☁️☁️☁️
Прошло уже около полуторы недели, за которые жизнь становилась только хуже. Сессия медленными шагами подбиралась всё ближе, как и сроки сдачи курсовых. Матери снова пришлось уехать в Японию по работе, тем самым скидывая весь быт на сына. Ну и добивающим фактором играла белобрысая фигура, которая НУ УЖ СЛИШКОМ хорошо вписалась в их костяк. Ён привычно сидел в актовом, прикрыв глаза и пытаясь хоть чуть-чуть прийти в чувства. Малое количество сна, к которым добавилось четыре утомляющие пары, буквально выжимали из него последние капли самообладания, но Бомгю, который мазал своим низковатым голосом по нотам, доводил уже до крайностей. — Прекрати, ты даже не стараешься! — брюнет сорвался на крик. — Ты же можешь нормально, почему ты снова делаешь одни и те же ошибки?! — Специально, чтобы позлить тебя, — смеясь в голос, кидает младший, с силой нажимая на клавиши старого фортепиано, что просто неимоверно сильно отбивается звоном о каждую поверхность в помещении. — Всё равно за все наши ошибки собак спустят на тебя. Чхве лишь протяжно вздыхает, растирая красные глаза тыльной стороной ладони. Не было сил язвить в ответ, да и вообще как-либо реагировать. Пусть он и согласился на авантюру Субина вступить сюда, но его никто не предупредил, что его персону сделают тем самым крайним и скинут все обязанности «старшего». Сам парень и вправду обладал лидерскими качествами — одна его гипер ответственность за всё происходящее чего стоила, — но перспектива получать постоянные пинки от деканата не радовала от слова совсем. Те и так не возглавляли топ среди других таких же мелких студенческих групп города, что невольно драконило внутреннего перфекциониста, так ещё и постоянные замечания за огрехи и поведение младших раз за разом добивали. Ён поднимается с места и лениво тянется за своей сумкой, уже было собираясь уходить, но невольно залипает на картину перед глазами. Все парни выглядели настолько счастливо вместе, а особенно Тэхён, который за эти несколько недель успел влиться настолько, что начинало казаться, что тот был частью этого изначально. Он так беззаботно обсуждал что-то в компании Кая, тыкая в его телефоне, что старшему оставалось только с силой закусить губу, впервые кому-то искренне завидуя. За эти дни их общение так и не двинулось с мёртвой точки, словно Кан просто отрицал существование Джуна вовсе, лишь иногда вкидывая что-то касательно музыки, но не более. Этот факт одновременно раздражал и ранил настолько сильно, что терпение мелкими шагами рушилось, а перспектива растоптать собственное достоинство уже не казалась такой отвратительной. — На сегодня всё, не думаю, что мы сможем ещё что-то сделать, — останавливаясь возле крупных дверей, достаточно громко протягивает старший. — Субин, я в библиотеке, придёшь, как освободишься. Он на секунду останавливается по центру холла, доставая из кармана наушники и закатывая глаза в ту же секунду. Как они каждый раз умудрялись скручиваться в один огромный намертво запутанный клубок? И вот наконец, спустя целую вечность страданий, он вставляет те в уши, включая любимый плейлист. Парень со спокойствием вздыхает, делая первый шаг, но в ту же секунду почти было теряет равновесие из-за удара в плечо. Шок накрывал с головой мгновенно, заставляя дыханию сбиться и в спешке застыть на месте. Перед глазами знакомые силуэты двух парней, которые катились на скейтах. Внутри всё сжимается, а резкое чувство дежавю поголовно кроет. Сразу же ярко в сознании отпечатывается фрагмент из школьной жизни, когда Тэ точно также толкнул старшего, рассекая мелкий школьной коридор на доске. Как бы сильно хотелось вновь остаться наедине с этим, насладиться моментом полностью, но озорной смех Бомгю, который вообще никак сочетался с голосом Кана, заполнил пространство и насильно вернул в реальность. Не сказать, что именно больше выбешивало прямо сейчас: то, что эти двоё нашли друг в друге соулмэйтов, или же, что те, блять, притащили доски в вуз. — Ну ты это видел? — фыркнул Ён, запуская руку в волосы, стоит только заметить оставшихся членов коллектива под боком. — Да ладно тебе, ты же живой, — уже привычно спокойно кидает Кай, двигаясь вперёд. — Да и вообще, не думаю, что нас должно волновать, чем эти двое занимаются. — Ты правда стал слишком сильно придираться к происходящему в последнее время, они просто ещё дети, — шурша упаковкой из под какого-то батончика, добавляет Субин. — У тебя точно, ну, всё в порядке? — Да, в полном, — настолько в полном, что тот уже был готов просто свернуть кому-то шею просто «потому что».☁️☁️☁️
Взгляд скользит на запястье, где циферблат наручных часов показывал 21:44. Сдача курсового проекта, пусть и медленно, но метко подбиралась, заставляя с каждым днём всё больше и больше суетиться и оставаться тут до поздна. Благо Ёнджун был не один, и ему компанию составляли двоё точно так же помешанных на учёбе, ведь без них тот бы попросту уже поплыл. — Думаю, пора домой, — отлипая от экрана ноутбука и стягивая очки, кидает Субин. — Боже, уже почти десять. — Завтра воскресенье, успеешь ещё отдохнуть, — не отрывая взгляда от конспектов, кидает Хюнин. — Один день это ничтожно мало, ты шутишь? — завывая, протягивает блондин. Ён лишь усмехается, в миллионный раз находя в нытье младшего что-то донельзя умилительное, и первым поднимается с места, разминая затёкшую спину. — Поехали домой. Сегодня они и правда засиделись слишком сильно, но, стоить отметить, что проведённые часы здесь прошли куда продуктивнее, нежели если бы те прошли в пределах домашних стен. Они лениво собирают свои вещи, плетясь к заветной парковке на заднем дворе. На душе до сих пор было как-то неприятно-странно, словно что-то — а мы все прекрасно понимаем, что скрывалось за этим «что-то» — несчастно давило, а холодный ветер, который пронизывал до костей, только усугублял ситуацию. — Хюнин-и~, тебя