***
Тэ был одним из немногих работников ресторана, кто пережил двух директоров, восемнадцать официантов и уже семерых барменов, хоть и работал в заведении лишь четвёртый год. Многие думали, что тот либо является чьим-то родственником, либо лижет задницу самому хозяину заведения, но вскоре, после неудачно пролитого им бокала вина, поняли, что у того связей так же, как и у мусорного ведра из подсобки — ноль. Парень просто-напросто жил на работе, полностью исключив из своего жизненного рациона отдых и личную жизнь. Ведь зачем оно надо, когда, как говорится, работа его кормит, и она же частенько ебёт. Ким прекрасно знал всех посетителей, помнил их вкус и нередко, когда те приводили с собой друзей, подбирал им, по заказанным ими блюдам, напитки. Тэхена любили все, начиная со стареньких одиноких женщин и заканчивая молодыми проворными парнями, что, бывало, за месяц раз по восемь приходили поужинать с разными девушками. Он угождал и начальству, которое, как вы поняли, уже успело не раз поменяться. Подменял заболевших, брал дополнительные часы, когда в зале был полный аврал, а самое главное — никогда не жаловался и не собирал сплетни, как это делало большинство сотрудников. В общем, не официант — мечта.***
Наспех натянув на себя свободные прямые брюки, рубашку цвета топлёного молока и джемпер, Тэхен направился в сторону ресторана, попутно расчёсывая свои непослушные волосы. Дорога туда была недолгой, но крайне тяжёлой. Улица, где жил Ким, находилась на достаточно крутом склоне и, хоть это и способствовало быстрому шагу с работы, до неё добираться было немыслимо. Узенькая улочка пропахла вкусными яствами и ароматным утренним чаем. Тэхен любил этот район за тихие вечера, тусклые фонари и чистый, без выхлопных газов, воздух. Добравшись до начала улицы, Ким свернул направо, после чего, пройдя три жилых дома, музей китайского чая и аккуратную зелёную изгородь, за которой был небольшой, но безумно красивый сад, подошёл к зданию кабинета министров и притормозил. «Новенький уже пришел», — прозвучало в его голове, когда возле дверей ресторана, что находился уже совсем рядом, он обнаружил симпатичного парня, облокотившегося на кирпичную стену заведения. — Здравствуй, ты бармен? — начал разговор Тэ, подметив для себя, что лицом парнишка выглядит совсем молодо, несмотря на значительных размеров плечи и высокий рост. — Пока ещё нет, но надеюсь, что в будущем стану, — усмехнулся брюнет, поправляя часы на запястье. — Ты почти опоздал, все работники кухни уже зашли внутрь. — Так они все на месте? А ты чего тут? Ждал бы внутри, на улице утром немного прохладно. — Мне нормально, я не хотел отвлекать остальных, вот и решил, что подождать возле входа — лучшее решение, — глаза парня довольно сияли, а это значило, что пришёл он сюда не из финансовых побуждений, а по собственному искреннему желанию, что не могло не радовать Тэхена. Он, честно говоря, порядком подзаебался обучать несмышленых желторотиков, которые прибегали сюда ради хороших денег в надежде, что работы здесь будет немного. — Почему именно мы? — начал Ким, пропуская парнишу в тёплый, с приглушенным освещением, зал. — Работы здесь много, отлынивать не дают, да и зарплата не сильно разнится с более тихими местами. Кто-то пристроил? — Ха-ха, я думал, уже и не спросят. Мне нравится зарабатывать работая, а не тихо посматривая порнушку за стойкой, пока на мою карту капают воны. Что касаемо самого места, так тут всё просто — шаговая доступность от дома и приятная атмосфера. Когда-то я был здесь с дядей, еда просто прелесть, тихая музыка и опрятные работники… Это круто, — парень почесал затылок и улыбнулся, отчего его нос мило сморщился маленькой кнопочкой. — Меня, кстати, Чонгук зовут. Чон Чонгук, а тебя? — Ким Тэхен, рад знакомству. Надеюсь, поработаем вместе, — Тэ протянул младшему руку и подметил, что правая кисть того расписана множеством небольших тату, что как нельзя кстати дополняли образ дерзкого и решительного молодого человека. — Взаимно. Так что, где святая святых? — Что, прости? — старший вопросительно приподнял бровь в непонимании, о чём был вопрос. — Комната для персонала. Мне ведь нужно одеться по форме, да и волосы уложить. Как-то странно будет стоять возле бара с вороньим гнездом на башке. — Боже… Точно. Пойдем, — Тэхен приоткрыл дверь в самом конце зала и одним щелчком зажёг сразу несколько люстр, после чего кивком позвал младшего за собой. Чонгук привёл себя в порядок за считанные минуты, после чего, тщательно вымыв руки, направился обратно в зал, где его смиренно ждал сонбэ. Тот показал ему весь ассортимент, который был довольно скуден для подобного места, научил пользоваться кассой и кофемашиной и пояснил, что некоторые напитки подавать стоит только вип-посетителям, которых Тэ ему позже покажет. В целом, работы оказалось достаточно для того, чтобы не приходилось скучать. Но Чонгука это ничуть не расстроило, ведь он к этому и стремился.***
