля и улыбчиво ответила. — Это большая честь для меня, Ваше Величество. — Мы обязательно выясним, кто пытался меня отравить и накажем его. — самодовольно протянул действующий король Леонард. — Девочка пострадала! — всплеснула руками королева. — А ты даже о ней не думаешь. — Не стоит сейчас затевать скандал, матушка. — мягко пригладил плечо Эфереи Джастин. — Давайте дадим леди ле Рун прийти в себя. С согласием кивнув, Вендемир улыбнулся светловолосой и направился к двери. Все остальные повторили за ним, и только Джастин не улыбнулся: он слишком переживал, чтоб натягивать ненужные улыбки. Прежде чем покинуть покои, бывший король дал указания сенешалю следить за состоянием девушки, отпаивать сладким чаем и обязательно хорошо покормить. А вот действующий король, отходя от кровати ле Рун последним, шепнул ей, что будет ждать у себя в покоях вечером, выпить чаю и поговорить о произошедшем. Ему, видимо, было абсолютно все равно, на то, что девушка чуть не умерла, и на то, как же она себя чувствует… Как только дверь за ним закрылась, светловолосая провалилась в неспокойный сон. Закрыв за собой дверь, Леонард наткнулся на шесть осуждающих глаз. — Хватит самодурствовать, Лео. Она чуть не погибла. — недовольно произнёс Вендемир. — Мог бы утешить её, или хотя-бы поддержать. — шёпотом закричала королева, всплеснув руками. — Я утешу. Вечером. — криво усмехнулся мужчина, резко отворачиваясь от родителей. Тут же он столкнулся с младшим братом. Взгляд Джастина не передавал то, как парень хотел ударить короля Леонарда, но, в какой-то мере передавал ненависть, гнев и пока что хорошо контролируемую агрессию. Когда Леонард, вздернув подбородок, горделиво удалился в свои покои, Джастин с родителями последовал в сад. Они тихо обсуждали будущее бедной девочки, будто поговорить было больше не о чем. Парень понимал, что они лишь избегают темы правления Лео, ведь родители так очевидно недовольны характером старшего сына… Но таков закон: наследник — старший из сыновей, пока сам король не снимет корону с его головы. Но в таком случае Леонарда ждёт неописуемый позор, осуждение народа и несколько лет в монастыре для изгнанников королевских кровей… И Вендемир, как бы не был против нахальства наследника, не мог так поступить лишь из-за одной белокурой девчушки. — Я не шучу, отец. Он может выбрать любую, мечтающую стать личной фавориткой короля, но леди Лунарис… Он заставляет её. — Я вижу, сынок. Но ничего не могу изменить. Леонард взрослый мужчина и сам вправе решать, с кем заводить отношения. — вздохнул король. — Она всегда может отказаться. — Чтоб он лишил её семью титула и изгнал? — криво ухмыльнулся русый. Он был абсолютно потерян, не понимал, как поступить… — Вы с леди Луной подружились, да, дорогой? — улыбнулась королева Эферея, взяв сына под руку. — Так помоги ей это пережить. Принять. Или решиться на отказ.***
К вечеру ле Рун чувствовала себя лучше, хоть голова ещё побаливала, а тело ныло. Фрейлины помогли ей надеть лёгкое и простое, но невероятно красивое платье, и скрепили передние пряди волос на затылке маленькой заколкой. Тонкие чёрные бретели держали корсет, от которого до пола струилась шелковистая ткань. По бокам на подоле расходилась верхняя юбка с серебристыми блёстками на чёрной основе, открывая нижнюю юбку лишь спереди. Платье выглядело изящно и современно, подчёркивая контрастом белоснежные волосы и молочную кожу. Украдкой вытянув из сумочки косметичку, леди ле Рун подкрасила глаза: нанесла тушь на ресницы и лёгкие дымчато-коричневые тени, но лишь настолько, чтоб глаза стали чуточку выразительнее. Дойдя до двери короля Леонарда, светловолосая глубоко вздохнула, унимая неприятную дрожь в теле, и постучалась. Она знала, что этот день наступит… Понимала, что в конце концов ей придётся… Но как же хотелось просто перестать существовать в этот момент! Чтоб он просто забыл, кто эта девушка, и что он хочет с ней делать… Дверь открыл брюнет, одетый лишь в свободную рубашку без пуговиц, с завязками на глубоком вырезе на груди, и чёрные обтягивающие штаны. То ли брюки, то ли джинсы… В полумраке комнаты было не понять. Из всего света, горели лишь три свечи на небольшом столе у окна. В молчании они уселись за этот самый стол, и король придвинул