довезти? — Ён не любил милашничать, но по отношению к тонсэну просто не мог вести себя иначе. — Нет, я сегодня останусь у сестры, а она тут в одном квартале живёт, — парень прячет руки в карманах куртки. — Но спасибо за предложение, хён. — А мне не предлагаешь, я понял, — всё так же не отлипая, но уже от экрана телефона, недовольно протягивает Субин. — Это что, Бомгю? — Джун уже собирался ответить, напоминая о тупизне собственного друга, пока чужой голос не отвлёк его. — Больно уж похож. — Что? Где? — блондин в моменте отрывается, бегая глазами перед собой. Они втроём вдуплили на месте, наблюдая как Гю, в компании кого-то, разрисовывали из баллончиков чью-то машину, ведь ни на что другое сея не подходило. Но через считанные секунды до старшего доходит, что это ничуть не чьё-то авто, а его собственное. Но тот не спешит ничего высказывать, внимательно следя, как капюшон чужого худи спадает, а пряди отливают приятным пепельным оттенком под приглушённым светом рядом стоящего фонаря. Если быть честным, то это в стиле Кана. Тот ещё с ранних лет любил встревать в различные передряги, находя каждый раз новые приключения. Они часто ругались раньше на эту тему, раз за разом доказывая друг другу свою точку зрения и так и ни разу не прийдя к компромиссу. Сейчас же внутри не было какого-либо раздражения, да и вообще эмоций, он просто наблюдал за происходящим. — Хён, это же тво… — Да, — обрубает Джун. — Эй, Чхве Бомгю, — срываясь с места, в голос окликает Субин. — Тебя вообще ничего не смущает, да? Ни камеры, ни люди, ни то что эта машина стоит дороже твоей дранной жопы? С последнего старший невольно давится смехом, не торопясь следуя за другом. Он не находил эту ситуацию настолько умопомрачительной, ведь деньги на перекраску — не проблема, но тут скорее играла факт вторая фигура, которая сверлила взглядом. — У тебя реально голову отбило или что? — Бин тянул за ворот кофты, пытаясь добиться хоть одного звука от тела напротив. — Оставьте нас, — подходя вплотную к машине, говорит старший. — Что? — недоумевающе спрашивает Гю. — Что слышал, с тобой позже разберусь, — закатывая глаза, язвит брюнет. — А теперь реально оставьте нас двоих. Никто ничего больше не спрашивает, а лишь в спешке расходятся. Когда голоса разбирающихся между собой парней окончательно стихают, Чхве обременено вздыхает, поднимая с земли один из баллончиков. — Мило. — Ты, блять, серьёзно? — усмехается Тэ, качая головой. — Мило? — Не начинай, мне и без этого нытья хватает, — и правда, день выдался далеко не лучшим. Разбираться в происходящем не хотелось от слова совсем, а уж тем более в позывах младшего на содеянное. — Где ты живёшь? — А тебе какая разница? — облокачиваясь о фонарный столб, дерзит младший. — Я, блять, попросил не начинать, — повышая голос, повторяет брюнет, уже не на шутку выходя из себя. — С тобой в одном доме, — это вызывает у Ёна лишь нервный смех — ну правда, это перешагнуло все рамки. — Твои шутки всё такие же тупые, а прошло уже миллион лет. — Блять, Ёнджун, я реально живу с тобой в одном доме на два этажа ниже. — Тэхён прячет руки в карманах, продолжая вести себя слишком спокойно для подобных обстоятельств. — Либо ты садишься сейчас, либо идёшь пешком, уговаривать тебя я не стану. — Несколько секунд брюнет пребывает в некой прострации, а после, протяжно вздыхая, открывает авто, падая на водительское сидение. Он поворачивает ключ зажигания, сразу же включая печку на максимум, ибо пробегающая по коже копна колющих мурашек заставляла сжаться, сильнее укутываясь в тонкое пальто. Пассажирская дверь всё же раскрывается, что невольно расслабляло. Несмотря на всю сложившуюся ситуацию, от глаз Чхве не ушло, что младший был слишком легко одет, да и перспектива, чтобы тот добирался до дома самостоятельно в десять, пусть тому давно не четырнадцать, не внушала радости. Чувство опеки сейчас заиграло позабытыми красками. Блондин тянется за ремнём, после поднимая голову, ненароком ловя глаза старшего, чем создает неловкую ситуацию для двоих. Ёнджун тонул поголовно в простом жесте. Тонул настолько, что боялся пошевелится. Во взгляде напротив впервые за эти недели читались отголоски чего-то родного, чего-то, чего не хватало всё это время. Дыхание спирало, а неловкость начинала давить мёртвым грузом всё сильнее с каждой секундой. — Поехали, — отворачиваясь к окну, коротко кидает Тэхён, нарушая идиллию. Ёнджун ещё несколько секунд зависает, вытягивая телефон и включая рандомный плейлист, ибо терпеть не мог ездить в тишине. А в этой душной атмосфере уж подавно это требовалось. Джун периодически скользил взглядом по фигуре рядом. Кан сидел неподвижно, влипая на мелькающий пейзаж ночного мегаполиса. Осознание окончательно пришло в эту секунду, что это он — тот самый озорной мальчишка из тёплых диафильмов прошлого. Сразу же всплывают фрагменты насыщенными картинками. Зачастую мама старшего возила их вместе в школу, и те любили на задних сидениях представлять, что по истечению лет будут так же вместе кататься, только уже самостоятельно. Уголки губ дрогают в лёгкой улыбке. Глупо. — Что ты лыбишься? — голос Тэхёна режет слух. — Да так, ничего, — в момент сводя взгляд обратно на дорогу, обрубает брюнет. Как это обычно бывает, реальность не совпадает с тем, что творится в собственных грёзах, а зачастую оказывается холодной и монохромной. Пусть та самая детская мечта косвенно осуществилась, но не сказать, что оба были рады такому стечению обстоятельств. Разочарование бьет медным тазом, заставляя ещё раз убедиться в собственной наивности. Без всяких проблем паркуясь, старший выходит, в миг встречаясь с зябким ветром, который пробирался под одежду. Мерзость. Это заставляло быстрыми шагами направится к заветной двери подъезда. Когда где-то позади слышится хлопок двери, парень блокирует авто, не вынимая руки из карманов. Уже