Beauté et champagne.

Чоканья бокалов был слишком громким звуком, будто бы стекла как на зло желали стукнуться меж друг-друга, подобно диким людям, желающим скорее снять с себя перчатку и позвать своего соперника на кровавую дуэль. Эти стеклышки были слишком хрупкими, и а это чоканье будто бы проверка на то, точно ли они прочные, и не могут ли они случаем треснуть или же вовсе сломаться на осколки, которые с легкостью пронзили бы кожу обычных людей, окрашивая все в округе алой кровью. Авось, а может и быть это было попросту самыми обыкновенными мыслями самого Печорина. Неудивительно, что во время такого важного события он думает о совсем других вещах, даже не особо-то и вслушиваясь в речь своего любимейшего собеседника. Конечно же он смотрел прямо на Чацкого, рассматривал его крупинки личика, но боковым зрением тот прекрасно замечал обычные разговоры людей меж собой, то, как дамы пытаются показать насколько они невинны. Даже улыбаются так очаровательно, что сама улыбка на лице Александровича вырисовывается, но как только Александр её замечает — сразу же оправдывается тем, что ему настолько интересно его слушать, что аж очи светятся, а улыбка сама по себе появляется. Чацкий был не глупый, он прекрасно замечал тот фактор, что Григорий всматривается в чужие силуэты, или же рассматривает одежку самих леди, и он нелестно об этом разговаривает. Они ж взяли друг-друга в качестве пары, так почему же не станцевать с самим Александром? — Господин Печорин? — Резко возникает вопрос у Чацкого, а мужчина лишь продолжает смотреть на него, но услышав то, как его отзывают, тот попытался вообразить мягкую улыбку. Выглядело не очень. — Да, господин Чацкий? Что-то не так с вами? — Спросил у другого Печорин. Александр лишь Григорию кинул прищуренный взгляд, но сразу же сменил его на более ласковый. — Неужто что-то в шампанское подмешали, м? — Вовсе нет, господин Печорин. Вы так заботливы, что аж решили, что со мной что-то да стряслось. — Сказал юноша, и слегка приблизился к мужчине. В свою же очередь Григорий окинул его весьма игривым взглядом, а самодовольная улыбка продолжала красоваться на его личике, что аж казалось, будто бы усики сами закручиваются в дьявольской манере. — Мало ли. Мне бы не хотелось, чтобы вы отравились, и почувствовали себя слишком не способным. Придется же вас тащить, а уж тем более укладывать в постель. — Ох, ваша забота так и греет мою душеньку. А насчет постели я бы согласился — здесь слишком томно. Печорин и поспорить толком-то с этим не мог. Везде видны лишь на его взор платья, да и одежка обычных простаков. Конечно же здесь мелькают достаточно важные персоны, такие как военные, но весь зал заслоняют обычные и мирные люди, которые смогли позволить себе такую дорогостоящую роскошь. Улыбки так и мелькают на их лицах, а застенчивые дамы лишь соглашаются, и поддаются влияниям мужчин. Григорий совсем неудивлен, лишь желает поскорее выпить шампанского, да и сопроводить своего кавалера, если уж понадобится. Чацкий и Печорин вновь продолжали свою беседу меж собой, только вот Александрович уже внимательно вслушивался в словечки своего собеседника, чтоб ему не показалось, что Григорию совершенно не интересны разговоры или же хоть какие-то диалоги с ним. Инда если придется пересказать все, что говорит сейчас Александр — то он явно постарается все рассказать в мельчайших деталях. Разговор резко оборвался, так как Чацкий решил, что самое время запить скукоту алкоголем. Григорий решил не спорить с этим, он давненько не проливал в свой желудок что-то шипучее, да и к тому же опьяняющее. Как раз во время ухода он сможет разглядеть все предельно ясно, мало ли он упустил какую-то