Come to me

Альберт снова сидит у окна и смотрит в своё отражение. Единственным источником света в этой комнате является только свеча, да и та, уже догорает. Каменная клетка, идеальное уединение для молодого человека. Каждую тёмную ночь он сидит и обдумывает всё что было, всё, что могло быть иначе, ведь время тут словно застыло на месте. И ничего казалось не менялось кроме погоды, кроме времени суток. На которые он давно уже не обращал внимания. Единственное что указывало на его течение — это отрастающие волосы, и растущие насечки на стене. Иногда в Тауэр приходил Майкрофт, но чаще, только посылал голубя, чтобы оповестить о том, что творится снаружи. И подобные весточки Альберт хранил, и иногда даже перечитывал. Мориарти очень радовался, когда узнал, что Льюис стал новым главой Ми-6, даже больше он был горд за него. Льюис теперь из-за его новых обязанностей, был часто занят, но иногда, всё же улучал возможность наведаться к брату и узнать как он. Эти встречи тоже скрашивали серые дни. Оставшись один на один со своими мыслями, дворянин отчётливо чувствовал, как тонул в собственной вине. Винил себя за то, что не смог вовремя помочь, винил за то, что был таким трусом и не смог сделать всё сам. И где-то внутри себя, он даже думал, что Уильям его может, ненавидит. Хотя, он не знал, за что его ненавидеть, видать отчаяние в нём с каждым днём росло всё сильнее, и ядовитыми шипами впивалось в кожу. Кто-то вечно шептал ужасные слова в голове, конечно же это был он сам. Потому что, только живые, осуждают живых за ошибки. Мёртвым уже всё равно. Альберт уже не был ни в чём уверен. Ему приходилось день за днём обвинять себя на протяжении нескольких лет. Что в итоге он постепенно заметил как зациклился на этом, счастливые времена перемешались с мрачными, счастье боролось с грустью. И только больше проделывало дыру в душе. Иногда он разговаривал с голубем, который приносил очередную весточку. Птица не могла ему ответить, но прекрасно видела, как Альберту тяжело, поэтому, позволяла себя гладить и устраивалась удобно на его плече, пока тот садился за стол и писал очередной ответ. Часы на стене показывают время, но для Альберта оно перестало иметь значение, и стрелки давно уже не двигались. В тёмном окне он рассматривает сейчас собственное мрачное отражение. Заметно похудел, немного измотан собственными размышлениями, но от этого даже разливается тепло. Иногда к горлу подкатывает неприятный комок, который словно не даёт и воздуха глотнуть, не то, что слово произнести. На самом деле, он не осознаёт, насколько сейчас может выглядеть жалко. Но от мыслей о прошлом сердце кровью обливается. По щекам мужчины неосознанно текут слёзы. Он просто не может перестать терзать себя, а в голове всё мечется мысль: «Что сделал бы Уильям? Если бы он сейчас мог быть тут? Он бы обнял его? Он бы просто молчал?! Что он бы вообще сказал? Простое привет, или что-то ещё? Или может быть, Уильям вообще бы оставил его, из-за того, что плана больше нет, соответственно, их больше ничего не связывает. Он бы наверное даже не пришёл к нему, всё-таки они друг другу по сути чужие люди. Зачем он бы волновался о том, кто уже исполнил своё предназначение». Сейчас уже 3 ночи, Альберт не может уснуть, ворочаясь в постели, только и остаётся рассматривать каменный потолок который за эти 3 года стал ему даже родным. Он уже пересчитал каждую трещинку, каждый кирпичик, и всё ещё не устал от этого. Всё ещё находит что-то интересное и новое. И всё шёпотом говорил себе: — Даже, если ты не захочешь больше никогда меня видеть, моя душа будет с тобой. Если ты, всё ещё вдруг жив, то просто знай, что я жду тебя… Я всегда буду ждать тебя, я был бы рад увидеться с тобой хотя бы ещё раз. Пожалуйста, приди ко мне… Он не знал, с кем он разговаривал, но от этих разговоров ему становилось легче, даже если слова отлетали эхом от стен и растворялись в воздухе. Ведь чудес не бывает, кто как не Альберт это знает. Есть чисто шанс, вероятность, совпадение. Но не чудо. Вообще, хорошо было иметь возможность, даже просто выразить свои мысли хоть и было уже слишком поздно. Альберт много размышлял о своём детстве, иногда вспоминал свою, настоящую семью, хотя уже прошло столько лет, и в нём даже просыпалась неизведанная ранее вина. Но так нужно было? Хотя кому нужно? Только ему… Может, если бы он не взял Уильяма и Льюиса из приюта, может быть сейчас он был бы жив? Может быть всё было бы по-другому. Было бы не так больно? Или Альберту в любом случае было суждено встретиться с Уильямом, кто знает. От этих размышлений Альберт чувствовал, как загоняет сам себя в тупик, но иногда продолжает с улыбкой шёпотом