было потянувшись за ключами, он невольно вздрагивает, когда периферическим зрением замечает фигуру впритык. Чужие руки тянутся к двери, прикладывая ключ и распахивая ту. Енджун несколько секунд просто стоит на месте, даже не шелохнувшись, тонув в полном коктейле шока. — Ты заходишь или решил остаться на улице? — стоя уже внутри, интересуется Кан, пряча руки в кармане худи. — Я не рассчитывал, что ты живёшь настолько со мной в одном доме, — это уже переходило рамки дозволенного. Яркий звук шагов заполнил пустое помещение, отдаваясь протяжным эхом по лестничным пролётам. От глаз брюнета не уходит, как красиво выделились сухожилия на тонких кистях, тянувшихся к кнопке вызова лифта. — Так что будем с машиной делать? — больше в шутку интересуется Ён, желая хоть на последних мгновениях избавиться от ненавистной духоты. — Как будешь расплачиваться? — М? — младший в моменте недоумевающе оглядывает персону так, что мурашки неприятно покалывают в районе спины. — Ты же сам сказал, что это мило, значит никак. Считай это таким подарком. — Брюнет усмехается себе под нос лишь от одной мысли, что злоумышленная порча чужого имущества является «подарком». Спустя, казалось, целую вечность двери лифта раскрываются, пропуская парней вперед. Быть заточенным с человеком в помещении, чьи размеры доходят, дай боже, до двух квадратных метров, оказывается куда более невыносимо, чем одна аудитория или салон того же автомобиля. — Мило в этом только то, что рисовал ты именно на моей машине, — стягивая с себя шарф, попутно нажимая на нужную кнопку на панели этажей, утверждает старший. — Иронично, Тён-и, иронично, но ты со временем так и не изменился. — Блять, — невольно с протяжным вздохом вылетает из чужих уст. — Сколько раз тебе в твою тупую голову вбивать, чтобы ты так ко мне никогда больше не обращался. Енджун на несколько секунд зависает на месте, в сотый раз за последний час пребывая в тотальном недоумении. Пусть он уже давно понял факт того, что от его тонсэна, того самого милого мальчика, с которым проводил каждую свободную секунду, осталось ровным счётом ничего, кроме внешней, и то изменившейся, оболочки, но осознание наотрез отказывалось приходить. — Если уж на то пошло, и ты так вырос, то выражайся этичнее в присутствии старших, — язвит Ён с ярым желанием раздуть конфликт в этот же момент. — Нашёлся умник: ты думаешь, что если родился на несколько лет старше и смог благодаря новым связям своей матери выстроить сахарную жизнь, — не впервой слышать нечто подобное, но отчего-то ранило это куда сильнее, — это делает тебя выше других, но так не работает, ты забыл? — Представляешь, забыл, напомни, раз ты так хорошо во всём разбираешься, — нервно посмеиваясь, продолжал Чхве, уже не на шутку выходя из себя. Тэхён опешил от того, насколько быстро набирала обороты сложившиеся ситуация. Он, как и старший, не рассчитывал, что именно этим закончится незамысловатая шалость и спонтанная поездка до дома. При любых других обстоятельствах блондин бы вылетел из до ужаса маленького давящего пространства, одаривая оппонента привычным пренебрежительным взглядом, но перед ним стоял никто иной как Ёнджун — парень, который в своё время смог своей персоной затмить все мысли в юношеском сознании. Перспектива, что через считанные секунды объект его когда-то искренней симпатии просто растворится в глубоком мраке лестничного пролёта, оставляя после дюжины горьких вопросов и недосказанностей, которые за прошедшие недели и так копились мёртвым грузом, не внушали энтузиазма. В моменте импульса пальцы зажимают кнопку «стоп», осуществляя позабытую детскую мечту, но не об этом сейчас, куда более важнее недоумевающий взгляд, владелец которого, по-видимому, уж точно не оценивал происходящее. — Смешно и невозможно остроумно, — закатывая глаза, парень наклоняется вперёд, дабы скинуть чужие пальцы. — Тебе уже давно не четырнадцать, но всё, что ты делаешь сегодня, буквально кричит об обрат.. — договорить не получается, Кан делает шаг навстречу, что в маленьком пространстве является за гранью дозволенного, но старший лишь замирает, ощущая чужое сбитое дыхание на собственных влажных губах. Подобных ситуаций в жизни хватало, даже если вспомнить любые взаимоотношения с тем же Субином, где старший буквально мог себе позволить без всякого зазрения совести лечь на друга или же повиснуть на шее, подобно каким-то ванильным парочкам, но сейчас всё ощущается по-иному, словно тут есть чувств.. Нет, нет, нет, эти мысли лишь сильнее раздражали. В горле сохнет, дышать становится проблематично, руки срываются на мелкую дрожь. Ёнджун искренне ненавидел себя за эту слабость в лице Тэхёна, которую так и не смог отпустить за прошедшие года, а лишь с каждой новой секунде сильнее шёл ко дну. — По-видимому, смешно тут только тебе, — одаривая старшего саркастичной улыбкой, кидает Кан. — Прямо как в день твоего отъезда, когда ты не удостоился предупредить об этом своего лучшего друга. Снова. Снова это фраза. Снова этот упрёк. Брюнет тягостно вздыхает, опуская взгляд к ногам и разрывая давящий зрительный контакт. Он давно уже осознал свою ошибку, что именно в тот злосчастный день поддался воле эмоций, решая сам для себя, что так будет лучше и проще, забивая напрочь на чужие чувства, но просить прощения и открыто принимать свой огрех донельзя стыдно. — Да, смешно, — через считанные секунды он возвращает свой взгляд на чужой, который поблёскивал из-за накатывающей злости. — А особенно то, что мне повезло влюбиться в такого припизднутого натурального натурала ещё будучи в средней школе. Знал бы наперёд всё стечение обстоятельств — вообще бы не двинулся в твою сторону. Я думал, после переезда станет проще, тем самым и тебе, но по итогу, как можешь заметить, всё только усугубилось. Ты по сей день меня ненавидишь, а я по сей день не могу нормально смотреть на тебя. Тэхён