Навсегда семнадцать

Перейдя в новую школу, Чонгук стал ходил с фотоаппаратом, но лишь изредка у всех на виду смотря в объектив. Он никогда и никому не рассказывал, что на самом деле он там снимает. За это его считали странным, но все же даже с такими заморочками его приняла одна компания из трёх парней и двух девушек. Один из ребят был Ким Тэхен, с которым Чон сразу нашёл общий язык, словно знал его от и до. Это стало забавлять. Никто его не спрашивал про фотоаппарат, что висел у него на шее. Наверное, просто не считали нужным, раз носит, значит надо. Если так подумать, то у каждого из компании были свои какие-то заскоки, наверное поэтому и не спрашивали. И только Тэхен однажды решился утолить свое любопытство. — Почему ты всегда носишь с собой камеру? Я ещё ни разу не видел, чтобы ты что-то снимал. — Я снимаю только прекрасное. Чонгук смущённо улыбнулся, отводя взгляд. Больше Тэхен его не спрашивал об этом. А Чон продолжал повсюду носить с собой фотоаппарат, иногда заглядывая в него и улыбаясь чему-то. Так прошли недели, пока однажды на обеденном перерыве Чонгук не подошел к Тэхену, вручая довольно плотный тяжёлый конверт с подписью «что-то прекрасное». — Открой дома, — попросил парень и очень быстро вышел из столовой. Ким с удивлением посмотрел на внезапный подарок, сочтя его немного странным, необычным, но все же принял, подумав, что там просто какие-то красивые фото неба, закатов и прочего. Как и было велено, Тэхен не открывал конверт до самого дома. Вернувшись с занятий, он стал выкладывать из рюкзака учебники, в одном из которых был вложен конверт, который выпал на пол, а из него следом посыпались фотографии. Тэхен опустил взгляд на десятки фотографий, что валялись под его ногами. На каждой был запечатлён он сам — улыбающийся, грустный, задумчивый, в самых разных местах... в столовой, у доски, гуляющий в парке, читающий. Глядя на некоторые снимки, он даже уже не мог вспомнить, когда это было. Такие обычные моменты, которые стали для кого-то особенными. Тэхен испытывал двойственные чувства. Он еще никогда не получал ничего такого. Это выглядело мило. И в тоже время пугало, вызывало агрессию. Он же парень, парню не может нравится такое. Да и вообще, снимать нужно девушек. Это ущемило его мужскую гордость. Ким сгреб фотографии в кучу и отправил в мусорку, лишь бы не видеть их. Нахмурившись, Тэхен сел играть в видео-игру, но мысленно он продолжал прокручивать изображения на снимках и ту улыбку Чонгука, с которой он вручал конверт. Ким тяжело вздохнул, отстранившись от компа. Он посмотрел на мусорное ведро, поднял его к себе на колени и стал вытаскивать фотографию за фотографией. Все же, он не настолько мудак, чтобы просто выбросить чей-то труд, пусть он и вызывает отвращение. Сморщившись, он убрал все обратно в конверт и вышел в коридор, накидывая куртку. Через 15 минут он был возле дома Чонгука, поднявшись на его этаж, он не пошел к двери, а направился к почтовым ящикам и, отыскав номер его квартиры, Ким опустил в ящик конверт с запиской и фотографиями, которые он решил вернуть. В записке было короткое: — Прости. Мы не можем быть друзьями. На следующее утро Чонгук не пришел в школу. И на последующий день тоже. Он не появлялся неделю. Как-то проходя мимо учительской Тэхен услышал разговор. — Помните того мальчика — Чон Чонгука? — Да-да, способный мальчик. Только на занятия перестал ходить. — Вы не в курсе? — О чем? — Он покончил с собой. Эти слова встали комом в горле. В ушах зазвенело. Ноги подкосились. Наверное, это шутка, ведь так? Но Ким знал. Это не было каким-то черным розыгрышем. Вернувшись в класс, он безучастно отсидел за партой до самого вечера. Ничего не хотелось. Через несколько дней Ким узнал, где состоялись похороны. Он пришел на кладбище. Озноб пробирал до костей. Одно присутствие здесь само по себе было странным. Эти жуткие тёмные надгробия с фотографиями и датами жизни-смерти пугали до чёртиков. Но только не его могила. Солнце ярко светило, золотистыми бликами падая на плиту. Вокруг было много подарков, венков, букетов с цветами, все как положено. Среди всего этого хаоса, Ким разглядел белый конверт. Сердце сжалось. Положив цветы рядом с надгробием, он взял помятый конверт и заглянул в него, чтобы убедиться. Ким болезненно зажмурился, по щекам покатились слезы, крупица за крупицей. Он прижал конверт к груди и поспешно ушел из кладбища. В груди осталось неясное чувство, словно его обманули. Жизнь несправедлива. Было невыносимо думать о том, что она продолжается для кого-то. Разве так должно быть? Разве это правильно? Но смерть не есть противоположность жизни, смерть это ее часть, поэтому Тэхен пойдет дальше, ему стукнет 18, 20, 25, 30 и так далее. А Чонгуку теперь навсегда останется 17.