***
Заветный день наступает очень быстро, и Чонгук бы соврал, если бы сказал, что не рад этому, и что не готовился тщательно, словно к наиважнейшему в жизни дню. Он знает код от двери, тычет в кнопки с завидным энтузиазмом, предупредив Чимина в смс, что уже рядом. Дверь открывается, и Чон ныряет внутрь, словно в Нарнию, ожидая чудес и волшебства. — Привет, — здоровается незнакомый молодой парень, расположившийся в персональной чонгуковой Нарнии, будто он там хозяин. — Привет, — недоверчиво-обиженно отвечает Гук. — А где… — Чимин-и скоро выйдет. Из душа, — губы незнакомца расползаются в завораживающей улыбке. — Окей, — откашливает Чон, пряча руки в карманы чёрных джинсов, обтягивающих его крепкие бёдра. — Прости, ты точно актив? Вопрос, заданный нахалом, надменно отбрасывающим со лба идеально уложенную чёлку, выбивает воздух из лёгких. — Ч-что? — Тэхён, прекрати, — голос Пака звучит звонко, с вплетёнными нотками смеха. — Это всего лишь вопрос. Актуальный в сложившейся ситуации. Он не выглядит, как актив. — А как кто я, блять, выгляжу? — ошарашенно выдыхает Гук, едва не поперхнувшись всеми эмоциями, что вызвал вопрос. — Я не блядь, но спасибо, что предвосхищаешь мои таланты. Для хороших, качественных, — выделяет с нажимом, — активов, я могу побыть и блядью. — Мы оба можем, — подмигивает тот, из-за кого все здесь собрались. Чонгук смотрит на них с открытым ртом. — Знакомься, Гук. Это мой друг — Тэхён, — Чимин с таким обожанием смотрит на дылду возле него, что скрыть ревность в глазах приглашённого не удаётся. — И я здесь на случай, если ты плохо справишься и не сможешь удовлетворить мою лучшую подружку, — добивает надменностью этот самый Тэхён. — Хэй, ну хватит, — пихает его в бок хозяин мероприятия, мило хихикая. — Гук-и, проходи, ты привыкнешь. Тэхён-хён такой наглый до тех пор, пока не заткнуть его рот чем-то более полезным. Шестерёнки в голове крутятся так же быстро, как картинки на игровом автомате. Чон весь замирает, пытаясь соединить пазл из тех деталей, что ему предоставили. На табло загорается джекпот, в глазах — вопрос. — Мы… — Я начну, как наблюдатель. Не уверен, что тебе хватит сил на двоих, — продолжает язвить крайне симпатичная сучка. Именно этим званием младший хочет его наградить, но сдерживает себя, закатывая глаза. — Что хочешь выпить? — игнорирует сарказм друга Пак, обращаясь к тому, кто обещал помочь. — То же, что и ты, — пожимает плечами брюнет, не сводя глаз с объекта обожания. — Виски, подходит? Ещё есть пиво, соджу… — перечисляет, откидывая с глаз блондинистую чёлку Чимин. — Подходит, — кивком головы соглашается Чон. Он сюда пришёл на дегустацию, но не напитков. Щурясь кокетливо, Пак подталкивает приглашённого к дивану, будто тот забыл дорогу, и спешит удалиться в сторону барной стойки, отделяющей кухонный уголок от основной части студии. Там обворожительный высокий брюнет уже ловко справляется с наполнением стаканов. Кидая голодный взгляд на удаляющуюся аппетитную задницу, Гук сглатывает слюну, и едва не врезается, тут же падая на диван. Его взгляд перемещается, упираясь в подготовленный…траходром. Иного слова подобрать он не может. Впервые за все те разы, что он был здесь, ширма, скрывающая обычно кровать студента от посторонних глаз, убрана. Кровать поистине королевских размеров осторожно расстелена свежим бельём, а на тумбочке рядом стройными рядами — фаллоимитаторы разных размеров и форм, смазка, упаковка презервативов. Охуевая от жизни и изобилия игрушек, Чон не замечает, как его одиночество прерывают. — Говорю же, на случай, если ты не справишься, — хмыкает Ким, понимая, что именно рассматривает парень. Пока тот занят исследованием ассортимента, Тэхён скользит взглядом по крепкой спортивной фигуре, довольно облизывая губы. По крайней мере, он сегодня посмотрит красивое порно, при том совершенно бесплатно. Знакомство протекает стремительно, как и опустошение бутылки виски. Щёки румянятся от алкоголя и смеха. Обстановка максимально расслабленная, пошлые шутки больше не вызывают напряжения, лишь улыбку и предвкушение. Они переместились на пол, сидят близко друг к другу вокруг кофейного столика. Пак постоянно касается Чонгука: то рукой, скользя по крепкому бедру, то голой ступнёй, едва поглаживая, то наваливается всем телом, и младший уже на грани, часто лижет губы и смеётся надрывно. Ким за всем этим наблюдает, самодовольно улыбаясь. — Давайте сыграем в игру «Я никогда не», — предлагает Чимин. — Отлично, ждал нужной кондиции, чтобы предложить то же самое, — кивает Тэхён. — Справишься, малыш? — с усмешкой оборачивается к Чону. Тот лишь закатывает глаза, цокая: — Какими ещё званиями ты меня сегодня наградишь? — уже без обид и раздражения, привыкая к сучному характеру красивого юмориста. — Ну, как пойдёт, — пожимает плечами хитрец и прикусывает губу, от чего у Гука срывается нервный вздох. — Играем, — чуть хрипло соглашается Чонгук. — Поехали, — улыбается Пак. — Я никогда не…делал минет. Хитро сощуривая глаза, он смотрит на младшего. — Что? — ловит два любопытных взгляда на себе Чон. — Это было однажды…не могу сказать, что хорош в этом, — пожимает плечами. — Чёрт! — восхищённо выдыхает Чимин. — Если захочешь попрактиковаться, ты просто свистни, — ухмыляется Ким, толкая язык за щёку. — Продолжим, минетчики. Я никогда не был в позе наездника сверху. Губы сами собой растягиваются в улыбке, прежде чем Гук опрокидывает в себя щедрую порцию виски с