молчал, застывая на месте. Чхве начало казаться, что тот и вовсе перестал дышать. Неужели его импульсивные слова настолько сильно сыграли на чужом сознании? Ёнджун жалеет и утыкается руками в чужие плечи, чтобы несильно подтолкнуть вперёд и дотянуться до панели кнопок, дабы наконец-то спокойно добраться домой, но младший лишь сильнее прижимает того к железной поверхности, заставляя резко вздохнуть от неожиданности. — Тэхён, ты же сам понимаешь, что мы не придём к чему-то общему, так что проще разойтись, — голос стал звучать в разы тише и отчего-то поддавался дрожи, что являлось своеобразным звоночком в голове. Чувство некой неловкости овладевало телом, а чужой пристальный взгляд в нескольких сантиметрах только усугублял происходящее с каждым новым вздохом. Тишина начинала раздражать — и почему тот вообще в самый ответственный момент решил заткнуться, не опрокидывая ни единого звука за последние несколько минут? Ёнджун искренне не знает, кто сдаётся первым, поддаваясь навстречу, но результат происходящего устраивал, по-видимому, двоих. Пусть и понимал прекрасно, что в скором времени пожалеет о содеянном. Он прикрывает глаза, отдает себя моменту полностью, откидывая навязчивые мысли из сегмента: «это всё неправильно», «надо остановиться», «хватит». Правда, сейчас было не до этого, когда рассудок плавится от чужих мягких губ на своих. Целуется блондин невозможно пленительно — понимает для себя старший, позволяя чужому языку скользнуть в свой рот. Поначалу это кажется чем-то донельзя неловким, но спустя считанные секунды всё превращается в нечто неспешное, тягучее, но от этого не менее жаркое действо, которое провоцирует запутаться в пепельных прядях изящными пальцами, слегка оттягивая. Тэхён же в свою очередь тихими шагами сходит с ума, отъезжая сознанием, и возвращается обратно для нового вдоха, чтобы скользнуть холодными руками под чужую кофту, получая тихие стоны в собственный рот, чтобы проехаться по чужим губам, с силой закусывая, чтобы тонуть в наслаждении: ощущение того, что перед ним находился не кто-то другой, а Ёнджун, выбивали остатки здравого смысла. Руки неосознанно притягивали сильнее за тонкую талию, слегка задевая ногтями и оставляя яркие последствия с ощутимым жжением после. Старший беззастенчиво вздыхал, не в силах контролировать сбитое дыхание, постанывал в поцелуй только одно имя, что, кажется, находится за гранью для блондина. Этим холодным вечером всё встанет на свои места, как нужно — окончательно решает для себя Кан, двигая рукой вверх по позвонкам, в моменте ощущая чужую дрожь и лёгкую вибрацию губ. Сегодня наконец-то закончится та самая холодная война, которая подарит начало чему-то поистине восхитительному и новому, где наконец-то будет только он и Ён, донельзя чувствительный, что буквально вздрагивает от каждого касания к себе. Но а пока они находятся в лифте, остановившись между этажей, а их тела вписывались в одну из холодных металлических стен. Благо, что тех было несколько в доме, иначе заставлять кого-то ждать было не особо правильно, хотя, если учесть, что именно происходило в данный момент, то и весь мир в силах подождать. — К тебе? — нехотя отрываясь от влажных губ, задает единственный вопрос младший, кончиками пальцев убирая мешающие каштановые пряди с чужого лица. — У меня отец, к тебе, — Ёнджун распахивает глаза, вбирая в себя воздух шумно, а после тянется обратно, целуя уже более настырно и влажно, мажет губами по чужой острой линии челюсти, на что Тэхён лишь еле уловимо усмехается, нажимая на кнопку нужного этажа. Стоит дверям, которые заточали два разгоряченных тела в до ужаса маленькой тюрьме, всё же разомкнуться, брюнет буквально выпадает на лестничный пролет, но крепкие руки любезно придерживают того. Шок в чужих глазах лишь сильнее заводил. Адреналин бьёт в голову резко и без промедлений, отчего именно в этот момент осознание произошедшего окончательно накрывало, заставляя смущение разлиться алым румянцем на щеках. Ёнджун нехотя вырывается, медленно оглядывая лестничный пролёт на наличие живых персон, стараясь издавать как можно меньше шума. Только не хватало, чтобы кто-то лицезрел сея представление. — Страшно? — звон связки ключей эхом отдаётся, точно так же, как и приглушенный низковатый голос, на что старший шипит. — В отличие от некоторых, меня тут меня почти все знают, а мне не хочется лишних проблем, — подходя к блондину, который распахивает дверь в собственное жильё, недоверчиво отвечает Ён. — Прямо уж все, — Кан силком подталкивая старшего за плечи, настаивая проскользнуть вовнутрь.Baila Curry — Slow
Стягивая с себя верхнюю одежду, Чхве несколько секунд влипает на пороге, рассматривая открывающийся перед ним вид прихожей, который плавно перетекал в обширную гостиную, заваленную коробками от недавнего переезда. Родители младшего были тоже далеко не из бедных — не удивительно, что решили позволить своему ребёнку отдельное жильё, а не комнатушку в дряхлом общежитии. Если оценивать интерьер в целом, то всё было максимально минималистично и предержано в серо-тёмных тонах, что не особо то и отличалось от комнаты Тэхёна в юношестве. Видно, вкусы с того времени так и не изменились. Только собравшись двинуться с места, дабы осмотреться тут получше, как его вжимают в ближайшую поверхность. Ёнджун лишь шикает, бегло оглядывая парня, а после предпринимая попытки спрятать своё лицо в чужой шее. — Что? — Уже упоминалось насколько сильно Чхве ненавидел подобное? Уголки губ дрогают, а лёгкая улыбка невольно появляется на лице. Прошло так много времени, а старший оставался таким же стеснительным и закрытым, отказываясь представать собой настоящим. Хорошо выстроенный образ ещё в школьные годы работал по сей день на окружающих, что кажется младшему тотальным абсурдом. Но, признаться честно, Ёнджун, который представал перед глазами сейчас, был