Смерть однажды умирает

      Танатос не был любознательным. Он лишь выполнял свои обязанности, как и всегда, сколько он себя помнил. Пока его ближайший, вроде как, друг, Загрей, не решил сбежать из своего родного дома – Подземного мира, в мир смертных. Вот так внезапно, не предупредив, он решил бросить все, и его самого, и отправится черт знает куда. Танатос не знал зачем и почему. Ему должно было быть все равно, но не в этот раз.       Воплощение смерти, всегда столь спокойное и безразличное ко всему, решается лично разузнать у сына Аида, что сподвигло его на это.       Он нашел его среди зеленых лугов Элизиума, только что окончившего тяжелый бой, уверенным шагом шедшего дальше. Танатос не решился сразу подходить и прямо в лицо задавать свой вопрос. Он наблюдал издалека, со стороны, как Загрей преодолевает каждый бой, и каждый раз выходит победителем, пускай и не без труда. Но в конце его ждал великий герой, Тесей, и его верный, посмертный друг, Астерий. Загрей не выдержал натиска сразу с двух сторон и пал в этом бою, будучи так близко к своей цели.       В этот момент, Танатос, наблюдая как безжалостная река Стикс забирает юного бога, задумался: а какого это – умереть? Он всегда считал, что жизнь и смерть одно и то же, но каков сам этот момент? Он столько раз слушал мольбы смертных оставить их, они так цеплялись за свою жизнь, словно ценнее этого ничего не было. Он этого не понимал. Может потому что и не умирал никогда? А жил ли он? Может ли вообще существование богов считаться за жизнь, раз они бессмертны? Но ведь Загрей умер, только что, на его глазах.       Столько вопросов в один миг заполнило его мысли. Но лишь один Загрей мог на них ответить.       — Почему ты уходишь?       — Я хочу найти свою мать. Родную мать.       Танатос продолжил наблюдать за попытками Загрея сбежать, иногда даже помогая ему, когда его другу становилось совсем тяжело, он ведь тоже волновался. Как и все в доме. Он узнал зачем тот пытается уйти, и пытался его уговорить прекратить эти тщетные попытки, но все без толку. Однако свой главный вопрос все же не решался задать.       Однажды, Танатос, ругая своего непутевого брата, увидел, как сам Аид поднимается из реки Стикс. Значит Загрей смог, он сделал это. Он ушел, оставив свих близких, и его самого. Он не успел, не решился задать тот вопрос, что так долго таил, и уже никогда его не задаст. Но думал он так не долго. Вскоре и сам Загрей последовал за отцом, вынырнув из кровавых вод.       Танатос был обескуражен. Но Загрей быстро развеял его растерянность. Он так радостно говорил о встречи со своей матерью, рассказывал какая она, и так печально поведал о том, как вынужден был вернуться.       Загрей столько всего пережил на своем пути, стольких встречал, столько раз умирал. Только чтобы вернуться и снова отправится в путь. А жизнь Танатоса не менялась, он был все тем же, делал все то же. Загрей был храбрым и целеустремленным, он менял все вокруг себя. И Танатосу это нравилось в нем., и он был рад, что тот вернулся к нему.       — Какого это… умереть?       — Это… больно и страшно. По началу. Ко всему привыкаешь. Почему ты спрашиваешь, Тан? Разве Воплощение смерти не должно этого знать?       — Я не ты, Загрей. Я не бегаю по всему Подземному миру, нарываясь на то, чтобы меня убили.       — Я бы сам не нарывался, если бы не мой отец, который так старается не выпустить меня отсюда.       — Мне нужно знать.       — Тан, не проси меня…       — Прошу, Заг.       Кажущимися бесконечными комнаты и коридоры Тартара сейчас выглядят особенно уныло. Загрей стоит с мечом в руках, готовый нанести удар. Танатос стоит прямо перед ним, готовый принять этот удар. Заг в последний раз пытается отговорить от этой затеи, ведь он не хочет ранить близкого человека, а уж тем более убивать его. Но Тан стоит на своем. Он столько раз делал это с другими, ведь это его работа, но сам он никогда не проходил через это. Даже как-то эгоистично.       — Ты точно уверен, что хочешь этого?       — Просто сделай уже это.       И он делает. Меч пронзает бога насквозь, кровь течет по лезвию и капает на землю. Все тело разрывается от боли, невыносимой боли. В глаза темнеет, а ноги подкашиваются. Загрей вынимает меч, от чего кровь хлыстнула с новой силой. Танатос беспомощно падает на землю, и слышит лишь как Заг извиняется, но так отдаленно и тихо. И боль не унимает свой силы, пока в глазах не будет виден лишь полный мрак.       Казалось, прошло меньше мгновения, и вот он уже поднимается по ступеням купальни. Тан ошарашено хватается за место ранения, и, оглядывая его, не находит там ничего, ни следа крови. Гипнос удивленно задается вопросами, но Танатос лишь игнорирует его, и направляется в свой излюбленный уголок, желавший уединиться.       Он стоит на своем привычном месте, облокотившись на перила, и наблюдая, как неспешно текут воды реки Стикс, которая недавно вернула его сюда. Загрей нашел его тут, как и всегда.       — Никогда больше не заставляй меня это делать. Даже для меня это слишком, учитывая, что я победил собственного отца.       — Почему? Я практически ничем не отличаюсь от него, разе что не мешаю тебе на пути к Внешнему миру.       — Потому что это ты, Тан. Я не хочу причинять тебе боль.       Смерть — это действительно страшно и больно. Ты медленно угасаешь, погружаешься в тьму, испытывая неописуемую боль. Эти считанные минуты кажутся вечностью, их будто искусственно кто-то растягивает. Но, словно являясь противоположностью, ты вновь появляешься, меньше, чем за мгновение, как тебе кажется. Это было важно для Танатоса, важно испытать это на себе. И стало это таковым из-за Загрея, и он же сделал это с ним.       «Ты дорог мне, как никто другой» слышит Танатос, когда ощущает объятия Загрея на себе. И он отвечает на них, не вслух, но мысленно для себя отвечая – «И ты мне тоже».