колой. — Щит, — шипит. — Моя очередь. Я никогда не… — Чонгук замирает на несколько секунд, осознавая, что сейчас может задать вопрос так, чтобы выпили эти двое, или, по крайней мере один из них, а может узнать кое-что интересное, что не даёт ему покоя, — никогда не делал горловой минет. Взгляд тёмных бусин стремительно поднимается вверх от бокала, который не выпускает из рук, ведь ему пить сейчас, и сталкивается с двумя наглыми, самоуверенными ухмылками. — Вот же блять, — стонет Чон, жадно глотая напиток. — Правда надеялся пить не в одиночестве сейчас? — заискивающе спрашивает Пак. — Продолжим… Они успевают пройти ещё несколько кругов жарких вопросов, узнавая друг друга чуть лучше, прежде чем организатор этого веселья не замечает: — У нас закончился алкоголь. Предлагаю играть дальше на раздевание. Его гости очень быстро соглашаются, не скрывая возбуждённого блеска в глазах. Каждому из присутствующих не терпится раздеться, а ещё лучше — раздеть остальных. — Я никогда не занимался сексом на камеру, — облизывает губы Тэхён, самодовольно рассматривая удивлённые лица игроков, прежде чем они охотно избавляются от первой вещи. — Чёрт, это моя пока ещё несбывшаяся мечта, — расстроенно стонет Чимин, стягивая с себя лёгкий свитшот. Он об этом говорит так, словно его лишили подарка на Новый год или день рождения, и у Гука глаза разгораются от жажды исполнить все желания этого человека. Резко сдёргивая с себя толстовку, он откидывает её назад, возвращая голодный взгляд на хозяина закрытой вечеринки. Чимин — совершенство. У него красиво очерченные мышцы, поджарое тело, отличающееся формой песочных часов, красивая грудь с тёмными ореолами сосков, что сейчас возбуждённо торчат. И Чонгук едва успевает сглотнуть слюну, прежде чем она не стекла лужицей признания прямо к голым ступням Пака, упирающихся сейчас в его коленку, поглаживая. Поднимая глаза к хитро сощуренным напротив, Чон даже не скрывает, как сильно залип. — Я никогда не кончал больше пяти раз подряд, — хрипит Гук. — Пяти? Что? Ты секс-инструктор? — оторопело уточняет Тэхён, скрывая интерес за издёвками. Он стягивает с себя рубашку, пока его лучший друг неспешно встаёт, не сводя пристального взгляда с его сегодняшней игрушки. Пальцы Чимина ловко справляются с пуговицей джинсов, прежде чем потянуть их вниз, виляя бёдрами. Неосознанно, Гук кладёт ладонь на топорщащуюся ширинку, рассматривая, как исчезает ещё один предмет одежды с желанного тела. Его взгляд замирает на тонком кружеве — единственное, что осталось на теле Пак Чимина. И оно совершенно не скрывает возбуждения этого красавчика. — Я никогда не целовал Чонгука, — ухмыляется Пак, перешагивая снятые джинсы, возвышаясь над парнем. — И мне кажется уже пора это исправить. Не теряя больше времени даром, он седлает завороженно следящего за его действиями парня, широко расставляя колени по бокам мощных бёдер. Ладони ложатся на крепкие плечи, а губы в миллиметре от не целованных. Всё тело сводит от желания вжаться, высосать всю душу из этого скромника, что по пятам ходил за ним больше года, не решаясь позвать на свидание. — Напомнить, кто сегодня актив? — хмыкает Ким, неотрывно наблюдая начало представления, ради которого он сегодня здесь. Чонгук мог бы ответить. Или снова закатить глаза. Но вместо этого он подаётся вперёд, впиваясь поцелуем, о котором давно мечтал. Лижущее движение языка раздвигает ответно открытые губы шире. Прикусывая пухлую нижнюю, Чон прикладывает усилия, чтобы остановить себя, не причинять боль, не демонстрировать с ходу все свои дикарские замашки. В отместку Пак царапает ноготками оголённое плечо, ведя след вверх, зарываясь в тёмные волосы, чтобы потянуть у корней. Ощущения заводят, сквозь поцелуй Гук улыбается, обхватывая сильными руками стройное тело, чтобы прижать ближе к своему недвусмысленно выпирающему достоинству. «Ох, Гук-и, если ты думал, что размера твоего члена хватит, чтобы доказать, кто сегодня актив, то ты ошибся», — про себя думает Ким, поглаживая собственное возбуждение сквозь ткань неснятой одежды. Ему доставляет огромное удовольствие наблюдать, как страстный поцелуй демонстрирует непокорность Чимина и разгорающиеся, наконец, амбиции младшенького. Звонкие, сочные звуки глубокого поцелуя растекаются по комнате. Невесомая ткань трусиков Пака стремительно намокает от обильно сочащегося предэякулята. Давление кружева на нежную плоть заводит, но не сильнее, чем широкие, горячие ладони Чонгука, мнущие его зад, словно тесто. — Чёрт возьми, выеби меня, Чонгук, — скулит блондин, разрывая поцелуй, что больше похож на траханье языками. Он задыхается и принимает полное поражение. У него действительно давно не было хорошего секса, и он просто хочет сейчас этого охуенного парня, по которому облизывался совсем не мало времени, сохраняя эту сучью френд зону. — А ты заслужил, чтобы я тебя хорошенько выебал, Чимин? — хриплым, низким голосом бьёт под дых Чон. Теперь задыхается и Тэхён. — Блятство, — выдыхает, забывая весь свой сарказм, Ким. Колени сами собой сжимаются, пальцы впиваются в ткань брюк, а член болезненно дёргается, зажатый. Неизвестно, как слюна не потекла из уголка приоткрытого в восхищении рта. Вопрос об активности Чона растворяется в поплывшем взгляде одного строптивого пассива. — Разденься, — тёмный взгляд Чонгука останавливается прямиком на новом знакомом, его тон голоса не даёт усомниться в том, что это приказ. — А ты, — обращается к Чимину, ладони снова