куда более лучше того «идеального парня с потока», за которым бегали все девчонки. — И вот тебя серьёзно считают дерзким, — оттягивая того за плечи от себя, с ноткой иронии протягивает блондин. — Тот самый недоступный Чхве Ёнджун. Видели бы они, что было несколько минут наз… — Заткнись, — старший обрывает, не на шутку начиная закипать из-за яркого коктейля возбуждения и смущения, пытаясь отстраниться от чужих рук. Тэхён подхватывает того за руку и утягивает на себя. Ёнджуна плавило от факта, что его когда-то скромный тонсэн сейчас забирал абсолютно всю инициативу, заставляя того просто доверчиво служить и отдать каждую крупицу себя собственного. В отличие от него самого, Кан реально изменился. Его большой палец скользил по мягкой коже кисти, что казалось донельзя сокровенным и дарило нужное расслабление, а губы целовали требовательно, забирая абсолютно всё. Они прошли помещение насквозь, пятясь среди коробок и разбросанных учебников, пока колени вдруг не ударяются о край кровати. Блондин падает, утянув руками за тонкую талию, из-за чего Чхве, в прямом смысле, валится на того сверху, теряя равновесие. — Когда ты стал таким? — Дыхание сбилось окончательно, а тело дрожало, с трудом удерживая собственный вес. — Каким? — руки проскользнули обратно под кофту, ползя по бархатистой коже и очерчивая выступающие рёбра. — Ну же? — Настырным. — Поднимать взгляд было ошибкой, одной большой ошибкой. Бог свидетель, вид этих глаз снизу вверх крышесносен настолько, что тот забывает как дышать. — Многое изменилось. — Тэхён сильнее давит рукой на спину, заставляя окончательно упасть на бедра и податься ближе. — Время не стоит на месте, хён. Хён. Тонкая ниточка осознанности происходящего рвётся, а Ён буквально сходит с ума. Эта мягкая улыбка уже не кажется такой невинной, а лишь сильнее манит, и осознание сладости губ сильнее заводило так, что парень невольно ёрзает на бёдрах под ним. В глазах напротив бесы пляшут, приглашая утонуть в заветном искушении с головой, о котором раньше доводилось лишь мечтать. И кто Ёнджун такой, чтобы отказать? Отказать самому сладкому желанию в своей жизни. — Что ты хочешь? — Словно читая чужие мысли, Кан сжал свои пальцы на молочной коже, выбивая сдавленный стон над собой. — Скажи, ну же. Брюнет с силой закусывает губу, что лёгкий оттенок железа играет на языке, и придвигается ближе. Тёплое сбитое дыхание раздражающе щекочет, буквально подталкивая уничтожить эти несчастные сантиметры между. Тэ наклоняет голову по-кошачьи, с интересом скользя взглядом по лицу, явно выжидая ответа на свой вопрос. Мысли отказывались собираться в кучу, из-за чего Чхве мог лишь сдавленно дышать, не в силах оторвать взгляд. — Видно, ты стал ещё более зажатым, чем раньше. — Тебя, — выпаливает тот. Голос хрипит, а чувство собственного достоинства разваливается на дюжины осколков. Ёнджун не привык к такому, вернее, правильнее будет сказать, никогда не бывал в подобных ситуациях. Обычно подчиняются ему, но сейчас позабытые желания скверно напоминают о себе, и этот контраст лишь сильнее играет на тонких гранях рассудка. — Давно? — блондин открыто издевался. Заставлять отвечать на вопрос за вопросом кажется нечеловечным в подобных реалиях, а особенно когда руки скользят вниз, поглаживая бёдра. Ёнджуна встряхивает. — Ёще до моего переезда, — мимолетное удовольствие пронзает его от макушки до кончиков пальцев, подобно мелким разрядам тока, и он мычит сдавленно, ощущая, как руки по-собственнически поглаживали каждый сантиметр. — Долго же тебе пришлось ждать, — цепляя пальцами пряжку ремня, словно мурлыкает младший. — Скажи конкретнее, чего ты хочешь? — Блять.. — откидывая голову назад, шепчет Чхве, осознавая весь пиздец происходящего. — Ты же делаешь это специально. — Нет, почему же? — от этой иронии в голосе дурно, точно так же, как и от сильных прикосновений через мешающую ткань. — Я просто люблю конкретику, забыл? Проще провалиться под землю и сделать всё самостоятельно, но в данной ситуации Ён просто не мог позволить себе и лишнего движения, утопая в прикрытых глазах напротив, где уже давно читалось открытое желание. Тэхёну хотелось довериться. Тэхёна хотелось слушаться. Тэхёну хотелось… Отдаться. — Выеби меня. — Хорошо, хён. Повторять дважды не приходится и через мгновение Ёнджун оказался прижатым к простыням. Резкая смена позиций заставляла воздуху застрять в горле, не давая сделать новый вдох, а сердцу сорваться на рванном ритм. Мягкие губы снова оседают на своих, утягивая в вихрь сладкого наслаждения, но легче от этого не становилось. Старший по-прежнему жмётся, теряя всю былую раскрепощенность. Страх поселился где-то внутри, скрежетом царапая стенки рассудка. Но стоит тэхёновой руке снова скользнуть под кофту, задирая ту выше и заставляя встретиться с прохладой комнаты, как дрожь пробирает всё тело, заставляя выгнуться и сильнее впечататься в чужой рот. Блядство. — Раскрой, — непринужденно утыкаясь коленом в чужие бёдра, протягивает Кан, на что Ёнджун лишь по-детски моргает, явно отказываясь понимать, о чём шла речь. Не получив быстрого ответа, блондин отрывается, укладывая свои руки на чужие колени и с минимальным воздействием раздвигая. С губ старшего слетел вздох — настолько сладко, словно возбуждение и смущение поровну смешались в одном ядовитом коктейле, который не уходит от внимания. Он размещается между аккуратных ног, агрессивно пытающихся сжаться обратно, но чужие бёдра двигались медленно, побуждая Ёнджуна всё-таки раздвинуть свои шире. Чхве откидывает голову, не в силах больше наблюдать за происходящим. Его плавило от одной мысли, что такое вообще могло происходить в реальности, а не в очередной тягучей фантазии. Тэхён.. Прямо сейчас.. И ему ничего не остаётся, кроме того как расслабиться, ведь, несмотря ни на что, он доверяет младшему. Кан возвращается в обратное