Философский камень в стране самоцветов

***

Большую часть сознательной жизни рядом со мной был только один разумный собеседник. Одно лицо, один голос и почти всегда одни и те же мысли. Стефан, особенно в последние десятилетия своей жизни, являлся не самым лучшим собеседником, которому можно было излить душу или просто поболтать на отвлеченные темы. Куда приятней было общаться с роботами, когда те работали. Однако, этот человек сыграл немаловажную роль в становлении моей новой личности и характера. С потерей памяти многое было утрачено, что приходилось выстраивать буквально с нуля. Благодаря самым разнообразным источникам информации, чем была богата Александрия, мне удалось хорошо адаптироваться в социальной среде. Фильмы и книги не позволяли полностью понять и прочувствовать всё до мелочей, но они дали знания и понимание тех или иных вещей. Обладая теорией, я, в свою очередь, не упускал случая применить её на практике с единственным человеком в окружении. Простые разговоры ни о чём, приземленные споры, длительные дискуссии и многое другое по-настоящему закалили меня и смогли подготовить к сегодняшнему дню. Первая встреча с незнакомым «человеком». Столь скорое расставание. Медитативное одиночество на пляже. Долгий путь к мысу под дождем. И новые знакомства… Я всё это так или иначе где-то видел. У меня не было никакого сильного удивления или шока от происходящего. Напротив, местами имелось вполне чёткое понимание ситуации и того, что следует делать и что может произойти. Внутренне я был готов даже к инопланетному вторжению с Марса, отчего уединённая беседа с этим «Конго» воспринималась мною вполне спокойно. Лысый мужчина после весьма необычного знакомства попросил меня проследовать за ним. Он хотел побеседовать со мной лично, а потому попросил всех остальных продолжить заниматься своими делами. Кристальные девы, неуверенно переглядываясь между собой, явно хотели узнать, о чём будет наш разговор, но не стали противиться просьбе своего учителя. Помахав им, я последовал за здоровяком. На всякий случай держась от него на расстоянии, мы молча начали идти по коридорам этого необычного здания. Ничего интересного за время этой прогулки я так и не обнаружил. Ни источников света, ни мебели, ни отделки. Толком ничего не было. Снаружи постройка выглядела внушительно и монументально, но внутри оказалась всего лишь бетонной светло-серой коробкой с высоченными колоннами и редкими стенами. По пути нам никто не встретился, а вокруг было подозрительно тихо. Ни шума голосов, ни знакомого стука каблуков по полу. Создавалось странное и очень даже знакомое впечатление заброшенности. Только, поднявшись на третий этаж по широкой лестнице и пройдясь по пустому залу с квадратными колоннами, я наконец увидел рабочее место Конго. Оно оказалось очень скромным, под стать этому месту. У самой дальней стены, где было огромное окно с ромбовидной решеткой, стоял одинокий простой стол из дерева на тонких ножках. Он был абсолютно пуст, а рядом даже ни одного стула не стояло. По бокам у стен возвышалось несколько высоких шкафов, набитых свитками и книгами. Почти такие же шкафы стояли у Рутил внизу, только эти были раза в два ниже. И больше никакой мебели здесь не было. Подойдя ближе к столу, Конго ускорил шаг и быстро оказался по другую сторону стола. Я в свою очередь встал перед столом и ждал, когда он начнёт говорить. Внимательно меня оглядев, он кивнул своим мыслям и заговорил: — Ещё раз прошу прощения за все доставленные неудобства, — вновь поклонился он. — Мне уже успели кое-что рассказать о тебе, когда я только проснулся. Ты — необычный самоцвет, обладающий языком и развитым самосознанием, которого сумела вытащить на берег Аквамарин. — Именно так, — кивнул я. — Воды морей и океанов с давних пор стали местами пустынными и в какой-то мере даже мёртвым, — его холодный голос разносился лёгким эхом по этажу. — Я удивлён появлением нового самоцвета из моря. Ребис, ты можешь рассказать, откуда ты прибыл и поведать свою историю? Ты был рождён под толщей воды или оказался там не по своей воле? — Хм, непростые вопросы, — призадумался я. — Можно сказать, оба ваши варианта верны, Конго. Я был рождён на подводной исследовательской станции, принадлежащей сети станций под кодовым названием «Ковчег». В результате ряда сложных и длительных экспериментов учёным удалось изменить меня. Отказавшись от всего человеческого, я обрёл новое тело, — пока я говорил, лицо моего собеседника медленно оживало в гримасе глубочайшего шока. — Правда, с утратой старого тела я буквально потерял самого себя вместе с памятью и личностью. Да, я родился