сжимают мягкие аппетитные полупопия, прежде чем поднять, крепко удерживая на весу, — приготовься заслужить мой член в своей восхитительной заднице, моя вкусная булочка. — Я буду стараться изо всех сил, — шепчет Пак, прикусывая кончик пальца, которым водит по своим губам, пока его тело доставляют прямиком на кровать. Не смотря на приказной тон, Чон укладывает свою ношу крайне бережно, нависает сверху, рассматривая пляшущих чертей в глазах сладкого, как он уже убедился, блондина. — Могу я … — осторожно начинает Чимин, разыгрывая робость, пальцы касаются напряжённых от позы мышц нависающего над ним парня, — предложить кольца? — Так сразу? — растекаются ухмылкой красивые губы. — Зачем терять время зря, — подмигивает Пак. Чонгук встаёт, возвращая свободу движений хозяину этого ложа и его собственного сердца, тянется к джинсам, чтобы снять, когда его останавливают. — Не смей, — резкий возмущённый тон. — Я сам. Чимин дует губы, от чего они ещё более соблазнительны. Он подползает к тумбе у кровати, достаёт нужное, прогибаясь сильнее необходимого в спине, оттопыривая и без того манящую взгляд попку. Красуется. У Чона на руках вены надуваются от силы сжатия ладоней в кулаки, так сильно он хочет мять это тело, ласкать, давить собственным. Возбуждение больно впивается в ширинку, отключая совсем мозг. Неспешно подползая обратно, повиливая бёдрами, Пак выдыхает прямо в пик возбуждения, оттопыривающего джинсы, прежде чем облизнуться и сомкнуть зубы на собачке. Прогибаясь, он утягивает молнию вниз, расстёгивая ширинку, и кидает довольный взгляд снизу вверх. Чонгук одобрительно улыбается одним уголком губ, запускает ладонь в высветленные волосы, поглаживая. Помогая себе руками, Чимин высвобождает свою добычу из брюк сразу с боксерами. Стоит сочащейся головке выпрыгнуть из плена одежды, как Пак тут же высовывает язык, совершая лижущее движение. Кончик языка обводит нежную плоть. Чон напрягает бёдра, удерживая себя на месте, и делает выдох сквозь плотно сжатые зубы. Пухлые губы смыкаются вокруг нуждающегося сейчас во внимании органа, легонько посасывая. Взгляд Гука разгорается сильнее, пока он наблюдает, как медленно насаживается блондин горлом на его член, как растягиваются его сладкие губы, как туманится и без того похотливый взгляд. Неспешно скользя ниже, Чимин танцует языком вокруг каждой венки, старательно нежит, не останавливаясь. Головка касается горлового язычка, Пак замирает, как и дыхание того, кто от возбуждения готов взорваться, но сдерживается изо всех сил. Сглатывая, блондин расслабляет глотку, выдыхая прямо в гладко выбритый пах, и пропускает член глубже. Ощущая давление стеночек узкого горла, прощупывая чувствительной головкой все неровности, Чонгук громко, по-звериному жадно стонет, выражая в одном звуке всю ту силу и власть, которым вяжет его Пак Чимин. Поражённым раненным зверем, что сдаётся под натиском дьявольского умения, он выстанывает желанное имя. Смаргивая набежавшие слёзы, блондин смотрит обманчиво невинно. От вида растянутых вокруг его члена губ, текущих слёз и слюны, от ощущений – парень сходит с ума. Напряжён, как струна, и скорее чувствует, чем знает, что сейчас его этот «невинный» добьёт. Не ошибается. Втягивая шумно воздух, Пак сглатывает несколько раз, сжимая стенками горла леденец во рту, игнорируя звуки, рвущиеся из нутра, пускает смачно слюну, и глотает ещё раз, подаваясь вперёд, насаживаясь невозможно сильно. — Ебать, — поверженно выкрикивает Гук. И судя по тихому стону где-то рядом, не только он такого мнения. В голове пусто, мыслей — zero. Одна единственная, заполняющая собой весь мозг — Пак Чимин. Чертовски сексуальная сука Пак Чимин. Виновник отупления, как ни в чём не бывало, скользит ртом обратно вверх, снова посасывая лишь головку. Самый кончик язык давит прямиком в дырочку уретры, старательно кружит вокруг, полизывает уздечку. Чон шипит от удовольствия, ощущая, как близко, на грани, и, словно издеваясь над ним, Чимин вакуумно втягивает щёки и опускается по члену вниз, чтобы подняться опять вверх и повторить несколько раз. Едва сдерживая оргазм, Гук стонет громко, отчаянно. Пак выпускает изо рта жезл всевластия, откашливается, размазывает по опухшим губам слюну, по щекам слёзы и…улыбается. Выглядит — охуеть. Но в башке по-прежнему пустота. — Хочу кончить тебе на лицо, — хрипит Чон, не соображая, что говорит. Он это вслух сказал? Ему в ответ блядская улыбка, надменная, самодовольная и сокрущающе властный взгляд: — Я знаю, котик. Но ты сделаешь это в конце, если заслужишь такую награду. В руке блондина появляется предмет. Он тянется к мошонке Чона, заботливо взвешивая в руке потяжелевшие яйца, и бережно защёлкивает искомое. — Что это? — выдыхает Гук, тянется рукой к непривычному предмету. — Кольцо. Это не позволит тебе кончать. Вся твоя сперма достанется мне, — юркий язык слизывает с пухлых губ удовольствие от предвкушения. — Я думал, это одевают на…основание члена? — удивлённо спрашивает брюнет. — Туда его одевают для эрекции, — Пак обхватывает ладонью основание чонгукова возбуждения, пальцы едва смыкаются, — но тебе, как мы видим, это не надо. Продержишься подольше, кинкующий мальчик? Ладонь скользит выше, тщательно размазывая предэякулят, стекающий так же обильно, как и слюна во рту. Гук ощущает себя похотливым животным, у которого в мозгу красной лампой горит «ТРАХАТЬ». — Скажи, что ты растянут, — умоляюще шепчет брюнет, укладывая бестию на