положение, слегка толкая носом чужой подбородок, тем самым заставляя сильнее откинуть голову, дабы подобраться к ажурной шее, которая слегка поблёскивала от выступающего пота. Ён сглатывает, а от глаз не уходит, как эстетично двигается кадык. Младший припадает к шее, вылизывая её так, словно это — что-то самое сладкое, притягательное и невозможное. Он тщетно пытается взять себя в руки, но срывается при каждой попытке камнем вниз, стоит глухому стону упасть где-то выше, потому что брюнет реагировал на каждое мелкое движение, подаваясь телом навстречу, пока его кисти цеплялись за широкие плечи рядом, ища некую опору. Ёнджун чертовски чувствительный. Ёнджун... Он до ужаса податливый. Рука скользит вниз, вновь очерчивая подтянутый живот, еле касаясь чужого ярого возбуждения. Протяжный вздох сверху, который больше походил на недовольное мычание, заставлял ухмылке обратно поселиться на губах, и лишь сильнее надавить, чтобы ещё раз насладиться столь прекрасным звуком. Ёнджун точно его ненавидит — в этом Тэхён не сомневался всю свою жизнь, но после сегодняшнего процент явно улетит куда выше. Он не торопился, специально еле двигая руками, цепляя бегунок на ширинке, раз за разом задевая нужные точки, чтобы старший уже спокойно лежать не мог, то и дело подаваясь бёдрами вверх. Брюки летят в рандомном направлении куда-то, точно так же, как и следом худи, ибо с каждой секундой становилось всё более невыносимо жарко. Ён всё же решается приоткрыть глаза, встречая перед собой картину, которую лучше было не видеть. Он знал о страсти младшего к спорту и как тот всю жизнь мечтал о хорошей физической форме, но никогда не придавал этому должного значения — как-никак это желание многих, — но кто же знал, что по истечению лет будет разглядывать чужое тело буквально с открытым ртом. — Мм? — Кан поправляет рукой растормошенные белоснежные пряди, отмечая чужое изумление. — Думаешь, ты один в силах следить за собой? Ёнджун не думал, прощаясь с возможностью здраво мыслить ещё в том злосчастном лифте, а с каждым новым действием всё больше и больше охуевал, находя всё за гранью дозволенного. Единственное, что тот мог себе позволить — приподняться на локтях и изумленно скользить взглядом по рельефам напротив. И в этот момент здравый смысл окончательно покидает двоих, оставляя только прикосновения к бархатистой коже и рваные вздохи, которые заполонили пространство полностью, буквально пропитывая каждый сантиметр. Ему надоело играться. Тэхён.. Он нравился Ёнджуну так, что ноги начинало сводить лёгкой накатывающей судорогой. И то, как Кан снова покусывает его кожу, стягивая ненавистную кофту, очерчивает мелкую бусинку соска, нежно прихватывая зубами. И да, брюнет выгибается, издавая самые извращенные звуки, которые сам от себя и ожидать не мог, но сдерживаться было невозможно. Он позволяет скинуть с себя остатки одежды от ненадобности. Блондин никуда не спешит, уделяя каждому участку тела особо трепетное внимание, невольно потирается о бедро — быстро, рвано, словно ожидая быстрой разрядки или же просто в очередной раз издеваясь на старшим, однако всё же скользит головой ниже, обдавая тёплым дыханием чужое возбуждение. У Чхве всё скручивается внутри в один огромный ком, когда осознание происходящего касалось размытого рассудка. Он жмурит глаза сильнее, пальцами путаясь в мягкой ткани под собой, ибо ощущение чужих влажных и до ужаса мягких губ на своей головке будоражило. Такие действия нужно запретить на законодательном уровне. Всего Тэхёна нужно было запретить, запрещая представать перед миром, потому что он невозможен, особенно когда вбирает в рот его член, заставляя тихо заскулить и податься бедрами навстречу, жаждая получить более тесного контакта. Младший осторожно обхватывает губами, давя языком, а потом и вовсе мажет по всей длине широким движением, останавливаясь на самой чувствительной зоне, явно специально насаживаясь ртом. Ён не выдерживает, срываясь на более громкие стоны, которые в моменте давит собственным ребром ладони. Кан ловит себя на мысли, что никогда не представлял его таким. Тэхён понимает, что позволяет старшему больше, чем остальным, когда пальцы путаются в светлых волосах, а в груди разливается ликование. Он приоткрывает глаза, невольно встречаясь с картиной, которая выбивала остатки самообладания, едва не кончая так и не прикоснувшись к себе, от вида Ёнджуна с прикрытыми глазами, что дышит рвано, закусывая пухловатые губы раз за разом, что живого места не оставалось, и стонет тихо и донельзя интимно, подаваясь на встречу своими прекрасными бёдрами. Он такой только с ним и только сейчас. — Справа ящик, — отстраняясь, кидает младший и стряхивает волосы с лица. — Достань смазку. Подобное раньше можно было только представить в голове, стоя под горячими струями душа или в бессонные ночи лёжа в холодной постели. Ён несколько секунд жмётся, но после всё же наклоняется к тумбе, рыская в шкафу, пока чужой взгляд скользит по резному телу, которое поблёскивало благодаря тускловатому свету луны из приоткрытых штор. — Тут... — его голос до сих пор дрожал, что вызывало копну колющих мурашек. — Нет, и почему у тебя так много хлама вообще? — Уже более привычным тоном кидает брюнет, продолжая шумно рыться руками. Тэхён усмехается, наклоняясь вперед и буквально накрывая своим телом, руки тянутся к шкафу, тем самым заставляя Ёна разочарованно откинуться назад и протяжно вздохнуть. Пальцы в момент нащупывают заветный пузырёк, а глаза старшего начинают поблёскивать от раздражения, подобно тому, что происходит в вузе ежедневно. Это кажется милым. — Как? — Ты слишком рассеянный сейчас, — удерживаясь на локтях, шепчет блондин, не в силах устоять перед блаженством прижаться к мягким губам вновь. Рука плавно скользит по бедру, невольно проходясь ногтями и сдавливая упругую кожу, получая впоследствии глухие стоны в