На желание

Нами уже больше часа как склонялась над очередной картой. Чернила аккуратными линиями мягко ложились на бумагу, змеились в разные стороны, даря долгожданные очертания горам и рекам, заливам и бухтам. Для многих это были просто каракули, в ее же воображении сразу вырастала эта земля, выплывала из тумана, словно внезапный корабль Дозора посреди пустынного, спокойного океана. Вдруг с палубы послышались громкие окрики и стук по дереву, будто кто-то запустил в борт бочкой с колой. От неожиданности она дёрнулась и чуть не опрокинула баночку с чернилами на свою кропотливо сделанную работу. — Да нет же! Нами сказала, что будет летний остров, значит так и есть! — яростно отстаивал ее правоту в пока что неизвестном споре Луффи. Она умилилась такой преданности. — Но я своими глазами видел уже несколько. Значит, остров всё-таки зимний, — с трудом сдерживаясь, ответил Санджи. Нами удивлённо уставилась в закрытую дверь, часто моргая. Что бы Санджи, да перечил ей? Она сдернула с носа очки и вышла наружу. Яркий свет чуть не ослепил, тёплый, почти жаркий ветер бросил волосы на лицо. Такая погода стояла уже несколько дней подряд — в этом Нами была абсолютно уверена. — Ну и чего вы разорались? — рявкнула она, обводя глазами нарушителей спокойствия. Луффи виновато сжался, готовясь к воспитательному удару, но, заметив, что она не торопится его бить, гордо выпрямился, по-взрослому сложил руки на груди и сурово уставился на Санджи с Усоппом, которые, видимо, составляли собой противоборствующую партию. Лежавшая на шезлонге и соблюдавшая нейтралитет Робин, которой явно не хватало попкорна, улыбалась, переводя взгляд с одного на другого. Заметив ее, археолог пожала плечами, мол, чем бы дитя не тешилось, лишь бы корабль не ломало. — Санджи говорит, что следующий остров будет зимним, но ты же говорила, что летний, — надулся Луффи, бросая презрительные взгляды на кока. — Так и есть, Санджи-кун, — сказала она снисходительно, — С чего ты взял, что зимний? Погода уже несколько дней как тёплая. — Меньше всего в этой жизни, Нами-сан, я хотел бы спорить с тобой, тем более насчёт навигации, но я видел несколько айсбергов. Нами слегка опешила от такого поворота. Она уже начинала сердиться. — Быть такого не может, — упрямо сказала она, отзеркаливая позу Луффи, который, заручившись поддержкой эксперта, приосанился и закивал, — Ты явно принял за айсберги что-то другое. Готова поспорить на что угодно, что следующим будет летний остров. Ей показалось, или у Санджи-куна как-то странно блеснул глаз?.. — А действительно, поспорьте на желание, — вмешался молчавший до этого Усопп, оторвавшись от своего непонятного, но невероятно увлекательного изобретения. Нами фыркнула, упирая руки в бока. — Санджи-кун и так исполнит любое мое желание. Винсмоук согласно кивнул. — Тогда с тебя желание,— Усопп посмотрел на Нами, — А с тебя, — повернулся к Санджи, — Сто миллионов белли. Лицо Санджи исказилось не то от предвкушения, не то от боли из-за возможных финансовых потерь. Глаза Нами азартно загорелись. Это будут самые легкие деньги в ее жизни. Она протянула Винсмоуку руку: — Идёт. Ближе к вечеру, когда на их пути стало встречаться все больше и больше айсбергов, крупных и маленьких, Нами порядком подрастеряла уверенность в своей быстрой и сладкой победе. Ее это даже немного пугало — уж не заразилась ли она очередной диковинной болячкой, влияющей на восприятие окружающего мира. По какой-то причине она же решила, что погода говорит о том, какой именно остров их ждёт, но сейчас все указывало на то, что она ошиблась. Нами сделала себе пометку зайти к Чопперу. — Впереди какой-то остров, — проорал Зоро с гнезда. У Нами почему-то перехватило дыхание, сердце отчаянно застучало по рёбрам, когда она смотрела в подзорную трубу. Вот же черт. Перед ними были гигантские скалы, покрытие блестящим в лучах луны льдом. — Жду тебя через три часа на нижней палубе, — она чуть не уронила прибор, когда где-то у ее уха послышался шёпот Санджи. Когда она обернулась, его уже не было. Шокированные ее поражением, никто не обратил на него внимания. В ней бурлила гремучая смесь бессильного непонимания ситуации и шипящей ярости от проигрыша, когда она спускалась в условленное место глубокой ночью, когда все уже спали. Хотелось по-быстрому отделаться от этого его желания, вколоть себе какой-нибудь