лопатки. — Фас, — улыбается самодовольно Чимин, широко раскидывая бёдра под крепким телом. Ладони Чонгука неуловимо подрагивают, когда он кладёт их на талию парня, по которому немного сходит с ума. Он поглаживает бархатную кожу, ощущая узость талии, постепенно поднимаясь выше. Взгляд скользит от искрящихся похотью глаз ниже. Впиваясь в наглый рот, Гук кусает манящие губы, зализывает раны, мнёт податливо выгибающееся под ним тело. Сквозь жаркий поцелуй, его пальцы касаются горошин сосков, выкручивают, жмут, срывая, наконец, ответные стоны. Головка соприкасается с ответно возбуждённой, не менее сочной через тонкое кружево. От идеального скольжения по телу бежит ток. Губы размыкают поцелуй, мажут по щеке, по скуле, присасываются к божественно красивой шее, оставляя лёгкий засос, горячие поцелуи остывают дорожками ниже. Обхватывая горошинку соска, Чон кидает взгляд снизу вверх, прежде чем сжать зубами и потянуть. — Фак, — выдыхает сладко Чимин. Его стоны разносятся музыкой по комнате, сплетаясь в мелодию с ещё одним менее заметным. Пак поворачивает голову, сквозь пелену похоти рассматривая смотрящего. Тэхён наслаждается зрелищем, раскрывающимся перед ним. Его ладонь ритмично двигается, крепко сжимая возбуждение. Язык то и дело пробегается по губам, компенсируя недостаток ощущений. — Посмотри на него, — шепчет искусанными губами Чимин, обращая внимание Чона. Едва соображая, Чонгук пытается сконцентрироваться на этих словах, не сразу понимая, о ком речь. Он переводит затуманенный взгляд на сидящего напротив Тэхёна, не выпуская изо рта жемчужинку. Его ладонь тянется к невесомой ткани белья, оттягивая, чтобы сжать соприкасающиеся члены, увеличивая взаимное трение. — Он так нуждается, — продолжает соблазнительный шёпот Пак. В конце он срывается на стон, ощущая пальцы Гука вокруг своей плоти. От этого высокого, мелодичного звука вся кровь приливает к члену, вынуждая его дёрнуться, выделяя новую порцию предэякулята. — Детка, иди сюда, — выстанывает Пак, протягивая руку в сторону друга, маня пальчиками приблизиться. — Не отвлекайся, я вижу, тебе хорошо, — уголки губ дрожат в попытке улыбнуться, но возбуждение сильнее. — Ты такой жадина, — дразнит блондин. — Я же вижу, как сильно ты хочешь. Иди ко мне… Тэхён сдаётся, встаёт, чтобы подойти. Но успевает лишь перешагнуть давно снятую одежду, как его останавливают. — На колени, — приказывает ему Пак. — И ползи. Виляй попкой, хочу видеть, как сильно ты хочешь участвовать в наших играх. Поскуливая от возбуждения, Ким восхищённо исполняет указ, радуясь, что друг знает его самые сильные кинки. Опускается на колени и ползёт, покачивая бёдрами, оттопыривая попку выше и красиво прогибаясь в спине. Чонгук невольно заглядывается на того, кто так отчаянно дерзил и цеплял шутками на грани, а теперь послушно изображает блядь. — Согласись, он у меня красивый? — голос Чимина — мёд. — Потрясающая течная сучка, — отыгрывается за прошлое Чон, ради такого отрываясь от изласканного им тела. — Беру слова обратно, он неплохой актив, — стонет Тэхён, ощущая, как смазка стекает к самым яйцам, обильно выделяясь из-за сказанного младшим. — Он любит такое, — хмыкает Пак. Стоит только другу приблизиться, как Чимин обхватывает его шею и тянет к себе. Кусает его губы, после зализывая языком, впуская его в жаркий требовательный рот. Они целуются мокро и очень нежно. Доминантность Пака в этой идиллии ощущается отчётливо. Не сдержавшись, Гук опускает ладонь на оттопыренные ягодицы, что так и продолжают вилять, словно хвостиком. Звонкий шлепок разносится эхом по комнате и сплетается с высоким мелодичным стоном. — Ах, ещё, — разрывает поцелуй Ким, сильнее прогибаясь в спине. Размах. Удар. Медовая кожа горит, Тэхён сводит ноги от возбуждения. Притягивая за волосы обратно, Пак снова берёт в плен дрожащие от волны накативших ощущений губы, целует глубоко, развратно. Наслаждаясь красивой картиной, Чон размазывает обильно сочащуюся смазку по всей длине члена, красиво подёргивающегося в его руках, и скользит пальцами ниже, лишая себя удовольствия продолжить взаимную дрочку. Касаясь подушечками подготовленного заранее ануса, он ведёт нежно вверх-внихз, втирая предэякулят. — Не могу больше, — разрывает поцелуй Пак. — Трахни меня. Его глаза горят, щёки алые, губы раскраснелись. Он ускользает от Тэхёна, переворачивается на живот, демонстрируя потрясающий изгиб и подтягивая пышные ягодицы вверх, повиливая ими перед жадно облизывающимся Чоном. — Смазка, нужна смазка… Бормочет Гук, но не успевает оглядеться в поисках искомого, как Ким подползает ближе и отталкивает. — Я позабочусь о том, чтобы этот самец не сделал тебе больно, Папочка, — воркует Ким, стягивая давно съехавшие к коленям трусики. — Папочка? — переспрашивает удивлённо Чон. — Тебе не понять, — цокает стерва, больше не тратя времени на глупые объяснения. Длинные пальцы растягивают стеночки, прежде чем язык Тэхёна оказывается внутри. — Да, мой послушный детка, вот так, — почти кричит Пак. Ким вылизывает старательно, с нежностью и обожанием, расцеловывает пышные ягодицы, не причиняет боли и вреда. Чонгук сжимает ладонь вокруг своего ствола, с оттяжкой подрачивая. Невозможно удержаться. — Такой вкусный, — мурлычет Ким, возвращаясь к начатому. — Гуки, иди ко мне, — жалобно умоляет или скрыто приказывает блондин. Он дрожит всем телом, прогибается сильнее, требуя большего. Завороженный открывшимся ему зрелищем, Чон едва в сознании. Но цепкие пальчики