Безвыигрышный вариант

      — Ну что, Ви? Сколько подстрелил на этот раз?       — Двенадцать.       — Двенадцать? Да ты крут!       Ви собирался было заявить, что даже не старался, но его перебил раздражающе громкий щелчок предохранителя.       Вот, говорят, существует три вида бешенства. Холодное, неконтролируемое и тихое. Каждое соответствует психическому состоянию человека и формируется под влиянием сложной системы случайностей и факторов внешней среды...       Джонни Сильверхенд вызывал в Ви все три типа сразу — одним, сука, движением.       — Привет, Виктория. — Или одной фразой. — Хорош выёбываться, пошли постреляем.       Ви сделал глубокий вдох. Бармен, с которым он вел светские беседы о последнем успешном деле, сострадательно улыбнулся — мол, бедный, бедный Ви, опять его настигла катастрофа всея Найт-Сити. Опять. Опять!!!       Пытаться игнорировать Джонни было всё равно, что переть мимо природного катаклизма. Выходишь на улицу, а там гигантский циклон в форме задницы, надвигается и грозно клубится на горизонте. Сносит мосты, небоскрёбы, людишек. Ну иди домой, чего ты встал?       Ви повернулся, приклеив к лицу самое злобное выражение из своего арсенала.       Джонни стоял, практически заваливаясь на стойку. Вечно взъёбанные патлы лежали как попало, несколько прядей перечёркивали лицо. Потрёпанная кожанка сидела поверх футболки с логотипом отравы из Бест Бейси. Тёмные ехидные глаза пьяно щурились, рассыпая искры: их владелец предвкушал очередное приключение и был неприкрыто рад их совершенно случайной, — ага, щас, — встрече.       Хотелось сломать ему нос. Ну или хотя бы затушить о расцарапанный лоб сигарету. Не ради удовлетворения своих тёмных фантазий, вовсе нет. Ради искусства.       — Ещё раз так меня назовёшь — мозги вышибу.       Угрозы, опять угрозы, что ты, Ви, ещё не пробовал против него?       — Давненько ты тут не появлялся.       Да. И впрямь давненько.       Они познакомились в этом же баре полгода назад. Ви встречался с заказчиками, Сильверхуй оказался в команде поддержки девицы, которая собиралась его нанять.       На протяжении всей беседы Джонни болтался рядом, как говно в проруби, с видом оценщика на аукционе посасывая что-то высокоградусное из тяжёлой бутылки. В тот день он явно был не в духе и рассыпался в насмешливых, дерзких комментариях после каждого уточняющего вопроса. Другими словами, не делал ничего полезного. Только отвлекал.       Ви тогда решил, что он просто скучающий придурок, у которого слишком много свободного времени, и справедливо высказал то, что вертелось на языке — а не пошёл бы ты, умник, нахуй из комнаты.       Неделю спустя он узнал, что Джонни — бля, да у него ведь и имя как у мальчика на побегушках — дерзить не стоило, ведь его веское слово способно переломить чей-то хребет одной только силой влияния. И что он и есть та самая скандальная рок-звезда, от которой всему отребью Найт-Сити периодически срывает башню. Что та убогая песенка про неизбежность, которую каждую пятницу можно услышать в заплёванных переулках Чпок-стрит — его рук дело, и что в стратосфере города то и дело пылает именно его симпатичная жопа.       Джонни считал себя королём вселенной, не имея за душой ничего, кроме дешёвых выебонов, но о его загонах и уровне пизданутости знал каждый наёмник и фиксер. Другими словами — все.       Все, кроме Ви. За что, собственно, теперь и расплачивался.       Стоило ему намылить шею в надежде расслабиться и пропустить у бара стаканчик-другой, Джонни возникал на горизонте, как шлюха у закусочной, с намерением испортить ему вечер наглой рожей и тупыми провокациями.       Спустя первый десяток таких появлений Ви даже честно попытался свести их активно-агрессивный конфликт на нет:       — Ну вот чё тебе надо от меня?       