девушке её чашку чая. — Ты очень сексуальна в этом образе. — подметил Леонард, бесстыдно разглядывая декольте Луны. — Уже не выглядишь, как невинное дитя. Ле Рун молчала, готовясь к худшему. Она, как могла, настраивала себя на получение удовольствия от происходящего, надеялась, что сможет переступить через себя, ведь когда ещё она сможет побыть наедине с самим королем? Почти что залпом выпив чашку чая, светловолосая взглянула на мужчину и через силу улыбнулась. Она хотела что-то сказать, чтоб начать диалог, может быть, что-то спросить, но Леонард не ждал: он набросился на девушку, сгребая в охапку, и впился в её губы, пользуясь шоком и вторгаясь языком в рот леди Лунарис. На мгновение, даже меньше, в сознании ле Рун вспыхнула мысль — «А ведь не так уж и плохо…», но белокурая не смогла превозмочь свои моральные принципы, и изо всех сил оттолкнула мужчину, когда тот уже спустил бретели платья с плеч. — Эй. — начал король, но Луна вскочила. — Нет. Нет… Нет! — вскрикнула синеглазая, смахнув со стола чайник, прямо на рубашку Леонарда. И пока тот отряхивался, Лунарис выбежала из покоев, спеша куда-нибудь подальше. Она петляла по коридорам, вскоре выбежала в холл, потом куда-то свернула, и снова по коридорам… За окном стемнело уже давно, а весь дворец освещали лишь маленькие светильники на стенах. Забежав в какой-то зал, ле Рун осела на пол и всхлипнула от отчаяния. Она не хотела плакать, лишь в груди щемило, тянуло, и сердце стучало, будто вот-вот вырвется. Тихие шаги из глубины зала заставили светловолосую вздрогнуть, но подняв глаза, Луна встретилась с карамельным взглядом, и улыбнулась, облегчённо вздыхая. — Mon merveilleux* Луна… — улыбнулся парень, усаживаясь рядом. — Он обидел тебя? — Нет, я убежала. Рядом с ним девушка чувствовала такую эйфорию, такое воспарение духа, что хотелось петь, танцевать и смеяться… И никогда не расставаться. И ле Рун тихо рассмеялась. Несмотря на ошеломление, Джастин рассмеялся в ответ, мягко обнимая возлюбленную за плечи. — Что ты тут делал? — едва успокоившись, спросила светловолосая. — Танцевал. — признался принц. — Один, в темноте? — Станцуешь со мной? — русый поднялся и протянул руку девушке. Та с радостью послушалась, следуя за ним в центр тёмной комнаты. Без музыки, двое влюблённых, окрылённых уединением, кружили по мраморному полу, улыбаясь и прижимаясь друг к другу. Они тихонько напевали в унисон какую-то мелодию, весело хихикая. И в эти моменты, вот так глупо крутясь по тёмному бальному залу, Лунарис чувствовала, что счастлива. Здесь, сейчас, с ним. И никакие король и статус не важны. Коснувшись носом груди принца, леди ле Рун ощутила, как её окутал в тёплый кокон сногсшибательный аромат его кожи вперемешку с парфюмом. Что-то, напоминающее соленую карамель, какао с корицей, свободу и любовь… Сжав ткань футболки в кулак, светловолосая взглянула в глаза парню, остро ощутив, как сильно нуждается в нем. В максимальной близости. Голова закружилась, несмотря на то, что они оба уже давно остановились. Оба тяжело дышали, чувствуя это немыслимое притяжение. Но Луна будто совсем потеряла голову… Она притянула Джастина к себе, заставляя склониться, и впилась в его губы, обнимая за шею обеими руками. — Луна… — шепнул между поцелуями кареглазый. — Милая… — Не отговаривай. — покачала головой девушка, едва заставив себя оторваться от желанных губ. — Просто сделай это… — Ты уверена, что готова? — принц прижал красавицу к себе за талию и слегка приподнял, покрывая поцелуями открытые ключицы. — Мы можем подождать. — Я хочу этого больше всего на свете. — едва слышно, задыхаясь от желания, проронила синеглазая. Джастин, и сам изнемогая от возбуждения, кивнул, и потянул возлюбленную к двери в коридор. Всего несколько мгновений, а может быть минут, прошло, и они оказались в покоях принца. Заперев дверь на ключ, кареглазый повернулся к светловолосой, которая уже приспустила бретели платья с плеч, и водила кончиками пальцев по ключицам. Она впервые в жизни чувствовала себя настолько окрылённой, возбужденной, настолько счастливой и любимой, что… Просто сходила с ума. — Моя принцесса… — шепнул парень, окольцевав тонкую талию, слегка подчеркнутую корсетом. — Ma tendre*…Ты такая красивая. Его ладонь