повторять себе, что выхода из этой ситуации всё равно не было, так или иначе. Что было, того не воротишь. Поэтому он сказал себе, что будет продолжать жить, чтобы гореть. Он успел соскучиться даже по Морану и всем остальным. К глазам снова подступают слёзы, но он сдерживается и переворачивается на бок. Часы на стене идут, тихо отсчитывая время до рассвета. Нужно поспать, завтра будет очередной день, проведённый в размышлениях. Утро встречает Альберта ярким солнцем, когда молодой человек умывается и позавтракав он снова садится на стул. Он смотрит на отметки на стене. Уже столько времени прошло. А с каждым днём ему кажется всё только хуже и хуже. Совсем недавно начали сниться кошмары, из-за которых мужчина чувствовал себя ещё более отвратительно, чем когда-либо. Задумываясь обо всём на свете, он не заметил, как время пролетело и близилось уже к вечеру. Юноша делает очередную насечку на стене, и снова погружается в свои мысли, смотря в окно. Через какое-то время, он слышит звук шагов, которые кажется, становились всё ближе, хотя с другой стороны ему могло просто показаться, поэтому он не стал обращать внимания и снова и снова обвинял себя, потому что, другого ничего не осталось. Когда он в очередной раз произносит имя и закрывает лицо рукой, то дверь в темницу открывается, и Альберт чуть ли не падает со стула, когда видит того кто к нему пришёл. Он не верит своим глазам и произнести по началу ничего не может, ему кажется, что это воображение играет с ним злую шутку, но дверь с таким же скрипом закрывается за Уильямом, и тот чуть опускает голову. Альберт берёт себя в руки, и разом высказывает всё, что у него накопилось, он долго извиняется и на душе появляется какая-то сладкая горечь. И тут он слышит как Уильям мягко отвечает ему и медленно подходит. — Я никогда не считал тебя трусом, Альберт. И за эти 3 года, я понял, что и сам поступил эгоистично думая, что смогу искупить свои грехи смертью, но это было лишь бегство. Старший сидит и внимательно слушает а сердце отбивает уже быстрый ритм. Уильям же только продолжает: — Я всегда очень ценил твою заботу, всё, что ты для меня сделал. В те тёмные дни, когда ты оставался рядом, я чувствовал, что я не один. Потому что ты мне говорил, что у меня есть те, кто поддержат меня. Твоя доброта неоднократно спасала меня, когда я нуждался в ней больше всего на свете. Мужчина продолжает сидеть, но чувствует, как глаза становятся влажными. Он испытывает всё разом и это так неожиданно, что даже непонятно. Но в груди разливается приятное тепло. — И так же должен сказать, что я бы исполнил план с твоей помощью или без неё, не важно. Но, то, что мы встретились, это было самым радостным событием для меня. Я никогда не считал, что нас связывает только план, ведь в ту ночь мы поклялись друг другу, так что эти узы, они особенные, крепче, чем кровные или любые другие. Альберт только встаёт и плачет, он не обращает внимания, но по щекам бегут дорожки слёз. Уильям тем временем подходит и обнимает брата, утыкаясь ему в грудь. И последнее, что он говорит это: — Прости, что это заняло так долго времени. Но теперь я, наконец-то вернулся. Сначала мужчина стоит, не двигаясь, но потом срывается и обнимает в ответ. — Я скучал по тебе, Уилл. Я очень сильно скучал. С возвращением. Уильям только чуть отстраняется и берёт брата за руку, а потом осторожно смахивает его слёзы. Потом он обращает внимание на его чуть обветренные губы и сам сглатывает. Альберт отчётливо видит, то чего хочет Уильям. Он проявляет инициативу первый и, положив руку на щёку брата, поглаживает ткань повязки тяжело вздыхая. Хотя его мало волнует глаз, но всё равно непривычно видеть его таким. Да что уж там, Альберт до конца не осознаёт, что его дорогой младший брат стоит перед ним живой, спустя три года. Сам Уильям улыбается и сам трётся щекой о чужую ладонь, а потом Альберт наклоняется и целует его. Совсем невесомо, невинно, что соответственно Уилла не устраивает, и он углубляет поцелуй. Конечно, они оба не сильно-то опытны, да и негде было учиться, но даже для первого раза выходит неплохо. Первым прерывается старший, когда воздуха не хватает, и слегка покраснев, он улыбается. — Пошли домой, к Льюису. Он наверняка уже нас заждался. — Конечно, — проговаривает Альберт, и после того, как он надевает верхнюю одежду, они уходят. Он не знает услышал ли Уильям его мольбы, или кто-то ещё, но тем не менее он рад, что теперь не придётся смотреть по ночам в своё темное отражение которое будет осуждать его, не придётся больше терзать свою душу старыми ошибками. Обо всём остальном он подумает уже потом, сейчас же важнее было наверстать упущенное.