На плечо неподъёмным грузом навалился знаменитый протез.       — Что если бы я сказал, что ты смешно психуешь?— низко и насмешливо поинтересовался Джонни. — Весь такой сильный и независимый мальчик, а бесишься, как кошечка, шипишь такой…       Ви довольно быстро передумал вывешивать белый флаг.       — Я бы разбил тебе нос.       — Тогда скажу, что присматриваю тебя в свою команду в качестве боевой единицы.       — Я ценю независимость.       — Ага. И ещё ты смешно психуешь. Но я этого не сказал, поэтому… сигаретки не найдётся?       Каждый раз Джонни находил какой-то идиотский способ действовать ему на нервы. Иногда приятный, иногда не очень.       Ви смотрел на него и не мог понять, что вообще творится в этой тупой голове: может быть, давно стоило прострелить её и дело с концом?       — Я оправдываться должен? — Ви холодно сощурил глаза.       — Мог бы и оправдаться разок, — не остался в долгу Джонни. — Не чужие уже.       Не чужие. Такой себе статус, но другого Ви и впрямь не смог бы подобрать. Не друзья, но и не враги. Хуй пойми что. Не чужие.       Закуток с мишенями находился в самой глубине бара под дряблым пластиковым навесом. В углу, рядом с мишенями, на обшарпанном столе сидела девчонка в сетчатых колготках, выдающая пердушки и патроны. Пожевав губу, она сунула им по убогому пистолетику и насыпала горсть гороха минимального калибра.       Самым отвратительным в Джонни было то, что кое-что он действительно умел делать намного лучше среднестатистического наёмника. Ви успел убедиться. Например, он охренительно обращался с пистолетами. И с гитарами, микрофонами, сигаретами, бокалами и, скорее всего, клиторами. Сильные быстрые пальцы взвесили ствол и провернули на цирковой манер — ну вот зачем, спрашивается? Нахуя?       Ви в отместку мрачно и ничуть не зрелищно вцепился в свою пушку.       А потом началась стрельба.       Девчонка соскочила со стола и юркнула в подсобку отработанным па. Джонни присел, и Ви с раздражением заметил, что он намного быстрее сообразил, откуда стреляют: пердушка сменилась на малориан молниеносно, а взгляд заиграл в полумраке решимостью и холодной злобой.       — Ви! — крикнул он. И почему-то Ви понял: их планы особо не поменялись. Просто мишени теперь будут двигаться.       За тонкой стенкой зазвенело стекло. Музыку перекрыли крики испуганных посетителей. Воздух быстро наполнился запахом пороха и спирта.       На самом деле это была не очень-то опасная ситуация. Какие-то уёбки выбрали неудачный момент и напали на бар, когда в нём находилось как минимум два опытных наёмника — как говорил Джеки: тайминг, детка, тайминг.       Ситуация-то может и не самая опасная, но Ви ни разу не попадал в такие на пару с идиотом. Он понятия не имел, насколько Джонни хорош в бытовой перестрелке, на что способен и какая у него тактика.       Стычка была недолгая, но злая и неадекватная — Ви не успел опомниться, как уже отстреливал мелькающие из укрытий руки-плечи-ноги, пытаясь найти хорошую позицию, толковую точку доступа и одновременно чёрную лохматую макушку в ореоле, ёбтваюмать, дымка. Даже во время перестрелки Джонни не выпустил из зубов сигарету, и это многое говорило о его умственных способностях любому, кто когда-либо держал в руках оружие.       — Пригнись хотя бы, сука! — заорал Ви.       — Как приятно, что ты обо мне беспокоишься! — сосредоточенно сбросив магазин, отозвался Джонни. — Прямо-таки настоящее развитие наших отношений!       — На улице! Целься в голову!       Подстрелив очередного утырка, Джонни громко хохотнул.       — Семь, красавчик! Сегодня ты сосёшь!       