детальку, которая смогла бы заинтересовать его глаз. И эта деталька стоит прямо сейчас на другом конце зала, и общается с высоким и блондинистым мужчиной. Юноша, что столь необычаен и красив, стоял прямо перед своим собеседником и беседовал о чем-то, успевая иногда поглядывать по сторонам, но сразу же возвращал весь свой взор конкретно на мужчину пред ним. Он был строен, выглядел слишком молодо, а его фемининные черты так и приукрашивали всю картину, и дополняли её новыми, более великолепными красками. Он словно был юной девицей, но сразу было видно, что тот смахивает также и на человека мужского пола. Григорий выдавил из себя тихую усмешку, и продолжил разглядывать другого человека до поры времени, пока не объявился Чацкий с бокалами, которые были наполнены шампанским, столь чудесной жидкостью. — Куда ж вы обронили свои очи, господин Печорин? — Григорий резко отошел от своих размышлений и от образа столь прекрасного юноши, и посмотрел на своего кавалера, который смотрел то на мужчину пред ним, то в ту сторону, где все ещё стояли те двоя. Конечно же Чацкий заметил, что глазки смотрели в сторону двух людей, но в чем был смысл этих взглядов? — Ах, господин Чацкий. Вы случаем не наслыханы о тех двух? Дамы на них так глазеют, что аж интересно, кто они такие. — Александр лишь кротко посмотрел на Печорина, но потом лишь покачал головой и протянул ему бокал с блестящей жидкостью, которая слегка шипела на их двоих, как гремучая змея. — Господин Григорий, к сожалению или к счастью — я не знаю, кто они. — Какая жалость. Тот смазливый мальчишка слишком зацепляет за собой взоры. В глазах Александра можно было заметить нотки ревности и презрения, но тот лишь наклонил голову в вопросительном жесте. Конечно же Печорин как-то отмахнулся от вопроса, и перевел тему в их сторону, дабы не продолжать дискуссию о той парочке, стоящая на другом конце зала. И как на зло, блондинистый мужчина лишь отошел от более кроткого юноши. Видимо, их разговор закончился на позитивной ноте, как смог разглядеть сам Печорин своим боковым зрением. Только вот появилось одно но, этот юнец решил пройтись к другому концу зала, так как его очи резко засветились, и них будто бы пролилась жизнь новой краской. Григорий не занервничал, вовсе нет, ему стало вдруг интересно, что ж так тянет такого парня на конец, где есть сам Печорин? Юнец с волосами до плеч лишь начал подходить к ним, а Чацкий заметил то, как Григорий с интересом и игривым любопытством уставился прямо на него. Это заставило его выпить небольшой глоток шампанского, и понаблюдать за тем, как стройный парень проходит мимо них, но замечает за собой взгляды юных дам. Григорий теперь заинтересовался ещё больше в нем, хоть и понимает, что этот малец явно его с начало не заметит. Стройное тело лишь скрылось за толпой, а Печорин вновь обратил весь свой взор прямиком на Чацкого, только тот уже сказал, что он нальет себе шампанского, и вновь отошел от самого Григория. Мужчина лишь усмехнулся, и самодовольно поправил свои белоснежные перчатки. Видимо, ему стоит проследить за юным мальчиком, и возможно узнать, какое же у него имечко. В конце-концов эта красавица необычайна. Григорий без каких либо сомнений прошелся вслед за кудрявым парнем, и пройдя через толпу, заметил, что юноша уже разговаривает с какой-то дамой. Она выглядела чрезвычайно прекрасно, её платье подходило к ней почти что идеально, только вот её глазки были печальны, словно она столкнулась с бедой, которая сломала ей сердце напополам. Конечно же девица улыбалась своей крохотной, но миловидной улыбкой этому юнцу, и Печорину даже показалось, что они в романтических отношениях, но нет, было видно то, как