Первый рабочий день оказался скучнее ожидаемого. Был понедельник, и основной поток людей хлынул только к обеду, после чего снова наступило затишье. Чонгуку нравилось находиться в эпицентре внимания, нравилось, что постоянные посетители подходили знакомиться с ним, желая плодотворной и долгой работы, а ещё ему очень нравился официант, что возился с ним, словно с грудничком, постоянно нахваливая и подбадривая его в любую свободную минуту. Ещё при знакомстве Чон отметил для себя, что сонбэ безумно очарователен, хоть и всячески пытается это скрыть. Его внешний вид напоминал модель, сбежавшую прямо с парижского подиума — чуть мешковатый джемпер, накинутый поверх очень качественно сшитой рубашки, свободные брюки и очень милые, на его взгляд, цвета горького шоколада ботиночки, так забавно сверкающие округлым носом. Его волосы беспорядочно завивались, стоило тому хоть немного взмокнуть или же банально провести на кухне более десяти минут. Чудесный носик, кончик которого так прелестно украшала небольшая родинка, густые темные брови и глаза цвета только что сваренного кофе — всё это делало его лицо неотразимо прекрасным. Сам Тэхен, возможно, и знал, что симпатичный, но даже представить не мог насколько. День прошёл в очень дружелюбной атмосфере, все сотрудники при закрытии уже мило прощались с Чонгуком, обнимались, обещая тому добросовестно работать с ним и помогать, кто чем может. А Тэхен, выбившийся из сил под конец дня, просто одобряюще хлопал того по плечу, озаряя очень милой, но уставшей улыбкой. Закрыв и поставив на охрану заведение, Тэ разделил свою связку ключей, выдав новому «члену семьи» один экземпляр и, попрощавшись как следует, повернул в сторону своего привычного маршрута. — Тэ, постой, я с тобой пойду, — мило улыбнулся бармен, догнав старшего, что успел отойти лишь на пару-тройку шагов. — Мне туда же. — Вот так новость. Значит, я не единственный сумасшедший в ресторане, — посмеялся Тэхен, оголяя белоснежные зубы. — Почему? Что такого в этом районе? — В том-то и дело, что ничего. Все ищут себе более оживленные районы, где много круглосуточных баров, постоянная шумиха и вообще много всего весёлого, а я заперся в эту глушь, лишь бы не видеть после работы кучки пьяных быдланов и не слышать постоянный звон бокалов — на работе хватает, знаешь ли. — Как же тебя понимаю! После того, как я решил съехать от родителей, выбирал два района, но, увидев вакансию в вашем ресторане — понял, что Сончхонг — идеальное место для такого, как я. Уточнять у младшего, что он имел в виду под словами «для такого, как я», Тэ не стал, но для себя отметил, что парень действительно отличался характером несмотря на вид, который буквально молил о том, чтобы его не оставляли без внимания ни на секунду — слегка растрёпанные, но в укладке волосы беспорядочными прядями прикрывали лоб и прямые, чуть собранные мышцами к переносице, брови. Его выразительные угольно-черные глаза оттеняли густые, пушистые ресницы, а тонкая линия губ практически всегда была вытянута в несмелой, робкой улыбке. Красиво очерченный подбородок и острые, выступающие скулы придавали его лицу надёжность и ощущение какой-то внутренней силы. Чонгук явно предпочитал байкерский стиль одежды — свободного кроя тёмная футболка с яркими полосками, косуха с нашитыми повсюду цепями разной толщины, черные джоггеры и кеды — всё такого же черного оттенка, как и весь Чонгук. Но все эти детали становились какими-то неважными, стоило Чонгуку лишь начать обсуждение какой-либо темы. У них с Тэхеном разница в возрасте была лишь чуть больше года, но в разговоре парнишка выглядел настолько умным и уверенным в своих словах, что, видит бог, не узнай Ким его возраст, посчитал бы того старше лет аж на восемь. Чон говорил обо всём на свете с таким упоением, что старший мысленно просил всевышнего продлить их путь до дома как минимум на пару часов. Меньшее его сейчас не устроило бы. Размеренный тон и крайне большой словарный запас Чонгука уносили Тэхена прочь