под водой, но оказался в открытом океане не по собственной воле — наша станция начала разрушаться и мне пришлось покинуть её. Под конец речи Конго смотрел на меня широко раскрытыми глазами, как на последнее чудо света, а правой рукой крепко схватился за свою робу. Видимо, я оказался излишне слишком откровенен. Нет, конечно же, можно было нагло соврать, но я решил всё-таки быть в меру откровенным. Не хочется начинать свою новую жизнь со лжи. Однако, некоторые моменты всё-таки можно опустить. — Так… Так вы были человеком? — слегка успокоившись, спросил он спустя полминуты молчания. Хм, перешёл на «вы»? Всё это время я покорно ждал, пока здоровяк придёт в себя. — О тех временах я совсем ничего не помню, но да, был когда-то, но им более не являюсь, — честно ответил я, пожимая плечами. — Вижу, вам знакомо понятие «человек». Как я понимаю, в этом мире людей больше нет? — К сожалению, да, — уже почти обычным голосом ответил Конго, опуская веки. — Скажите, Ребис, вы окончательно утратили всё человеческое в себе? — Какой необычный вопрос. — Но крайне важный. Я чуть приподнял руки и пошевелил целыми пальцами, дабы точно убедиться в своём последующем ответе. — Человеческие кровь, плоть и кости, — медленно перечислил я. — Из этого состоит моё нынешнее кристаллическое тело. Магистерий — так называется полученный минерал… Человек, которому принадлежало это всё давно умер, — произнёс я, сжав ладони в кулаки. — Я же совсем иное существо, именуемое кристаллитом. По крайней мере, так меня назвали последние выжившие учёные. Конго ответил мне не сразу. Он молча стоял подобно статуе с закрытыми глазами где-то около минуты. — Я тебя понял, — сказал он спокойным голосом. — Мне будет над чем подумать в ближайшее время. Спасибо, что ответил на мой вопрос. Опять перешёл на «ты». Это из-за моего ответа про человечность? — Мне было совсем несложно. — Думаю, я спросил достаточно на сегодня, — Конго открыл глаза. — Уверен, что у тебя скопилось немало вопросов. Можешь задать их мне, я постараюсь ответить. Странно. Мне казалось, что сейчас будет допрос меня, как чужака, а не наоборот. — Я… — протянул я, собираясь с мыслями. — Я совсем недавно оказался на суше. Скажи, что осталось от старого мира? — Ничего, — тут же ответил монах. — Бесконечные землетрясения раскололи оставшиеся материки на мелкие осколки, которые со временем поглотил океан. Я это видел собственными глазами. В конечном итоге странствия привели меня сюда, к последнему островку. Эта земля сумела не только выжить, но и продолжила жить. Удивительное место. — Сколько времени прошло после шестого удара? — Я перестал вести счёт, но больше пяти миллионов. — Много. — Очень… Ненадолго мы оба замолчали, но новый вопрос сам вырвался. — Я — продукт лабораторного эксперимента отчаявшихся учёных. А кем являются самоцветы, которых я встречал здесь? — Точного ответа у меня нет. Только теория. — Я готов выслушать и теорию. — Хм, как ты можешь знать, наш мир посещали шесть падающих астероидов. Они практически полностью уничтожили жизнь на планете и оторвали куски от неё. Если эта ночь позволит, ты сможешь увидеть на небе шесть лун, некогда бывшими частями Земли, — рассказывал Конго ровным менторским голосом. — Когда не осталось суши, кроме этого небольшого острова, вся жизнь ушла в море. Опустевшую Землю заняли новые существа, которые могли жить в бедной среде. Существа, что процветали, когда луна была одна, не успели приспособиться к жизни в море. Их тела опустились на дно океана и стали пищей микроорганизмам. Те переработали их в неорганику. Долгое время спустя тела обрели правильную структуру и превратились в кристаллы. И потом их снова выбросило на берег. Кристаллические существа — это и есть самоцветы. — Эволюция? — Я придерживаюсь этого мнения, — кивнул он. — Однако, твоё существование может быть напрямую связано с ними, но это вовсе не отменяет моей теории. — Понимаю. Мы действительно очень похожи, — задумчиво ответил я. — А кто же ты? — Учитель и наставник всех самоцветов на этом острове, — довольно резко ответил он. — Я тебя понял, — покивал я, не собираясь пока что развивать эту тему. — Расскажи мне, чем вы занимаетесь? — Просто живём, как это бывало в далёком прошлом. У нас есть медицинская служба, столярные мастерские, развит пошив одежды, а также мы изготавливаем и чиним оружие. Среди нас есть техники, дозорные, бойцы. Один-двое в каждом деле, у каждого своё занятие, так что все дополняют команду. Всего нас двадцать восемь, и я уверен, что ты тоже сможешь найти занятие себе по душе… — Вы против кого-то сражаетесь? — изумлённо спросил я, ухватившись за фразу