Заметив под потолком подходящее место для подключения, Ви собирался было использовать простейший скрипт доступа, но шорох за спиной заставил его резко отклониться.       Боль вгрызлась в плечо. Недолго думая, Ви пальнул себе за спину. Джонни к тому моменту переместился к выходу и хреначил в распахнутые двери.       На его щеке виднелись пятна чьей-то крови. Малориан гудел в напряжённой ладони, ноги стояли над телами, как мосты — не сдвинешь, не разведёшь.       — А они за кем-то из нас, — весело сказал Джонни, когда ответные выстрелы, наконец, затихли.       — За мной они, — ответил Ви, ковыляя к бару. Стянув с полки какое-то богомерзкое пойло, он сделал глоток и поморщился.       Рука горела огнём. В висках пульсировало. Ви прижался лбом к стойке, ненавидя себя за то, что не потратил деньги на установку импланта-регулятора боли. Да, цена была чудовищной, но сейчас он отдал бы всё, что есть на счету, лишь бы отключить дивное ощущение раскуроченных мышц.       — Ви? Ты чего?       — Говорил Джеки — выспись лучше, бля…       Внезапно загремело снова. Звук подъезжающих машин заставил Джонни резко вскинуть оружие и, наконец, задуматься.       — Они за мной, — повторил Ви, медленно разгибаясь. — А не за тобой.       Он хотел было добавить, что Джонни лучше свалить, пока не началась настоящая вечеринка, но осёкся. Глаза у придурка стали какие-то другие. Глубокие, сосредоточенные, внимательные. Он даже выплюнул сигарету — стало быть, теперь и впрямь перестал дурачиться.       — Там есть чёрный ход, — сказал он. — Ломать двери умеешь?       Ви кивнул.       — Тогда заблокируй крыльцо.       — Раскомандовался…       Выбрав подходящий скрипт, Ви отправил его на механизм двери. Створки, скрипя и потрескивая на все лады, захлопнулись.       — Та девица была с ними, — сказал Ви, когда Джонни перекинул его здоровую руку через шею. — Я вышиб ей мозги.       — Все равно я победил, — бросив ему ухмылку, подытожил Джонни.       Ви не стал спорить.       Запинаясь и протискиваясь сквозь подсобки, заставленные всяким дерьмом, они добрались до чёрного выхода. Он был распахнут — через него смылся персонал, так что на пороге никаких препятствий не возникло.       — Бежать сможешь? — спросил Джонни.       — Ноги-то целы, конечно смогу, — ответил Ви.       Судя по обилию прибывающих машин, ситуация медленно превращалась в щекотливую. Благо, пока никто не заметил, что они покинули бар, и не торопился проверять закоулки — Ви предположил, что ставка на девицу была охренительно высокая. Наверняка она же и подала сигнал.       Пердушки им дали, чтобы заглушить бдительность и отвлечь, или что?       — Направо, пошёл, пошёл, — торопил Джонни прикрывая его спину. — Серебристый порш!       Неоновые пятна мелькнули перед глазами. Ви дёрнул дверь тачки и упал на пассажирское. Когда откуда-то грохнул выстрел, Ви вздрогнул всем телом и повернулся к заскочившему следом Джонни.       — Ты чё, спасаешь меня, что ли?       — Сам в ахуе, — усмехнулся Джонни, за считанное мгновение выжимая из металла все лошадиные силы.       Началась погоня. Ви пару раз высовывался в окно, чтобы продырявить чьи-то шины, но сознание плыло, не желая работать на благо спасения, так что стрелок из него был никудышный.       Он выпил тройку шотов, прежде чем идти палить по мишеням, да и новая порция у бара трезвости ума не прибавила.       Если так подумать, ему здорово повезло, что Джонни оказался рядом. У него были навыки, умения, достаточно ебанинки в башке и быстрая тачка, оторваться от преследователей на которой оказалось проще простого.       Даже как-то обидно, что на Ви периодически спускали каких-то мусорных придурков, хотя в этот раз у них и впрямь был шанс поймать его за жопу.       — В бардачке, — сказал Джонни, сунув новую сигарету в рот. — Обезболы и срань первой помощи. Ехать ещё минут десять, зальёшь мне салон кровью — урою нахуй.       — Спас, чтобы убить своими руками? — протянул Ви. — Это по-нашему.