скользнула по румяной от возбуждения щеке белокурой, отчего та покрылась мурашками удовольствия. — Как же я жил до встречи с тобой? Я… Он хотел сказать ещё что-то, но передумал, и припал к покрасневшим губам. Совсем скоро они оказались на шелковых простынях в окружении мягчайших подушек, оставив платье на полу. Опустив леди Лунарис на спину, Джастин выпрямился на коленях, стянул с себя футболку и расстегнул джинсы. Засмотревшись на перекатывающиеся под кожей мышцы, светловолосая сама не заметила, как её ладонь скользнула между ног, накрыв пылающее и пульсирующее в ожидании лоно. Избавившись от ненужной одежды, принц закусил губу, заметив, как Луна в нетерпении поглаживала одной рукой небольшую красивую грудь, а другой — себя же между ног. — Позволь мне. — Бибер отнял миниатюрную ладонь и стянул красивое кружевное белье, мгновенно покрываясь румянцем. Ему так хотелось скорее погрузиться внутрь, так хотелось прочувствовать всё это невероятное удовольствие, но ещё больше хотелось услышать стоны наслаждения ле Рун. Медленно приласкав клитор, парень погрузил средний палец в горячее и узкое лоно девушки, спустя несколько секунд — безымянный, мягко подготавливая. Ле Рун выгнулась в спине, тихо простонала, подалась бедрами навстречу. Внутри всё кувыркалось, пульсировало, требовало большего. Ещё ни разу в жизни Лунарис не чувствовала такого… Может быть, Джастин заметил её пограничное состояние, а, может, просто почувствовал на интуитивном уровне, что Луна готова, как никогда… Он встал на колени, пристроился и аккуратно вошёл на пару сантиметров. Ле Рун затаила дыхание, приоткрыв рот, и опустила ладони на плечи русого, ощущая, как его мышцы напряжены. Медленно двигаясь, с каждым новым погружением, принц продвигался глубже и глубже, тихо вздыхая от остроты ощущений. Вскоре чуть больше половины его члена оказалось внутри, и парень остановился, склонившись к губам возлюбленной. — Все в порядке, ma tendre Луна? — шепнул он, касаясь уголка её губ. Глаза девушки приоткрылись. — Чего ты ждёшь? — едва слышно произнесла ле Рун. — Не стоит спешить в первый раз, mon amour*. Он прошептал это, мягко расцеловывая шею, и поймал лёгкую дрожь в ответ на свои слова. — Ты… — задохнувшись от эмоций, проронила Лунарис, но Бибер перебил. — Тише, ma tendre. Ласковая улыбка озарила лицо кареглазого, он уткнулся в волосы возлюбленной, вдыхая их аромат, медленно двигая бедрами. Мужские руки дрожали, мягко сминая груди, дыхание то и дело прерывалось на стоны, и принц чувствовал, что вот-вот потеряет власть над собственным телом. Ле Рун сходила с ума. Она сгорала в агонии страсти и наслаждения, голова кружилась, а каждое прикосновение возлюбленного отдавалось искорками тока где-то в груди, с каждым толчком опускаясь чуть ниже. Девушка не могла поверить, что всё это действительно происходит с ней… До тех пор, пока не ощутила, как дрожащие пальцы пробежались по горячей щеке. Распахнув глаза, белокурая встретилась взглядом с окрылённым и ликующим, но таким заботливым, обеспокоенным… — Всё замечательно. — шепнула она, проникая пальцами в густоту русых локонов. Бибер кивнул и прильнул к губам возлюбленной, ускоряя темп движений. Их поцелуй заглушил стоны, большие мужские ладони почти полностью охватили талию белокурой, предоставляя принцу больше контроля над глубиной и скоростью пенетраций. Сама не понимая, почему, леди ле Рун выгнулась в спине и напряглась всем телом, сжимая волосы парня в руках. В глубине души поднялась волна восхищения, нахлынули эмоции… Луна ощутила, как по телу прокатилась холодная волна, потом в низу живота запульсировало, стало и жарко, и холодно, и мало, и много, и голова закружилась сильнее, чем когда-нибудь раньше, и… Всё тело ле Рун содрогнулось, выгнулось, из груди вырвался протяжный стон, стало так хорошо… Бибер оторвался от груди возлюбленной, наблюдая за обомлевшим личиком, и медленно покинул её тело. Опустившись рядом с белокурой, парень оперся на локоть и улыбнулся. Лунарис распахнула глаза и взглянула на возлюбленного. Осмотрев блестящее от капелек пота, завораживающе красивое тело, девушка наткнулась взглядом на возбужденный член, побагровевший от желания разрядки. — А как же ты? — прошептала синеглазая, привстав на