Вывих?

— А-а, моя нога! Чёрт, я не могу встать! О, какая ужасная боль!.. Иккинг закатил глаза и прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смех. Стенания Астрид вызывали желание скорее треснуть себя по лбу, чем помочь. Впрочем, Иккинг был даже не против — хоть какое-то разнообразие среди надоедливого щебета о выпускном бале. Который, между прочим, состоится сегодня вечером. — Один из десяти за актерскую игру. У моей девушки слишком большое самомнение, чтобы ныть. — Эй! — Так и быть, уговорила — одна целая две сотых из десяти. За старание. Астрид, сидящая на газоне недалеко от здания школы, наконец перестала демонстративно хвататься за ногу. — Ну же, Иккинг! — воскликнула она, отбросив некудышное притворство. — От тебя не так уж и много требуется. Просто возьми уже меня на руки и пронеси мимо того сборища баранов! Иккинг бросил равнодушный взгляд туда, куда махнула её рука. — Мимо твоих друзей? — уточнил парень, снова посмотрев на Астрид и скептически вздернув бровь. — Ты ведь понимаешь, что ведешь себя как ребёнок? — Всё было бы проще, если бы ты согласился пойти на бал, — ворчливо парировала та. — Они думают, что ты уронил бы меня на танцах! — Мне всё равно, что они думают обо мне, — терпеливо ответил Иккинг. Преданность, с которой Астрид защищала его перед своей компанией, могла бы вызвать у Иккинга растроганную улыбку. Могла бы, если бы не доходила, как сейчас, до абсурда. — Мы уже обсуждали это, Астрид. И договорились, что ты пойдёшь на выпускной с друзьями и как следует повеселишься. А потом я тебя заберу. Пойдем? Иккинг поправил лямку рюкзака, висящего на плече, и мотнул головой в сторону своей машины. Астрид хмуро взглянула на банду. Забияка вовсю флиртовала с молодым преподавателем — бедняга Эрет Эретсон не знал, как вывернуться из её цепкой хватки. Рыбьеног и Сморкала взирали на это зрелище с ревностью, Задирака — с нескрываемым отвращением. Недовольно фыркнув, Астрид начала вставать, но через секунду снова приземлилась на траву. Что-то в её лице — то ли скривившиеся губы, то ли морщинки, на секунду собравшиеся возле носа, — заставило Иккинга насторожиться. — Что с тобой? — Всё нормально. Иди. Встретимся позже, — Астрид зачем-то принялась заново шнуровать кроссовок, но Иккинг успел заметить, как её руки осторожно прошлись по лодыжке. Не очень-то похоже на розыгрыш. Бросив рюкзак в траву, Иккинг опустился на корточки рядом с ней. Игнорируя протесты Астрид, он снял с неё кроссовок и пристально осмотрел ногу. — Так ты правда вывихнула ногу? — Иккинг растерянно взглянул на нее снизу вверх. — Ну… — Хофферсон запнулась, отчего разозлилась на себя ещё больше. — Не устраивай драму, это просто вывих. Я могу ходить! — Точно? — Ты сомневаешься во мне? С видом оскорбленной гордости Астрид отобрала у Иккинга свой кроссовок и нахлобучила обратно, снова поморщившись. Надменно выпятив подбородок, она оперлась на плечо Иккинга и вновь попыталась подняться, но слабый возглас выдал её с головой. Не дожидаясь, когда Астрид потеряет равновесие, Иккинг поймал ее в объятия и… — Эй! Что ты… — вцепившись в его плечи, сбивчиво выпалила Астрид, когда он поднял её над землёй. — У меня в машине есть аптечка, — объяснил Иккинг, сменив положение рук, чтобы ей было удобнее. — Мы идём туда. Потерпи немного, ладно?.. Парень, несущий на руках свою возлюбленную… Это всегда очень романтично. Если верить книгам и фильмам. Да даже она, Астрид, с азартом и мстительным удовольствием любила иногда предвкушать, как вытянутся лица её баранов-друзей, когда до тех дойдёт, что Иккинг — вовсе не слабак! Что ж, на деле всё оказалось совсем не так восхитительно. Мышцы вовсе не распирали кожу Иккинга, но его руки были сильными, безопасными и уверенными. В них Астрид чувствовала себя слабой и головокружительно легкой — её ноги, зависшие в воздухе, словно состояли из ваты. Но это ощущение ни капли не вызывало в ней чувство парения. Это ощущение — лёгкости и слабости, — вызывало в ней смущение. Она неловко цеплялась за плечи Иккинга и не знала, куда деть глаза. Воркование Забияки, возмущенные возгласы её брата, сбивчивое бормотание Эрета Эретсона — всё это стихло. Астрид почувствовала, как вспыхнули её уши от мысли, что они все сейчас глазеют на неё. Астрид хотелось застонать и уткнуться горящим лицом в плечо Иккинга, но от его кожи шёл особый аромат, будоражащий, проникающий глубоко-глубоко в лёгкие, и… — Сейчас я тебя подлатаю, — лёгкая усмешка в голосе Иккинга заставила Астрид моргнуть. Она сидела на краю открытого багажника и смотрела на свои кроссовки, разбросанные по асфальту неуместно яркими пятнами. — Та-ак… Присев на корточки, Иккинг бережно взял саднящую ступню в ладони — те самые ладони, которые недавно теплились у нее на спине и под коленками… Внезапный холод пробрал Астрид насквозь, вырвав из транса. Она дернулась и зашипела, когда Иккинг приложил бутылку с водой к её ноге. — Тш, потерпи, ты быстро привыкнешь, — как ни в чём не бывало заверил Иккинг и легонько похлопал её по голени в знак поддержки. Астрид почувствовала, что снова начинает краснеть. Лучше бы он этого не делал… — Кстати, если тебя это обрадует, — продолжал болтать Иккинг, с ловкостью доктора заматывая ступню Астрид в бинт. — Твои друзья всё видели. И, кажется, им понравилось. В его тон просочилась ирония, и это было последней каплей. — Я не иду на выпускной, — с мрачной решимостью заявила она и, слегка оттолкнув Иккинга ногой, спрыгнула с багажника. — Что? — растерялся тот, наблюдая, как Астрид с шипением и ругательствами пытается надеть кроссовки. — Мне надо проветрить мозги. Не ходи за мной. — Но… — Не ходи за мной. Морщась и прихрамывая, Астрид решительно заковыляла прочь. Ошарашенно наблюдая за ней, Иккинг поймал себя на мысли, что чувствовать её вес в своих руках… Было довольно приятно.