царапают его бёдра, требуя внимания. Чонгук двигается ближе. Ладонь Пака отталкивает его собственную и тянет к себе прямо за член. — Полегче, он ещё пригодится, — пытается сипло шутить Гук, но ощущения потрясающие. Пухлые губы несдержанно касаются головки, посасывают, как тот самый дьявольский чупа-чупс. Лишь самую головку, кружа языком, поглаживая уздечку. Каждый стон разносится вибрацией по члену, и Чимин сосёт всё усерднее. Чон шипит, кладёт ладонь на затылок блондина, давит. Хитрый взгляд снизу вверх, прежде чем тот расслабляет горло и медленно опускается почти до основания. — Твою ж мать, — срывается Чонгук, ощущая себя где-то в раю. Слюна стекает по подбородку, губы саднит от усилий, они распухли. Зрелище невероятное. Проникающий сзади язык, добавляет остроты ощущений, которые пошло отражаются непрекращающимися, лишь усиливающимися стонами. — Чимин, остановись, — хрипит Чон. — Ты уверен? — звонко выпускает член изо рта Пак. — Было вкусно… Чонгук оставляет поцелуй на распухших губах, слизывая разочарование из-за отобранной конфеты. И переводит взгляд туда, где старательно готовят для него очаровательную задницу. Старательно вылизав любимую попку, Тэхён отстраняется, раздвигает пальцами стеночки, любуясь проделанной работой и смачно плюёт прямиком в растянутую дырку. Это выглядит настолько пошло, развратно, сексуально, что у Чонгука отшибает мозги, и он вынужден молча наблюдать. Ким на этом не останавливается. Он оставляет засос с такой любовью, что нет сомнений — делает это не впервые. После тянется к бутылочке смазки, что прямиком возле стройного ряда вибраторов, и не жалеет её, заполняя до краёв. После — опускает свои длинные, эстетично прекрасные пальцы до самых фаланг, выталкивая тем самым лишнюю жидкость, прокручивает тщательно, словно от этого зависит вся его жизнь. — Готово, — ставит сам себе отличную оценку Тэхён. Уступая место Гуку, он подползает к лицу Чимина, невинно хлопая длиннющими ресницами: — Я хорошо постарался, Папочка? — Ты лучший, детка, — хвалит Пак, тут же хватая подружку за волосы, и притягивая к своему ненасытному рту. Приставляя головку к анусу, Чон еле сдерживается. Он размазывает смазку вокруг входа, дразнит скорее себя. Входит медленно. Член растягивает стеночки, проникая всё глубже. От удовольствия закатываются глаза, но Чон не хочет пропустить ни секунды. Голодно рассматривает, как погружается его член, как послушно принимает его Пак на всю длину. — М-м-м-ах, — выдыхает стоном Чимин. — Двигайся, Гуки, пожалуйста. Ты обещал мне качественный секс… — Жадная сучка, — хрипло выдыхает Чон, отвешивая звонкий шлепок на потрясающих ягодицах. Он и подумать не мог, что шутки про блядское поведение — не шутки, а бесстыдно озвученные кинки этих двоих. У Гука от этого сносит голову, и он ни о чём не жалеет, с наслаждением погружаясь на всю длину. Он набирает темп быстро, раскачивает на своём члене сладкого парня, оглаживает ладонями узкую талию, упругую попку, мнёт, с наслаждением рассматривая следы от собственных пальцев. Он натягивает блондина на себя, движения ускоряются. Мускулы перекатываются под кожей. Шлепки полных яиц по нежной коже блондина ритмично растекаются по комнате. Гук рассматривает, как его член таранит податливое тело. Переводит взгляд выше, разглядывая всё изящество и гибкость, доступные ему сейчас. Он восхищён. Тэхён не теряет времени зря, устраиваясь рядом. В его руках игрушка, которую он медленно вводит в себя, не сводя глаз от картины, где качественно трахают его друга. Рука в татуировках скользит по позвонкам, лаская, зарывается в волосы, тянет на себя. Прогибаясь сильнее, Чимин кричит: — Ещё! Пальцы впиваются в талию, вторая рука сжимает волосы у корней. Чон рычит, врезаясь в тело, гнущееся под ним. Член поршнем входит, давит комочек нервов, вынуждая Чимина дрожать. Его глаза закатываются от удовольствия. — Гук-и…. — стоном-мольбой. Не останавливаясь ни на секунду, Чон мечется взглядом от картины раскрывающегося под его напором ануса, к вибратору, вбивающемуся в тело Кима в том же темпе. Тот раскрыт, весь на показ. Его член прижат к животу, пачкает смазкой, нуждающийся. — Давай, я близко, — голос блондина звучит, как команда. Чонгук опускает руку с его талии на возбуждение, сжимая, надрачивая в такт собственным животным толчкам. Тэхён откидывает игрушку в сторону, подползает ближе, чтобы высунуть язык и быстрыми движениями закружить вокруг горошины соска, вылизывая его, а после — вобрать в рот и сосать, после чего так же резко сползти ниже. — Блять, — воет Пак, интенсивно насаживаясь на член Гука. Его трясёт, когда он ощущает стремительно накатывающий оргазм. Ким насаживается ртом на выстреливающий сперму орган, успевая вобрать в себя каждую каплю. Чон совершает ещё несколько фрикций и замирает со стоном. Лишь пульсация свидетельствует о сухом оргазме. — В следующий раз, — тяжело дышит Пак, — я хочу, чтобы ты кончил в меня. Чтобы твоя сперма вытекала из моей растраханной дырки и её слизывал Тэхён. — Сука, — падает рядом с парнем Чонгук. — Что ты творишь с моей фантазией…дай две минуты отдышаться. Он оборачивается как раз вовремя. Тэхён поднимает Чимина, позволяя опереться о себя, и сливается с ним в поцелуе. Лишь приглядевшись, Чон понимает, что с уголков их ртов стекает сперма, смешанная со слюной. — А кто-то хвастался пятью оргазмами подряд, — сипит Ким, отрываясь от поцелуя. Кончиком пальца он размазывает капли семени по