кудрявый юноша относится к ней. Как к своей сестрой. Они и вправду были похожи внешностью, и это также привлекло глаз самого Григория, но тот лишь решил добраться до своей истинной и настоящей цели. Он услышал, как мужчины болтают меж собой, и обронили такое прелестное имечко, как Татьяна. Это имя идеально подходило к столь милому личику, да и к тому же те мужчины иногда засматриваются на неё в своем межличностном диалоге, хоть и быстро переводят взгляды друг на друга. Только вот, эта информация ему не была нужна настолько, сколько имя этого юнца. — Прошу меня простить. — Печорина резко оторвали с его собственных мыслей, и он заметил того высокого блондина, который недавно контактировал с тем юнцом. — За кем вы наблюдаете? — Ох, что вы, я не наблюдаю. — Резко отозвался сам мужчина, и поправил свои усы, хоть и понимал, что его поймали на таком пустом месте. Конечно же его собеседник приподнял бровь, но соизволил умолчать, лишь кивнув и посмотрев в сторону тех, на кого недавно смотрел и сам Григорий. — Я так понимаю, вас заинтересовала Татьяна? — Печорин уже захотел лишь горько рассмеяться и попросту высказать все этому бедолаге, но решил проявить милосердие, и лишь покачал головой, хмыкнув. — Неужто вас заинтересовал мой друг? — Ваш друг? — Внезапно, в Григории загорелась некая игривая надежда. Может быть, этот парень сможет ему наконец-таки вымолвить имечко этого парня, который сумел зацепить за собой не только взгляд дам, но и также интерес самого Печорина? — Да. Владимир Ленский. — Чудесное имя. — Пробормотал мужчина с усами, и блондин лишь с легкой скукотой в своем выражении лица усмехнулся. — Мое имя, я так понимаю, вам не интересно? — Ну что вы. Мне бы хотелось его знать тоже. — Евгений Онегин. — Прекрасно. Я запомню вас, друг мой. — Сказал с надменной улыбкой на лице Григорий, а Онегин лишь на последок посмотрел на него, а потом обратно на Татьяну и на Ленского. Уже в самих мыслях Печорина закрадывались мысли о том, что Евгений может неровно дышать к самому Владимиру, или же на крайний случай к Татьяне, но это слишком было маловероятно. Блондин окинул его беглым взглядом, и отошел от него, а Григорий лишь соизволил провожать его своим взглядом. Теперь у него была нужная для него информация, и он мог пользоваться ей столько, сколько он захочет. Только вот ему теперь хотелось познакомиться с этим Ленским поближе. Намного. Может быть, он сможет его завлечь, раз уж того сумел привлечь. Как только Григорий самодовольно закрутил свои усы, то резко пред ним встал сам образ мальчугана. Он ненароком в своих мыслях насмешливо усмехнулся, ведь подумал, что не успел он посмотреть, как уже он привлек к себе внимание такой персоны. — Извините, вы не видели Евгения Онегина? — Резко раздался вопрос от Ленского. Его тон был достаточно мягким, будто бы пушистым, да и сам он не внушал какого-то да страха. Это, признаться честно, забавляло Григория, но тот лишь миловидно ему улыбнулся. — Не видел, голубчик. Соизвольте иль вы мне, красавица, провести со мной кроткое времечко? — Господин Ленский был слегка удивлен такому вниманию, но оглянувшись по сторонам лишь решил, что он может чутка провести время с более старшим и зрелым мужчиной. Григорий сразу увидел в нем душеньку поэта, и ему стало его слишком жалко. Таким романтичным дурачкам сразу грозится печальный конец, а его дружочек не из ряда добросердечных. — Как вас зовут? — Владимир сразу же перешел к важному для него вопросу, и Печорину даже резко захотелось показать ему, что он уже знает его настоящее имя, а вот сам Ленский - нет. — Григорий Александрович Печорин. А вас как, господин? — Можете звать меня просто Владимиром Ленским. — У