антибиотик, так, для профилактики, и забыть этот позор, как страшный сон. И чего это он позвал ее в этот укромный уголок, где почти никто не бывал, да ещё и ночью, думала Нами, берясь за ручку и резко распахивая дверь, небось попросит его поцеловать или что-то такое. В лицо ей ударили полумрак и запах чего-то сладкого. Приглядевшись, она заметила на полу беспорядочно расставленные зажженные свечи, отбрасывающие пляшущие тени на стены, которые казались темно-бордовыми из-за пламени. Нами закатила глаза — только лепестков роз не хватало. А потом она заметила Санджи. Он сидел на стуле посреди комнаты, в идеальном чёрном костюме. Вальяжно откинувшись на спинку, курил, выпуская кольца дыма к потолку. Вокруг него кружил терпкий запах табака с привкусом вишни и шоколада. Заметив ее, он лишь молча кивнул, подавшись вперед. — Ну и чего ты хочешь? — поджав губы, спросила Нами, закрывая за собой дверь. Он не сдвинулся с места и не сводил с неё пристального взгляда из-под челки. — Раздевайся, Нами-сан, — его голос был низким, вибрирующим. По ее спине пробежал холодок. Нами застыла, часто моргая и не веря в такую неслыханную наглость. Уж не Мистер два проник на корабль и прикинулся Санджи? — Ч-чего?! — нервно хихикнув, спросила она, но быстро пришла в себя, угрожающе потрясая перед его носом кулаком, — Сейчас как дам! Санджи лишь покачал головой, словно ничего другого и не ждал, и снова откинулся на стул, закидывая руку назад. Она только сейчас заметила у него на коленях мотки верёвки и сглотнула. В тихом омуте, оказывается… — Раздевайся, Нами-сан, — повторил он спокойно, ловя раскрытой ладонью летящий в его сторону кулак, — Или ты настолько не любишь проигрывать? — хрипло спросил он, смотря ей прямо в глаза, и Нами вздрогнула. Этот засранец задел ее за живое, — И не сдерживаешь свои обещания, — он погладил большим пальцем ее ладонь, которую он все ещё удерживал от прямого попадания в своё лицо. Она запоздало припомнила, как утром сказала, что готова спорить на что угодно, и закусила губу, кляня себя за эту безответственную и самонадеянную глупость. Медленно расслабила руку, и он выпустил ее ладонь. Гордо вздернула подбородок, берясь за край футболки. — Ах так, — прошипела она, стаскивая ее через голову и кидая куда-то в сторону, — Хорошо, Санджи-кун, — его глаза жадно засветились в полумраке, проходясь по ее обнажившейся коже, — Но учти, — она расстегнула молнию на шортах, подвигала ногами, и они сами упали на пол вместе с бельём — чего тянуть. Санджи склонил голову набок, не отрываясь наблюдая за ней, — Я тебе это ещё припомню. Оставшись перед ним, почему-то ещё полностью одетым, совсем голой, Нами поёжилась — оказалось, что здесь было довольно прохладно. У неё зашевелились волосы на затылке, когда он медленно встал, осматривая её снизу вверх. Кажется, остался доволен увиденным. Нами усмехнулась — ну ещё бы. Воздух вокруг задвигался, когда Санджи встал позади неё. Нами подавила дрожь, когда он мягко опустил ладони ей на плечи, успокаивающе пожал, погладил лопатки. Собрал рассыпавшиеся по спине волосы и откинул их вперёд. Выбивающиеся прядки слегка щекотали ей соски. Нами залилась краской и закусила щеку, радуясь, что он не видит сейчас ее лица. Санджи поцеловал ее в шею, почти у самых волос. — Я не сделаю ничего плохо, Нами-сан, — доверительно прошептал он ей на ухо и слегка прикусил мочку, пройдясь по ней языком. Нами с удивлением обнаружила, что внизу живота что-то отозвалось на его прикосновения. Его губы вернулись к ее шее. Целуя позвонки, он спустился почти до поясницы и обратно, выпрямился. Невесомо провёл костяшками пальцев по рукам от плеч и до самых кистей, мягко заводя их за спину и соединяя вместе. Нами слегка дёрнулась, словно ее ударило током, когда нежной кожи коснулась жёсткая веревка. Она слышала, как воздух едва заметно свистит, когда Санджи оборачивал вокруг ее запястий виток за витком. — Скажи, если будет слишком туго, — произнёс он, стягивая на этот раз ее локти. — Какая забота, — огрызнулась она, но поперхнулась воздухом, когда на глаза мягко легла темная ткань. От нее едва уловимо пахло парфюмом Санджи. В темноте чувствительность возросла до предела, и Нами чуть не задохнулась, когда Санджи, прижавшись всем телом к ее спине, провёл горячей ладонью по ее шее, приподнял вверх подбородок, опуская ее голову себе на