собственный рот. Щелчок открытия смазки эхом бьет, заставляя непроизвольно напрячься, предвкушая то, что кажется донельзя неправильным, но в то же время настолько манящим, заполняя взгляд предвкушением, что точно не скроется от Кана. Тот припадает губами к шее, которая расцветала багрово-фиолетовым, что заставит Чхве носить свитера и водолазки с высоким воротом ближайшие пару недель, а рука с поблёскивающими на пальцах лубрикантом скользит вниз, выбивая протяжный вздох сверху. В первые секунды парень напрягается, чувствуя некий дискомфорт и неловкость, что бесспорно ожидаемо, но это проходит настолько незаметно-быстро, стоит пальцам внутри развести, нежно размягчая, поддающиеся стенки. Ёнджун давится воздухом, окончательно обмякая в чужих руках. Ему уже давно не терпелось сменить эти злосчастные фаланги, которые двигались до ужаса медленно, превращая всё происходящее в тотальную муку. Хотелось почувствовать чужое тепло внутри себя, отдавая последнюю крупинку себя чужой власти, что будет крепко прижимать и сжимать до ярких отметин на белоснежной коже. Ён не замечает, как начинает хныкать, раз за разом всё сильнее насаживаясь бёдрами. Тэхён внимательно наблюдал за каждой эмоцией на лице, нависая сверху, особенно отмечая, как подрагивали губы, стоит задеть одно из чувствительных мест. И он соврёт, если скажет, что ему не нравился подобный исход событий, когда объект обожания нетерпеливо тёрся о него при любой удобной возможности, но куда интереснее становится мысль, сколько Ёнджун сможет терпеть, поддаваясь чужой власти? Когда начнёт молить о заветном продолжении? Доводить его до пика простыми прелюдиями кажется кощунством, а кто-то из них двоих определенно зависим от тактильного контакта. — Тэ.. Тэхён, — голос бархатом проходится по слуху. Неужели, да. — М? — он наклоняется ближе, специально проталкивая пальцы глубже, дабы выбить стон на собственные губы. — Ты что-то сказал? — Пожалуйста, — голос старшего определенно упал на пару октав, что не уходит от идеального слуха. — Хватит, давай… — Уверен? — раздвигая сильнее и оглаживая нежную плоть подушечками, уже ради издевательства спрашивает младший, выбивая очередной сладкий стон из чужого горла. Восхитительно, боже. — Я хочу быть сверху, — чувствуя ноющую пустоту, коротко протягивает Ён и приподнимается. Тэ лишь кивает, падая на чужое нагретое место и помогая второму усесться. Он не сводит глаз с подрагивающего тела, пока рука на автомате тянется обратно к тумбе, на ощупь вытягивая несколько презервативов. — Сделаешь сам, думаю, я хорошо постарался для тебя, — зажимая те между пальцев, он протягивает руку вперед. — Теперь твоя очередь. Ёнджун одним ловким движением скидывает влажные каштановые пряди со лба, выхватывая блестящую фольгу, ненадолго задерживаясь взглядом на теле напротив. Тэхён лежал умиротворенно, прикрыв глаза, пока его пальцы нежно скользили по бёдрам, вызывая внутри старшего приятный трепет. И как он мог отказаться от этого, закрываясь собственным эго, наотрез откидывая мысли о решении столь абсурдной проблемы? Сейчас он уверен, что Тэ бы его понял и поддержал, а не отверг, как казалось юношескому сознанию, но прошлое это прошлое, а в настоящем хотелось не медлить, а наоборот — наконец отдать себя полностью. До него только сейчас доходит, что за всё это время так и не прикоснулся к младшему, который, скорее всего, непоколебимо изнывал, даруя ему наслаждение, забывая о себе. Чхве скользит рукой вниз, надавливая на чужое возбуждение, получая ответную реакцию в виде низковатого вздоха незамедлительно. Он приподнимается, стягивая остатки одежды с блондина, несколько секунд влипая в немом шоке. Тэхён оказался чуть больше, чем представлялось в ёнджуновых мыслях. Руки на пробу двигаются от основания вверх, задевая чувствительную головку, отчего с губ выше срывается первый полноценный стон, а хватка на бёдрах усиливается. Ёнджуну определенно нравится слышать подобное, определенно нравится видеть, как влажные губы нервно хватали воздух. — Не медли, — отвлекает младший. — Если не хочешь, конечно, чтобы всё кончилось сейчас. Слова проходятся дрожью по каждому позвонку, заставляя в моменте разорвать фольгу, раскатывая резинку по члену тонкими умелыми пальцами. Стоит только начать приподниматься, дабы подобрать более удобное положение, как руки с силой впиваются в мягкую кожу бёдер, заставляя зависнуть в одном положении и вопросительно вскинуть брови. — Стой, лучше возьми ещё смазки, — эти слова отчего-то теплом отдаются внутри, как и в целом все жесты внимания. Старшему кажется, никто ещё в жизни так не переживал о его состоянии во время банального секса, но сейчас всё было иначе, ведь это не очередной разовый трах, по-крайней мере, в это донельзя хотелось верить. Смазывая обильно, скользя рукой по всей длинне, парень возвращается обратно, аккуратно подставляя головку ко входу. Перед ним был Тэхён, который придерживал руками бёдра, не давая сделать резких движений. Тэхён, который смотрел внимательно, но в то же время настолько чувственно и трепетно, что голова плыла. Тэхён, которого хотелось так давно. Сам же Кан старался дышать ровно, держать себя в руках до последнего, ибо сорваться сейчас было непозволительно. Он думал о надвигающейся сессии, о том, как планировал с Бомгю сходить на выходных на какую-то игровую выставку, о том, как завтра с утра отправится на пробежку, словно ничего не происходило в столь поздний час, но только не о том, как Ёнджун жмурил глаза, рвано вбирая в свои лёгкие воздух, привыкая к новым размерам внутри. Ёнджун благодарен чужому терпению, успокаивающим поглаживаниям на бёдрах и тонких запястьях. Он плавно оседает вниз, с силой закусывая губу, которая непроизвольно сочилась алой жидкостью, дабы сдержать накатывающий стон. Рука плавно скользит по спине, несильно нажимая и заставляя упасть на локти и