* * *

      Джонни притащил его к риперу. Наверняка хотел в реальном времени понаблюдать за тем, как в Ви будут ковыряться скальпелями и радионожами.       Больной ублюдок — сказал бы Ви, но в схожих обстоятельствах он поступил бы так же. Да и Джонни платил за шоу, поэтому пришлось засунуть язык в задницу.       Почти с порога Ви обкололи обезболами, чтобы расширить раневой канал — небольшая, но очень неприятная разрывная пуля протаранила мышцу насквозь и разодрала по пути всё, что могла. Иногда Ви искренне ненавидел Милитех за их ебучие изобретения.       Но больше всего его бесило, что теперь он был в долгу. От этого у Ви просто сводило челюсть, а Джонни, блядь, предвкушающе ухмылялся словно мысли его читал.       — Ви, — позвал он, когда Ви расслабился в кресле, ощутив вместо дерущей боли прекрасное онемение. — Кому ты опять хуй подпалил?       — На этой неделе или на прошлой?       Рассевшись рядом на табуретке, Джонни пафосно взмахнул волосами.       — Блокнота с расписанием нет? Что-то вроде «тот мудак, у которого я угнал исследования всей его сраной жизни»?       Если бы рука Ви могла двигаться, он бы отвесил Джонни леща. Но рука, к его огромному сожалению, лежала мертвым грузом.       — Чего ты хочешь за помощь? — прямо спросил он.       — Может, немного сговорчивости?       — Джонни.       — О. Мне кажется, ты звал меня по имени всего пару раз.       — Хватит уже, просто ответь...       Договорить они не успели — вернулся рипер с новым набором пыточных инструментов. И до самого завершения операции Джонни не сказал ни слова, внимательно пялясь из угла.       Когда пытка кончилась, Ви тоже был близок к тому, чтобы бесславно кончиться. Выбравшись из кресла, он молча поковылял на улицу и встал под железным козырьком крылечка, как никогда сильно желая ощутить на языке привкус никотина.       В голове вертелось вот что: если Джонни не желал ему зла, чего тогда он вообще желал?       — Поехали ко мне, — предложил Сильверхенд, выбравшись на свет уже с сигаретой.       — Нет.       — Хорошо. Карта долга: поехали ко мне.       Ви скрипнул зубами. Боль измучила его, усталость тоже. Он так хотел просто отключиться — не важно уже где и почему. Но если сейчас он останется один, а завтра кто-нибудь явится по его душу, шансы выжить даже в маленькой перестрелке упадут до абсолютного нуля.       До убежища Джонни они добрались глубокой ночью.       В лужах горели бесчисленные световые мосты Найт-Сити, рекламные экраны и яркие вывески. В сложное молчание вплетался шум ливня. Выбравшись из машины, Ви сразу же промок, но расстроиться ему не дали, затащив в какую-то подозрительно тёмную подземную нору.       — А я думал, ты ебучая звезда, — язвительно прокомментировал Ви. — И живёшь в каком-нибудь многоэтажном гадюшнике с голографическими шлюхами.       — Если бы ты пораскинул мозгами, то догадался бы, что везти на постоянное место жительства наёмника, на которого стриггерилась банда — идея хреновая, особенно когда ты ебучая звезда.       — Оу, — сморщился Ви. — Понял, не дурак.       Захлопнув за ним тяжёлую пуленепробиваемую дверь, Джонни закатил глаза. А потом полез снимать с Ви куртку — без лишних предложений, вроде как по необходимости. Ви ему позволил. Теперь он был в гостях.       — Какой ты заботливый. Аж тошнит.       — Хочешь проблеваться — иди на улицу.       — Зачем я тебе тут? — выпутавшись из ткани, Ви припал к стене. — Зачем я тебе, Джонни?       