Спящая красавица в моей галереи

С самого утра воздух пахнет свежестью, солнце посылает свои лучи, что светят через разноцветные стëкла витражей, делая блики зелëного и розового цвета на полу. Лëгкий ветер прогоняет ночную духоту и приносит вместе с собой сладкий запах роз. Его высочество секретарь Академии поднимается в этот выходной день очень поздно для него, в девять утра. Ступая босыми ногами и потирая затылок, он движется в сторону ванны, чтобы смыть с лица всю усталость и наконец освежиться после блаженной ночи. На пути к водному храму этого дома, встречается дверь в гостиную, в который спит второе высочество этого дома- Кавех. Его называют величайшим архитектором современности, гением своего дела, поцелованным судьбой человеком. Аль-Хайтам считает, что он не более чем удачливый простофиля, что дальше своей наглости и бесцеремонности ничего не знает. Ведь не может же такая знаменитость, практически икона настоящего, находиться рядом с таким сухим и полным безвкусия (по словам самой же иконы) человеком? Впрочем, повесть наша не об этом. Хайтам при виде знакомой двери вспомнил о бесчисленном количестве кружек, что вот уже неделю образовывают царство застывшей кофейной гущи на столе, которую следует наконец забрать. Тихо приоткрыв дверь он уже собирался войти в комнату, но его решение было прервано картиной, что расстилалась пред глазами секретаря. Шумный пленник ярких эмоций архитектор, на данный момент лежал на диванчике, что служил ему кроватью и тихо-мирно обнимал плюшевого медведя, который являлся подарком от какого-то его поклонника. Аль-Хайтам затаил дыхание, боясь даже такими маленькими потоками воздуха разбить это эфемерное явление. Волосы, его Величества архитектора, рассыпались пшеничными колосьями по изумрудной подушке, в которой тонула половина его лица и прятала один глаз от яркого летнего солнца. Губы блестели и сияли всеми оттенками персикового цвета, по-девичьи густые ресницы мелко подрагивали от мерного дыханья. Изящные руки охватили плюшевое тельце, стараясь прижать к себе как можно ближе, слиться в одно целое. Элегантные ноги заключили в оковы объятий бедный плед, который явно не ожидал, что его будут таким образом использовать. Секретарю хотелось сохранить этот шедевр хаоса, но одного образа в памяти ему бы не хватило, он хотел запечатлеть эту картину на века, а то и на тысячелетия. Осторожно и медленно Хайтам достал из кармана телефон, что всегда грел его карман, открыл приложение камеры, и одним нажатием кнопки сохранил для самого себя лично этот момент. Бедные кружки, на дне которых гуща уже стала их новой частью, так и остались на столе, образовывая собой уже целую империю, кто знает, может у них уже была и революция, и реформация? С того дня Аль-Хайтам наполнял свою галерею умиротворëнным Кавехом, который каждый раз оказывался всë более безумных позах чем ранее. Хайтаму нравился такой Кавех. Да что там скрывать, ему нравился любой Кавех. Возможно сам он такого не принимает, но где-то в глубинах его нутра слышится ехидный голосок, что шепчет ему о его чувствах. Вот только на права этого голоска решил встать сам виновник этих фраз. Или, возможно, и не сам он так решил, а еë превосходительство судьба. Одним уже зимним днëм, подлецу архитектору попался в руки телефон Аль-Хайтама, который со спокойной душой оставил в своей комнате, а сам пошëл в душ. Он сильно сначала пожалеет о такой опрометчивой ошибке, но потом сам будет кланяться року в колени за тот день. Кавех по себе знал, что галерея-это одно из самых интересных мест в телефоне любого человека. Руководствуясь этим фактом, он первым делом конечно же направился туда. Пролистав неинтересные папки с названиями по типу: «Работа», «Копии документов» и тому подобное, наткнулся на привлекающую взор папочку, что было в самом конце приложения. Папка эта носила название: «Спящий Кавех» Обладателя этого имени бросило в холодный пот, в голове быстро бегали мысли, одна была даже чем-то похожа на: «А вдруг он фетишист?», но она быстро откинулась, хоть его сосед не ангел божий, не настолько он ведь поехавший? В порыве найти ответ на свои вопросы, он быстрым нажатием открыл папку и поразился увиденному. Там было около пяти десятков его самого, спящего и обнимающего всë подряд. Мозг на секунду перестал обрабатывать информацию и Кавех так и застыл, сидя на кровати секретаря. Владелец этой кровати, точно подгадал время когда нужно вернуться в спальню и увидел новую на сей раз картину. Человек, что усеял галерею своими фотографиями сидел на его же кровати, с его же телефоном. Секретарь повторил прошлое действие архитектора-ступор и бессмысленное бездействие. Взгляд крови и взгляд лазури встретились, казалось, при стычке взоров появились искры, как от фейрверков. Это был долгий разговор, во время которого, уши Аль-Хайтама бесстыдно пылали алым пламенем, хоть его и скрывали наушники. Кавех напирал с вопросами, всем нутром показывая, что не отстанет от секретаря, не получив ответов. — Я что, нравлюсь тебе что-ли?! — выпалил разгорячëнный архитектор, стараясь удержать своими тонкими руками рослое тело соседа. — Да нравишься! — в сердцах выкрикнул Хайтам и сильными руками выставил Кавеха за дверь своей спальни, оставив последнего в смущëнном одиночестве. На лице архитектора сначало застыло удивление, а после приоткрытые губы расплылись в нежной улыбке. Завершало эту картину румянец цвета нежных пионов. Следующим утром, первое, что увидел Аль-Хайтам у себя в телефоне, было куча сообщений от студентов, других преподавателей и знакомых. Каждый из них прислал скриншот поста Кавеха с вопросом «это шутка?» или «это правда?» Сам пост состоял из подписи: «Это мой муж» и фотографии ниже, со спящим секретарëм, и сидящем слева архитектором. Хайтам вскочил с кровати, и, как по команде, в комнате появился Кавех, который блаженно улыбался и сверкал рубинами глаз. — Доброе утро, милый.