локтях. — Давай… — Не переживай, моя милая. Я схожу в душ. — ласково улыбнулся принц, зарываясь свободной рукой в белоснежные волосы. — Нет, я хочу… — ле Рун качнула головой, толкнув кареглазого в грудь, отчего тот повалился на спину. — Я хочу, чтоб ты тоже это испытал. Со мной. Девушка ещё никогда не была так воодушевлена и уверена, что застало Бибера врасплох. Воспользовавшись секундной растерянностью возлюбленного, миледи улеглась между его ног и взяла горячий орган в ладони, медленно поглаживая и рассматривая его. Русый ахнул, ощутив влажные поцелуи на самом чувствительном месте под головкой, и закусил губу, глядя на смущённую, но увлечённую Лунарис. Её неумелые ласки доводили до исступления, заставляя глухие стоны срываться с губ принца друг за другом, при этом и сама девушка наслаждалась процессом. Потребовалось совсем немного времени, и Бибер вцепился в простынь пальцами, сжимая до побеления костяшек, рыча простонал и откинул голову, отдаваясь целиком и полностью во власть рук, губ и языка ле Рун… Приняв душ, они оба улеглись в постель, укрываясь тяжёлым, но невероятно мягким одеялом. Белокурая удобно улеглась на груди возлюбленного, укутанная в надёжные объятия, обещающие защитить от всего мира. И ей было абсолютно всё равно, что утром наверняка Леонард предпримет меры… Может, выгонит её из Эвии, а, может, вообще казнит… Главное — сейчас, здесь, она со своим мужчиной, и если понадобится, она умрёт за него. Вдруг остро осознав это, Лунарис приподнялась, заглядывая в карамельные глаза. — Джастин… — шепнула она. Парень улыбнулся, прикусив губу. Ле Рун подвинулась чуть выше, обнимая принца за шею и пряча лицо между своей рукой и его виском. — Я люблю тебя… Молчание было совсем недолгим. Прерывисто выдохнув, Бибер ответил слегка дрожащим голосом. — Я тоже люблю тебя, mon Coeur*…***
Блаженный сон прервал настойчивый стук в дверь. Девушка подскочила, но Бибер успел остановить её, перехватив в объятия. Мягко коснулся губами скулы и качнул головой. Всего несколько мгновений их взгляды держались друг за друга, и ле Рун поняла все, что парень хотел сказать. Она максимально тихо встала с кровати и начала одеваться, передав принцу его вчерашние вещи. — Кто там? — подойдя к двери, но не открывая, спросил Джастин. — Ваше Высочество! Это сенешаль. — Что случилось? Я занят. Тем более, сейчас рано. Мог бы подождать пару часов. — недовольно произнёс русый, поправляя растрёпанные волосы. — Их Величества Король Вендемир и королева Эферея ищут леди ле Рун. — из-за двери послышался взволнованный голос Дэниела. — Что-то случилось? — пытаясь потянуть время, снова спросил парень. — Они хотят справиться о её здоровье. Вы не знаете, где леди может находиться? — Леди ле Рун? Глянув через плечо на уже одетую и спокойно сидящую в кресле у окна, с чашечкой парящего чая, Лунарис, Бибер поправил только что застегнутые джинсы и отпер дверь. — Знаю. Он махнул рукой вглубь своих покоев, заметив отца с матерью за спиной сенешаля. — Леди Луна тут. Мы пили чай за разговором о цветах. — Джас обернулся к девушке и увидел улыбку, озарившую её лицо. — Ваши Величества. — отставив чашку на миниатюрный столик у окна, где стоял чайник и вторая чашка, ле Рун встала и поклонилась в реверансе. — Замечательное утро, не правда ли? Так тепло на улице. — Действительно, очень тепло. — расплылась в улыбке женщина. — Тебе уже легче, я вижу? — Да, моя королева. Я чувствую себя отлично. — Луна стояла смирно, сложив руки перед собой на уровне живота, ожидая разрешения сесть. — Ну присядь, что ты. — махнул рукой король. — Я же говорил, ты уже часть семьи. — Это великая честь для меня. — присаживаясь в кресло, ле Рун вновь поклонилась. Джастин наблюдал за возлюбленной, задумчиво отпивая из чашки. Он думал — как Луна смогла за минуту заварить чай? Почему она не выглядит подавленной при общении с его родителями? И сколько, черт возьми, времени? — Прошу меня простить, — в комнату вошла одна из фрейлин, глубоко поклонившись королю и королеве. — Ваши Величества. Ко двору прибыла баронесса Персея ле Рун. Их Величества что-то ответили, но Луна не слышала. Её сковал страх. Внутри всё перевернулось, сердце забилось до боли. Вот и матушка приехала… Теперь начнётся настоящий кошмар.