Под его рассредоточенным взглядом Джонни повесил куртку на крючок и спокойно скинул свою. В молчании и тишине он растрепал свои патлы, позволив им беспорядочно обрамить лицо. Потом шагнул к Ви, и его рука улеглась аккурат на шею, весьма угрожающе и решительно.       — Убил бы тебя своими руками, да только нравишься ты мне. Без обиняков.       — Это как? — Ви сглотнул и медленно, нехотя обвил его запястья на случай, если в больной башке что-то переклинит и захват превратится в удушающий. Его прижали к стене так, что ни влево, ни вправо — не дёрнешься, не сбежишь.       А потом появилась возможность посмотреть, наконец, друг на друга.       Значит, не показалось. Всё это время с ним пытались флиртовать.       Потрясающе.       — Ну примерно так, — прошептал Джонни, наклоняясь вперёд с очень очевидным стремлением, не оставляющим простора фантазии. — Только скажи сначала: выбьешь зубы или сломаешь руку, чтобы я решил, хватит ли мне времени привести себя в порядок до следующего концерта.       — А это… зависит от того, что ты задумал.       Ви был таким идиотом иногда — сам себе удивлялся. Как будто это могло что-то значить, в самом деле. Что-то кроме «давай потрахаемся, мальчик».       Если Джонни приглянулась его задница, тогда всё и впрямь вставало на свои места. Эти намёки, ухмылочки, неуместная шутливость и кровавые танцы. Совпадения-не-совпадения, снова и снова сводящие их пути. Они не чужие. Они потенциальные.       — Будешь огрызаться, язык откушу, — не остался в долгу Джонни.       — Я и без него смогу тебя достать.       Больше разрешений не требовалось — Джонни качнулся и впился в его рот, легко привлекая к себе.       Ви не любил целоваться. Что-то в самом процессе его смешило. Но это до тех пор, пока в его рту не начал оформляться новый хозяин, и сердце не решило подыграть ему в подлой стратегии доведения Ви до ручки. Всё поблекло, обращаясь пульсацией и ритмом — ритмом языка, дыхания, крови, боли, то затихающей, то усиливающейся сквозь мощнейшие обезболы.       Если Джонни и собирался откусить ему язык, в процессе он передумал и решил этот самый язык отобрать — вместе с дыханием и всем тем, что прилагалось. Ви сжал в руках его футболку с неясным намерением разорвать нахуй, но внезапно на побелевший кулак легла горячая ладонь.       Он вздрогнул и слегка отпрянул от Джонни, серьёзного и пугающе спокойного, чего-то от него ждущего, почти незнакомого.       — Давай попробуем, — прошептал этот новый, странный Джонни.       Ви нахмурился.       — Ты хотел сказать «давай потрахаемся»?       — Я сказал то, что хотел сказать. Давай попробуем.       — Что? Наркотики?..       — Слишком сложно, да?       — Слишком… слишком.       — Мне надоело играть.       О, он и впрямь был откровенен. И для демонстрации намерений провёл пальцами по лицу Ви, будто взгляда и слов не хватало.       — А не слишком ли резко ты пролетаешь повороты?..       — Мы могли умереть сегодня, — взгляд Джонни опустился на его губы. — Нам точно нужен ещё один день, чтобы разобраться?..       — Пока я не против с тобой переспать — этого мало?       — Торгуешься, — прохрипел Джонни. — Ладно. Потом обсудим.       Ви начинал увязать. Тонуть, растворяться в пространстве и полумраке. Ему не хотелось бороться. Просто не осталось сил. Хотелось, чтобы подвешенное, неприятное, колючее состояние ушло вместе с болью, а Джонни перестал уже с ним разговаривать.       Дотянувшсь до датчика двери, Джонни подтолкнул Ви в кислотно-красную ванную комнату. На первый взгляд небрежно, но при этом деликатно. Так музыканты обращаются со своим любимым инструментом — по струнам можно ударить и лямку развязно дёрнуть, но в чехол гитара будет уложена как самая любимая жена.       — Ты ещё и помыть меня вздумал? — справедливо возмутился Ви.       — Могу водой, а могу языком — выбирай сам, что тебя больше вставляет.       Парировать такую возмутительную чушь оказалось нечем.       Стянув с его торса то, что когда-то было одеждой, Джонни решил воспользоваться мокрым полотенцем. Это заняло его на долгие минуты, и пока он возился, мозг Ви со скрипом работал над тактикой борьбы. Скоро серый махровый ком превратился в грязно-бордовый. Джонни сминал его в раковине, смачивал под краном и снова проводил по плечам и груди Ви, методично, хладнокровно и уверенно. Стало быть, именно из-за его невозмутимости Ви так и не смог ничего придумать.       Зато Джонни времени зря не потерял: в результате его действий джинсы Ви впитали в себя кровавые потеки.       — Ой, какой я неловкий, — наигранно виновато мурлыкнул он, — Кажется, придётся мыть тебя целиком.       Наглые пальцы извлекли пуговицу из петли джинс быстрее, чем Ви успел сделать вдох. Другой рукой Джонни выжал об него полотенце, вода потекла по животу. Коварный план был реализован безупречно — до Ви дошло, в чём он состоял, только когда ледяная рука оказалась на его члене.       — Блядь, — буркнул он, роняя голову на вовремя подставленное плечо. — Мудак ты…       — Знаю, — согласился Джонни.       И внезапно скользнул вниз, лишая Ви опоры и возможности получать сигналы от последней клетки мозга.       — Ты что собрался…       Его накрыло так внезапно, резко и обескураживающе, что стон получился слишком странный. Просящий, искренний и долгий — удивлённый взгляд Джонни был наглядным подтверждением тому, что такие звуки нужно держать при себе, желательно за тридцатью двумя замками.       Ви решил, что самое время списать всё на вещества. Его ведь чем-то накачали, и вообще, он чуть не подох и потому имел право творить хуйню.       Но чёрт, у Джонни был слишком охренительный рот. Жёсткое давление доставляло одновременно кайф и слабый дискомфорт, когда он увлекался. Ви осторожно растрепал блядские патлы, пытаясь опереться хоть на что-то.       Господи, он никогда так быстро не возбуждался. Джонни мог просто подышать на его член, чтобы он превратился в рычаг — но к маленькому счастью Ви, он не ограничивался лёгкими ласками.       Вообще «лёгкие» — это не про него. Может, и к лучшему.       — Знаешь, я вряд ли это выдержу… — выдохнул Ви, трагично проводив взглядом упавшие к щиколоткам джинсы. — Если ты не хочешь ебать труп, сделай уже что-нибудь.       Напоследок размашисто облизав головку, Джонни оттолкнулся от края ванной и потянул Ви куда-то за собой, как полудохлую рыбу из загрязнённого токсинами пруда. Не иначе как сожрать с потрошками.       Ви был не против, чтобы перед этим он его как следует… прожарил.       — Почему мне кажется, что ты думаешь о какой-то херне? — Джонни по-джентельменски предложил ему завалиться на сбитую простынку. Даже не закинул силой, ну и сервис.       Пока Ви неловко устраивался на холостяцком полигоне, радушный хозяин извлёк откуда-то из-за пепельницы гейский презик из линейки Задорного Вечерка ТМ с дополнительной смазкой.       — Скольких подстреленных наёмников ты тут переебал? — иронично поинтересовался Ви.       — Ревнуешь? — хмыкнул Джонни, зверски раздирая радужный фантик. — Похоже, это не я охренительно быстро переключаю передачи, мой сладкий.       — Блядь, перестань говорить как старый извращенец.       Джонни со смешком навис над ним.       — Весь мой идиотизм — это твоя вина, Ви.       Почему-то именно эта фраза и тон, которым она была сказана, смахнули с Ви подобие защитного ехидства. Шипя от боли, он перевернулся на живот и уткнулся в прокуренную подушку.       В таком положении у него было меньше шансов задеть плечо и отрубиться от боли. Да и элемент сюрприза, как-никак — кто знает, что Джонни собрался с ним сделать.       