от его собственных мыслей, да так, что тот ненароком прошёл свой дом, даже не заметив этого. Их диалог прервало едва слышное мяуканье за одним из заборов. — Я пришёл и меня, кажется, уже поджидают, — парень снова заулыбался, слегка поморщив носик, от чего Тэхена повело не на шутку. — Моя Ин-на, должно быть, голодная. Было приятно пообщаться с тобой вне работы, Ким Тэхен. Чон слегка приоткрыл калитку, и из неё тут же выбежал небольшой рыжий комочек и, замурчав что есть сил, начал тереться о ноги парней, обходя их зигзагом. — Твоя кошечка просто очарование, — подметил Тэхен, взяв на руки безумно пушистое создание. — Сколько ей месяцев? По виду совсем ещё кроха. — Я не знаю… Она не совсем моя, точнее…уже моя, но недавно я подобрал её ниже на углу. Знаешь, там недавно открылся магазинчик. Так вот, кто-то подкинул её, ну, а я приютил. Правда, в доме её держать не разрешили, но я соорудил для нее домик в коробке от рисоварки, так что, можно считать, что теперь эта красавица моя соседка и член семьи, — парень вновь засверкал жгуче-черными глазами и расплылся в очаровательной улыбке. — Я хорошо провёл с тобой время, Чонгук. Надеюсь, это не последняя наша беседа на отдаленные от работы темы, — Тэ почесал кошке между ушек, а потом передал её хозяину. — Было приятно познакомиться с вами двумя. Хорошего вечера. Подождав, пока младший вместе с живностью скроется за входной дверью, Тэхен огорченно выдохнул и направился по склону вверх, возвращаясь к своему скромному жилищу. С тех пор между парнями завязалась неплохая такая дружба, и они частенько возвращались домой в компании друг друга. Правда, в следующие разы Тэ успевал замечать свой дом вовремя и, улыбчиво попрощавшись, спешил поскорее прилечь на мягкую кровать, блаженно вытянув ноги. Такая работа давала о себе знать, и к вечеру колени беспощадно ныли, напоминая парню, что не так уж он и молод для подобного рода занятий.***
Прошло уже три месяца с момента их первой встречи. Наступил сентябрь, а это значило, что совсем скоро у Тэхена день рождения. Он не праздновал его, кажется, уже года три, потому как, перебравшись в этот район, оказался далеко от родных, а друзей, как таковых, у него никогда не было. На работе, конечно же, его поздравляли на славу. Всегда был и торт со свечами, и соджу на кухне после закрытия смены. Однажды повар даже подарил Киму клетчатый берет, который идеально сочетался с его осенним пальто, но подобное случилось лишь раз — в прошлом году. В этом же, когда сменился практически весь персонал, Тэ попросил не говорить никому о предстоящем празднике, не желая отмечать свои двадцать восемь в компании малознакомых ему людей. Но стоило Чонгуку появиться на пороге заведения, в душу старшего начали прокрадываться сомнения. А действительно ли он не хочет отмечать свой день рождения в ресторане? Когда наступило то самое шестое сентября, Тэхен шёл на работу с полной уверенностью в том, что позовёт Чона к себе в гости и они обязательно отметят этот праздник как полагается. Даже торт и свечи он купил заранее, намереваясь попросить бармена самому зажечь их и поднести торт имениннику. Но его планы довольно быстро накрылись медным тазом, и приподнятое настроение Кима покинуло бренное тело, судя по всему, на ближайшие сутки точно. — Чонгука не будет, он гриппует, — сообщила девушка, стоявшая за барной стойкой с нераскрытым пакетом кофейных зёрен. — Почему мне никто не сказал? Рюджин, это серьёзно? Он звонил тебе? Как его… — не успел он договорить, как на его телефон пришло сообщение от того самого больного Чонгука. «Я сегодня домашний… Схватил где-то грипп. Рю сказала, что эту смену могу отлежаться. Ты не мог бы купить мне витамины и занести их вечером? Выйти куда-то самому сейчас очень сложно. Температура, кажется, скоро подскочит до максимума. п.