вас чудное и милое имечко, господин Ленский. — Ну что вы, вы сразу так берете за струны души. — Было заметен тот факт, как Владимир с взглядом неловкости посмотрел в сторону, будто бы пытаясь разглядеть других людей, танцующих меж собой. — Это мой талант, и я не стесняюсь применять его к вам. — Вы весьма открыты, подобно окну. Стоит выглянуть, увидишь все, но стоит закрыть - весь твой обзор сужается, и направляется лишь в одну сторонку. — Печорин был прав, он и вправду являлся поэтом в своем деле, только вот, он даже и не стеснялся восполнять данную композицию во время обычного общения с людьми. Чудной, но интересный герой. Только вот общество его сожрет. — А вы, Владимир, знаете толк в красноречиях. Расскажете поподробнее? — Конечно. Я пишу стихи, как вы могли заметить. Многие сразу же видят во мне поэта, который ещё не смог полностью открыться, но, признаться честно, меня по большей части замечают из-за собственной красоты. Не подумайте, что я не против, просто, мне бы хотелось с кем-то проводить время и размышлять о таких вещицах, которые я вкладываю в собственные стихотворения. Какая печальная история, однако. — Мне жаль, господин Ленский. — Спасибо за то, что жалеете, но не стоит. У меня появился такой человек, и его как раз зовут Евгений. — Не стоило быть гением, чтобы догадаться, что сейчас пойдет речь о Онегине, с которым Григорий недавно столкнулся. — Я непременно рад, что у вас появился такой человек, но мне бы хотелось сейчас позвать вас в другую комнату, ежели вы не против, господин Ленский. — Я буду не против, но прошу меня простить, я не смогу задержаться там надолго. Мой друг все ещё ждет меня. — Господин Печорин лишь тихонько хмыкнул, и лишь кивнул, намекая на то, что он вовсе не против провести время, хоть и кроткое на его вкус. Может быть, им удаться в следующий раз посидеть намного дольше, да и сам Григорий сможет заинтересоваться этим юнцом намного дольше. Кстати говоря, а где ж его друг Чацкий? Иль неужто сбежал, решив, что ему здесь нет места? Григорий при мысли своего кавалера лишь покачал головой, и повел вслед за собой юнца, который иногда оглядывался по сторонам, пытаясь найти своего дружка и сразу же осведомить господина о том, что ему нужно поторопиться, и суметь поймать наконец-таки Евгения. Но судьба как на зло решила, что ему лучше всего провести время со своим новым другом, нежели со старым, коим и является Онегин. — Вот мы и здесь, господин Ленский. — Владимир незамедлительно оглянулся и заметил, что это достаточно тихое местечко, где собралось мало людей, которые что-то обсуждают меж собой. Только это было лишь бессмысленным бормотанием себе под нос, которое даже не мог разобрать сам помещик, но он не жаловался. В конце-концов это был чужой разговор, а подслушивать такое - грех погрешный. — Можно ль задать вопрос, господин Печорин? — На его вопрос последовал незамедлительный кивок. — Зачем вы привели меня сюда? — Ах, видите ли, меня заинтересовала ваша глубокая натура, подобная бездонной яме, и мне бы хотелось слушать вас в более тихом месте, чем в том, где люди громко щебечат меж собой. Ваш голос чарует, кратко говоря, господин Владимир. — Григорий лишь слабо, но лукаво улыбнулся другому человеку, и слегка приблизился к нему. Их разница в росте не была настолько заметной, как у Онегина и Ленского, быстрее, наиболее терпимой. — Спасибо за вашу заинтересованность в сторону моей личности, но, прошу вас, не стоит так подходить близко. — Ленский не отшатнулся, даже на шаг назад не сдвинулся, но было заметно то, как он слегка напрягся, хоть и старался сделать спокойное выражение лица. — Мы не так близки, к сожалению. — К сожалению? — Спросил