собственным губам. — Ох, детка, все мальчики такие врунишки, — хихикает блондин, слизывая вязкий коктейль. Они снова целуются, а Чон смотрит завороженно, с восхищением. До чего же они оба красивы в своём грязном разврате. Он в моменте отчётливо ощущает, как свободно и легко чувствует себя с этими двумя. Как так совпало, что их кинки взаимно интересны и привлекательны, без осуждения, без морали и нотаций. Он просто чувствует, что им троим сейчас пиздец как охуенно. Будто улавливая его мысли, две подружки разъединяют свои сладкие губы, с обожанием глядя друг на друга. — Люблю тебя, — шепчет Тэхён. — И я тебя, — шепчет в ответ Пак. И в этом нет ничего неправильного в мыслях всех присутствующих. Наоборот, нежность признания вызывает на лице Гука улыбку. — А меня? — ухмыляется он. — Любить или целовать? — с улыбкой оборачивается к нему Чимин. — Ну, на первое ты не заслужил ещё, а второе… — Ким подползает к лежащему телу, разглядывает тёмные, искрящиеся весельем глаза, прежде чем лизнуть улыбку, не сошедшую с красивых, зачем скрывать, губ, и нырнуть в приоткрытый доверчиво рот. Их поцелуй отличается от того, какой был между Гуком и Чимином, как и от того, какой был между Чимином и Тэхёном. Это разная степень чувств, это что-то за гранью дружеского, но не достигающего признаний в любви. Даже поцелуй выходит с борьбой — Ким пытается вести, но Чон перехватывает, жмёт рукой смеющееся горло, кусает губы, впитавшие в себя вечный сарказм. Строптивый, как же он любит, чтобы его подминали под себя силой. И Чонгук не отказывает себе в этом удовольствии. Опрокидывая мычащего возмущением Кима, он разрывает поцелуй, не освобождая от давления собственного тела, и самодовольно улыбается раскрасневшемуся красавчику. — Пусти, — шёпотом выдыхает Тэ. Почти сердито. — Я даже на секунду поверил, что ты правда хочешь, чтобы он тебя отпустил, — оказывается рядом Пак, с интересом рассматривая друга. — Мы позаботимся о тебе, детка. Но ты же помнишь правило? Нельзя кончать, пока я не разрешу. В этот момент Гук даже сочувствует этому нахалу. Ему оргазмы не запрещены, лишь связали яйца, чтоб не тратил зазря сперму. Тэхёну же нельзя вообще кончать. Это сложно, с учётом того, чем именно они занимаются. — Подвинься, я покажу тебе, какой мой детка послушный, — приказывает Пак. Чонгук уступает место, укладываясь рядом. В руках Чимина новая игрушка и бутылочка смазки. Он щедро льёт прохладную жидкость на возбуждённый член друга, не обращая внимания на его поскуливания, включает вибрацию и неспешно ведёт от основания к самой головке. Тэхён мнёт простынь, пытаясь удержать тело на месте, стонет громко. Пак рассматривает его с таким обожанием, что Чонгук, ревниво возвращает себе часть внимания, кладя ладонь на его спину, поглаживая, словно одобряя. — Такой хороший детка. Такой послушный мальчик, — воркует Чонгук, выбивая хриплым голосом с нежными нотками вой-стон из Кима. — Слушается Папочку, и не кончает. Чимин восхищённо вздыхает, ему нравится, что Гук так быстро влился в их особую атмосферу. Он выключает вибратор, когда чувствует, что Тэ на грани, и перемещает его ниже. Раздвигает колени друга, пристраивая ко входу, неспешно вводя. — Гук-и, милый, сделай то же самое с моей дырочкой, я ощущаю себя слишком пустым, — требует Пак. — Хочешь, чтобы я трахал тебя не только своим членам, но и твоими игрушками? — хмыкает Чон. Он совсем не против. — Хочу, чтобы ты сегодня настолько сильно влип в меня и во всё происходящее, чтобы окончательно и бесповоротно, — тихо усмехается Чимин, но ощущается, что это не шутка. — У тебя получается реализовать желаемое, — хриплый голос на ушко запускает мурашки по всему телу. — Мне просто повезло, что ты кинкующий мальчик, — прикрывает глаза от наслаждения Пак. Чонгук гладит его нежно, очарованный не только совершенством тела, но и красотой похоти, которой окутывает его Чимин. Он знал его, как отличного, весёлого, интересного парня, хорошего друга. А теперь знает его тёмные грани, которые ему не просто по вкусу — они как пазлы единого, в совершенстве подходят Гуку, его такому же порочному, тайному, скрытому. Пальцы, обильно смазанные смазкой, текущей сегодня рекой, как во время пиршества, проникают внутрь, оглаживая стеночки, прежде чем приставить ко входу фаллоимитатор. Заполняя бархатистым силиконом тугую дырочку, Чон сглатывает слюну. У него удачная позиция — он рассматривает, как игрушка, управляемая его рукой, растрахивает для него совершенство, и как его же совершенство с удовольствием насаживает на не менее симпатичный искусственный член своего лучшего друга. Чон наклоняется, чтобы убрать мокрую прядь со лба потерянного в ощущениях Тэхёна, а затем обернуться и оставить нежный поцелуй на пухлых любимых губах. Действия его руки размеренны, неспешны, но он замечает, когда Пак сам насаживается сильнее, прогибается, оттопыривая попку. Ритм ускоряется, Ким скулит, умоляя. Просит остановиться. Чимин замирает, убирает игрушку, и всем телом ложится на друга. Целует нежно-нежно, ласково, принимая на всю длину дилдо в задницу. Звуки влажных поцелуев разносятся по комнате. Спустя совсем немного времени, блондин седлает бёдра Тэхёна, откидывает голову назад, покачивается, потираясь стремительно нарастающим возбуждением о тело друга, насаживаясь на фаллоимитатор, которым удачно управляет Чон. Тот склоняется к горошинкам сосков, поочерёдно обхватывая их губами, жадно втягивая в рот, покусывая. — Папочка, можно