Прежде чем ты проснешься

Тамзин спит. Ей снится низкое свинцовое небо. Огромные блестящие птицы с гладкими крыльями изредка выныривают из прорех в пепельно-серой глади. Она вертит головой, и видит только чёрные столбы дыма, растворяющиеся в тяжёлых стальных облаках. Что-то твёрдое и шероховатое холодит босые ступни. Едкий запах золы щекочет чуть вздёрнутый носик. Теплые руки касаются по-детски пухлых щёк. Что-то мокрое катится по бледной коже, оставляя неприятно леденящие дорожки. Мягкие пальцы у её висков пахнут чем-то свежим. Кажется, это называется мятой. - Помни: я всегда буду с тобой. Буду думать о тебе, - тихий голос хрипит, ломается. Это сильно беспокоит Тамзин, заставляет её чувствовать тяжесть в нервно вздымающейся груди. Ей хочется почувствовать больше тепла, и она подаётся вперёд, ищет чего-то мёрзнущими на порывистом ветру пальцами. - Нет, нет, нет! - шепчут по-детски пухлые губы. - Я не хочу! Ещё не время! Тамзин слышит сдавленный звук, будто кто-то пытается проглотить собственное дыхание. От него становится больно под рёбрами, от него холодеют ладони. - Я знаю: тебе придётся забыть. Но даже если ты забудешь, я всегда буду... Голос отдаляется, глохнет, и Тамзин не разобрать последние слова. Она силится и не может оживить их в стремительно тающей памяти. Тамзин спит. Она видит сияющую синеву неба над бескрайним простором воздушных, пушистых облаков. Переливающийся золотистый шар нестерпимо сияет. Лучи беспощадно режут прищуренные глаза. Она закрывает их ладошкой. Тамзин спит. Она видит звёзды. Мириады неназванных созвездий крутятся в причудливом танце. Ей холодно и спокойно. Она думает о свежести тёплых рук на своём лице. О том, что запах мя... Слово растворяется в хаотичном кружении звёзд, в их ледяном мерцающем свете. Тамзин спит. Она видит вокруг огонь. Но ей не страшно. Она знает: так и должно быть. Огонь согревает ледяные ладони, играет рыжими бликами на светлых волосах. А Тамзин спит... ...Эа зевает. Она не спала всю ночь. Всю бесконечно долгую ночь она считала необычные золотистые звёзды, градом катящиеся по тёмного небосклону. А к утру не выдержала и выбежала на берег. Зеленоватый диск солнца едва показался из-за горизонта, сияющие блики плясали по нетронутой водной глади, по корпусам странных капсул, покачивающимся на невидимых волнах. Несколько из них вынесло на аквамариновую гальку, и Эа нерешительно подкралась к усыпанному россыпью сверкающих капель эллипсу. Вглядевшись в мутноватое стекло, она отпрянула в испуге. Из туманной глубины капсулы проступало по-детски круглое лицо в обрамлении золотистых локонов. Девушка спала. Она улыбалась. Улыбалась нежно и наивно. И Эа улыбнулась ей в ответ. Капсула натужно запыхтела, защёлкала, выпуская клубы душистого дыма. Пахнуло свежестью. Белокурая девушка села, потянулась, захлопала большими тёмными глазами. Она смотрела на Эа и улыбалась растерянной, непонимающей улыбкой. Эа медленно подалась вперёд, протягивая пушистую руку: - Я Эа. - Тамзин, - нерешительно ответила девушка. Странный кулон на её шее мерно потрескивал, - Я знаю, что я - Тамзин. Мне нужно... Прежде, чем я проснусь, мне нужно... Она запустила тонкую бледную руку в складки свободной розоватой робы, и достала оттуда высохшую веточку с полупрозрачными листочками. Веточка пахла свежестью, как и сама Тамзин. - Что это? - Эа втянула приятный аромат широкими ноздрями. - Мя... Мя... - белёсые брови Тамзин мучительно сошлись на переносице. - Я не... Ах да! Я помню. Это - любовь. - Лю-бовь... - нерешительно протянула Эа. Ей понравилось это слово.