с оружием. — Зачем вам оружие и бойцы? — Кхм, это может прозвучать несколько… странно для того, кто только что вышел на берег со времён шестого удара, но с лун без конца спускаются охотники, желающие превратить нас в украшения, — всё тем же спокойным и ровным голосом говорил Конго. — День назад их очередной жертвой стала Аквамарин. Это моя вина. — Что? Жертвой? — Они неожиданно появились, когда она направлялась сюда, как я понимаю, чтобы сообщить о тебе. Без оружия и в одиночку у Аквамарин не было шансов, а отряды неподалёку не успели вовремя прийти на помощь… Это моя вина. — Но… Я не понимаю. Новость о судьбе моей спасительницы меня шокировала. Я даже не понимал, как к этому относиться. Конго, упоминая Аквамарин, был до крайности спокоен и даже холоден, хотя вначале нашего разговора показывал свои эмоции. — На протяжении сотен лет странные существа спускаются с лун и нападают на нас. Мы их называем Лунаряне. Именно по этой причине мы держим оружейника и обучаем бойцов. — И вправду… Звучит очень странно, не скрою, — ответил я, ещё обдумывая его слова об Аквамарин. Я, конечно, был морально готов к встрече с пришельцами, но не взаправду же! — Понимаю. Чуть позже я попрошу Александрит рассказать тебе всё, что мы знаем о них, а также показать рисунки. Этот самоцвет ответственен за исследования Лунарян. — Хорошо… — задумчиво произнёс я, ненадолго потеряв нить разговора после упоминания лунных пришельцев. — Но вам… Возможно ли вернуть Аквамарин назад? Может, с этим врагом можно как-то договориться? — К сожалению, у нас не получилось наладить контакт с ними. При любой возможности лунаряне пытаются на нас напасть, а их язык не похож ни на один, который использовал бы человек в прошлом, — ответил Конго. — В теории вернуть похищенного самоцвета можно. Наш враг использует части тел самоцветов для своего оружия, чтобы повысить эффективность против самых прочных бойцов. — Если удастся собрать все осколки, то самоцвет можно собрать вновь? — спросил я, вспомнив слова Рутил о своей работе. — Верно, но пока нам не удалось собрать достаточное количество осколков, чтобы восстановить хотя бы кого-то одного. — Ясно…— протянул я, получив пищу для размышлений. — У самоцветов есть глаза, рот, нос, уши и прочее. Они выглядят, как люди, и причём практически одинаково. Как так? — После рождения каждого нового самоцвета я занимаюсь устранением всех дефектов, а человеческие лица — это их собственное желание стать похожими на меня. Отказать в подобном я могу. — Я тебя понял, — ответил я, решив не спешить с просьбами сделать себе новое личико. — Ещё я хотел спросить насчёт одежды… «Бум» «Бах» Позади послышался небольшой грохот. Обернувшись, я увидел у одной из колонн в десятке метров от нас лежащую на полу кристальную деву с яркими волосами мятно-зелёного оттенка. Рядом с ней валялась перевёрнутая подставка для глубокой чаши, которая сейчас очень медленно катилась от неё прочь. А она, лёжа на месте, отчаянно тянулась правой рукой за укатывающейся миской, как за спасительным кругом. Сценка выглядела до боли забавной. — Фосфофиллит, — несколько недовольно произнёс Конго за моей спиной. — Я-я? — удивлённо спросила дева, поворачиваясь в нашу сторону и показывая на себя пальцем. — Ох-х, — позади послышался тихий выдох или звук похожий на него. — Что ты здесь делаешь? — Я? — ещё раз спросила она, наивно хлопая глазками. — Да, ты, — настойчиво ответил Конго. — Не поймите не правильно! Я не подслушивала! Я просто мимо проходила и услышала, что вы, учитель, с кем-то разговариваете, — начала оправдываться Фосфофиллит, спешно вставая на ноги и поправляя свою одежду. — Но я даже подумать не могла, что это тот самый самоцвет из моря! Кстати, приятно познакомиться! Меня зовут Фосфофиллит, но можно просто Фос! Фос дружелюбно помахала мне рукой. — О, я слышал как тебя Рутил отгоняла от меня, пока я лежал на траве. Рад нашему знакомству, — вспомнил я, махая ей в ответ. — Хех-ех, — неловко улыбнулась Фос. — Ребис, думаю, на сегодня мы достаточно узнали нового, что необходимо обдумать. Продолжим в следующий раз, — предложил Конго. — Хорошо, — согласился я, повернувшись к нему лицом. — Но вопрос с одеждой хотелось бы решить сейчас, а не откладывать на потом. Я не привык ходить в таком виде. — Понимаю. Фосфофиллит, — вновь он обратился к самоцвету. — Проводи Ребиса до Красного Берилла. — Хорошо! — выпрямилась Фос, как заправский солдатик, состроив при этом крайне серьёзное выражение лица. — Я знаю короткий путь до неё! Идёмте за мной! Кристальная дева, чьи глаза так и пылали озорством, шустро подбежала ко мне и ловко взяла за руку.