Во всех предшествующих событиях был один плюс: по артериям Ви всё ещё циркулировало обезболивающие, вперемешку с алкоголем и адреналином, и от процесса морального разложения ничего не отвлекало. Как и от ощущений. Сначала скольжения дерзких — блядь, ну правда — дерзких пальцев в заднице. А потом и не менее дерзкого…       — Помирать не собираешься? — низко спросил Джонни, прижавшись к его шее колючей щекой. — Хотя бы до конца доживи, ага?       Ви чуть не прослезился от красоты жеста.       — Ничего не обещаю, блядь.       Внутри было тяжело и наполненно. Горячо. Разум Ви как-то странно помутился, словно тело ему особо и не принадлежало, а он просто гулял где-то рядом, наблюдая за этим безобразием со стороны. Вот, голая сильная спина, линия спайки холодного металла под хром, острая стрела лезвий в локте. Лохматый чёрный затылок, знаменитая породистая морда Джонни Сильверхенда — искажена страданием. Вот, голый зад наёмника, которого он сегодня спас и притащил в своё убежище, как трофей. На плече повязка, на бедре кровавые разводы — но это не из-за секса, без паники, это у нас следы некачественного душа. Россыпь синяков на теле как бы намекает, что он активный молодой человек, с активной жизненной позицией, но не сейчас, конечно, сейчас — позиция вполне себе пассивная…       Ви поморщился, чувствуя, что его уносит куда-то в дебри наркотически-алкогольного трипа. Джонни очень вовремя прорвал пузырь отупелого состояния, крепко сжав его волосы.       Вообще-то Ви нравилось трахаться. Именно так — трахаться. Без обертки чувств и уточнения пола. Либо бездумно долбиться в чью-то дырку, либо отдавать свою дырку в аренду — разница не важна, главное пустота в голове и кульминационный слив порции спермы.       С Джонни потрахаться не получалось.       Ви пришлось потесниться, когда он влез, как плотоядный жук, в его мысли. А где тут у нас слабенькое место, чтобы прогрызть поглубже и выебать в мозг? С таким раскладом ни о каком необузданно-греховном трахе не могло быть и речи.       — Как ты меня достал, — сообщил Джонни. — Пиздец. Шатаешься, ублюдок, где попало, всё тебе нипочем, и смотришь на меня так… так, будто я тебе что-то должен. Должен — забирай. Слышал?       В подтверждении выдачи кредита он толкнулся, насаживая Ви на свой член целиком.       — Блядь… вот что в тебе такого? Не тело и не лицо, у меня, таких как ты…       — Ой, да закройся...       Потом Ви застонал, как сущая блядь.       Толчки усилились, выбивая из него дух. Дух, но опять не мысли. Те ровные тропинки, которые скарабей прогрыз в его башке, были наполнены чем-то похожим на осознание.       Джонни и правда за ним таскался, пытаясь выяснить, что в Ви такого цепляющего, или он это таинственное нечто и вызывал?       Ви ни с кем себя так не вёл, эти игрища с самого начала были только для одного зрителя.       Конечно, он всегда был наполнен злостью — злостью и желаниями, достаточно сильными, чтобы не расплываться в поклонах перед каждым наглым утырком. Ему приходилось и раньше давать кому-то в лицо за слова, сказанные иначе и другим ртом. И приходилось слать навсегда — тоже.       Чтобы он, после такого, вот так?       — Ви, — шепнул Джонни. — Если я узнаю, что ты так смотришь на каждого, я тебе башку прострелю.       Ви ударил его локтем в грудь и неожиданно для себя кончил с больным протяжным криком.       Прежде чем отвечать, он дождался, когда Джонни его догонит. Было долго, но это того стоило. Иначе эффект получился бы совсем не такой, как хотелось, и половина экспрессии ушла бы в пустоту.       — Не смотрю, — сказал он, дрожащей рукой стерев пот со лба. — На них я вообще не смотрю, сука ты.       