с. Чонгуки» — Не переживай так, он мне утром звонил. Голос, конечно, слабоват. Сказал, что температура почти тридцать девять, но я сразу посоветовала ему, чем лечиться. Даже витамины порекомендовала, так что в следующую смену будет твой кроха живой и здоровый, — девушка подмигнула, очень хитро улыбнувшись одним уголком губ, после чего принялась пересыпать распакованные зерна в рядом стоящую кофемашину. Весь день Тэхена проходил как в тумане. Заказы отдавались без доли эмоций; подходя к бару, он вечно терялся в поисках своего напарника, натыкаясь лишь на улыбчивую девушку, взгляд которой был полон непонимания. Официант и сам не осознавал, что с ним происходит. Колени не слушались, подгибаясь буквально каждые сорок минут, стоило только дать волю эмоциям. В голову лезли постоянные переживания о Чоне, который валялся дома с ужасно высокой температурой. Ему казалось, что ничего важнее больного бармена не было и не может быть, а потому, не выдержав гнёта мыслей, Тэхен впервые за четыре года работы отпросился пораньше, даже не удосужившись переодеться, и, заскочив перед этим в аптеку за витаминами, помчался к больному. Он боялся, что парень действительно сильно расклеился, и ему придется лечить его всеми способами и лекарствами, которые он знал. Дорога до дома, такая короткая и прямая, впервые казалась неимоверно сложной и долгой, отчего парень ещё больше накручивал плохие мысли у себя в голове. Пробежав мимо своего дома, Тэхен заметил, что не выключил утром свет, но сейчас почему-то это показалось ему даже забавным, отчего он ехидно усмехнулся. Все проблемы вдруг стали неважными, недостойными внимания Кима. Он впервые в жизни боялся за кого-то сильнее, чем за самого себя. И это было единственным, что сейчас тревожило его сердце. Тэ стоял на пороге и колотил в чужую дверь, ожидая увидеть младшего в преужаснейшем состоянии, но, стоило двери открыться, как ему представилась совершенно другая картина. Чонгук стоял в праздничном колпаке и с тортом в руках, радостно встречая именинника, на что Тэ, скинув тяжёлую сумку, лишь гневно заматерился. Сколько продолжался этот великий скандал, Тэхен мог лишь предполагать, потому как на третьем гневном высказывании он заметил на праздничном столе бутылку соджу и практически залпом осушил половину. Все дальнейшие действия проходили словно в тумане. Он был зол на Чонгука, на самого себя и на людей, что так бессовестно прикрывали этого симулянта. Казалось, будто он готов сейчас просто убить младшего, но стоило тому лишь успокаивающе приобнять злющего Тэ, как тот растаял в чужих объятиях, уткнувшись носом в накаченную грудь. От Чона приятно пахло кедровыми шишками и, кажется, лаймом, что заставило Тэхёна окончательно опьянеть. Посмотрев в глаза напротив, он вдруг осознал, что не хочет быть просто друзьями, не хочет держать дистанцию и не хочет, чтобы тяжелые руки отпускали его маленькое, по сравнению с барменом, хрупкое тело, а потому он, лишь томно выдохнув, привстал на носочки и сделал то, о чём сам полчаса назад ни за что бы не помыслил. Он поцеловал Чона в слегка приоткрытые губы, нежно держа парня за шею, после чего, виновато опустив глаза, ждал дальнейшей реакции. Она не заставила себя долго ждать, и Чонгук, по-хозяйски зарывшись пальцами в копну вьющихся волос, обнял Тэ и, прошептав в улыбке «ну наконец-то», утянул того в очень чувственный и долгий поцелуй. Нежность, страсть, радость и волнение — Тэхен испытывал это всё разом, боясь утонуть в собственных ощущениях. Руки Чона блуждали по телу старшего, отмечая, насколько оно идеально — тонкая талия, упругие бедра и очень сочные, накаченные ягодицы, которые так умело скрывались под слоями мешковатой одежды. В голове бармена от всего этого раздавался беспощадный салют, искры которого сыпались из его глаз. Ким блуждал губами по чужим губам, щекам, скулам, после чего жадно прильнул к жгучей коже на шее, опаляя её ещё более жарким дыханием. Тэ поддался своим эмоциям, не сумел сохранить разум, стоило только услышать, что с младшим не всё в порядке. Он дорвался до губ, на которые обратил внимание ещё в тот самый вечер, когда ненароком проводил Чонгука до самого дома; гладил плечи, что казались ему каменнее любой стены. Сам того не осознавая, Тэ добрался до чувств, которые в его голове всегда были запретными, невозможными для них обоих. Но он не мог позволить себе продолжать наслаждаться этим. Отстранившись от парня, Ким опустился на колени, закрыв ладонями раскрасневшееся лицо. — Не могу, — почти шёпотом выпалил он, устремив свой взгляд в угол комнаты. — Что случилось, чего ты не можешь? — Чон присел перед ним и, в попытке притронуться к красным щекам, протянул руку. — Я не гей, Чонгук! Я. Не. Гей. — Как пожелаешь, Тэхени, я ведь и не спрашивал. Всё, что было — это… — Ошибка. — Что ты. Нет, не ошибка. Мы делали то, что посчитали нужным. Да, мы парни, но, если мы чувствуем это вместе, значит, мы… — Нет! Клянусь тебе, что геем до этого момента я не являлся, и впредь им не стану! Я сказал тебе, блять, это просто ошибка! — выкрикнул Тэхен и, подобрав свою сумку, пулей выскочил из дома Гука.