у другого Печорин, и улыбка сползла с его лица. Неужто малец хочет, чтобы они стали близкими друзьями? Григорий уж точно не был осведомлен о понятии дружбы, а стать с кем-то ближним - звучит как сказка, или же непонятливый сюр. Офицер даже не подозревал о том, что господин Ленский стал его так воспринимать, но заинтересованность росла с каждым разом, а Печорин лишь пытался нависать над своим собеседником. — Да. К сожалению. Мы вполне себе можем стать друзьями, господин Печорин, но сейчас, мне придется удалиться с нашей беседы. — Ленский смотрел в другую сторону, и Григорий сразу заметил то, что его собеседник сейчас смотрит в ту сторону, где стоит сам блондинистый мужчина. Сам Евгений Онегин, полностью в своей красе и великодушии. — Какая жалость. Ваше очарование привлекает так, что минуты становятся секундами. — Печорин не терял своей хватки, а наоборот, пытался сжать в своих руках этого юноши, будто бы желая сломить его на две частицы и показать, что вся его романтичная душа - ничтожна, что этот мир не такой милосердный, и что некоторые люди могут быть алчны и лжи, покрыты полностью гордостью изнутри и снаружи. Как и сам Онегин. Тот, кто желает развлечь себя от постоянной скуки. — Может быть, мы можем удалиться отсюда вместе. — Григорий заметно приблизился к бледному уху, и он даже не задавал вопрос, он утверждал это. Сам же Ленский отреагировал на это взглядом в сторону, но было видно невооруженным взглядом то, как он слегка напрягся, и проглотил комок скопившейся слюны в горле. — Господин Печорин, прошу, отойдите. Я недавно совсем говорил про близость, а вы позволяете себе такое. — Мужчина с усами лишь усмехнулся и отодвинулся от уха своего собеседника, и лишь надменно глядел на бледнолицего, кудрявого юношу. Он все ещё продолжает быть интересной и по своему очаровательной персоной, но он может быстро наскучить. И слишком сильно. — Извините меня, господин Ленский. — Григорий лишь попытался выдавить из себя улыбку, но было видно то, как Ленский стал доверять ему не столь сильно, хоть и пытался продолжать себя вести дружелюбно и миролюбиво. Печорин смирился давно с тем фактором, что он не особо нравится кому-либо, а вот он, поэт, который пытается понять и принять его поступки. Может быть, других это раздражает, но сам мужчина считает это любопытным дельцом. — Спасибо за вашу компанию, господин Печорин, но вынужден откланяться. Надеюсь, что в следующий раз мы сможем провести время ещё разок. — Бледнолицый юноша показал свою хоть и слабую, но миловидную улыбку, и на прощание лишь кивнул и пошел в ту сторону, где стоял сам Онегин, не забывая также слиться с толпой воедино, становясь единой частицей. Печорин лишь продолжал лукаво улыбаться и чувствовать, как его сердце касаются жгутики. Этот бал стал для него запоминающимся из-за одной персоны, которая раскрасила ему весь томный вечерок. — Господин Григорий! — Вновь выдернули его из своих мыслей, и Александрович уже думал, что вновь Ленский идет к нему на всех порах, но это был некой иной как сам Чацкий. Выглядел он не то чтобы раздраженно, быстрее, устало. Нехило его помотал этот вечерок. — Что такое? — Мужчина поправил свои белые перчатки, и полностью повернулся в сторону своего собеседника. Тот с недовольством окинул Печорина своим взглядом, и лишь тяжко вздохнул. — Вас найти — как до Сибири дойти! — На это Печорин лишь выдавил тихий смешок, а в свою очередь Чацкий покачал головой и отдышавшись, проморгал своими глазницами. — Я видел, как вы уходили с этим юношей, а потом я и вовсе вас потерял. Что вы тут делали? — Ничего особенного, господин Чацкий. Просто нашел себе интересного собеседника на этот бал, не более.