плечо, мазнул большим пальцем по нижней губе. Вторая рука бродила по подрагивающему животу, совсем чуть-чуть не доставая до груди. Она поймала себя на мысли, что ловит ртом воздух и подставляется под его прикосновения. Услышала, как он усмехнулся ей в плечо, почувствовала, как снова целует шею, подбородок, щеки, все, куда мог достать, по-прежнему стоя позади неё. Нами резко и глубоко вдохнула, когда он неожиданно отстранился, выпуская ее из объятий. Вдруг стало холодно, по спине без его тепла разбежались мурашки, места, где ещё мгновение назад были его руки, горели огнём. Щиколоток тоже коснулась веревка, плотно, но мягко связывая. Теряя равновесие, Нами покачнулась, но Санджи удержал ее. Она задышала прерывистее, когда его руки огладили ее ноги от колен вверх, наскоро перевязав и их, дошли почти до ягодиц, с силой сжали бедра. Поднялись вверх по талии, едва задели грудь, обхватили шею, гладя кожу за ушами. А потом он поцеловал ее. Сначала едва касаясь губами, но когда она недовольно, требовательно замычала и почувствовала его улыбку на коже, он прижался ближе, зарываясь ей в волосы и оттягивая их назад. Отстранившись, Санджи шумно задышал ей в макушку. Уткнувшись носом ему в шею, Нами чувствовала его бешенно стучащий пульс, улыбнулась и прикусила кожу. Санджи дернулся, но, взяв себя в руки, он чуть отодвинулся. По коже снова пробежался прохладный воздух. Нами подалась вперёд, когда места под грудью коснулись верёвки. Сделали несколько витков и поднялись, обернувшись теперь поверх нее, затем сделали петлю вокруг ее шеи. Нами, стараясь успокоить дыхание, усмехнулась. — Не знала, что ты таким увлекаешься, Санджи-кун. По телу растекалось влажное тепло. Хотелось ощутить ещё прикосновения. Не важно, чего — шершавой, чуть царапающей верёвки, его горячих и необычно мягких ладоней или слегка влажных губ. — Ш-ш-ш, — шепнул он, возвращаясь к ее губам. Сжал грудь, собирая губами ее стон, обвёл большими пальцами соски. Верёвки двигались вместе с ней, ещё больше щекоча, дразня. Санджи снова оказался позади, позволяя ей опереться об него всем телом, оставлял засосы на шее. Нами застонала в голос, запрокидывая голову, когда его такие, оказывается, длинные пальцы накрыли промежность, погладили влажные складки, добрались до клитора, кружили на нем, надавливая то сильнее, то слабее. Хотелось сорвать с себя путы, завести руку назад и зарыться ему в волосы, хотелось уронить его на пол и сесть сверху на давно уже твёрдый, упирающийся ей ягодицы член, но мешали верёвки, удерживая ее смирно в его руках. Дыхание мешалось со стонами, а он все целовал ее шею, то посасывая, то прикусывая кожу, ласкал грудь и промежность. Оргазм накрыл ее, как цунами, и Нами упала бы, если бы Санджи не поймал ее, прижимая к себе и опуская подбородок ей на голову. Он поцеловал ее в затылок, подхватывая на руки. Прошёл с ней несколько метров и опустил на что-то мягкое. Нами все ещё тяжело дышала, когда с глаз исчезла повязка. Пламя догорающих свечей продолжало танцевать на стенах, пока Санджи, оборот за оборотом, освобождал ее от веревок, швыряя их на пол. Он накрыл ее одеялом, лёг позади, обнял одной рукой, поцеловал в волосы. Как-то не смело, будто извиняясь. Будто демоны покинули омут. Надо это исправить, подумала Нами, улыбаясь и прикрывая глаза. *** Весь следующий день команде было вовсе не до Санджи с Нами и их споров. Замеченный вчера остров оказался не так близко, как они предполагали. Посередине пути их застал шторм, потом целая стая морских королей. Ледяной остров уже казался иллюзией, едва они снова увидели землю на горизонте, до которой оставалось минимум полдня пути. Санджи готовил ужин, когда Нами тихонько просочилась внутрь, запирая за собой дверь. Он обернулся на звук и кивнул ей — как-то не сговариваясь, они решили делать вид, что ничего экстраординарного не произошло. — Ничего не хочешь мне сказать, Санджи-кун? — веселым голосом спросила Нами, улыбаясь. Как-то недобро улыбаясь, заметил Винсмоук. — Лог не указывает на этот остров, — продолжала в том же тоне Нами, проходя вглубь камбуза, — И знаешь, я случайно нашла у Фрэнки чертежи каких-то штук, подозрительно напоминающих айсберги. Санджи, не спуская с неё глаз, пятился назад, пока не упёрся бедрами в столешницу. Улыбнулся, когда она оказалась прямо напротив, прижимаясь к нему. В руках у Нами были наручники.