Джонни отвалился от него и упал рядом с безнадёжно поверженным видом. Заговорил ровно тогда, когда Ви стало казаться, что у него сейчас случится гипервентиляция лёгких.       — Я боюсь тебя, — признался он. — Если помрёшь — останешься назойливым шумом в башке, если выживешь — причиной для самой унылой песни… Я этого не хочу. Не хотел.       — Серьёзно? — зло рассмеялся Ви. — Отнеси меня в душ, а.       Джонни отнёс. На этот раз помыл по-человечески и даже лапку перевязал заново, уже почти ласково. В течение всего процесса Ви с тупым онемением рассматривал кольца на его пальцах.       Он пытался осознать вселенную, в которой существуют такие придурки, как этот. Придурки, способные заинтересоваться человеком и донимать его полгода, не определившись с собственными желаниями и эмоциями, а потом готовыми сорваться в крутое пике из-за мимолётного испуга. Это вообще нормально?       — А если помру, то песни не будет?       — Бьюсь об заклад, ты посчитаешь её полным дерьмом.       — Эту — может и нет…       Его вроде как отпустило. Вся злость куда-то ушла. Джонни из бесячего демона превратился в уставшего сонного мужика с волосатыми ногами и трусами арасачного оттенка. Его хотелось укусить за жопу, но уже как-то по-другому. Не откусить её, а именно куснуть.       Сонный мужик уложил Ви на чистую простынку, холодно погладил протезом. Мрачно глянул на бардак и просто разлёгся рядом, забив хрен на уборку.       — Завтра я буду орать от боли, — рассеянно предупредил Ви.       — Не бойся, — ответил Джонни. — У меня есть, чем её заглушить.       И прозвучало как-то правильно.       Уместно.       Если нет у человека роли, но есть эффект обезболивающего — как это называется?       Стоило только спросить себя, а что, собственно, ещё нужно, как Ви привиделось странное. Вот они, с десяток лет вместе, лежат на кровати. Джонни мучает струны, и Ви валяется рядом, вслушиваясь в тоскливый, чувственный мотив. И вроде как ничего больше не надо, только лежать и подъёбывать друг друга по кругу на одни и те же темы, жрать вместе синтетик-лапшу, запивая дрянной газировкой. Обсуждать удачное дело или очередной пиздец, который затеяли корпораты. А потом — опять в бой.       Далёким воем патрульных машин Найт-Сити напомнил, что с десяток лет — это слишком. Так долго никому из них не протянуть.       Но, может, удастся опробовать хотя бы демоверсию.       — Давай сделаем, что ты там сегодня предлагал, — сказал Ви. — Если не струсил.       Джонни приподнялся на локте и взглянул на него с нездоровым хирургическим интересом отбитого на всю голову. Затем обнял аккуратно, стараясь не причинить боли.       — Я в ужасе. Но не настолько, чтобы передумать.       И улыбнулся.       Молчание стало каким-то другим. Ви знал, что у таких, как они, не может быть ничего похожего на нормальные отношения, но может быть, в этом и смысл...       Когда дыхание Ви выровнялось, Джонни медленно поднялся. Стараясь не шуметь, выбрался на лестницу и раздражённо тронул интерфейс связи.       — Джонни? — сломанный динамик жалобно закряхтел под ухом. — Что-то пошло не так?       — Ага, всё. Они подослали какую-то девку. Твоё счастье, что у Ви хорошая реакция. Твоё счастье, сука...       — Джонни...       — Как давно они знают о нём? И откуда?       — Блядь, скоро весь город узнает. Это — Найт-Сити, а ты — долбанный Джонни Сильверхенд!       — Найди тех, кто сунулся в бар Райт.       — Когда?       — Сегодня. Часа четыре назад.       — Сделаю, что смогу.       — И, Рич, если ты упустишь хоть одного уёбка — будешь следующим.       — Понял.       Сбросив звонок, Джонни выдернул сигарету из пачки и зло обхватил фильтр губами.       Из-за тяжёлой стальной двери доносился гул усиливающегося дождя.