я? — слышится умоляющий голос Тэ. — Да, детка, ты можешь, — соглашается Пак, запуская руку в тёмные волосы тщательно посасывающего его соски Гука. Чонгук не сразу понимает, что вопрос касался его. Лишь ощущая, как настойчиво его бёдра тянут вниз, он отрывается, оборачивается вопросительно. — Просто оседлай его лицо, котик, он быстро поднимет твой член, чтобы ты заменил игрушку во мне, — невинно пожимает плечами Пак. — Окей, — соглашается Чон, уже ничему не удивляясь. Его бёдра располагаются аккурат по бокам от головы Тэ. Длинные пальцы обхватывают его возбуждение и тянут к жадным губам. Опуская голову вниз, Чон завороженно следит, как погружается в услужливо открытый для него рот. Горячее зрелище. Он устраивается удобнее, сам опускает таз ниже, проталкивая член глубже, Ким слегка давится, упирается, высвобождает глотку, чтобы снова повторить. — Блять, — шипит восхищённо Гук, возвращая всё внимание предоставленным для его губ и рук соскам. Тэхён посасывает его возбуждение, то берёт глубже, то вынуждает освободить его горло и занимается лишь головкой, но с таким усердием, что Чон отрывается от своего занятия, признавая: — Восхитительно умелый детка. Так хорош… Наградой ему становится глубокое погружение. От чего напрягаются бёдра, удерживая на месте. Нестерпимое желание толкнуться глубже пульсирует так же обильно, как и зажатая стеночками чужой глотки головка. Постанывающий рядом Пак, во всю насаживающийся на дилдо, не снижает степень накала. — Я хочу… — начинает было Чон, вскидывая взгляд вверх. Разрешение надо просить у Папочки, не у детки, он это хорошо понимает. Чимин рассматривает его грязное желание на дне тёмных глаз, ухмыляется пошло, и выдыхает: — Сделай это, — прямо в его губы. Поцелуй жадный, дерзкий, глубокий. Как и погружение, которое совершает Чон, намеренно толкаясь дальше. Тэхён царапает его бёдра, прижатый двумя соблазнительными телами. Из глаз брызжут слёзы, слюна обильно стекает изо рта. У Гука перед глазами звёзды разгораются. Непередаваемые ощущения. Он получает невесомый сигнал Чимина, и завершая поцелуй, вынимает член изо рта Тэ. Оба освобождают истерзанное грубыми ласками тело. Ким переворачивается на бок, откашливается, хрипит, пытается успокоить дыхание. Блондин нежно гладит его по спине и волосам. — Ты в порядке? — тревожась, уточняет Чон. — Извини, если… — Это было охуенно. У тебя идеальный размер члена для этой практики, — хрипит Ким, оборачиваясь. Его губы выглядят хорошенько растраханными. — Детка, ты такой красивый, — вздыхает с обожанием Пак. — Я хочу повторить, — требовательно дует саднящие губы Тэхён. — Успеешь ещё, — ласково гладит его по щеке Чимин. — Ты такой умница! Заслуживаешь лучшей награды… — Правда, Папочка? — Ким тянется за поцелуем. — Вне всякий сомнений, — награждает его блондин, ласково вылизывая опухшие губы. Пока они целуются, Чон надрачивает свой член, не сводя глаз с подготовленной для него снова дырочки. — Продолжим? — оборачивается Чимин, заискивающе улыбаясь. Укладываясь на спину, он широко разводит бёдра в стороны, приглашая. Чонгук не медлит. Нависает сверху, входит с осторожностью, но без излишней медлительности. Постепенно наращивая темп, он отвлекается лишь на то, чтобы посмотреть, как его изящный возлюбленный вгоняет игрушку в своего друга, подстраиваясь под темп Чона. Поглаживая доверчиво раскинутые перед ним бёдра, Чон наслаждается тем, что имеет удовольствие наблюдать. Он возвышается над Чимином, но взгляд восхитительной бестии обжигает, вынуждая признать — укротить такого сложнее, чем может показаться на первый взгляд. — Ты потрясающий, — признание оседает на губах, к которым склоняется для поцелуя. — Я в курсе, — растягиваются ухмылкой сочные губы блондина, но рассматривая серьёзность в глазах напротив, он добавляет, отвлекаясь от удовлетворения своего друга. — Ты тоже. Потрясающий. Чонгук подхватывает аппетитные бёдра, выпрямляется, не сводя жаркого взгляда, и ускоряет движения, резво двигая тазом. Бицепсы набухают от напряжения, мышцы бугрятся, срывая стон наслаждения и восхищения из сладкого рта. Рядом поскуливающий от возбуждения Тэхён, в коленно-локтевой, старательно загоняя выбранный вибратор поглубже, насаживаясь так рьяно, как Чон трахает его лучшего друга рядом. — Любишь порно, Чон? — сквозь стоны умудряется, пыхтя, уточнить блондин. — Есть сомнения? — вздёргивает вопросительно бровь Гук, вбиваясь сильнее, словно это ответ на вопрос. — Есть кое-что, — хрипло, срываясь, — не для всех…опусти меня… Мыслить связно сложно, пояснять — тем более. Но Чонгук понимает, опускает, придавливая к кровати, замедляет темп. Пак втягивает живот, кажется, невозможно, и Чон теряется от открывающейся не сразу картинки. — Ахуеть, — выдыхает хрипом. Завороженно глядя, как проступают очертания собственного члена внутри, он кладёт ладонь, ощущает толчки, которыми входит в самое нутро. Непередаваемые впечатления. Пак выдыхает обратно, делает несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем повторить. Чонгук едва ли не воет от скручивающегося внутри удовольствия, но Тэхён добивает. Отвлекаясь от удовлетворения собственной жажды, он касается губами проступающей головки, слегка втягивает кожу, оставляя светло-фиолетовый след, и заставляя застонать двух других участников оргии. — Невозможно, — с не проходящим восхищением стонет Чон. Чимин снова выдыхает, лишая их всех возможности окончательно сойти с ума. — Тэхён-и, ты