прижаться ближе. — Не торопись, всё в порядке, — сбитое горячее дыхание на шее расслабляло сильнее, но не настолько, как слова, которые доносились из чужих уст подобно мурлыканью. — Ты такой молодец, такой послушный, что я даже представить не могу, как мог сдерживать себя последние недели, отказывая в таком сладком удовольствии. Ёнджун выдыхает, чувствуя с каждым новым сантиметром, как проще вбирало тело. Мышцы расслаблялись, как и сознание, плавясь под тёплыми прикосновениями и донельзя интимными фразами, которые нашептывались раз за разом. Неужели это то самое блаженство, которое описывается в книгах при любой постельной сцене? Неужели настолько сильно разнился секс без обязательств и секс с человеком, которым хочется дышать? Неужели всё это происходит в реальности? Их бёдра соприкасаются, а сверху слетает немой стон пленительного наслаждения, сбивая наглухо пульс. Чхве припадает к губам напротив, оседая мягким и требовательным поцелуем, что заставило тепло внутри с новой силой разлиться. Тэхён и вправду сходил с ума окончательно, утопая в человеке настолько, что всё происходящее воспринималось с трудом. Старший качается на пробу. Еле слышные стоны слетали с его приоткрытых губ. Он был узким, ещё более узким, чем себе мог представить блондин. Ён откидывает голову назад и упирается руками в тэхёнову грудь, открывая тем самым незабываемый вид на ажурную шею и острую линию ключиц, которые успели расцвести красивыми ало-фиолетовыми узорами. Он ещё раз качается, явно привыкая, и подаётся медленным фрикциям, которые выбивали остатки воздуха из двоих. — Тён-и, — в перерывах между ноющими вздохами прорезается голос. — Пожалуйста. Тэхён сдаётся — ему буквально дают зелёный и право впиться в бёдра настырно, цепляя кожу ногтями, и сорваться на рваный резкий темп, подхватывая расслабленного и податливого Ёнджуна. Его Ёнджуна. Брюнет губу закусывает, пытаясь хоть как-то держать себя, но, чёрт возьми, выходит крайне отвратительно: у него стоит, а рука младшего — прямо на его члене, скользит уверенно в темп толчкам, что глубоко внутри. — Ты такой стеснительный, — тихо протягивает Кан, поддерживая чужое тело в одном положении, не давая съехать. — Тебе стоит быть чуть более раскрепощенным, подобно тому, как ты ведёшь себя в жизни. На что Ёнджун лишь тихо хнычет, откидывая голову, глаза прикрыв и впиваясь руками в мышцы на бёдрах. Он уже и сам подавался навстречу толчкам, не в силах терпеть всего происходящего. Это было слишком.. Слишком хорошо. Ёнджун — чистая концертрация чувственности, искусства и притягательности. Тэхён влюблён в него настолько, что кончики пальцев покалывает, боже. Настолько сильно, что срывается раньше, чем того хотел, резко переходя на более резкие и глубокие толчки, сильнее сжимая член старшего в кулаке так, что на грани боли, но для Чхве, видимо, это становится последней ступенью, потому что он выгибается снова, пачкая себе живот и тэхёновы пальцы вязкими горячими каплями, сжимая в себе настолько, что, кажется, искры перед глазами сияли, что и сам Тэ скулит протяжно, кончает следом, позволяя старшему упасть на себя мертвым грузом. Тэхёну до дрожи в теле нравилось лежать, чувствуя Ёна на себе, который, сбито дыша, зарывался в его шею, в попытках хоть чуть-чуть прийти в сознание. Он обнимает его, скользя губами до ужаса нежно по чувствительной коже. Брюнета лениво и развязно ломает, но сил противиться не было, так что тот сильнее льнёт к чужой груди, получая нужное тепло. — Мило? — Заткнись, богом прошу, — Ёнджун приподнимается на дрожащих руках, окутанный новой волной смущения.☁️☁️☁️
Солнечные лучи пробирались через приоткрытые шторы, заставляя недовольно промычать и зарыться в одеяло с головой. Тело неприятно ломило, а в горле жгло из-за накатывающей сухости. С горем пополам разомкнув тяжелые веки, парень осознает, что находится не дома, и всё произошедшее не было очередным мокрым сном. Ёнджун в спешке подскакивает и оглядывает всё вокруг себя, отмечая чужую домашнюю одежду на собственном теле. Боже.. Нет.. Какой кринж.. Он падает обратно, растирая сонливые глаза тыльной стороной ладони. Всё происходило взаправду и убегать от реальности попросту бесполезно. Ён медленно оглядывает пустующую половину кровати, встречаясь с резкой накатывающей тоской, которая утаскивала его за собой с распростертыми объятиями. — Ты встал, неужели, — низковатый голос проходится током по всему телу, заставляя снова за секунду принять сидячее положение. — Я думал, ты уже не проснешься. Как себя чувствуешь? — Тело ломит, — жмурясь, кидает Чхве, растягиваясь на кровати во избежание накатывающих судорог. — Ещё бы, — не в силах сдержать смех, отвечает младший, сразу получая недовольное шипение в свой адрес. Кан подходит к окну, дабы спасти старшего от ярких лучей солнца, но невольно залипает, отмечая знакомые фигуры под окном, в моменте заливаясь ярким смехом. — Что? — недоумевающе спрашивает Ён, но не получает ответа. Он лениво поднимается, отодвигая штору, и вглядывается вниз. — Это то, о чём я думаю? Эту пару явно ни с кем не спутаешь, а в особенности Субина, который стоит, уткнувшись в телефон, пока Бомгю усердно оттирает краску с чужой машины, на которой вчера удалось испробовать навыки современного искусства. — Да, — скидывая накатывающие слезы, протягивает блондин. — Верная собачка Чхве Бомгю. — Вообще-то ты тоже к этому причастен, так что тебе стоит ему помочь, — закатывая глаза, констатирует Чхве. — Вообще-то, ты сам оценил мои навыки художества словом «мило», так что это ты должен мне говорить спасибо за сея шедевр, — облокачиваясь на подоконник и скрещивая руки на груди, мурлычет Тэхён. Ёнджун нервно вздыхает сквозь зубы, уже было собираясь высказать кучу негодований, да и на тему прошедшей ночи зацепить, но его опережают, с силой утягивая на себя и впиваясь в раскрасневшиеся губы.