близко, детка? — сорванным дыханием уточняет блондин. — Д-да, Папочка, — скулит, уткнувшись в его тело, подрагивая, Ким. — Гук-и? — нетерпеливо облизывается Пак. — Очень, — сквозь сжатые зубы отвечает брюнет. — Тогда подари мне обещанное, — шепчут губы искусителя, прежде чем он широко разводит бёдра, закидывая одну ножку на крепкое плечо. Словно получая зелёный свет, Чонгук ритмично втрахивает изящное тело, по-звериному рыча. Он ощущает, как туго скручивается узлом возбуждение в теле, как напрягается каждый мускул в преддверии эйфоричного финиша. У Тэхёна в заднице вибрирует дилдо, он сжимает ноги, поскуливает, трётся членом об кровать, пока Пак не манит его к себе. Пальцы друга услужливо смыкаются вокруг побагровевшего от сдерживания возбуждения, движутся резко, в такт толчкам, вдавливающим его собственное тело в скрипящую кровать. — Можно, детка, — хрипло приказывает Чимин. Едва успевая перевести взгляд, Гук с замиранием наблюдает, как разматывает Тэхёна. Его порочное тело выгибает, трясёт, он скользит по телу Пака дрожащими пальцами, что больше не могут удержать игрушку внутри, стонет дико, растекается весь. Упрямой хваткой, Чимин направляет выстреливающую густую струю прямиком на своё тело. Он одним лишь властным взглядом заставляет содрогающегося сокрушительным оргазмом друга стоять, не рухнуть. Выжимая всё до последней капли, блондин закатывает глаза от удовольствия, ощущая как густое семя покрывает его тело. Рядом беззвучно рушится опустошённый Ким. — Блятство, — хрипит Чон, рассматривая, как юркие пальчики с наслаждением размазывают белёсое по телу. Он переводит взгляд на обильно текущий смазкой член Пака, не прекращая насаживать на свой. — Давай, — требует Чимин. Его глаза лихорадочно блестят, тело дрожит от предвкушения. Не смея спорить, Гук делает ещё пару жёстких толчков и выходит. Он нависает над блондином, придавливая того взглядом сверху. Его массивные бёдра берут в плен извивающееся от накатывающего оргазма тело. Пак едва успевает отстегнуть с мошонки кольцо, как Чонгук направляет багровую головку к его лицу, быстро надрачивая. — Чонгу-у-у-к, — стонет высоко, мелодично Чимин, стоит первым горячим каплям упасть на его истерзанные губы. Обилие семени от двух оргазмов, покрывает густым слоем лицо, затекает в рот, попадает на веки, вынуждая лишь мычать от удовольствия, Чонгук успевает направить струю ниже, со стоном первобытного удовольствия, покрывая ключицы, шею, брызгая к соскам. Пак кончает, не касаясь себя, растекаясь собственной спермой по животу, смешиваясь с семенем Тэхёна. Не в силах оторвать глаз от грязно-красивой картины, пропитанной похотью и вскрытыми напоказ друг другу кинками, Чонгук жалеет лишь о том, что не может это запечатлеть. — Тебе хорошо? — шепчет Гук, склоняясь ниже, рассматривая сияющие глаза. Он ведёт ладонью по алеющей после горячего душа щеке, любуется. — Возникли какие-то сомнения? — припоминает брошенную ранее в порыве страсти фразу Чимин. Он улыбается, нежится в надёжных объятиях Чона, поглаживает их переплетённые с Тэхёном пальцы. — Это был лучший секс в моей жизни, — хрипло признаёт Чонгук, прежде чем утянуть блондина в нежный поцелуй. — Кто бы сомневался, — тихо фыркает Ким, сворачиваясь уютным клубочком под боком у друга. — Видишь, когда он удовлетворён и хорошенько оттрахан, он почти милый, — смеётся Пак, завершая поцелуй. Губы всё ещё горят, а Чон слизал с них уже дважды намазанную маску для восстановления. — Почти, — соглашается Чонгук, умиротворённо выдыхая в шею, которую продолжает покрывать тёплыми, неспешными поцелуями. Не для возбуждения. Для проявления чувств, которые теперь нет необходимости скрывать.***
— Он такой малыш, — улыбается Тэ, рассматривая подходящего к ним Чонгука, искрящегося счастьем от приближения к объекту обожания. — Привет! — здоровается Чон, несдержанно притягивая к себе Чимина. — Привет, зайка, — шепчет Пак, немедля целуя надувающиеся возмущением губы. Сквозь поцелуй, он удовлетворённо ощущает, как ладони его парня, скользят ниже, сжимая упругий зад. Они официально в отношениях с той самой жаркой кинк-встречи, без малого вот уже третий месяц, и узнают друг друга всё лучше. — Зайка? — ворчит Гук, когда они, наконец, разлепляются под фырканье Кима. — Когда ты приходишь ко мне после длительного воздержания, и берёшь активный темп, буквально зайка. Трахаешься так отменно, — мурлычет Пак. — Господи, какой же ты пошлый, — вздыхает Тэ, слушая все эти сопливые признания в любви. — Поэтому мы лучшие друзья, — хихикает Чимин. — Кстати, — Чон пытается прогнать из головы фантазии, которые хочет воплотить в реальность с любимым, желательно немедленно. — Я хочу познакомить тебя со своим другом, — обращается к сексуальной стервочке. — Всего лишь с одним? — вздыхает Ким, откидывая чёлку со лба, но взгляд заинтересованный. — Вообще-то у меня есть несколько… Джин-хён, Юнги-хён, Хосока-хён и Намджун-хён…но я подумал… — Покажи фото, я выберу сам. Чонгук открывает галерею, где простое, не скрытое «Друзья», как название папки, где больше всего тупорылых фоток, протягивает Тэхёну, возвращая всё внимание тому, кого нестерпимо хочется сжимать, ласкать, мять. Ненастный. Они оба. — Как на счёт устроить для меня смотрины с ними по очереди? — листает фотографии Тэ. — Только никаких игр в стиле «Я никогда не», — предупреждающе хмурится Пак. — Как пойдёт, — хмыкает Ким, останавливая свой выбор на двух. Ох, он бы с ними так поиграл…